Двойной миф о «советском человеке» (окончание)

Вдруг нашлось в сети забавное: эта мода почему-то гуляла когда мне было лет 13. Красные носки у молодых людей. Почему - загадка. Потом вдруг исчезла.

Подытоживая: средний советский человек времен позднего СССР ни с квазилиберальным, ни с новым красным мифом никак не соотносился.

Он был довольно аполитичен, относительно лоялен, не без бытовой сатиры, к существующему строю, довольно часто был хорошим специалистом в своем деле (не без требующих смекалки трудностей, которые доводилось постоянно одолевать что инженеру, что врачу), бездумно внерелигиозен (хотя его вина тут меньше, чем у западного современника). Был менее ухожен, чем западный же современник, тратил немало сил на унизительные бытовые проблемы. Имел комплексы перед «заграницей», каковые мы по сю пору расхлебываем. Очень любил читать, что правда, то правда – домашнюю библиотеку собирали в почти любой семье. Идеологию, несшуюся из каждого утюга достаточно регулярно, воспринимал как комариное жужжание, на автомате пропускал мимо ушей.

Идейных комсомольцев, к примеру, в моем поколении уже не было вовсе. Все знали – если кто пошел по комсомольской линии – ну, делает карьеру. Коль скоро времена были уже почти вегетарианские, то карьеристов не ненавидели: хочет человек поближе к кормушкам и загранам, ну, его дело. Но примись кто из тех же комсомольских работников всерьез, не на службе, «топить» за родную советскую власть, свои бы пальцем у виска покрутили в курилке.


У этих было такое веселье. А и пёс бы с ними, лишь бы людям не мешали жить.

Патриотизма тогдашний советский человек отнюдь не был лишен, но как-то само получалось, что его больше занимали такие темы, как Отечественная война 1812 года, Балканские кампании, словом – досоветская история.

Последняя попытка романтизировать с красных позиций Гражданскую войну (все эти «Неуловимые мстители») безнадежно осталась в шестидесятых. Человек семидесятых, мало что зная о Белом движении, тем не менее с большим удовольствием брякал на гитаре про «Осень, вышивающую кресты по истертому золоту погон», чем выражал готовность «пасть» к огорчению «комиссаров в пыльных шлемах».

В «Адъютанте Его Превосходительства» он умудрялся воспринимать героя положительным в силу магии «вражеской» формы.

Отношение к Второй Мировой было у советского человека много разумнее, чем у почти любого сегодняшнего. Оно было, в силу большей близости, более семейно-личным, далеким от истерии нынешнего официоза.

Советский человек, даже десять раз член внешней партии, считал само собой разумеющимся ХХ съезд КПСС и признавал то, что тогда деликатно называлось «ошибками времен культа личности». В чем был много умнее и логичнее нуворужей, ибо, при их некротическом нынешнем культе Кобы Джугашвили им не остается ничего иного, как счесть подлежащими расстрелу вообще всех коммунистов нескольких десятилетий, считая высшее руководство.

Примерно таким он был, этот средний человек.

Человек как человек. Живой. Обыкновенный. Со своими недостатками и достоинствами.

Откуда же взялось и квази-либеральное превращение его в смоляное страшное чучелко, и плакатные мифы сегодняшней комсы?

С первым, впрочем, всё просто, мы уже о том упоминали. Советский комплекс перед «иностранцем» заставляет эти тухлые «сливки общества» противопоставлять себя некоему чудовищу, от которого оно, сокровище эдакое, отличается. Эдакие простигосподи доморощенные веласкесы: нарисую рядом с собой горбатого карлика, авось сойду за красавицу.

Поэтому и несется в сетях что ни день одно. То «тонная» дамочка изречет, что «в этой стране сто лет нет науки, один рабфак», то сын и брат двух советских писателей прокричит со сцены, что «советская литература весь век лизала партии … » я употреблю слово «задница», но упомянутый бонакон не смутился более гадким синонимом. Это ведь надо так захотеть «выглядеть на фоне», чтоб не убояться даже Хамова греха?

Но с этим хотя бы всё просто.

Что же до мифа о столь же нереальном строителе коммунизма, он раздувается искусственно и массово, превращаясь на ходу из мифа о строителе в миф о красоте палаческого ремесла.


Эти, тогда невообразимые, хотят веселиться по иному. Но о них - речь впереди.

Но это уже – тема другого разговора.

Все фотографии взяты из открытого доступа.

Елена Чудинова,