Чацкий. АнтиЧацкий

ЧАЦКИЙ. АНТИЧАЦКИЙ.

Запоздалое сочинение на школьную тему.

 

         Со школьных времён «Горе от ума» не даёт мне покоя. Тот, очевидно, единственный урок, где приводились все аргументы в пользу ума Чацкого, и было принято соглашение никогда этот вопрос более не дискутировать, я, наверное, пропустил.  Вопрос об уме Чацкого сам по себе не важен: ну подумаешь, умён он или нет? Беда в том, что юные умы приучаются принимать предлагаемое на уроках не только без доказательств, но и без объяснений. Хуже того, провалы, неудачи, катастрофы  и преступления, описанные в сказках и в художественных произведениях, принимаются, как удачи или победы. То же потом переносится и на реальную жизнь. Русская классическая литература призвана, на мой взгляд, обучать логике, поиску истинного смысла в поступках героев, поскольку она не столько сюжетна, сколько философична.

         Навязанные мной обсуждения «Горе от ума»  друзьям и не только, натыкались обычно на непонимание: «Ты о чём? Это же всем ясно! Чацкий провозвестник всего нового и передового, он срывает все и всяческие маски, он противник рабства и декабрист». Попытки узнать, что именно «новое и передовое» «провозвестил» Чацкий? С кого, конкретно, и какие маски сорвал именно он? Где показано, как проявилось его противодействие рабству и хорошо ли быть декабристом, и возможно ли им быть в одиночку и за несколько лет до того декабря? Натыкались на стандартный ответ, что всё это именно так,  а оппонент к тому же со школьных лет не перечитывал более Грибоедова никогда и не помнит, как все происходило.

          Начинаем с названия «Горе от ума». Почему-то априори считается, что горе у Чацкого и именно от его высокого ума. Не спорю, в начале 18 века ум Чацкого, может быть, и мог казаться возвышенным, хотя в истории есть умы более достойные похвал, чем Чацкого, Сперанского, например, или Горчакова. Может быть, мизантропия и алогичность поступков и выводов Александра могли казаться кому-то оригинальными, но ведь не установлено в какой степени эти качества происходят от возвышенности ума. Далее, если горе проистекает от полуторности ума, то такое горе лечится хорошим ударом по голове или многократно испытанным на Руси средством от всех недугов внешнего, внутреннего или умственного происхождения. Если же согласиться с общепринятым мнением про горе Чацкого, то «Ревизору» Гоголя можно дать второе название: «Счастье от ума», что будет очень хорошо соответствовать состоянию души главного героя в его дальнейшей поездке.

          Если за ум считать способность выдумывать новые и применять старые приёмы последовательного разрушения всего того, что имел, всех межличностных связей и привязанностей, самого себя, наконец, то ум Чацкого можно принять за образчик. Если же ум, это способность из того, что есть строить что-то гораздо лучшее, то ум Чацкого становится величиной отрицательной – он даже не злой гений, тот разрушает чужие судьбы, Чацкий же враг себе самому.

        Умный человек, если не знает наверное, то предполагает, что все люди разные. Все родились, воспитывались и образовывались в разных условиях и требовать от всех на 100% соответствия каким-то необъявленным даже стандартам Чацкого, по меньшей мере, не умно. Но Чацкий именно этим и занимается в течение всей комедии. Не так встретили, не так радуются, не то говорят, не то делают и не тому смеются, и вообще, как можно заниматься всей этой мелочью, когда сам Чацкий к ним пожаловал?! Ругать старину и хвалить старинные наряды. Ругать брюзжащих старичков, а самому им уподобляться. Хвалить век текущий и ругать сохранившиеся нравы. Упрекать Софию в том, что он к ней спешил, за то, что не выехал вовремя, а в последний момент. Хамить отцу невесты. Полный набор когнитивных диссонансов, заметный участникам действия, но почему-то игнорируемый читателями, зрителями и, на много хуже того, учителями литературы.

        Горе ли то, что испытывает Чацкий в момент отъезда? Наверное, да. Закономерен ли итог его приезда? Более чем да! Обладает ли Чацкий умом? Разумеется, да! Это деятельный ум? Нет! В несовершенстве общества он видит не поле для деятельности по его улучшению, а только тему для сарказма. «Вы плохо подготовили этот мир к моему приходу» - вот основной смысл его тирад. Это аналитический ум? Ну, уж нет! Он не способен проанализировать даже то, чему был свидетелем. Это какой-то фотографический ум, который выдает кадры с трёхлетним и более запозданием. Года через три-четыре он всё расскажет о своём путешествии, если это ещё кому-то будет интересно или он сможет кому-нибудь навязать свой рассказ. Сейчас же читатель остаётся в абсолютном неведении был ли Чацкий в Германии и учился философии или в Англии, где учился экономике, изучал ли менеджмент парижских борделей методом погружения, или где-нибудь в Мокром просаживал в карты остатки своего имения, что по его растрёпанным чувствам кажется наиболее вероятным.

 

         Нам никак не обойтись без предположительной биографии Чацкого. Его детство прошло в доме Фамусова. О забавах его детства мы знаем, что он любил бегать, шуметь, прятаться, подглядывать и подслушивать. Две последние страсти сохранились у него до финала комедии. К этому же он приучал и Софию, в чём частично и преуспел. Как и любой неусердный ученик, с пренебрежением отзывается об учителях. Воспоминания ограничиваются халатом и колпаком. Всё же, он недурно овладел французским (тоже в смеси с нижегородским?) и каллиграфией, что по тем временам давало возможность устроиться на госслужбу коллежским регистратором, например, с перспективой роста. Да вот беда, дееспособность штатского начиналась с 21 года, а потому Чацкий выбрал другой путь. Желая покончить с опекунством Фамусова, который казался Александру душителем всех его светлых порывов, ретроградом, годным лишь на свалку истории, он 17-ти лет  поступает в военную службу и обретает долгожданную финансовую независимость. Так наступил первый этап его самостоятельной жизни. Не то, чтобы Чацкий, находясь в доме Фамусова, был стеснён в средствах,  на разумные траты Фамусов был щедр, но независимость, возможность самому распоряжаться… вообще-то трудом других людей, к которому не имеешь отношения, людей, у которых сидишь на шее – это разве не высшее наслаждение, которое дает власть человеку, вообразившему себя… кем? Он и сам затруднился бы ответить! В московском полку нашлось много ровесников, которые также как Александр, вообразили, что земля вертится по их повелению и для их удовольствия. Необременительная служба совсем не мешала необузданным развлечениям золотой молодёжи, а когда мешала, ею можно было пренебречь, сославшись на нездоровье, причина которого всем была ясна. Лихость была в моде и если не поощрялась, то считалась необходимым качеством военного. Но «перекрумить Крума», Александру едва-едва удавалось только в начале его светской карьеры, в дальнейшем же, ему приходилось экономить или писать долговые расписки. Не исключено, что пару раз его поймали на передёргивании и не навязчиво, но твёрдо предложили  подать в отставку, что он и сделал. Подмочив репутацию в Москве, заручившись письмами Фамусова к его друзьям, Чацкий отбывает  в столицу, но эти министры вместо должности… минимум столоначальника, не сговариваясь, предложили ему место коллежского регистратора. Ему? Чацкому? У которого есть прожект переустройства всего и сразу? Правда он только ещё в голове и не лёг на бумагу, но ведь лучше этого прожекта ничего не было и не будет! Никто не принял его проекта всерьёз, а один из них даже посоветовал Чацкому начать со своего имения, дать вольную крепостным для начала или ввести прогрессивные методы землепользования. Чацкий посмотрел на него, как на помешанного и  на службу больше не ходил. Столичная жизнь порастрясла то немногое, что ещё оставалось у Чацкого, и Фамусову пришлось выписать его за свой счет в Тверь, где они, собственно Фамусов, занялись делами имения Чацкого, в чём им (ему) помогал Молчалин, коллежский секретарь. Чацкий сразу невзлюбил его за покладистость, предусмотрительность, деловитость и несуетливую расторопность, черты, которые привлекли к Молчалину благосклонное внимание Павла Афанасиевича.

       Время между поездками в Тверь Чацкий делил между своей, более чем скромной, квартиркой и домом Фамусова, где всегда было сытно, а главное было кому пожаловаться на несовершенство мира. Чтобы хоть как-то оправдать своё постоянное пребывание у Фамусовых, Чацкий не придумал ничего лучше, чем изобразить влюблённость в Софию, дочь Фамусова,  девочку 11-12 лет. Делал он это крайне неудачно, так как это юное создание довольно быстро поняло, что он только «прикинулся влюблённым», потому хотя бы, что ни в одной из прочитанных ею книг, не было «взыскательных и огорченных» влюбленных, и к тому же там все влюблялись в уже зрелых девушек. За два-три года Фамусов, не без помощи Молчалина, за что Чацкий ещё сильнее его возненавидел, очень преуспел в делах имения Чацкого, и у последнего округлилась изрядная сумма. Но не в развитие имения же её вкладывать! 

       Толком ни с кем не простившись, Чацкий начал второй этап самостоятельной жизни, пропав с неизвестной целью в неизвестном направлении, где и пребывал три года. Об этом периоде известно только, что Чацкий уехал, а потом приехал с невероятной для, путешествующего по своим делам, субъекта, скоростью. Можно только удивляться той вежливости, с какой София выслушивала россказни Чацкого про 700 мильный маршрут, преодолённый за 45 часов! В те времена совсем невероятная скорость! У Софии и раньше не было сомнений на счёт Чацкого, когда же он стал упрекать её в своей невероятно быстрой езде, окончательно утвердилась в своём о нём мнении. Она-то знала о средних скоростях передвижения в те времена, а вот современники Грибоедова, как-то упустили такую подробность.

      С момента своего появления Александр ничего, кроме, сдерживаемого воспитанием, раздражения в ней не вызывал. Все его монологи только убеждают слушателей, что три прошедших года выпали из памяти Чацкого. Как последние новости он декламирует сплетни трёхлетней давности, и, не задумываясь, предъявляет публике весь круг своего общения от того «на ножках журавлиных» до Нестора с его пьянками и драками, и любителя балета. Небезызвестны ему Загорецкий с Репетиловым, а вот Скалозуба, вполне достойного человека, Чацкий не знает. 

        Вполне закономерен вопрос: почему я определяю возраст  героя в 28 лет? Потому, что считаю его минимально возможным. Именно минимально, так как самостоятельная поездка за границу была возможной только по достижении 25 лет. То есть я даже не учитываю срок от подачи прошения до получения паспорта. Чацкому вполне может быть и 30 лет, но от этого образ его будет ещё подлее. Представляете ухаживания 26 летнего недоросля за 13-летней девочкой?

        Ниже приведены комментарии к некоторым репликам персонажей, они, мне кажется, помогут подтвердить мою точку зрения на Чацкого, а эпиграфом к ним я возьму реплику Антона Антоновича Сквозник-Дмухановского из «Ревизора» Н.В. Гоголя, она очень хорошо отражает сущность не только Хлестакова, но и Чацкого.

       Курсивом выделяются цитаты из текста комедии.

       Начнём с действующих лиц:

      Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте - человек, который по просьбе умирающего друга принял Чацкого ребёнком под свой кров и воспитывал его, как собственного сына. Лет не более 60.

      Софья Павловна, его дочь – одиннадцатью годами младше Чацкого. На момент отъезда которого, ей не было 14 лет, то есть была моложе Джульетты. В этом возрасте Наташа Ростова предлагала кавалеру поцеловать куклу. Неплохое домашнее образование читает французские книги.

     Лизанька, служанка - вероятнее всего ровесница и молочная сестра Софьи, что видно по её вольности в обращении с Софьей, Фамусовым и Чацким.

      Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме - примерно ровесник Чацкого, коллежский асессор, дельный и инициативный исполнитель. Старается исполнять обязанности слуги двух господ Фамусова и Софьи, но вторая обязанность его тяготит, хотя бы по отсутствию перспективы. Пытается через Лизу донести это Софье. Декламацию очевидного считает недостатком ума.

     Александр Андреевич Чацкий - мужчина лет 28, без определённых занятий, планов, целей, кроме приданого Софии, и перспектив. Вырос как приёмный сын в доме Фамусова. Образование домашнее. Попробовал себя в военной и штатской службе, ничем себя не проявив. Не ясно, на каком основании вообразил о себе не весть что. Говорит грассируя с интонациями А. Вертинского из фильма «Анна на шее». Жёлчен, брюзглив. В нём что-то есть от капризной содержанки, которая требует предугадывания и исполнения всех своих желаний, кои и сама сформулировать не может, всеми без исключения.

    Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич - участник кампании 1812 года, кавалер многих орденов, лет 32 – 35. С.С. лаконичен и вежлив со всеми.

     Наталья Дмитриевна, молодая дама, Платон Михайлович, муж ее, - Горичи - история знакомства Н.Д. с Чацким не ясна, но явно оно довольно близкое и теплое, т.к. Чацкий не сказал ей ни одного колкого слова и только ей говорил комплименты, заметим, в отсутствие её мужа. Лет 33-35. П.М. знакомый Чацкого по его бурной молодости в полку. Лет 36 – 40.

    Князь Тугоуховский и Княгиня, жена его, с шестью дочерями - исполняют на балу роль необходимого антуража, они озабочены исключительно тем, как пристроить своих дочерей и уж если «что за комиссия создатель…», то при шести дочерях. Князь тугоух… когда ему это выгодно.

    Графиня бабушка, Графиня внучка, - Хрюмины - ну как же на балу без них, кто же тогда оповестит весь свет?

   Антон Антонович Загорецкий - характеристика, данная ему Горичем, исчерпывающая. Стоит только добавить, что он искренне считает себя нужным обществу и, в какой-то мере, прав. Загорецкие нужны, как мера добровольной подлости,  до которой не стоит доходить.

Старуха Хлестова, свояченица Фамусова - комическая старуха, введена как источник достоверных сведений о состояниях и как антипод Чацкого в отношении к крепостным.

    Г.N. Г.D. - неопределимые существа, этакие Никеша и Владя первой четверти 19 века, не различимы на фоне обоев или занавесей в гостиной, иногда говорящие, что необходимо для распространения слухов и не только.

    Репетилов - опять со ссылкой на «12 стульев», являет из себя подобие инженера Полесова. Он везде присутствует, всё обо всем знает, ко всему причастен… без результатов. Его имя не указано, потому что его так же трудно вспомнить, как и имя Полесова.

    Петрушка и несколько говорящих слуг.Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде. Официанты Фамусова - один из лакеев служит для того, чтобы показать отношение Чацкого к слугам.

       Самое начало комедии можно спокойно пропустить, оно довольно типично для комедий положений до момента первого упоминания о Чацком.

Лиза

….

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий!

Не для того, чтоб вас смутить;

Давно прошло, не воротить,

А помнится…- С героем «Горе от ума» мы начинаем знакомиться ещё до его появления на сцене, но это мы, а все персонажи, за некоторым исключением, знают его чуть не «с пелён». Лиза о Чацком отзывается восторженно – не исключено, что в совсем молодые лета грезила о нём,

София

Что помнится? Он славно

Пересмеять* умеет всех;

Болтает, шутит, мне забавно;

Делить со всяким можно смех. - а Софья характеризует Чацкого более чем сдержано. Из её реплик мы узнаём, что они росли вместе, что Чацкий умел всех «пересмеять» (очевидно, высмеять, насколько это хорошее качество – пусть судит каждый). Трудно сказать, насколько «забавный» лестная характеристика для взрослого человека 24-25 лет.

Лиза

И только? Будто бы? – Слезами обливался,

Я помню, бедный он, как с вами расставался. –

Что, сударь, плачете? Живите-ка смеясь…

А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу:

Кому известно, что найду я воротясь?

И сколько, может быть, утрачу!»

Бедняжка будто знал, что года через три… - Всё, что говорится наперснице, предназначено госпоже. Надо сказать, что и наперсница оказалась не очень расторопной, если передаёт Софии слова воздыхателя(?) только через три года. Не исключено, что Лиза не торопилась передавать слова Чацкого, так как сама была в него немного влюблена, а потом просто забыла. Впрочем, Лиза могла понимать, что Чацкий притворяется, а София и не помышляла влюбляться в Чацкого.

София

Послушай, вольности ты лишней не бери.

Я очень ветрено, быть может, поступила,

И знаю, и винюсь; но где же изменила?

Кому? Чтоб укорять неверностью могли.

Да, с Чацким, правда, мы воспитаны, росли:

Привычка вместе быть день каждый неразлучно

Связала детскою нас дружбой; но потом

Он съехал, уж у нас ему казалось скучно,

И редко посещал наш дом; - София решительно отмежёвывается от какого бы то ни было чувства к Чацкому, кроме… эффекта присутствия. Одиннадцатилетняя разница в возрасте очень ощутима в детстве. Что 15-17-летний юноша находит в дружбе с 4-6-летней девочкой, мне определить трудно. Вероятно, Чацкий съехал от Фамусовых в 17 лет, поступив в военную службу, для того, чтобы стать дееспособным и начать тратить деньги, которые накопил для него Фамусов, опекавший его наследственное имение (400 душ).

Потом опять прикинулся влюбленным, - «опять», то есть Чацкий и до того прикидывался? Сколько же лет тогда было Софии? Насколько же была проницательна эта маленькая особа!

Взыскательным и огорченным!!.

Остер, умен, красноречив,

В друзьях особенно счастлив,

Вот об себе задумал он высоко…

Охота странствовать напала на него,

Ах! Если любит кто кого,

Зачем ума искать и ездить так далеко? - промотав накопленное Фамусовым, Чацкий под видом влюблённого в Софию опять стал бывать и довольно часто у Фамусовых, склоняя Павла Афанасьевича  ещё раз  навести порядок в делах имения, как будущему зятю. В этом пункте он преуспел. Совместная поездка в Тверь, 2-3, а может и 5-летние усилия Фамусова и Чацкий опять со средствами.

А вот влюблённый из него получился никакой. Вообще-то Софии 11-12 лет, а этот… постоянно нудит: не так стоишь, не так сидишь и это не так, и то не этак. Не особенно трудно быть умным, красноречивым, острым и счастливым в друзьях,  если они горазды погулять на дармовщинку. Эта покупная популярность и вскружила Чацкому голову. Заметили? Если Чацкий, как утверждают поколения учителей литературы, умён невероятно, то почему у девочки на пороге 14-тилетия сложилось мнение, что он поехал искать именно ума?

Лиза

Где носится? В каких краях?

Лечился, говорят, на кислых он водах,

Не от болезни, чай, от скуки, - повольнее. – вот это очень вероятно, так как причиной его сварливого характера могла быть больная печень, перегруженная годами вольной жизни.

София

И, верно, счастлив там, где люди посмешнее.

Кого люблю я, не таков:

Молчалин, за других себя забыть готов,

Враг дерзости, - всегда застенчиво, несмело

Ночь целую с кем можно так провесть! - это говорит о скромности Молчалина и о том, что он не готов идти к цели любыми путями. 

Лиза

Мне-с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла,

Как молодой француз сбежал у ней из дому.

Голубушка! Хотела схоронить

Свою досаду, не сумела:

Забыла волосы чернить

И через три дни поседела.

(Продолжает хохотать.)- вот Лиза точно подхватила от Чацкого любовь к злословью и сплетням!

Чацкий

Чуть свет уж на ногах! И я у ваших ног.

(С жаром целует руку.)

Ну поцелуйте же, не ждали? Говорите!

Что ж, ради? * Нет? В лицо мне посмотрите.

Удивлены? И только? Вот прием!

Как будто не прошло недели;

Как будто бы вчера вдвоем

Мы мочи нет друг другу надоели;

Ни на волос любви! Куда как хороши!

И между тем, не вспомнюсь, без души,

Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,

Верст больше седьмисот пронесся, - ветер, буря;

И растерялся весь, и падал сколько раз –

И вот за подвиги награда! - редко кто сам себе противоречит в одном абзаце. У Чацкого это получается. Тот, кто только из кибитки после 700 верстного (45-часового – невероятная по тем временам скорость, особенно для следующего по собственной надобности -*«Ты мне сказал один раз – я поверил») путешествия, вряд ли произнесёт, не покривив душой, эту фразу. К тому же, свидетельства, что Чацкий преклонил колена пред Софией, отсутствуют. Если кто-то увидел во фразах, только что приехавшего Чацкого, хоть намёк на признания страстно влюблённого, то его проницательности можно лишь позавидовать, а вот «взыскательность и огорченность» не увидит только самый лояльный к Чацкому читатель. Человек в здравом уме удивится: «В чем именно Чацкий упрекает Софию»? Всего лишь в том, что он сам выехал не загодя, как сделал бы любой нормальный человек, и ехал бы в условиях максимально возможного комфорта для себя, слуг и лошадей, а в последний момент, впопыхах. Друзья мои, так откуда-то убегают… от кредиторов, дуэли, из тюрьмы или жёлтого дома, например. В литературе Чацкий являет единственный пример героя, который поехал неизвестно куда, был невесть где 3 года, не писал никому ни слова, а потом вдруг вспомнил: «да я же Софию страстно люблю! Вперёд-назад к ней». Что за беда была бы, появись он днём-двумя позже? Невесту бы из стойла увели? А если София уже год счастлива в замужестве и нянчит внука Павла Афанасиевича?

София

Ах! Чацкий, я вам очень рада.

Чацкий

Вы ради? В добрый час.

Однако искренно кто ж радуется эдак?

Мне кажется, так напоследок

Людей и лошадей знобя, *

Я только тешил сам себя. - Чацкий требует, упрекает, выговаривает – все что угодно, но не признаётся в собственных чувствах, не объясняет своего 3-хлетнего отсутствия и молчания. Его удивлённому негодованию просто нет предела: «Как это? Его? Так? Холодно? Встречают? И кто? Та? На кого? Он!!! Соизволил! Навести! Свой! Благосклонный! Взор!?» *«Ты мне сказал два раза – и я усомнился»

Лиза

Вот, сударь, если бы вы были за дверями,

Ей-Богу, нет пяти минут,

Как поминали вас мы тут.

Сударыня, скажите сами. - вот у Лизы по простоте души сохранилось тёплое чувство к Чацкому.

София

Всегда, не только что теперь. –

Не можете мне сделать вы упрека.

Кто промелькнет, отворит дверь,

Проездом, случаем, из чужа, из далека –

С вопросом я, хоть будь моряк:

Не повстречал ли где в почтовой вас карете? - для Софии Чацкий в какой-то мере член семьи и не самый любимый, а больше всего её раздражает необходимость оправдываться без вины, да и вообще, кто любит оправдываться?

Чацкий

Положимте, что так. - эта фраза – выражение недоверия. Чацкий вообще не верит ни в чью искренность, так зачем же делать исключение для Софии? Со своей точки зрения он абсолютно прав: «ну кто же в здравом уме будет мне рад»?

Блажен, кто верует, тепло ему на свете! - эта фраза разошлась как афоризм и напрасно. «Верует», в этом случае, занимается самообманом.

Ах! Боже мой! Ужли я здесь опять,

В Москве! У вас! Да как же вас узнать!

Где время то? Где возраст тот невинный,

Когда, бывало, в вечер длинный

Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,

Играем и шумим по стульям и столам.

А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом; *

Мы в темном уголке, и кажется, что в этом!

Вы помните? Вздрогнем, что скрипнет столик, дверь…- Хороши игры… детей с разницей в 10-11 лет? Заметьте, что это единственное воспоминание о детстве в доме Фамусова, которое позволил себе Чацкий! К тому же его невинный возраст прошёл уж очень давно.

София

Ребячество! - София тоже помнит, но оценивает правильно, по-взрослому и не считает что в тех забавах было что-то достойное гордости.

Чацкий

Да-с, а теперь,

В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно,

Неподражаемо, и это вам известно,

И потому скромны, не смотрите на свет. - так и слышится грассирование и интонации А.Вертинского из «Анны на шее».

Не влюблены ли вы? Прошу мне дать ответ,

Без думы, полноте смущаться. - да он просто неотёсан. По праву детской дружбы такие вопросы не задают. Да и вообще.

София

Да хоть кого смутят

Вопросы быстрые и любопытный взгляд…- с чего бы Софии с ним откровенничать, тоже мне, подружка нашлась сердечная.

Чацкий

Помилуйте, не вам, чему же удивляться?

Что нового покажет мне Москва? (28)

Вчера был бал, а завтра будет два.

Тот сватался – успел, а тот дал промах.

Все тот же толк, * и те ж стихи в альбомах. - точно, что нового может быть в Москве, кроме очередного скандального увлечения Софии? Желая или не желая того, Чацкий обозвал Софию ветреницей без всяких на то оснований! В первом случае он негодяй, а во втором – дурак!

София

Гоненье на Москву. Что значит видеть свет! (29)

Где ж лучше? - далеко не от первого ей это довелось услышать. По молодости так многие оригинальничают. Опять надо отдать должное такту и уму Софии: она сделала вид, что не поняла намёка и перевела разговор с себя на Москву – что с ней станется!

Чацкий

Где нас нет. - вот здесь Чацкий попал в точку, даже называя себя, как монарха, во множественном числе.

Ну что ваш батюшка? Все Английского клоба (31)

Старинный, верный член до гроба?

Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?

А этот, как его, он турок или грек?

Тот черномазенький, на ножках журавлиных,

Не знаю, как его зовут,

Куда ни сунься: тут как тут,

В столовых и в гостиных.

А трое из бульварных лиц, *

Которые с полвека молодятся?

Родных мильон у них, и с помощью сестриц

Со всей Европой породнятся.

А наше солнышко? Наш клад?

На лбу написано: Театр и Маскерад; *

Дом зеленью раскрашен в виде рощи,

Сам толст, его артисты тощи.

На бале, помните, открыли мы вдвоем

За ширмами, в одной из комнат посекретней,

Был спрятан человек и щелкал соловьем,

Певец зимой погоды летней.

А тот чахоточный, родня вам, книгам враг,

В ученый комитет * который поселился

И с криком требовал присяг,

Чтоб грамоте никто не знал и не учился?

Опять увидеть их мне суждено судьбой!

Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?

Когда ж постранствуешь, воротишься домой,

И дым Отечества нам сладок и приятен– ну, пошла писать губерния! Чацкий приступил ко второй по негодности для обольщения женщины теме – ругать её родню. Перемывание косточек родне предмета любви, перетряхивание сплетен трёхлетней давности, а тем более о людях, которые дороги Софии, которые всегда были к ней  добры, внимательны, пусть они, как и все люди, не лишены недостатков, может и увлекательное занятие, но бесперспективное. Здесь же, вольно или невольно, Чацкий выдаёт свой круг общения, чем он отличается от «того…на ножках журавлиных», если и он везде, «куда ни сунься»? Ведь не в университетах, гимнасиях или библиотеках Чацкий встречает весь этот, так неприятный ему, народ? Перебрал всех и всех осмеял, а следом такое смирение: «И дым отечества нам сладок и приятен!» Дескать, «на родной земле можно и не с таким паноптикумом смириться». 

София

Вот вас бы с тетушкою свесть,

Чтоб всех знакомых перечесть.  – очень неудачной оказалась попытка Софии остудить Чацкого, наоборот, только подбросила новую тему для злословия. Лучше бы ограничилась цитатой: «Чем кумушек считать, трудиться…»

Чацкий

А тетушка? Все девушкой, Минервой? *

Все фрейлиной * Екатерины Первой?

Воспитанниц и мосек полон дом?

Ах! К воспитанью перейдем.

Что нынче, так же, как издревле,

Хлопочут набирать учителей полки,

Числом поболее, ценою подешевле? (34)

Не то, чтобы в науке далеки;

В России, под великим штрафом,

Нам каждого признать велят

Историком и географом!

Наш ментор, * помните колпак его, халат, (35)

Перст * указательный, все признаки ученья

Как наши робкие тревожили умы,

Как с ранних пор привыкли верить мы,

Что нам без немцев нет спасенья!

А Гильоме, француз, подбитый ветерком?

Он не женат еще? – ну кто скажет, что Чацкий не враг просвещения. Любой учитель хорош, если нет другого. Халат и колпак Чацкий помнит хорошо, но в географии привык полагаться на… кучера. Впрочем, ментору его досталось, может быть и поделом, ведь по ходу комедии Чацкий не особенно блеснул своей учёностью! и не преподносил ли этот ментор Чацкому Митрофанушку, как провозвестника всего нового и передового»?

София

На ком?

Чацкий

Хоть на какой-нибудь княгине (36)

Пульхерии Андревне, например? – опасается, что и это место уже занято?

София

Танцмейстер! Можно ли!

Чацкий

Что ж, он и кавалер.

От нас потребуют с именьем быть и в чине,

А Гильоме!.. – Здесь нынче тон каков

На съездах, на больших, по праздникам приходским?

Господствует еще смешенье языков:

Французского с нижегородским? - опять Чацкий выступает противником образования. Так ли уж плохо говорить с акцентом тому, кто не стыдится своей родины, не дипломат и не шпион? Второй же язык хорошо развивает и тренирует мозг.

София

Смесь языков?

Чацкий

Да, двух, без этого нельзя ж. – следовательно и Чацкий говорит не вполне на французском.

София

Но мудрено из них один скроить, как ваш. –восхищения здесь не наблюдается

Чацкий

По крайней мере не надутый.

Вот новости! – я пользуюсь минутой,

Свиданьем с вами оживлен,

И говорлив; а разве нет времен,

Что я Молчалина глупее? Где он, кстати?

Еще ли не сломил безмолвия печати?

Бывало песенок где новеньких тетрадь

Увидит, пристает: пожалуйте списать.

А впрочем, он дойдет до степеней известных,

Ведь нынче любят бессловесных. – не иначе, что Чацкий нанимал детектива, чтобы выяснить подноготную Молчалина, т.к. Молчалин только три года живет у Фамусова, а Чацкий их-то и провел вдалеке. Опять же, если Молчалин просил у него списать песенку, то значит и сам Александр Андреевич не без этого греха. Стоит подумать, что руководит Чацким в большей степени: ревность или зависть? Впрочем, одно другому не мешает, а болтунов и балаболов не любили никогда. Заметили? С приезда Чацкий не сказал ещё ни одного дельного или доброго слова, а Молчалина приплёл вообще ни к селу, ни к городу.

София

Не человек, змея!

(Громко и принужденно.)

Хочу у вас спросить:

Случалось ли, чтоб вы смеясь? Или в печали?

Ошибкою? Добро о ком-нибудь сказали?

Хоть не теперь, а в детстве, может быть. –София лишний раз утвердилась в своем мнении, но

как вежливо она формулирует свой вопрос.

Чацкий

Когда все мягко так? И нежно, и незрело? – вопросом на вопрос? Это ответ?

На что же так давно? Вот доброе вам дело:

Звонками только что гремя

И день и ночь по снеговой пустыне,

Спешу к вам, голову сломя.*- *«Ты сказал в третий раз, и я понял, что ты лжёшь».

И как вас нахожу? В каком-то строгом чине!

Вот полчаса холодности терплю! – Приступая к первому по неудачности приёму, он что, на самом деле думает, что облагодетельствовал своим приездом всех?

Лицо святейшей богомолки!.. – наконец-то комплимент!

И все-таки я вас без памяти люблю.  – если кто-то воспринимает эти слова как признание, то пусть ещё раз перечитает этот монолог. В контексте сказанного выше, это вовсе не признание, а оскорбление: «хоть вы не с тем лицом и встретили меня не как должно, я всё равно нисхожу до вас в надежде вырвать вас из этой клоаки и перевоспитать. Мне есть, что вам припомнить, но…. я этого не помню».

Послушайте, ужли слова мои все колки?

И клонятся к чьему-нибудь вреду?

Но если так: ум с сердцем не в ладу.

Я в чудаках иному чуду

Раз посмеюсь, потом забуду:

Велите ж мне в огонь: пойду как на обед. – да он просто себя не слышит! Найти же взаимосвязь между вопросом Софьи и порывом к самопожертвованию не предоставляется возможным. Сумеречное состояние души? А может не злословить для Чацкого хуже, чем поджариваться?

       Появление Фамусова дало Софии возможность ускользнуть, а то Бог весть, что ещё она услышала бы!

               Если читатель способен представить свою встречу с человеком, в доме которого он вырос, кто в меру своих сил вырастил, воспитал и образовал его, то эта сцена будет бесконечно далека от того как Чацкий встретился с Фамусовым. Сдержанности и отстранённости Чацкого мог бы позавидовать сам Гай Муций Сцевола. Это при том, что Фамусов был искренне рад видеть Чацкого – самое естественное поведение и самые естественные вопросы. И впредь, все попытки Фамусова установить  непринуждённые отношения натыкаются на холодность, отчуждённость, а, зачастую, на прямую грубость. В ответ на приветствие Павла Афанасиевича: «Здорово друг, здорово брат, здорово» и на его расспросы рассеянно роняет: «Как Софья Павловна у вас похорошела» и прочие отстранённые рассуждения и сетования. Кто, из читавших явление 9 первого действия, поверит, что Чацкий «спешил скорей увидеть вас» если, не сказав и двух слов, уже раскланивается с Фамусовым. Вы заметили, как старательно Чацкий уходит от вопросов о путешествии? Фамусов уж точно не поверит в 700-мильный марш-бросок Чацкого. Не на пустом, наверное, месте возникло у Фамусова мнение о Чацком: «… этот франт-приятель/ Отъявлен мотом, сорванцом…». Сорванец… это о почти 30-летнем мужчине!

         Вначале второго действия Чацкий блистательно подтверждает первоначальное впечатление грубияна, невежы, вообще человека, не способного сойти с какого-то очерченного круга. Не знаю, как других, но меня просто бесит фраза: «Что ты невесёлый?», а человек, её произносящий падает в моих глазах сразу на много пунктов, если это, конечно, не Царевна-Лебедь. Фамусов более терпимый человек, но и в нём видно закипание.

        Прошло всего пару часов, как Чацкий видел Софью, хоть и не выспавшуюся, но цветущую как маков цвет, тем не менее, навязчиво интересуется не здоровьем Софьи, а именно её нездоровьем. И опять же менее выдержанный человек, чем Фамусов, посулил бы Чацкому «типун  на язык» и был бы прав.

       Услыхав от претендента на руку дочери: «А вам на что?» - только Ганди, наверное, продолжил бы с ним беседу, вот ещё и Фамусов, хоть и раздражённо немного, но пытается урезонить Чацкого. Мало того, даёт толковые советы:  

Фамусов

Сказал бы я, во-первых: не блажи, (53)

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А, главное, поди-тка послужи. - «Не блажи» с подтекстом «ну посмотри на себя, ну какой из тебя муж - отец семейства»? А чтобы как-то определиться, то «именьем, брат, не управляй оплошно». Мне видится после этого пункта наставлений пауза, так как на Александра Андреевича от удивления напал столбняк: «Ему? Круглогодично? Жить? В деревне? Заниматься? Конкретным? Делом?» Фамусов понял это, собственно, он и не сомневался уже в неспособности А.А. быть за что-то ответственным, даже если это «что-то» даёт ему средства к существованию. «Поди-тка послужи» - этот второй вариант приучиться к ответственности под чьим-то руководством, разбивается о домашнюю заготовку всех лодырей и неумех: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Современникам Грибоедова и тем, кто в дальнейшем изучал его комедию, почему-то не приходило в голову, что далеко не все в те времена «прислуживались». Нужны примеры?

Фамусов

Вот то-то, все вы гордецы!  

Спросили бы, как делали отцы?.. - ссылка на пример отцов и рассказ про дядю, не более, чем указание места в обществе, которое только и может занять этот «карбонарий»,  если он не хочет умереть от голода.

Чацкий

И точно, начал свет глупеть,

Сказать вы можете вздохнувши;

Как посравнить да посмотреть

Век нынешний и век минувший:..

Чацкий

Нет, нынче свет уж не таков. – междуэтими двумя фразам Чацкого маленькое восклицание Фамусова и… когнитивный диссонанс. Так хвалит Чацкий «нынешний свет» или ругает, если второй фразой дезавуирует первую?

Чацкий

Кто путешествует, в деревне кто живет… - если путешествие, это только лишь перемещение в пространстве, а жизни в деревне… и Костанжогло, и Плюшкин жили как-то по-разному.

Фамусов (скороговоркой)

Вот рыскают по свету, бьют баклуши,

Воротятся, от них порядка жди. – в чём здесь не прав Фамусов?

Чацкий

Кто служит делу, а не лицам… - а вот Чацкого нет ни среди первых, ни среди вторых

Чацкий

Как суетится! Что за прыть?

А Софья? – Нет ли впрямь тут жениха какого?

С которых пор меня дичится, как чужого!

Как здесь бы ей не быть!!.

Кто этот Скалозуб? Отец им сильно бредит,

А может быть, не только что отец…– кто посмеет упрекнуть отца в том, что он озабочен судьбой дочери? Только тот, кто не озабочен ничьей судьбой

Ах! Тот скажи любви конец,

Кто на три года вдаль уедет. – это он о чьей любви? Той любви, которую он приписывает Софии? Почему читатели и зрителя верят Чацкому, которого мы уже уличали во лжи, но не верят Софии? Может ей всё же лучше знать – любит (любила) она Чацкого или нет? А может он о своей любви? Тем более, что в дальнейшем из его фраз можно будет понять, что он ездил развлекаться, чтобы забыть любовь к Софии, в чём, якобы, не преуспел.

Фамусов

…

А наши старички?? – Как их возьмет задор,

Засудят об делах, что слово – приговор, -

Ведь столбовые * все, в ус никого не дуют;

И об правительстве иной раз так толкуют,

Что если б кто подслушал их… беда!

Не то, чтоб новизны вводили, - никогда,

Спаси нас Боже! Нет. А придерутся

К тому, к сему, а чаще ни к чему,

Поспорят, пошумят, и… разойдутся.

Прямые канцлеры * в отставке – по уму! – может показаться, что эта фраза не имеет отношения к образу Чацкого, но из дальнейших его монологов будет видно, что он мало от этих «старичков» отличается и результатом производимого шума и необъятностью ума.

Чацкий

Дома новы, но предрассудки стары.

Порадуйтесь, не истребят

Ни годы их, ни моды, ни пожары. – это тоже как-то надо увязать с «Нет, нынче свет уж не таков», а может он хочет новых предрассудков? Помимо всего просьба Фамусова не лезть в его разговор со Скалозубом Чацким игнорируется. Молчать для него – мука!

Сожаления Фамусова о неуспешности Чацкого натыкаются на грубость, а потом на ценный фонтан грубостей и глупостей:

 Чацкий

А судьи кто? – За древностию лет – почему бы этой куме на себя не оборотиться? Ну чем здесь Чацкий не старичок?

Сужденья черпают из забытых газет

Времен Очаковских и покоренья Крыма; - сам Чацкий пересказывает сплетни трёхлетней и более давности, чем же он сам лучше?

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы? – так уж никого и не было?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве, - вероятно, что основная претензия к ним в том, что они богаты, а он нет, и не зовут его к себе, и не признают его судьёй над собой. Дурно понимаемая поговорка «От трудов праведных…» приучила русского человека путать «праведное» с «честным и упорным».

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты. – довольно туманная фраза. Чем же плохо, если «подлейшие черты» не будут воскрешены?

Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен,

Для замыслов каких-то непонятных,

Дитей возили на поклон? – эта претензия должна была сразу подвести жирную черту под дискуссией об уме Чацкого: 1. Он так и не понял, зачем его возили на поклон к Фамусову. 2. В том, что его возили к Фамусову на поклон, он обвиняет именно Фамусова, как будто тот «Тараканище»  Чуковского. 3. А Фамусов годился бы в отцы отечества, если бы Сашеньку не возили к нему? 4. А если замысел родителей дошёл бы до понимания Чацкого, то годился бы?

Тот Нестор * негодяев знатных,

Толпою окруженный слуг;

Усердствуя, они в часы вина и драки

И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг

На них он выменил борзые три собаки!!! – Нестор, очевидно, входил в круг общения, иначе, откуда бы он знал, кто и что делал в «часы вина и драки». Что это за честь, которую могут спасти слуги? На сколько собак нужно было выменять слуг, что бы в глазах Чацкого стать «отцом отечества»? Может к Нестору у Чацкого, который и сам крепостник, были совсем другие претензии? Не поверил в долг, например?  

Или вон тот еще, который для затей

На крепостной балет согнал на многих фурах

От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,

Заставил всю Москву дивиться их красе!

Но должников не согласил к отсрочке:

Амуры и Зефиры все

Распроданы поодиночке!!! – тех, кто стоит у истоков чего-то нового не всегда понимают современники, особенно такие, которые сосредоточены исключительно на своих претензиях к городу и миру? Мог ли Чацкий знать, что через 150 лет, балет будет тем немногим, чем по праву сможет гордиться его родная земля? и опять же, если бы любитель балета «должников… согласил к отсрочке» или всю труппу продал оптом, он бы годился в «отцы отечества»? Ведь что-то толковое у него всё-таки получилось, раз «вся Москва дивилась их красе». Не исключено, что эти драматические истории просто выдуманы Чацким, так как истинных имен он не назвал. Если же неназванные персонажи уже стали притчей во языцех, то был ли смысл повторять всем известное, да ещё трехлетней давности? Опять же, Чацкий не выразил своего отношения к описанным им поступкам. Просто констатировал факты.

Теперь пускай из нас один,

Из молодых людей, найдется – враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам Бог возбудит жар

К искусствам творческим, высоким и прекрасным, -

Они тотчас: разбой! Пожар!

И прослывет у них мечтателем! Опасным!! – В переводе на нормальный язык, лишённый пафоса, это следует понимать так, что появится человек, который ещё не превзошёл в науках и искусстве, но собрался, и говорит, мол, не надо мне «ни мест, ни повышенья в чин», а просто слушайтесь меня все, да и всё тут. Не исключено, что под этим «из нас один…» Чацкий имел в виду себя, и это даже более, чем вероятно. Да и почему не польстить себе, назвавшись молодым? И не важно, что всех знаний и умений у него, что каллиграфия, французский, В те времена люди, его гораздо моложе уже вписывали свои имена в историю России. Так что же мешало Чацкому войти в общение с лучшими людьми той эпохи, которые служили «делу, а не лицам»? Неужели таких людей не было вовсе? Может он крепко не дотягивал даже до половины их уровня по способностям, знаниям и умениям, но гораздо превосходил по амбициям? Ситуацию Чацкий только предполагает, а реакцию на неё выдает уже как сущую. Очередной признак ума? Очень уж ему хочется чувствовать себя несправедливо обойдённым! Чацкому не понятно, почему ему ничего не предлагают авансом.

Мундир! Один мундир! Он в прежнем их быту

Когда-то укрывал, расшитый и красивый,

Их слабодушие, рассудка нищету;

И нам за ними в путь счастливый!

И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть!

Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!

Теперь уж в это мне ребячество не впасть;

Но кто б тогда за всеми не повлекся?

Когда из гвардии, иные от двора

Сюда на время приезжали, -

Кричали женщины: ура!

И в воздух чепчики бросали! – ну, конечно же, он скучает по армейским временам в Арбатском военном округе под протекцией Павла Афанасиевича! Патриотки, чепчики, шампанское, цыгане и т.д. чему в юные и молодые годы не видно конца. Но пора женских восторгов миновала вместе с военной службой. Прозрел он, отрекся, как же, «отрекли» за бесперспективностью. Что-то он ещё скажет(?) про мундир в николаевскую эпоху, которую он и ему подобные приближали как могли?

        В случае с солидарными падениями Молчалина с лошади, а Софии в обморок, объяснимыми солидарным же недосыпом, Чацкий показал бы себя абсолютным прототипом дядюшки Поджера, если бы количество участвующих в сцене было бы больше. Разумеется, он взял на себя руководство операцией по спасению Софии, что заключалось в приставании к Лизе с просьбами и советами, которые только мешали ей делать знакомое дело: подумаешь, девичий обморок – пройдёт! Зато всю честь за это… спасение  Чацкий присвоил себе. Только у Софии не возникло ни малейшего сомнения в бесполезности Чацкого в этом мероприятии, и она упрекает его, что он не пошёл туда, где помощь, на её взгляд, была нужнее.

Чацкий

Желал бы с ним убиться… - эта, чисто детская фраза, которая сродни: «Вот умру – будете тогда все знать!»  даже Лизу настраивает на юмористический лад. 

Чацкий (про себя)

С Молчалиным ни слова!  – ну чем не капризный и завистливый ребёнок?

Чацкий

Да-с, это я сейчас явил

Моим усерднейшим стараньем,

И прысканьем, и оттираньем;

Не знаю для кого, но вас я воскресил!

(Берет шляпу и уходит.) – помните, примерно таким был диалог бабушки и карапуза в «Тимуре и его команде». -«Кто же здесь так поработал»? – «Я» - сказал карапуз, засовывая щепку в поленницу, сложенную тимуровцами.

ДЕЙСТВИЕ III *

ЯВЛЕНИЕ 1

Чацкий, потом София.

Чацкий

Дождусь ее, и вынужу признанье:

Кто наконец ей мил? Молчалин! Скалозуб!

Молчалин прежде был так глуп!..

Жалчайшее созданье!

Уж разве поумнел?.. А тот –

Хрипун, * удавленник, фагот, *

Созвездие маневров и мазурки! *

Судьба любви – играть ей в жмурки.

А мне… - действие начинается злопыхательством Чацкого, достается и Молчалину и Скалозубу. Как и когда он мог так коротко узнать и того, и другого? На Молчалина Александр всегда смотрел более чем свысока, а Скалозуба сегодня увидел впервые. Откуда столько жёлчи и злобы? Только лишь ревность? Что немаловажно, себя он даже не включает в число тех, кто может быть мил Софии.

(Входит София.)

Вы здесь? Я очень рад, (97)

Я этого желал. » - встречает он Софью, а звучит это как, «наконец-то вы соизволили явиться по моему повелению». Бедная Софья, опять ей приходится выслушивать въедливые вопросы, которые воспитанный, а тем более, наблюдательный, человек просто не стал бы задавать. Как же надоело Софье оправдываться и перед кем? Явился нежданным, негаданным. Повторно явился уже и не званным. Ко всем претензии, от всех требует любви и оправданий. «Привязчив как овод – дай только повод». Софии эта встреча не в радость. Опять танцы на минном поле.

Чацкий

Дознаться мне нельзя ли,

Хоть и некстати, нужды нет:

Кого вы любите? – то, что вопрос неуместен, Чацкий признаёт и сам, но ведь не может же  казаться только мне, что он ещё и бестактный? Деликатная София не может сказать ему пару слов на современный лад, поэтому уклоняется от прямого ответа всеми способами, но так, чтобы умный человек или понял, что удача ему не светит, или, хотя бы, просто отстал. Но не таков Чацкий, если он не разрушит даже то, малое, что у него было, то не успокоится.

Чацкий

И я чего хочу, когда все решено?

Мне в петлю лезть, а ей смешно. – не знаю как кто, но я не видел ни малейших признаков влюблённости Чацкого в Софию. Его же «хоть в петлю лезь» может быть вызвано не болью неразделённой любви, а потерей надежды на приданое Софии и наследство Фамусова.

Чацкий

Я сам? Не правда ли, смешон? – а почему нет? или смеяться не грешно только Чацкому, а вот над ним… не сметь!

София

Да! Грозный взгляд, и резкий тон,

И этих в вас особенностей бездна;

А над собой гроза куда не бесполезна. – вот и опять: «Чем кумушек считать, трудиться…», но Чацкий не понимает, или делает вид, что не понимает.

Чацкий

Я странен, а не странен кто ж?

Тот, кто на всех глупцов похож;

Молчалин, например… -  а может и обосновано, но со своей точки зрения, Чацкий назвал Молчалина дураком: как, иметь возможность воспользоваться любовью Софьи для достижения всех жизненных благ и уклоняться от этого!?

Не сомнения: Молчалин дурак и достоин только презрения! Чацкому даже в голову не приходит, что Молчалин делает для окружающих, то, что делает не из-за стремления к корысти, а по душе – ведь может же быть человеку приятно сделать приятное другим. Чацкий не таков, лишенный моральных принципов, не имеющий ни профессии, ни желания её приобрести он скучает, особенно когда нет объекта для излития его жёлчи на весь мир, который не признает его гением и не ждёт его повелений. Вообще не понятно, откуда Чацкий так, якобы хорошо, знает Молчалина, который только последние три года живет у Фамусова, а Чацкий эти годы отсутствовал.

Чацкий (держит ее)

Постойте же.

(В сторону)

Раз в жизни притворюсь.– на счёт «раз в жизни», поостережёмся верить. Ложь уже была не одна.

(Громко)

Оставимте мы эти пренья.

Перед Молчалиным не прав я, виноват;

Быть может он не то, что три года назад:

Есть на земле такие превращенья

Правлений, климатов, и нравов, и умов,

Есть люди важные, слыли за дураков:

Иной по армии, иной плохим поэтом,

Иной… Боюсь назвать, но признано всем светом,

Особенно в последние года,

Что стали умны хоть куда.

Пускай в Молчалине ум бойкий, гений смелый,

Но есть ли в нем та страсть? То чувство? Пылкость та? – а есть ли и это в самом Чацком? По ходу пьесы незаметно что-то было. Тому, кто невнимательно читал комедию, может показаться, что Чацкий всю жизнь был Софии верным стражем и рабом, а не мотался не весть где по свету. Стоять под окном, ковырять замазку, тоже не лучший вариант, но уехать без нужды, просто от скуки от той, в кого пылко и страстно возлюблён, как-то… странно, что ли?

Чтоб, кроме вас, ему мир целый

Казался прах и суета?

Чтоб сердца каждое биенье

Любовью ускорялось к вам?

Чтоб мыслям были всем, и всем его делам

Душою – вы, вам угожденье?..

Сам это чувствую, сказать я не могу,

Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит,

Не пожелал бы я и личному врагу,

А он?.. смолчит и голову повесит.

Конечно, смирен, все такие не резвы;

Бог знает, в нем какая тайна скрыта;

Бог знает, за него что выдумали вы,

Чем голова его ввек не была набита.

Быть может, качеств ваших тьму,

Любуясь им, вы придали ему;

Не грешен он ни в чем, вы во сто раз грешнее.

Нет! Нет! Пускай умен, час от часу умнее,

Но вас он стоит ли? Вот вам один вопрос.

Чтоб равнодушнее мне понести утрату,

Как человеку вы, который с вами взрос,

Как другу вашему, как брату,

Мне дайте убедиться в том;

Потом

От сумасшествия могу я остеречься;

Пушусь подалее простыть, охолодеть.

Не думать о любви, но буду я уметь

Теряться по свету, забыться и развлечься. – то есть, при всей страстности своей натуры, при пламенности любви он уверен, что не сойдет с ума, сможет «простыть, охолодеть… забыться и развлечься». Логика налицо. «Остапа несло - он не ел три дня»)

София

(про себя)

Вот нехотя с ума свела!

(Вслух)

Что притворяться?

Молчалин давиче мог без руки остаться,

Я живо в нем участье приняла;

А вы, случась на эту пору,

Не позаботились расчесть,

Что можно доброй быть ко всем и бeз разбору;

Но может истина в догадках ваших есть,

И горячо его беру я под защиту;

Зачем же быть, скажу вам напрямик,

Так невоздержну на язык?

В презреньи к людям так нескрыту?

Что и смирнейшему пощады нет!.. чего?

Случись кому назвать его:

Град колкостей и шуток ваших грянет.

Шутить! И век шутить! Как вас на это станет! – иллюзий на счёт Чацкого у Софии нет с 12-13 лет. В этот день она могла только лишь утвердиться в своём мнении. Но как же ей надоело оправдываться! Хочешь правды – пожалуйста!

Чацкий

Ах! Боже мой! Неужли я из тех,

Которым цель всей жизни – смех? - не смех, но осмеяние всех, кто лучше, кто занят делом.

Чацкий (с жаром)

Зачем же вы его так коротко узнали? – по какому праву он относится к Софии, как к собственности? Тут у Чацкого звучит даже как будто признание того, что у Молчалина могут быть какие-то достоинства, мелкие, разумеется, по сравнению с его.

София

Я не старалась, Бог нас свел.

Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел;

При батюшке три года служит - вот и подтверждение тому, что Чацкий не знал и не мог знать Молчалина накоротке. Но чтобы чествовать человека дураком… знать его необязятельно.

Чацкий

Целый день играет!

Молчит, когда его бранят!

(В сторону)

Она его не уважает. – Чацкий, как основоположник психоанализа. С чего такой вывод?

 София

Конечно нет в нем этого ума,

Что гений для иных, а для иных чума,

Который скор, блестящ и скоро опротивит,

Который свет ругает наповал,

Чтоб свет об нем хоть что-нибудь сказал; - а вот удается Софии составить психотип Чацкого. Через 100 лет С.Моэм развернёт фразу Софии: «Она была неплохая женщина, щедрая и гостеприимная, единственным серьезным ее недостатком был злой язык. Даже о близких друзьях она говорила Бог знает что, но делала это по глупости, не зная, как иначе обратить на себя внимание». Разве не о Чацком? Хотя он вряд ли был щедрым и гостеприимным, может только в юности, пока не промотался. И уж точно не был женщиной.

Чацкий

Сатира и мораль – смысл этого всего?

(В сторону)

Она не ставит в грош его.  – жалкие  попытки психоанализа продолжаются: «Она его не уважает», «она не ставил в грош его», «Шалишь, она его не любит». Бог весть, на чём они основаны. Вот здесь бы и утешить его, его же сентенцией: «Блажен, кто верует…».

Чацкий

….

Но Скалозуб? Вот загляденье;

За армию стоит горой,

И прямизною стана,

Лицом и голосом герой… - казалось бы, все сказано открытым текстом, нет же, надо продолжать докапываться. Скалозуб герой не только «лицом и голосом», но его нужно унизить, ибо противопоставить Чацкому нечего.

София

Не моего романа.

Чацкий

Не вашего? Кто разгадает вас? – ну зачем так явно выражать недоверие? Тем более, если изображаешь из себя знатока всех и всего. Опять же, зачем Софии вводить его в заблуждение?

Чацкий

Бог с вами, остаюсь опять с моей загадкой.

Однако дайте мне зайти, хотя украдкой,

К вам в комнату на несколько минут;

Там стены, воздух – все приятно!

Согреют, оживят, мне отдохнуть дадут

Воспоминания об том, что невозвратно!

Не засижусь, войду, всего минуты две,

Потом, подумайте, член Английского клуба,

Я там дни целые пожертвую молве

Про ум Молчалина, про душу Скалозуба.

(София пожимает плечами, уходит к себе и запирается, за нею и Лиза.) – что же он критиковал Павла Афанасиевича за преданность Английскому клубу, который, можно поручиться, и записал туда Чацкого? Место, надо сказать, бывшее для многих и более достойных, чем Чацкий, людей недоступным. Видно из последней фразы, что он без трепета ожидает отказа и уже наслаждается предвкушением дней бесплодных размышлений о людях, которых, в сущности, совсем не знает.

Чацкий

Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей!

А чем не муж? Ума в нем только мало;

Но чтоб иметь детей,

Кому ума недоставало? – «иметь детей» ума хватит и у Чацкого. А вот их содержать и дать им ума?

       Беседа Чацкого и Молчалина. Нагловатая напористость с одной стороны и мягкая уклончивость с другой, но, тем не менее, и Молчалин нет-нет, да нанесёт туше:

Молчалин

Вам не дались чины, по службе неуспех? - которое попадает на не раз уже, наверное, использованную домашнюю заготовку:

Чацкий

Чины людьми даются,

А люди могут обмануться. – почему-то люди ошибаются исключительно на счёт Чацкого. Действующие лица и начальники в одну, а читатели ровно в противоположную сторону.

Молчалин

Как удивлялись мы!- ещё туше!

Чацкий

Какое ж диво тут? – а диво тут в том, что человек слишком уж не соответствует своим амбициям.

Молчалин

Жалели вас. - и ещё туше!

Чацкий

Напрасный труд. – это точно! Он-то знает, что единственно может его исправить!

Молчалин

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,

Из Петербурга воротясь,

С министрами про вашу связь,

Потом разрыв…– разумеется, к министрам Чацкий был пристроен Фамусовым, который не афишировал свою протекцию. Чацкий, вероятно, пытался управлять министрами, вообразив себя «одним из нас…», что вряд ли могло им понравиться.

Чацкий

С ней век мы не встречались;

Слыхал, что вздорная. – ну разумеется! А какой же может быть женщина, если она без пиетета относится к Чацкому, а впрочем, хоть и с пиететом.

Молчалин

Так: частенько там

Мы покровительство находим, где не метим.

Чацкий

Я езжу к женщинам, да только не за этим. – зачем покровительство тому, кто выше всех? Как изящно Чацкий очертил круг своих интересов к женщинам! В Софии его ещё и приданое интересовало, а в перспективе и наследство Павла Афанасиевича.

Чацкий

Когда в делах – я от веселий прячусь,

Когда дурачиться – дурачусь,

А смешивать два эти ремесла

Есть тьма искусников, я не из их числа. – вот бы интересно увидеть Чацкого в делах или в веселье! Пьеса такой возможности не предоставляет. Вообще, этой фразой Чацкий напоминает солдата во время прохождения КМБ (курса молодого бойца) – тот обязательно пишет в письме, что у него нет ни минуты свободного времени!

Чацкий

Хорош!

Пустейший человек, из самых бестолковых. –а какую характеристику можно ещё услышать от Чацкого?

Молчалин

Как можно! Слог его здесь ставят в образец!

Читали вы?

Чацкий

Я глупостей не чтец,

А пуще образцовых. – нет ни одного свидетельства что он чтец хотя бы «умностей». Умное может быть написано только Чацким, а поскольку он ничего не написал, эрго…

Молчалин

В мои лета не должно сметь

Свое суждение иметь. – сколько бедный Молчалин претерпел за эту фразу от школяров и учителей! Но Молчалин понимает, что его мнение может быть достаточно поверхностным, не выверенным, а вот Чацкий выносит приговор, в детали не вникая, а решения не пересматривает.

Чацкий

Помилуйте, мы с вами не ребяты,

Зачем же мнения чужие только святы? - действительно, зачем другие, когда есть мнение Чацкого? Хороший  вопрос и к учителям: «Почему свято только мнение Белинского о Чацком»?

Молчалин

Ведь надобно ж зависеть от других.  - не уничижение, а констатация того, что человек становится и остается человеком только во взаимосвязи с «другими», с людьми. Что, разрушая эту связь, человек перестает быть человеком.

Чацкий

Зачем же надобно?

Молчалин

В чинах мы небольших. – и за эту досталось. Смысл же в ней таков: мы просто люди, а не боги, мы не можем и не должны абстрагироваться от людей. Этим «мы» Молчалин корректно указывает место, занимаемое и Чацким в обществе. Что же остаётся Чацкому кроме насмешки:

Чацкий (почти громко)

С такими чувствами, с такой душою

Любим!.. Обманщица смеялась надо мною! - интересная у него логика: София влюблена в него, но притворяется влюблённой в Молчалина? Это даже позамысловатее, чем у блондинки.

ЯВЛЕНИЕ 5

Чацкий, Наталья Дмитриевна, молодая дама.

Наталья Дмитриевна

Не ошибаюсь ли!.. он точно, по лицу…

Ах! Александр Андреич, вы ли? - небезынтересно было бы узнать историю взаимоотношений Чацкого и Натальи Дмитриевны. А прошлое у них явно было, ведь она единственный человек, которому он искренне рад, которому говорит комплименты и, более того, не хамит, не изливает при ней жёлчь от досады на всё и вся… Ни к ней ли… «не за этим» некогда ездил Чацкий? Подозреваю, что совсем неспроста, где вместе, а где порознь они стали убеждать Горича, что он совсем не тот, что прежде. Похоже, что Горич уже вполне смирился с отведенной ему ролью, но бог весть, не взыграет ли когда-то ретивое, не потянутся ли руки к инструментам былой профессии?

Чацкий

Как случится.

Однако, кто, смотря на вас, не подивится?

Полнее прежнего, похорошели страх;

Моложе вы, свежее стали;

Огонь, румянец, смех, игра во всех чертах.- Чацкий ли это, где же язвительность?

Наталья Дмитриевна

Я замужем.

Чацкий

Давно бы вы сказали! - «предупреждать надо – я бы не тратился на комплименты»!

Наталья Дмитриевна

И знаю наперед,

Что вам понравится. Взгляните и судите!

Чацкий

Я верю, он вам муж.  - он что, рога на лбу Горича увидел?

Наталья Дмитриевна

О нет-с, не потому; – она поняла, что он всё понял.

Чацкий

Движенья более. В деревню, в теплый край.

Будь чаще на коне. Деревня летом – рай. - откуда Чацкому знать, что такое деревня летом? Сплавить Горича хочет?

Наталья Дмитриевна

Платон Михайлыч город любит,

Москву; за что в глуши он дни свои погубит!  – о, нет, былого не вернуть! Это, во-первых, а во вторых он и так не помешает.

Чацкий

Москву и город … Ты чудак!

А помнишь прежнее?  – кто-то поверит, что сам Чацкий жить не может без просторов?

Чацкий

Ну, Бог тебя суди;

Уж точно, стал не тот в короткое ты время;

Не в прошлом ли году, в конце,

В полку тебя я знал?  – явная метафора. В прошлом году он где-то был, но не в полку точно. Вообще, военную службу Чацкий оставил лет 8 назад. Проблемы с памятью?

    Преставление о Чацком можно почерпнуть и из разговоров о нём:

Княгиня

Сс! – Кто это в углу, взошли мы, поклонился?

Наталья Дмитриевна

Приезжий, Чацкий.

Княгиня

От-став-ной? – этот вопрос указывает, что Чацкий не юноша и его нахождение в отставке, в его возрасте, неудивительно.

Наталья Дмитриевна

Да, путешествовал, недавно воротился.

Княгиня

И хо-ло-стой?

Наталья Дмитриевна

Да, не женат.

Княгиня

Вот то-то детки:

Им бал, а батюшка таскайся на поклон;

Танцовщики ужасно стали редки!..

Он камер-юнкер? * - есть ли у него гарантированный доход?

Наталья Дмитриевна

Нет.

Княгиня

Бо-гат?  – кто посмеет упрекнуть мать за заботу о будущем дочерей?

Наталья Дмитриевна

О, нет! - очень было бы интересно узнать, какой тон бы рекомендовал Грибоедов Наталье Дмитриевне в беседе с Княгиней. Мне кажется, что делано-безразличный в начале и с явным облегчением в конце. Наталья Дмитриевна явно расположена к Чацкому, но ни одной похвалы из её уст ни его уму, ни его благонравию, честности или способностям не сорвалось.

Графиня внучка (вернувшись, направляет на Чацкого двойной лорнет)

Мсье Чацкий! Вы в Москве! Как были, все такие?

Чацкий

На что меняться мне?

Графиня внучка

Вернулись холостые?

Чацкий

На ком жениться мне?

Графиня внучка

В чужих краях на ком?

О! наших тьма, без дальних справок,

Там женятся и нас дарят родством

С искусницами модных лавок. – если бы Диоген увидел, судачивших Графиню внучку и Чацкого, он сказал бы: «одна гадюка у другой берет яд взаймы».

Чацкий

Несчастные! Должны ль упреки несть

От подражательниц модисткам?

За то, что смели предпочесть

Оригиналы спискам? – а что же он сам предпочёл «список»? Уж не из-за приданого ли?

Чацкий

И оскорбляться вам смешно бы;

Окроме честности, есть множество отрад:

Ругают здесь, а там благодарят. – а ведь, наверное, не шутит. На собственном опыте постиг?

         Чаций посмеялся над рассказом Хлёстовой о работорговле. Так может он и о Несторе, и любителе балета рассказывал для смеха, а его не поняли?

Хлестова

Ну? А что нашел смешного?

Чему он рад? Какой тут смех?

Над старостью смеяться грех.

Я помню, ты дитей с ним часто танцевала,

Я за уши его дирала, только мало. – вот, оказывается, кто во всём виноват!

 

  ЯВЛЕНИЕ 13

Чацкий, София и несколько посторонних, которые в продолжении

расходятся.

Чацкий

Ну! Тучу разогнал… – разогнал, да не он.

 София

Нельзя ль не продолжать?

Чацкий

Чем вас я напугал?

За то, что он смягчил разгневанную гостью,

Хотел я похвалить.

София

А кончили бы злостью.  – Софья лучше всех знает Чацкого/

Чацкий

Сказать вам, что я думал? Вот:

Старушки все – народ сердитый;

Не худо, чтоб при них услужник знаменитый

Тут был, как громовой отвод.

Молчалин! – Кто другой так мирно все уладит!

Там моську вовремя погладит!

Тут в пору карточку вотрет!

В нем Загорецкий не умрет! – Передёргиваете Александр Андреевич! Тогда и в каждом психотерапевте сидит Загорецкий. Молчалин не скажет лишнего слова, а Загорецкий – пустомеля.

Любителям собак на заметку: если кто-то (вы) хвалит (хвалите) вашу (чью-то) собаку, то тот (вы) подлизывается (есь).

         Мне кажется, что после всех приведенных цитат и комментариев к ним последовавшее заявление Софии: Он не в своем уме. – может и поспешное, сказанное в ажитации, так уж и не имело основания? В речах Чацкого отчетливо заметен когнитивный диссонанс: только не крепкий умом человек будет с порога ругать родню невесты. Прославлять образование и ругать французский язык. Как упражняться в иностранных языках, не разговаривая? Ругать всё иностранное и говорить, что русские невесты только «списки» с парижских модисток, а самому предпочесть «список» и т.д. и т.п.? Кто в здравом уме будет действовать так себе во вред и никому на пользу? У подхвативших шутку Софьи оснований было не меньше. На мнение Загорецкого не стоит обращать внимания – он скажет что угодно. У Фамусова больше всех претензий к Чацкому. Он его растил, образовывал, управлял его хозяйством, пристраивал к местам, а в ответ чернейшая неблагодарность по всем направлениям. «Свинья под дубом» - это об Александре Андреевиче. А что это за совет Молчалину служить там, где он и так служит? Наследственность, это тоже немаловажный фактор. Предположение Хлёстовой о пьянстве Чацкого было почему-то поддержано единственным его другом Натальей Дмитриевной. Что-то знала?

Фамусов

Ну вот! Великая беда,

Что выпьет лишнее мужчина!

Ученье – вот чума, ученость – вот причина,

Что нынче пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений. – вероятно имеется в виду… беда, если человек вообразит себя учёным, Цезарем или Наполеоном, таковым не являясь

Хлестова

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних

От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,

Да от ланкартачных взаимных обучений. – ну вот и сошлись старички, чьё слово – приговор. А то в XXI веке не хвалят XX или XIX!

Хлестова

Отцы мои, уж кто в уме расстроен,

Так все равно, от книг ли, от питья ль;

А Чацкого мне жаль.

По-христиански так; он жалости достоин;

Был острый человек, имел душ сотни три. – спор сострадательной старушки и Фамусова не просто препирательства. Фамусов последние три года не занимается делами имения Чацкого, поэтому у него в календаре устаревшие сведения.

Фамусов

В моем календаре… - его записям минимум три года.

 

Хлестова

Все врут календари. - в смысле, что сведении устаревают. Хлёстова живо интересуется имениями потенциальных женихов для родни, вот у неё и имеются свежие данные. Вывод из этого таков: Чацкий за три года продал сто душ. Купчая была зафиксирована, а сведения дошли до Хлёстовой раньше, чем до Фамусова. С другой стороны, на момент спора у Чацкого могло вообще ничего уже не быть – МФЦ тогда не было, и пока сведения доберутся до официальной регистрации пройдет немалый срок.

ЯВЛЕНИЕ 22

Те же все и Чацкий.

Наталья Дмитриевна

Вот он.

Фамусов

О Господи! Помилуй грешных нас!

(Опасливо)

Любезнейший! Ты не в своей тарелке.

С дороги нужен сон. Дай пульс… Ты нездоров. – кто-то может сказать, что Фамусов не заботится о Чацком?

Чацкий

Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков, - его только двое и обняли

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний, - шаркающая походка – нехороший симптом

А пуще голове от всяких пустяков. – то, что он не может управлять ходом своих мыслей или направить беседу в приемлемом для себя направлении, не оскорбляя собеседника, тоже говорит не в пользу ума Чацкого

(Подходит к Софье.)

Душа здесь у меня каким-то горем сжата,

И в многолюдстве я потерян, сам не свой.

Нет! Недоволен я Москвой. – ну, надо же! Три года дал Москве на исправление, а она всё та же! Да видел ли он Москву? Сегодня ведь только приехал!

Хлестова

Москва, вишь, виновата. – так ведь не себя же ему винить?

Чацкий

В той комнате незначащая встреча:

Французик из Бордо, надсаживая грудь, - что ему дался «французик из Бордо»? И почему «французик», а не «лягушатник»? Ведь это не первый иностранец, ехавший в Россию, как в медвежий край, зато многие из них послужили потом славе России! Этот «французик», если ещё не нашёл, то обязательно найдёт своё место в России, а Чацкому места нет нигде, потому, хотя бы, что место Бога занято, а другого он не желает. Зависть… Что, интересно, Чацкий стал бы делать во Франции, иммигрировав?

Собрал вокруг себя род веча – тоже зависть, Чацкому нечего рассказать о путешествии, а его сплетни трехлетней давности уже всем известны.

И сказывал, как снаряжался в путь

В Россию, к варварам, со страхом и слезами;

Приехал – и нашел, что ласкам нет конца;

Ни звука русского, ни русского лица

Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;

Своя провинция. – Посмотришь, вечерком

Он чувствует себя здесь маленьким царьком;

Такой же толк у дам, такие же наряды…

Он рад, но мы не рады.

Умолк. И тут со всех сторон

Тоска, и оханье, и стон.

Ах! Франция! Нет в мире лучше края! –

Решили две княжны, сестрицы, повторяя

Урок, который им из детства натвержен.

Куда деваться от княжен! –

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух,

Чтоб истребил Господь нечистый этот дух

Пустого, рабского, слепого подражанья;

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,

Кто мог бы словом и примером

Нас удержать, как крепкою вожжой,

От жалкой тошноты по стороне чужой. – ну, почему же в «ком-нибудь», а не в Чацком? Или тут вопрос в душе? «О, кто-нибудь, приди, нарушь…». То есть Чацкий сам признаёт, то на эту роль он не годен.

Пускай меня отъявят * старовером,

Но хуже для меня наш Север во сто крат

С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад –

И нравы, и язык, и старину святую,

И величавую одежду на другую

По шутовскому образцу:

Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем, *

Рассудку вопреки, наперекор стихиям;

Движенья связаны, и не краса лицу; – но ведь сам Чацкий одет не в армяк или охабень. Может себя он видит в боярских, а то и царских нарядах времён Иоана IV? Вообще, ругать костюм в который сам одет… Каким стихиям противостоит Александр Андреевич на балу? «Хвост» и «чудный выем» он предлагает поменять местами? Так он хвалит или бранит старину?

Смешные, бритые, седые подбородки!

Как платья, волосы, так и умы коротки!..- весьма затейливая мысль увязывать длину волос и платья с размером ума. В таком случае Чацкому не помешало бы отрастить волосы и надеть что-нибудь до пят.

Ах! Если рождены мы все перенимать,

Хоть у китайцев бы нам несколько занять

Премудрого у них незнанья иноземцев.  – это премудрое незнание привело китайцев потом в кугу, но они вняли, хоть и с опозданием, мировому опыту, а вот Россия Чацкого послушалась

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев. – хорошо, находясь в тепле, славословить народ, оставленный на морозе дожидаться господина. По языку народ может и принимал вас за немцев, а вот по обращению с ним – точно не путали. Может для того и пользовались французским, чтобы народ как раз и принимал за немцев, и ненавидел именно немцев, а не чацких.

«Как европейское поставить в параллель

С национальным – странно что-то!

Ну как перевести мадам и мадмуазель?

Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то.

Вообразите, тут у всех

На мой же счет поднялся смех.

«Сударыня! Ха! Ха! Ха! Ха! Прекрасно!

Сударыня! Ха! Ха! Ха! Ха! Ужасно!» –

Я, рассердясь и жизнь кляня,

Готовил им ответ громовый;

Но все оставили меня. – здесь я скорблю вместе с Чацким, что русская культура так не выработала формы межличностного вежливого обращения. Но «сударь, сударыня» и мне кажутся нелепыми.

Вот случай вам со мною, он не новый;

Москва и Петербург – во всей России то,

Что человек из города Бордо,

Лишь рот открыл, имеет счастье

Во всех княжен вселять участье;

И в Петербурге и в Москве,

Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,

В чьей по несчастью голове

Пять, шесть найдется мыслей здравых

И он осмелится их гласно объявлять, -

Глядь…– а откуда известно, что они здравые? Ты их проверь на практике и вдруг увидишь, что все они завиральные, а те, которым он их хотел изложить, уже слышали о нескольких проектах обустройства России в целом, но мало кто из этих «недругов выписных лиц» занялся переустройством собственного хозяйства.

ДЕЙСТВИЕ IV

ЯВЛЕНИЕ 3

Чацкий и лакей его впереди.

Чацкий

Кричи, чтобы скорее подавали. – вот как Чацкий обращается с народом.

(Лакей уходит.)

Ну вот и день прошел, и с ним

Все призраки, весь чад и дым

Надежд, которые мне душу наполняли. – 28 лет витал человек в облаках… Сколько раз его тщетно пытались спустить на реальную землю. Кто виноват? Конечно же, фамусовское общество! Кто в крушении надежд Чацкого виноват? Да кто угодно, кроме него самого!

Чего я ждал? Что думал здесь найти?

Где прелесть эта встреч? Участье в ком живое?  - а Фамусов? А в ком Чацкий принял «участье живое»?

Крик! Радость! Обнялись! – Пустое.

В повозке так-то на пути

Необозримою равниной, сидя праздно,

Все что-то видно впереди

Светло, сине, разнообразно;

И едешь час, и два, день целый; вот резво

Домчались к отдыху; ночлег: куда ни взглянешь,

Все та же гладь, и степь, и пусто и мертво…

Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.

(Лакей возвращается.)

Готово?

Лакей

Кучера-с нигде, вишь, не найдут.  - а вот и адекватный ответ народа Чацкому.

Чацкий

Пошел, ищи, не ночевать же тут. – а вот ещё один образчик того, как Чацкий общается с народом.

Репетилов

Тьфу! Оплошал. – Ах, мой Создатель!

Дай протереть глаза; откудова? Приятель!..

Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher! – Вот ещё персонаж, с которым Чацкий проводил молодые годы.  Ведь не осадил же Чацкий после его восклицаний: «приятель! Сердечный друг!..»

Появление Репетилова лишний раз подтверждает уверенность, что Чацкий даже не ищет людей сходных с ним если не по уму, то хотя бы по умонастроению. Ему нужна только аудитория, причём, настроена ли она слушать его, Чацкого не волнует совершенно. Он как тот студент, что выучил один вопрос, а все прочие сводил к им выученному. В его речах нет конструктива, он предоставляет самим слушателям решать хорошо или плохо то, о чём он повествует. Он не делает выводов, не призывает, не просвещает. Он просто констатирует.

Чацкий

Да полно вздор молоть.

Репетилов

Не любишь ты меня, естественное дело:

С другими я и так и сяк,

С тобою говорю несмело,

Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак. – всё это Чацкий высказал бы ему с радостью сам, но, памятуя, что самоуничижение паче гордости, Репетилов лишил его этого удовольствия.

Репетилов

Что бал? Братец, где мы всю ночь до бела дня,

В приличьях скованы, не вырвемся из ига,

Читал ли ты? Есть книга…

Чацкий

А ты читал? Задача для меня,

Ты Репетилов ли?- самое главное для Чацкого не говорить ни да, ни нет.

Репетилов

Шумим, братец, шумим!

Чацкий

Шумите вы? И только?- а как называется то, чем занимается сам Чацкий?

Репетилов

…

Да умный человек не может быть не плутом. – почему-то Чацкий, который без сомнения считает себя умным, не возражает против этого довеска.

Репетилов

…

Тесть немец, а что проку?

Боялся, видишь, он упреку

За слабость будто бы к родне!

Боялся, прах его возьми, да легче ль мне? – и что за беда, если бы русских дворян именно по таким поступкам принимали бы за немцев?

Секретари его все хамы, все продажны,

Людишки, пишущая тварь,

Все вышли в знать, все нынче важны – конечно же, люди обманываются, повышая кого угодно, но не Чацкого или Репетилова.

Загорецкий

Как думаете вы об Чацком?

Репетилов

Он не глуп, – рекомендация Репетилова не многого стоит. «Не глуп» - не обязательно умён. Стекло не ест, уже не глуп. А велика ли честь учителям и ученикам, разделять мнение Репетилова?

Княгиня

Еще не гласно бы, с ним говорить опасно,

Давно бы запереть пора.

Послушать, так его мизинец

Умнее всех, и даже князь-Петра!

Я думаю, он просто якобинец,

Ваш Чацкий!!! – уж «князь-Петра» Чацкий точно бы не принял за эталон ума, как и никого другого. От добра - добра не ищут.

ЯВЛЕНИЕ 10

Последняя лампа гаснет.

Чацкий (выходит из швейцарской)

Что это? Слышал ли моими я ушами!

Не смех, а явно злость. Какими чудесами?

Через какое колдовство

Нелепость обо мне все в голос повторяют!

И для иных как словно торжество,

Другие будто сострадают…

О! если б кто в людей проник:

Что хуже в них? Душа или язык? - не про него ли писано: «Чем кумушек считать, тудиться…»?

Чье это сочиненье!

Поверили глупцы, другим передают,

Старухи вмиг тревогу бьют –

И вот общественное мненье!

И вот та родина… Нет, в нынешний приезд,

Я вижу, что она мне скоро надоест. – кто-то в комедии что-то говорил про «дым отечества». Вот только не припомню кто?

А Софья знает ли? – Конечно, рассказали,

Она не то, чтобы мне именно во вред

Потешилась, и правда или нет –

Ей все равно, другой ли, я ли,

Никем по совести она не дорожит.

Но этот обморок, беспамятство откуда?? –

Нерв избалованность, причуда, -

Возбудит малость их, и малость утишит, -

Я признаком почел живых страстей. – Ни крошки:

Она конечно бы лишилась так же сил,

Когда бы кто-нибудь ступил

На хвост собачки или кошки. – а не принимает ли Чацкий жёлчность своей натуры за страстность?

София (над лестницей во втором этаже, со свечкою)

Молчалин, вы?

(Поспешно опять дверь припирает.)

Чацкий

Она! Она сама!

Ах! Голова горит, вся кровь моя в волненьи.

Явилась! Нет ее! Неужели в виденьи?

Не впрямь ли я сошел с ума?

К необычайности я точно приготовлен;

Но не виденье тут, свиданья час условлен.

К чему обманывать себя мне самого?

Звала Молчалина, вот комната его.

Лакей его (с крыльца)

Каре…

Чацкий

Сс!(Выталкивает его вон.) – вот и ещё один пример, как Чацкий обходится с народом. Как он ни оденься, на каком языке не говори – не ошибёшься. Эта пауза перед отъездом важна тем, что она дает возможность нам убедиться в низости и подлости Александра Андреевича. Во всех романах герой проходит через муки совести, прежде чем решится подслушать, и то он это делает от невозможности спасти зависимых от него другим путём. Кого спасал Чацкий? Какой, в конце концов, выгоды он добивался? Более или менее умный, но менее самовлюблённый человек давно бы понял, что, как сказал Шура Балаганов, он «напрасно топчется», что шансов у него жениться на Софье нет никаких. Хуже того, Чацкий подслушивает, не стесняясь даже тем, что его за этим занятием застал слуга, видно не считая того человеком. Вообще-то, к этому занятию он пристрастился с детства и пытался приобщить к этому и Софью.

Лиза

Ах! Мочи нет! Робею.

В пустые сени! В ночь! Боишься домовых,

Боишься и людей живых.

Мучительница-барышня, Бог с нею,

И Чацкий, как бельмо в глазу;

Вишь, показался ей он где-то здесь внизу.

(Осматривается.)

Да! Как же! По сеням бродить ему охота!

Он, чай, давно уж за ворота,

Любовь на завтра поберег,

Домой, и спать залег. – у Лизы тоже немного сомнений на счёт любви Чацкого к Софии осталось. Собственно, сначала только бесчеловечное отношение Чацкого к своему кучеру, не дало ему возможность уже преспокойно почивать, а потом низость.

Чацкий (за колонною)   - за колонною и про себя!

Подлец! – тем не менее, некоторую фору по части подлости Чацкий сможет дать Молчалину.

София

…

Нет укоряющих свидетелей в глазах,

Как давиче, когда я в обморок упала, (204)

Здесь Чацкий был…

Чацкий (бросается между ними)

Он здесь, притворщица!  – притворщица? Он о чём?

ЯВЛЕНИЕ 13

Те жe, кроме Молчалина.

Чацкий

Скорее в обморок, теперь оно в порядке,

Важнее давишной причина есть тому,

Вот наконец решение загадке!

Вот я пожертвован кому! – ну не бред ли? Ему с утра твердят, что шансов у него нет. Чацкий слышит только себя.

Не знаю, как в себе я бешенство умерил! – сейчас это звучало бы так: «Держите меня семеро – шестеро меня не удержат»!

Глядел, и видел, и не верил! - ну как же поверить, что есть женщина, которая не испытывает любви к Чацкому!?

А милый, для кого забыт

И прежний друг, и женский страх и стыд, -

За двери прячется, боится быть в ответе.

Ах! Как игру судьбы постичь?

Людей с душой гонительница, бич! – «с душой», это он про себя. Он-то знает, а вот мы подтверждения не получили.

       Чацкий (после некоторого молчания)

Не образумлюсь… виноват,  – надо же! Никого не обличает.

И слушаю, не понимаю,

Как будто все еще мне объяснить хотят.

Растерян мыслями… чего-то ожидаю.

(С жаром.)

Слепец! Я в ком искал награду всех трудов! – это он всё про ту же ложь о 700 верстах за 45 часов?

Спешил!.. летел! Дрожал! Вот счастье, думал,

близко.

Пред кем я давиче так страстно и так низко

Был расточитель нежных слов!  - в период застоя была популярной дурацкая песня: «Так вот какая ты, а я дарил цветы, а я с ума сходил от этой красот», но тот хоть цветы дарил, а этому и слов жалко. В тексте комедии если и были нежные слова, то расточались они Наталье Дмитриевне.

А вы! О Боже мой! Кого себе избрали?

Когда подумаю, кого вы предпочли!

Зачем меня надеждой завлекли? – когда, какие надежды подавала София Чацкому? Если только за сценой. Почему мы должны верить словам Чацкого и не верить Софии?

Зачем мне прямо не сказали, - София ему говорила и так, что прямее некуда.

Что все прошедшее вы обратили в смех?! – да что прошедшее? Беготню и смех?

Что память даже вам постыла – разговор был только о детских шалостях, всё остальное только воображение Чацкого, наверное, больное.

Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех, - мы-то не забываем, что во времена, на которые ссылается Чацкий, Софии не было и четырнадцать лет. Он что, на самом деле уверен в своей неотразимости?

Которые во мне ни даль не охладила,

Ни развлечения, ни перемена мест. – мы так и не узнали куда, но знаем зачем ездил Чацкий: охладиться развлечениями и переменой мест.

Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно!

Сказали бы, что вам внезапный мой приезд,

Мой вид, мои слова, поступки – все противно, - Чацкому следовало бы перечитать начало комедии.

Я с вами тотчас бы сношения пресек

И перед тем, как навсегда расстаться,

Не стал бы очень добираться,

Кто этот вам любезный человек?.. – это говорит человек в здравом уме? Из его логики следует, что, добиваясь этого признания, он совершал подвиг или делал одолжение Софии, а она, назвав любезного себе человека (Молчалина), подала ему надежду на взаимность? Высокий ум! Слишком!

(Насмешливо.)

Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.

Себя крушить, и для чего!

Подумайте, всегда вы можете его

Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.

Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей -

Высокий идеал московских всех мужей. –

Довольно!.. с вами я горжусь моим разрывом.

А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам:

Желаю вам дремать в неведеньи счастливом,

Я сватаньем моим не угрожаю вам. – в безнадёжной ситуации сказать: «не больно-то и хотелось», может не худший вариант, но очень уж неоригинальный. Стоило до него доходить?

Другой найдется, благонравный,

Низкопоклонник и делец,

Достоинствами, наконец,

Он будущему тестю равный. – Фамусов это чудо призрел, вырастил, выучил, пристраивал на службу – что только не делал для этого… срывателя масок, в первую очередь с себя.

Так! Отрезвился я сполна,

Мечтанья с глаз долой – и спала пелена;

Теперь не худо б было сряду

На дочь и на отца

И на любовника-глупца,

И на весь мир излить всю желчь и всю досаду. – Во всяком случае, уж Фамусов после такой чёрной неблагодарности имеет полное право считать, что Чацкий не в своём уме. Вот у кого горе от осознания тщетности своих усилий! И он-то уж точно не дурак.

С кем был! Куда меня закинула судьба! – вообще-то, дворянин, не состоящий на службе, был достаточно свободным человеком и мог сам подбирать себе место пребывания и круг общения. Чацкий, именно в окружении перечисляемых им персонажей, чувствовал свою значимость, потому с ними и общался. Судьба… что же он ещё на англичанку не посетовал?

Все гонят! Все клянут! Мучителей толпа, 

В любви предателей, в вражде неутомимых,

Рассказчиков неукротимых, 

Нескладных умников, лукавых простяков,

Старух зловещих, стариков,

Дряхлеющих над выдумками, вздором, - Ну чем не «Нате» Маяковского?

Безумным вы меня прославили всем хором.

Вы правы: из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.  – это лучшее пояснение к выражению «расплеваться со всеми»

Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!..

Карету мне, карету! –  Хоть наконец-то поухаживайте за мной! После отъезда Чацкого дела шли всё хуже и хуже, но никто этого не заметил.

 (Уезжает.)

 

          Вопрос, который мне кажется вполне законным и интересным: а что случилось бы, не появись Чацкий именно в этот день? София просто на собственном опыте убедилась бы, что они с Молчалиным не пара и… всё! Зато ни один из действующих лиц не выслушал всей этой ерунды трехлетней давности.

      Фамусов не убедился бы лишний раз, что все его труды, все заботы о Чацком пропали даром. Софии не пришлось бы накануне бала выслушивать необоснованные обвинения и оправдываться. Молчалин, выслушав от Чацкого несколько уже привычных насмешек – собака лает, ветер носит, в общем-то, ничего не потерял и не приобрёл от его приезда. Впрочем, его расставание с Софией могло бы пройти менее болезненно для обоих, имей он время переговорить с Лизой.

    Если отношение Чацкого к «фамусовскому» обществу не является ресентиментом, то я не знаю, что такое ресентимент.

    Приезд Чацкого в Москву произвел эффект подобный по последствиям визиту Печорина в Тамань: круги на воде сомкнулись, с той разницей, что Чацкий, пожалуй, всё же утонул.

    Грибоедов, человек, скорее западного, чем патриархального образования и воспитания, пригласил читателей, а, впоследствии и зрителей, посмеяться над этим псевдо либералом, псевдо борцом с рабством и т.д. Добрый же наш народ, всегда относившийся с особым пиететом к юродивым и сумасшедшим, возвёл Чацкого на пьедестал, где он и пребывает по сю пору, как символ особого пути России. Почему-то никому не приходит в голову потеснить Чацкого на его пьедестале, поместив туда, например, Хлестакова. Ведь Павел Александрович(!) несомненно, был умнее Чацкого, тем, хотя бы, что не только скрывал, но и приукрашивал, круг своего общения. Адуев Александр(!) чем не претендент? Он тоже был «не путём сердит на весь мир». Тем более, что он, это Чацкий в перспективе, если тот не закончит в долговой яме. Или Обломов. Зато в первой четверти XIX века нашлось бы кому откликнуться на призыв Христа: «Кто сам без греха…»

      Замечательно в комедии и то, что никого из читателей не интересует дальнейшая судьба Чацкого: уехал, ну уехал. Интересны личности самодостаточные, а те, которым необходимо оскорблять и унижать других, большинством всё-таки отторгаются, осознано или нет – другой вопрос.  Мы же, не вдаваясь  в подробности психоанализа, посмеялись над Фамусовым с его Марьей Алексевной и не важно, кто она такая.

Заключение. Так верно или нет устоявшееся мнение о Чацком? И да, и нет. Да, потому, что он действительно провозвестил через столетие стремление к самоизоляции, глобальному лидерству, презрению всех и вся без достаточных на то оснований. Ничем полезным не занимаясь, он все-таки жил, до определённого момента, достаточно комфортно, чем и построил идеальный образ жизни – жизни рантье, живущего на проценты с капитала не им заработанного, который стал особенно привлекательным в поздние советские и постсоветские годы. Вряд ли с подачи Чацкого, но франкофилии уже нет, зато добавку к нижегородскому акценту, который, впрочем, никого не смущает, с нарастающей уверенностью даёт язык английский. Это его первый промах. Фрак стал, можно сказать, спецодеждой дипломатов и дирижёров, а сторонники «старины святой» предпочитают именно фрак шушуну, охабню, епанче, армяку или ферязю, а то, что носят ширнармассы, вообще одеждами называть неловко. В высших кругах обсуждалось мнение, что крепостное право не так уж и плохо, а его возрождение некоторыми лицами очень приветствовалось бы, впрочем, Чацкий своего отношения к крепостничеству не высказал, поэтому, памятуя о «святой старине», я поставлю ему плюс. Вот собственно, и всё, что провозвещал А.А. Чацкий: возврат к «святой старине», что и проделывается ударными темпами в самом корявом о ней представлении, и уход от галломании, только вот в русофильство ли? Зато бесспорный плюс, что все, против кого негодовал Чацкий, умерли.

        Чацкий бесспорный ориентир для тех, кто хочет иметь право на фразу: «а ведь я вас ещё 200 лет назад предупреждал»!

        Многоуважаемый А. Минкин однажды сетовал, что сейчас Чацких нет. Боюсь, что он неправ. Многолетнее восхваление человека без определенных занятий, целей и ориентиров принесло свои плоды. Как раз чацкие на Руси правят бал последние 100 лет. Они ведут народ к какой-то только им ведомой цели и самыми замысловатыми путями, не ориентируясь не только на мировой, но и на свой собственный опыт. Только вещают, не вступая ни в какие дискуссии.  Так что дело Чацкого живёт и побеждает! Ура, товарищи!

       Заключение 2. Закономерен вопрос. Не слишком ли тенденциозно подобраны выдержки из комедии? Думаю, что нет, так как здесь приведены все, имеющие отношение к Чацкому и, мне кажется, что прокомментированы они достаточно объективно. Я считаю, что восторженные отклики современников по поводу Чацкого объясняются, прежде всего, их молодостью, когда  бушует максимализм, а трезвого понимания прозы жизни ещё нет. В 36 лет Пушкин, вероятно, отозвался бы о Чацком по-другому. С другой стороны, участвуя в полемике, если можно назвать полемикой, мои письменные вопросы и их устные ответы,   с двумя известными и популярными писателями, чья юность несколько позади, я убедился, что расставаться с привычными стереотипами нет желания и в период  творческой и иной зрелости. Почему так, я не знаю. Наверное, Чацкий, сидя в каждом из нас, заставляет нас считать правым только себя, не идти ни на дискуссии, ни на компромиссы. Выдавить из себя Чацкого, мне кажется, труднее, чем раба.

 

Продолжение темы на

Молчалин в истинном свете.
Фамусов. Процесс по реабилитации его доброго имени.
Скалозуб. Требую реабилитации.                                                                                              Чацкий. Необходимо обсудить!