Нечаянное знакомство. Продолжение IV

Начало здесь: http://maxpark.com/community/5548/content/2464676#comment_33133346


 http://maxpark.com/community/5548/content/2469365


http://maxpark.com/community/5548/content/2484671




 До отъезда оставалось два дня,  но несмотря на незаконченные сборы, мы выделили один из них для встречи с Олимпиадой Олимпиевной.

 Как-то незаметно она вошла в нашу жизнь и мы не хотели уезжать, не выполнив своего обещания. Так как пиво мы со Славкой любили, а на месяц  нам предстояло о нем забыть, мы решили встречу начать в «Ракушке», тем более, что появился и еще повод – накануне вечером раздался дверной звонок, за дверью оказался молодой узбек, предлагавший купить орехи и чернослив.  Два года назад, я был в командировке в Ташкенте и там пристрастился к соленым фисташкам. В Москве конца 70-х это была большая редкость, поэтому я с удовольствием набрал южных даров. 

 Погода стояла хорошая, мы выбрали столик во внутреннем дворике пивбара, там были такие удобные полуоткрытые кабинетики, где в принципе могли поместиться человек шесть, но посетителей в будний день было немного и мы оккупировали один из них.  Вскоре подошла  Олимпиада Олимпиевна.  

—  А почему вы ко мне не пришли?  — спросила она. 

— Так мы же, на месяц от цивилизации и от пива уезжаем, вот и решили напоследок, чтобы вкус сохранить. 

—  Ладно, только потом ко мне пойдем, там мне уютнее вам рассказывать.

 —  Были в ту пору  еще три замечательных женщины, повлиявших на мой жизненный выбор.  Помните, я рассказывала, как бегала в лазарет в Народном доме на Лиговке, где помогала санитаркам и получала денежную помощь за Ивана Ивановича?  Когда я ухаживала за раненым Петром, он узнав, что в Народном доме есть библиотека, попросил меня, чтобы я взяла там для него, что-нибудь почитать.   Заведовала библиотекой тогда, а также вела занятия по математике в вечерних классах для рабочих, Александра Васильевна Пешехонова.

 Представьте меня лет на 10-15 помоложе, вот так примерно выглядела тогда Александра Васильевна. На ней всегда было длинное темное платье с высоким воротником стоечкой, которое делало ее чуть выше, чем она была на самом деле. Темно-русые волосы были гладко зачесаны назад и закручены сзади в узел. Тогда во время войны под лазарет была отдана лишь часть Народного дома, а в оставшихся помещениях не прекращали работать школьные классы и ремесленные мастерские, расположенные в полуподвальной части, где старшие школьники обучались разным профессиям, работали и вечерние классы для взрослых.

 Александра Васильевна была душой Народного дома, если существуют образцы подвижничества, то она, несомненно, была одним из них. Её любили все и она всю себя без остатка, отдавала людям. Родилась она в 1852 году, отец у нее был иконописец, мать из купеческой семьи.

 Тогда в начале Лиговки вдоль железнодорожных путей, недалеко от здания вокзала была расположена большая усадьба, со множеством различных построек, среди них на углу территории усадьбы стоял деревянный флигель, в нем и жила семья Пешехоновых.  Интересно, что в этом флигеле до них в 40-х годах жил Белинский.  В конце 19 века постройки всей усадьбы снесли, там был построен огромный доходный дом Перцева.  Но еще задолго до этого, умерли родители Александры Васильевны, а она будучи к этому времени учительницей в школе-одиночке, перебралась жить в дом на углу Лиговки и Растанной, поближе к своей школе.

 Школами-одиночками назывались простейшие земские трехгодичные начальные школы, в которых был один преподаватель на все изучаемые предметы. В этом районе Петербурга жили представители беднейших сословий, кое у кого были зачатки образования, полученные в церковно приходских школах, но в своем большинстве это были безграмотные люди, занятые тяжелым физическим трудом, ютившиеся в лачугах, бараках, постоялых дворах. В свободное время у них не было никаких занятий и развлечений, кроме посещения многочисленных питейных заведений, там не было ни одного парка, ни одного сквера, поэтому по выходным дням берега грязнущей речки Лиговки, были усыпаны мертвецки пьяными обитателями этих трущоб.  У Александры Васильевны созрела мысль обратиться за помощью для практически беспризорных детей,  к одной из богатейших женщин России, графине Софье Владимировне Паниной, живущей в своем родовом дворце  на Фонтанке.

Софья Владимировна Панина и Александра Васильевна Пешехонова

 —  Ребята, ничего, что я так подробно рассказываю?  — прервалась Олимпиада Олимпиевна, поглядывая на нас, но увидев, что мы даже забыли про пиво, улыбнулась:

  — То, о чем я рассказываю вам, я услышала от Александры Васильевны, когда пятнадцатилетней девчонкой сидела по вечерам у нее в библиотеке,  и когда ходила навещать её, к ней домой, до самой её смерти в 1932 году.  Я просто хочу, чтобы вы лучше поняли, какие женщины стали путеводными звездами в моей жизни.   

Софья Владимировна  родилась в Москве в 1871 году.

Дворец Паниных в подмосковном Марфино

Отец Владимир Викторович Панин, мать Анастасия Сергеевна Мальцова.  Её дед по отцовской линии,  Виктор Никитич Панин был министром юстиции при двух императорах Николае I  и Александре II. Он был человеком богатым, ему принадлежало множество имений в разных губерниях и тысячи крепостных.

Граф Виктор Никитич Панин

 Дед по матери,  Сергей Иванович Мальцов, генерал- майор в отставке, был крупнейший промышленник и миллионер. У него были заводы почти во всех отраслях промышленности, в том числе и основанный его матерью, завод хрусталя в Дятькове. Отец Софьи умер в тридцатилетнем возрасте, когда ей было чуть больше года, а еще через два года умер и дед, Виктор Никитич. Так Софья стала единственной наследницей огромного состояния. Жили они с матерью у бабушки, графини Натальи Павловны.

Бабушка Софьи Владимировны, графиня Наталья Павловна Панина, в молодости

 Крестьянская реформа часто обсуждалась в семье, поскольку Виктор Никитич занимался ею непосредственно, входя, как министр юстиции, в различные комитеты и комиссии.  В каком-то литературном салоне, мать Софьи познакомилась и влюбилась в известного земского деятеля Ивана Ильича Петрункевича.  Петрункевич в это время, за свои взгляды, уже находился под присмотром полиции.  Бабушка Наталья Павловна резко не одобряла поведение своей невестки, тогда как раз решался вопрос об опекунстве над наследством Софьи, и между ними велись ожесточенные споры.

В 1879 году Петрункевича арестовали и по решению суда выслали в Костромскую губернию, Анастасия Сергеевна с Софьей его там навещали, в 82 –году он вернулся в Москву, оформил развод с женой и женился на матери Софьи.  Это еще больше обострило ситуацию. Были пущены в ход все светские связи с обеих сторон. Наталья Павловна была статс-дамой великой княгини и будущей императрицы Марии Федоровны, а бабушка по материнской линии была близкой подругой императрицы Марии Александровны. После двухлетней тяжбы, указом Александра III, опекунами до совершеннолетия Софьи, были назначены Наталья Павловна и дядя Софьи, генерал-лейтенант граф Владимир Васильевич Левашов. На этом бабушка не успокоилась и подала еще одно прошение императору, чтобы Софью отняли у матери и поместили на учебу в один из петербургских институтов благородных девиц, который располагался напротив дворца Паниных на Фонтанке.

Император прошение удовлетворил и в конце того же 82 года. Пришедший с указом полицейский чин отвел Софью туда.

В институте Софья провела пять долгих лет. Когда ей исполнилось 19, она вышла замуж за сына известного петербургского сановника Половцева. Свадьба была шикарной, посаженным отцом был сам император Александр III. Потом был медовый месяц за границей, к приезду молодым был куплен особняк на Большой Морской. Но неожиданно вскоре брак распался. Какова была причина,  Александра Васильевна у Софьи Владимировны тактично не спрашивала.  Несмотря на множество предложений, Софья Владимировна больше замуж не выходила, решив посвятить себя  делу благотворительности. 

Тогда к ней в октябре 1981 года и пришла Александра Васильевна с просьбой открыть детскую столовую. Софья Владимировна с радостью отозвалась на это предложение и потратив около месяца на согласование различных разрешений от городских властей, в ноябре они сняли квартиру в доходном доме Кобызевой на углу Лиговки и Обводного канала.  В этой первой столовой обедали школьники, по 25 человек в две смены, туда потом стали приходить и взрослые посмотреть, что это такое. Двенадцать лет ушло на постепенное увеличение масштабов помощи, в начале 20 века Софья Владимировна решила построить свой Народный дом. Такие дома с начала 90-х уже строились в Петербурге, но основное их предназначение было в отвлечении бедноты от повального пьянства, делалось это путем развлекательных постановок весьма низкого уровня, ни об учебе, ни о воспитании речи не шло. Начала она с покупки земли под постройку и создания проекта, для чего был приглашен  архитектор Юлий Юльевич Бенуа. Весной 1903 года после торжественного освящения, Народный дом был открыт.

Народный дом С.В. Паниной

Там был огромный театральный зал на тысячу человек, прекрасная библиотека, столовая, рассчитанная на обслуживание до двухсот школьников, светлые классы, столярная и слесарная  мастерские, часть помещения была отведена для детей дошкольного возраста, по вечерам велись занятия для взрослых. Особой гордостью Народного дома была маленькая обсерватория.

 Одна из классных комнат. Дети обеспечивались одеждой и учебными принадлежностями. 

Когда началась война,  Софья Владимировна организовывала выдачу пособий, с кем только ей не приходилось тогда общаться, законные и гражданские жены ушедших на фронт запасников, ломовые извозчики, пекари и трактирщики, эмигранты китайцы и маньчжуры, привезенные для строительства железной дороги. Октябрьская революция 17 –го года застала Софью Владимировну на посту товарища (заместителя) министра народного просвещения во Временном правительстве Керенского.

Графиня Софья Владимировна Панина

Когда начались аресты министров правительства, Панина деньги из кассы министерства внесла в банк на имя будущего Учредительного Собрания.  Через некоторое время по распоряжению комитета большевиков ее арестовали и потребовали вернуть деньги, а после отказа посадили в тюрьму. Её могли расстрелять, но спасли друзья, те самые жители Александро-Невской окраины, детей которых и их самих она учила и которым помогала.

Арест графини Паниной. «Новая
петроградская газета». 12 декабря 1917 г.
Рисунок
© «Новая петроградская газета»


 Они собрали несколько тысяч подписей на прошении об  освобождении, в котором отмечались её заслуги. Главную роль сыграл Всероссийский Союз Учителей, руководство которого собрало нужную сумму в 90 тысяч рублей. Заключенные в тюрьме и тюремное начальство относились к ней с большим уважением и освободившись она устроила по его просьбе, чтение на рождественскую тему. Потом она уехала на юг, а в 20 году эмигрировала. Сперва они жили с матерью и Петрункевичем в Праге, а потом перебралась в Америку. В 23-ем году, на двадцатилетний юбилей Народного дома, она прислала поздравления и признания в том, что создание Народного дома она считает главным в своей жизни.

 —  Давайте перебираться ко мне домой, там я расскажу еще об одной «звездочке». Пообедав, мы заняли привычные позиции в креслах и Олимпиада Олимпиевна продолжила свой рассказ. 

 —  Такой же лазарет, как в Народном доме Паниной, был открыт и в Народном доме Нобилей на Ньюстадской улице. 

Народный дом Нобеля Э.Л. в С.-Петербурге на Ньюстадской ул.
Архитектор Мельцер Р.Ф.
1910-е гг.

Этот дом был построен по заказу и на деньги Эммануила Нобиля, одного из династии знаменитых промышленников. На открытии лазарета настояла сестра Эммануила, Марта. Марта Людвиговна Нобиль родилась в 1981 году в Петербурге, здесь же окончила Женский медицинский институт, так же, как и ее братья занималась благотворительностью, на её деньги были построены и оборудованы глазная и хирургическая клиники, оборудована клиника горловых и ушных болезней. В лазарете она была главным врачом, там же работал и её муж доктор Олейников. Я впервые увидела её, когда Софья Владимировна поручила мне съездить туда и привезти необходимое лекарство для раненого, перенесшего тяжелую операцию.

Это была красивая молодая женщина, необыкновенно энергичная, и еще я сразу обратила внимание, каким  непререкаемым авторитетом пользовалась она  среди персонала и раненых.

Марта Людвиговна Нобиль

 И вот когда меня одолели думы, насчет моего будущего, эти три женщины стояли у меня перед глазами, я встала перед выбором, на кого мне лучше учиться, на учителя или врача. Как все случилось, расскажу уже в следующий раз, когда вы вернетесь. Олимпиада Олимпиевна расцеловала нас на прощанье и наказала позвонить ей, как только мы вернемся.