Работа 2-го отдела главного штаба Войска Польского в СССР

 «Близкое окружение, товарищи, близкие друзья формируют и меняют наше мировозренние. Дружба крепкий залог прочного сотрудничества

Троцкисты дружат с троцкистами. «правые» с «правыми»,  шпионы тянутся к шпионам.»

…………

В прошлом Николая Ежова есть немало странностей, история с его работой на германские спецслужбы имеет одну особенность. Его вербовка прошла довольно гладко, что дает основания говорить, что это была его не первая вербовка.

 Таким образом один из важных элементов повествования является связь Николая Ежова с Польшей.

………………………

Поначалу утверждение о работе Ежова на Польшу кажутся «нелепыми» и «абсурдными». Но к любому утверждению нужно подходить рационально, а значит рассмотреть эту версию серьезно и самое важное – не предвзято.

Со стороны либералов и анти-сталинистов беспристрастное рассмотрение дела невозможно, сих точки зрения виноват во всем может быть лишь Сталин. Но это исключительная предвзятость

Итак, о чем речь?

История о вербовке польскими спецслужбами берет начало в конце 1920-х и в начале 1930-х годов. У этой истории есть очень серьезное основание. Очень важно понять, что представляли собой польские спецслужбы , в тот период.

Разведкой занимался Второй отдел Генерального штаба (1918—1928) и Главного штаба (1928—1939) Войска Польского, «Двуйка»— польская военная разведка в 1918—1939 годах. Отдел разведки при этом называли офензива, а контрразведки — дефен

Структурный состав польской военной разведки был различным в разное время, но обязательно имел секции, отвечающие за ведение агентурной разведки в сопредельных государствах по направлениям, контакты с дипломатическими представительствами, гражданскими и военными источниками, а также аналитическую секцию и секцию криптографии.

Так, в 1921 году организационная структура «двуйки» выглядела следующим образом.

Организационное отделение (Wydział Organizacyjny)

Рефераты:

I — организационный

II — обучения

III — кадровый

IV — финансовый (с 1923 — бюджетный)

V — собственных шифров, корреспонденции и заграничной прессы

Отделение сбора информации (Wydział Ewidencyjny)

Рефераты:

I — Восток (СССР, Турция, Иран, Индия, Китай, Япония, Америка)

II — Запад (Германия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Швейцария, Испания)

III — Север (скандинавские и прибалтийские страны, Великобритания)

IV — Юг (Австрия, Чехословакия, Венгрия, Болгария, Италия)

V — статистический

VI — национальный, с подрефератами: немецким, еврейским, украинским, белорусским, литовским, татарским, русским, чешским

Разведывательное отделение (Wydział Wywiadowczy)

Рефераты:

I — разведывательной техники, с подрефератами: A1 — диверсинной разведки, A2 — специальный (химической разведки), A3 — технического оснащения, химическая лаборатория, фотографическое бюро, паспортное бюро

II — центральной агентуры

III — контрразведывательный

IV — иностранных шифров

V — радиоразведки и радиоперехвата

Адъютантская группа (Adiutantura)

В 1921 году центральный аппарат Второго отдела состоял из 64 офицеров, 12 унтер-офицеров, 1 хорунжего и 12 гражданских служащих. Размещался он в здании Главного штаба на Саксонской площади в Варшаве. К 1928 году штат расширился до 47 офицеров, 64 унтер-офицеров и 37 гражданских служащих. В 1929—1930 гг. структура Второго отдела претерпела основательные изменения, в результате которых были разделены разведывательное и контрразведывательное направления.

В первые годы существования основной целью польской военной разведки был Советский Союз и его Красная Армия. Во время Советско-польской войны (1919—1921 гг.) Второй отдел осуществлял деятельность по вскрытию состава сил и стратегических планов группировок РККА на советско-польском фронте. Криптографическая секция Второго отдела расшифровала код, использующийся противником, и практически в реальном масштабе времени получала расшифровки всех радиосообщений, которыми обменивались штабы РККА.

Однако в этот период наравне с удачами Второго отдела (например, перехват письма Ленина в Швейцарию относительно планов продвижения частей РККА через территорию Польши в Германию), можно отметить и его провалы (переход на сторону СССР польского резидента в Петрограде Виктора Кияковского-Стецкевича, и арест другого резидента, Игнатия Добжинского).

В дальнейшем к приоритетным задачам Второго отдела добавилась разведывательная деятельность против Германии и Чехословакии.

При этом сохранялось тесное сотрудничество и обмен информацией с французской военной разведкой.

…………………………

Разведывательную деятельность на местах Второй отдел Генерального штаба Войска Польского осуществлял через так называемые экспозитуры (филиалы, резидентуры).

В 1921 на территории Польши было образовано шесть экспозитур.

Экспозитура № 1 (Вильно) — разведывательная деятельность против СССР, Литвы и Латвии. С 1933 года подчинялась начальнику Корпуса охраны границы, оставаясь в организационном, кадровом и финансовом подчинении «двуйки».

Экспозитура № 2 (Варшава).

Экспозитура № 3 (Быдгощь, до 1930 — Познань) — разведывательная деятельность против Германии.

Экспозитура № 4 (Краков, до 1930 — Катовице) — разведывательная деятельность против Германии и Чехословакии.

Экспозитура № 5 (Львов) — разведывательная деятельность против СССР. С 1933 года подчинялась начальнику Корпуса охраны границы, оставаясь в организационном и финансовом подчинении «двуйки».

Экспозитура № 6 (Брест-Литовский) — разведывательная деятельность против СССР. С 1926 — в подчинении вильненской экспозитуры № 1. Незадолго до нападения Германии экспозитура № 6 была сформирована заново в Лодзи.

Первоначально экспозитуры состояли из разведывательного реферата, офицера по снабжению и канцелярии.

Впоследствии в их состав были включены аналитический, организационный и контрразведывательный рефераты и техническая лаборатория.

Территория ответственности экспозитур делилась на секторы, в которых создавались «постерунки» (посты, польск. posterunek) и «плацувки» (объекты, польск. placówka) — отделения экспозитуры на местах. Кроме того, экспозитуры располагали прикомандированными офицерами в гарнизонах и воинских частях.

Военные атташе в польских дипломатических представительствах за границей формально подчинялись начальнику главного штаба, фактически же были сотрудниками Второго отдела.

На территории Вольного Города Данцига органом польской разведки и контрразведки был II (информационный) реферат военного отдела генерального военного комиссара Польши в Данциге. Военный отдел фактически подчинялся начальнику «двуйки», и лишь в организационном плане — генеральному комиссару.

В начале 1930-х гг. военный отдел переподчинили начальнику третьей (быдгощской) экспозитуры и образовали в его составе «Гданьское информационное бюро» (Gdańskie Biuro Informacyjne, BIG; с середины 1930-х преобразовано в офицерский пост № 4 экспозитуры № 3). В зону ответственности BIG входили также Балтийское Поморье и Восточная Пруссия.

……………………………

Есть немало примеров работы польской разведки в СССР.  Наибольший интерес для «двуйки» представляли:

• Советские поляки, имеющие доступ к ценной информации
• Советские чиновники крупного и среднего калибра

В первую категорию, как ясно попадали советские поляки. Имя советского актёра Вацлава Яновича Дворжецкого известно миллионам советских зрителей.

Известно также, что в сталинские годы он дважды подвергался репрессиям. Однако здесь всё выглядит далеко неоднозначно.

Родился и вырос Дворжецкий на Украине в польской дворянской семье. Поэтому неудивительно, что с ранних лет он, мягко говоря, недолюбливал советскую власть.

В 20-е годы Вацлав учился в одной из киевских школ. В свободное от учёбы время он ходил на занятия в местный польский театр, заглядывал в польский клуб и из собственных наблюдений и разговоров с товарищами«всё больше убеждался, что в Стране Советов ничего хорошего его не ждёт».

Поэтому Дворжецкий организовал так называемую «Группу освобождения личности» (ГОЛ). В своих мемуарах он писал: «…Да – личность! Масса безлика. Человек! Его талант, способность, призвание, его ум, красота – всё индивидуально! Нельзя всех стричь под «одну гребёнку».

Эта группа «свободных личностей» даже пыталась вести пропаганду среди сверстников, но безуспешно – в 20-е годы, годы становления советской республики, молодёжь увлекали совсем иные идеи.

В конце концов юнцы разочаровались во всём и вся и решили бежать в Польшу – благо почти все они были поляками по происхождению. Это им удалось сделать в 1929 году, перейдя границу в районе Шепетовки.

А вот дальше началось самое интересное...

Агенты национальной безопасности

Польша встретила беглецов отнюдь не радостными объятиями, а долгими и изнурительными допросами в местной контрразведке. И Дворжецкий безо всякого принуждения выложил полякам всё, что знал о промышленности и воинских частях Киева. Следующий допрос проходил уже при участии «неизвестного лица», прибывшего из самой Варшавы.

Из показаний Вацлава Дворжецкого на допросе в ОГПУ (январь 1930 года):

«Основная установка «варшавского» гостя сводилась к следующему: в Польше нам ещё не доверяют, так как мы пользы никакой не принесли. Вследствие этого принять на жительство не могут и что нужно доказать свою преданность Польше… после чего может быть речь о приёме, материальном обеспечении и что дадут возможность получить высшее образование».

Проще говоря, юнцам предложили поработать на польскую разведку. И они, судя по всему, охотно согласились.

Из протокола допроса Дворжецкого:

«В Польше мы находились почти месяц. Числа 29-30 июля нас вызвали в канцелярию, где находились капитан из контр-разведки и «варшавский». Капитан по карте объяснил, как и где перейти границу... Мне вручили 160 рублей, из них 30 рублей – мои деньги, с коими я пришёл в Польшу... Каждый из нас дал расписку на 12 долларов. Подписались своими фамилиями».

Человек из Варшавы дал им инструкции, какие собрать сведения после возвращения в СССР. К примеру, Дворжецкого обязали ещё и завербовать друга его детства, курсанта Киевской артиллерийской школы, и даже прихватить его при следующем переходе в Польшу...

Вацлав Дворжецкий на самом деле был шпионом Польши,  об этом говорят материалы из 2-го отдела польского генштаба

Конечно, ситуация, в которую попал Дворжецкий и его товарищи, была по сути безвыходной – либо работа на польскую разведку, либо тюрьма за незаконный переход границы. Однако они могли по возвращении плюнуть на своё шпионское задание и если не прийти с повинной в ОГПУ, то хотя бы скрыться подальше от границы и не выполнять задания.

Однако юнцы активно включились в шпионскую работу – видимо, очень им хотелось попасть в Польшу и уехать из «проклятой Совдепии».

Из показаний Дворжецкого:

«С целью выполнения полученного в польской разведке задания я проделал следующее: 1) выяснил, что по Бульварно-Кудрявской находится 137-й полк Красной Армии,

2) в районе Лукьяновки расположены 133, 134 и 135-е стрелковые полки и 6-й полк связи,

 3) на Подоле – 4-й конвойный полк,

4) 453-я дивизия – штаб в Киеве,

 5) 46-я дивизия – штаб над «Красным стадионом»,

5) отдельная рота связи XIV строительного корпуса по Лабораторному переулку,

7) в районе Лукьяновки 45-й и 46-й артиллерийские полки.

На купленной мною карте Киева я значками отметил местонахождение частей. Всё выясненное мною я записал на листочке бумаги.

Карта Киева и эти записи находятся в доме моих родных по Львовской улице».

Вскоре шпионская группа попала в поле зрения ОГПУ, и все её участники во главе с Вацлавом Дворжецким были арестованы. На допросах особо не запирались...

В августе 1930 года Дворжецкий – за шпионаж и за организацию тайного общества «свободных личностей» – был осужден на десять лет лишения свободы. Но отсидел семь лет – в 1937 году его досрочно освободили. Он вернулся в Киев, но на работу, как осужденного по тяжкой статье Уголовного кодекса, его не брали. Тогда он уехал в Сибирь, где устроился на работу в Омский драматический театр.

Когда началась Великая Отечественная война, его, как подозрительную личность со шпионским прошлым, вновь арестовали – он пробыл в лагерях до 1946 года...

Под прессом репрессий

Дальнейшую его биографию – взлёта как великого актёра – я излагать не буду, она и так очень хорошо известна. Остановлюсь только на попытках Дворжецкого добиться своей реабилитации.

Его довольно быстро реабилитировали во времена Хрущёва – за арест и лагеря периода Великой Отечественной. А вот по первой судимости ему долго и упорно отказывали. Даже тогда, когда началась перестройка и в стране реабилитировали чуть ли не всех подряд. Уж слишком убойные факты были против Дворжецкого!

Из справки УКГБ СССР по Горьковской области (1987 год):

«Нами через возможности ПГУ КГБ УССР получены дополнительные данные, подтверждающие его (Дворжецкого) принадлежность к спецслужбам буржуазной Польши, в архиве разведки которой в списках агентов, принятых на разведывательную службу в конце 1929 – начале 1930 гг., составленных 2-м отделом Главного штаба буржуазной Польши, значится Дворжецкий Вацлав Dworzecki Waclaw (другие установочные данные не отражены).

Он же фигурирует в листе денежного вознаграждения за разведывательную работу от 27.07.1929 г.».

Есть ещё один документ, полученный от польских спецслужб. Из него видно, что в 1930 году «варшавский» господин, снабдивший Дворжецкого и его приятелей деньгами и инструкциями, интересовался своей киевской агентурой – почему шпионы не вернулись в Польшу и какова их дальнейшая судьба.

Вот этот документ (перевод с польского сделан в 1989 году):

«Начальнику экспозитуры 11 отдела Главного штаба № 5 во Львове 4. ХI.1930

Информация на Дворжецкого Вацлава.

В связи с письмом L.dz. 1100-секретно 30 сообщаю, что по данным, полученным из Киева, агент Дворжецкий Вацлав уже осуждён и сослан на Соловки. Срок ссылки не известен. Я дал указания получить дополнительные данные.

Начальник разведотдела майор Гано»...

Вот так – как ни крути, но шпионаж в пользу врагов нашей страны был в биографии известного актера.

А скорее всего, польская разведка заставила бы его работать на себя и дальше, давая всё новые и новые задания. Пока ОГПУ его не взяло бы на чём-то очень серьёзном и не поставило бы к стенке. Дворжецкого вовремя остановили

…………………….

Дворжецкий входил в первую категорию. А вот Николай Ежов входил во вторую. Что позволяет говорить о том, что Ежов был агентом второго отдела Гентшаба Польши? Есть на нынешний момент такие факты:

• Признание Ежова в шпионаже на Польшу
• Погибшая супруга Ежова проходила по делу, как английский и польский агент
• Дело Федора Конара, польского шпиона

В протоколе ныне доступного публике допроса так оговаривается о его работе на Польшу:

«ВОПРОС:На предыдущем допросе вы показали, что в течение десяти лет вы вели шпионскую работу в пользу Польши. Однако вы скрыли ряд своих шпионских связей. Следствие требует от вас правдивых и исчерпывающих показаний по этому вопросу.
ОТВЕТ: Должен признать, что, дав правдивые показания о своей шпионской работе в пользу Польши, я действительно скрыл от следствия свою шпионскую связь с немцами.»

Эти строки немного проливают свет, но сам протокол допроса, где Ежов рассказывает о работе на Польшу поныне недоступен

Следователь Богдан Кобулов вел допрос о работе Ежова на Польшу и этот протокол допроса по сей день не опубликован

Почему этот документ держится в секретности? Что в нем такого, чего хотят скрыть хранители архивов (либералы)?

Одним словом материалов о работе Ежова на «двуйку» в открытом доступе нет. Так что деталей мы не знаем, но есть одна важная деталь – Ежов признавался что 10 лет работал на Польшу.

Показания он давал в 1939 году, так что дата его вербовки – примерно 1929 год

В 1929-32 гг польской разведкой руководил подполковник Тадеуш Пелчиньский

Материалы следствия гласят, что в шпионскую работу, он был вовлечен своим приятелем Ф. М. Конаром, оказавшимся давним польским агентом. Кем же был Федор Конар? Человек, у которого нет ни одной фотографии.

Итак, Федор Конар--украинец, родился 20 февраля 1895 года в селе Рудники (ныне в Подгаецком районе Тернопольской области в семье священник.

В 1912 году поступил на юридический факультет Львовского университета. Там же вступил в Украинскую социал-демократическую партию. Согласно анкетным данным — образование среднее, то есть Львовский университет закончить не успел..

Во время Первой мировой войны воевал в рядах легиона Украинских сечевых стрельцов, хорунжий[

Вплоть до ноября 1919 года был заместителем губернского комиссара Подольской губернии М. Кондрашенко. В тот момент принадлежал к Украинской партии социалистов-революционеров; проявил себя умелым чиновником, пользовался доверием правительства УНР. Зарекомендовал себя в работе по проведению мобилизации, объявленной военным министром.

С декабря 1920 года Ф. М. Конар находится в Москве

Какое действие возымела воспитательная мера В. П. Затонского, неизвестно. Перехваченное письмо Конара Винниченко от 10 июля 1920 г. дошло до Москвы, найдено в архивах и опубликовано

 Более того, найдены документы, подтверждающие, что контакты Конара и Винниченко продолжились и в Москве. В. К. Винниченко, по мнению украинского историка О. С. Рубльова, «конспиратором был примерно таким же, как и политиком»

Во время встречи «с одним товарищем», передавшим в декабре 1921 г. содержание беседы по каналам Наркомата иностранных дел УССР, Винниченко сообщил, что: "Я переписку с одним известным галицким деятелем, который сейчас работает у большевиков в Москве. Туда его большевики посадили, как неблагонадёжную особу, большей частью из-за меня … ".

Советская карьера Конара была вполне успешна. Он заведовал отделом информации, прессы и пропаганды Красного интернационала профсоюзов. В 1921 году делегат 3-го конгресса Коммунистического Интернационала

В дальнейшем заведовал издательством «Красная новь», членом редколлегии газеты «Сельская жизнь», был членом правления Государственно издательства. Под редакцией Конара выходит ряд книг. Видимо, к этому времени относится знакомство Конара с поэтом О. Э. Мандельштамом и его женой Н. Я. Мандельштам. Конар был также членом правления Всесоюзного текстильного синдиката и Промбанка СССР, председателем правления Всесоюзного синдиката бумажной промышленности

В 1927 г. (по другим сведениям в 1928 г.) Конар знакомится c Н. И. Ежовым. После этого карьера Конара резко пошла в гору. Ежов и Конар — одногодки, знакомство быстро переросло в близкую дружбу. Впоследствии секретарь Ежова С. А. Рыжова так характеризовала отношения своего начальника и Конара:

«Ежов… не только всё свободное время, но и служебное в значительной своей части посвящал Конару.

Последний мог беспрепятственно приходить к Ежову в любое время дня, сидеть у него часами, уединившись, рассчитывая на полную его поддержку во всех делах»

Как же происходила вербовка Ежова? Не имея протокола допроса мы не может дать точный ответ на этот вопрос. Но в деле ежова есть некоторые материалы, касательно его дел с Конаром.

Дело касалось моралного разложения Ежова. Еще до конца 1920-х годов он был трезвенником и никогда не замечался в чем-то, что могло  навредить его карьере.

Но в  конце 20-х - начале 30-х годов Ежов пристрастился к пьянству. Он сам он позже вспоминал:

« "Конар и я всегда пьянствовали в компании проституток, которых он приводил к себе домой".».

Позже Зинаида Гликина, давняя подруга Евгении (супруги Ежова ) еще по Гомелю и постоянная гостья в ее дома, показала на допросе:
"Еще в период 1930-1934 гг. я знала, что Ежов систематически пьет и частно напивается до омерзительного состояния...

Ежов не только пьянствовал. Он, наряду с этим, невероятно развратничал и терял облик не только коммуниста, но и человека".

Согласно материалам, Ежов начал пьянсьтвовать где-то с 1928 года, усиленно прогрессируя

Николай Ежов после знакомства с Ф. Конаром пристрастился к алкоголю и проституткам

Это важно , потому что он был скомпрометирован, Конар используя эти факты мог его шантажировать и заставит работать на Польшу

Вспомним, как Ежова в 1934 году завербовали немцы –подстрили вполне стандартную «медовую ловушку», пригрозив это опубликовать в прессе. Он испугался, в СССР ему могли сделать выговор или понизить в должности. Простой страх за свои карьерные перспективы все решил.

Вот он и пошел с ними на сотрудничество

Конар также оказывал услуги Н. И. Ежову. Преполагают, что Евгения Соломоновна Ежова стала заместителем редактора журнала «СССР на стройке» при содействии друзей Ежова — Ю. Л. Пятакова и Ф. М. Конара.

Интересный факт – Ежов познакомился со своей второй женой в 1929 году, в тот период когда развивалась его тесная дружба с Конаром. Первая жена — Антонина Алексеевна Титова, он с ней развелся в 1930 году

Евге́ния Соломо́новна Хаю́тина (Фейгенберг) была буквально предназначена для мужа-шпиона, для связи между ним и зарубежной разведкой

Она была содержательницей салона, жила в Лондоне и в Берлине, имела самые широкие связи

Через нее Ежов мог беспрепятственно контактировать с любой точкой Европы

После того, как в 1929 г. Ежов перешёл в Наркомат земледелия на должность заместителя наркома, он взял с собой и Конара, устроив его заведующим планово-финансовым сектором наркомата

 В ноябре 1930 Ежов вернулся на работу Орграспредотдел ЦК, и Конар назначен заместителем наркома земледелия по машинно-тракторным станциям.

Тогда же, в ноябре 1930, назначен заведующим финансового сектора и членом коллегии наркомата земледелия СССР.

С марта 1932 работал в Союзколхозбанке. В 1933 г. его арестовали.

……………………………….

Интересно, но некоторые историки по линии анти-сталинизма признают тот факт, что Конар на самом деле был причастен к шпионажу

Историк разведки, в прошлом резидент НКВД в Испании, перебежчик А. М. Орлов в своих воспоминаниях, написанных в США, рассказывает о Конаре, как о настоящем крупном шпионе.

Противник Сталина Александр Орлов признавал тот факт, что Конар на самом деле был польским шпионом

По версии Орлова, реальная фамилия Конара — Полещук, он был снабжён польской разведкой партбилетом убитого красноармейца и заброшен в Советскую Россию в 1920 г. Конар был арестован после того, как знавший красноармейца Конара сотрудник МТС, объявил, что зам. наркома лишь выдаёт себя за такового, а «на самом деле вовсе не Конар».

Роберт Конквест, дословно повторяя версию А. Орлова, пишет: «Среди шпионских дел есть только одно по-настоящему значительное — дело Конара»

………………..

Так что же было далее?

14 ноября 1930 г. Ежов утвержден заведующим Распредотделом ЦК ВКП(б)
25 ноября 1930 г. Ежову разрешено присутствовать на заседаниях Политбюро и получать все материалы, рассылаемые членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б).

Конар узнавая от Ежова политические новости и секреты СССР, он передавал их своим хозяевам в Польшу

Ежов с 1930 года получил право (как и все члены ЦК) присутствовать на всех заседаниях Политбюро, получать всю корреспонденцию состава ПБ

Есть версия, что однажды рассказал об этом Ежову, предложив начать работать на поляков добровольно.

Поскольку Ежов фактически уже стал информатором польской разведки, выдав через Конара много важных партийных и государственных тайн, ему ничего будто бы не оставалось, как согласиться на это предложение.

Частью полученных от Ежова сведений поляки якобы делились со своим союзниками немцами, так что некоторое время спустя со стороны последних также поступило предложение о сотрудничестве.

 ......................

Так что же произошло с Николаем Ежовым в конце 1920-х и начале 1930-х?

Есть такие факты:

• В 1927(28) году он познакомился с Конаром и между ними завязалась тесная дружба
• 1927-28 гг. Ежов тесно сближается с Л.Марьясиным и Г. Пятаковым, став их близким другом
• Ежов и Конар помогали друг другу в карьерных делах
• 1928 год – Ежов пристрастился к алкоголю и связям с проститутками
• 1929 год Ежов становится агентом «двуйки»
• В 1930 году Ежов разводится с русской женой и женится на еврейке с заграничными связями
• С 1930 года Ежов получает доступ к секретной информации и право присутствовать на заседании Политбюро
• Карьера Ежова идет стремительно «вверх»
• 1934 год – Ежов проходит новую вербовку и становится агентом немецкой разведки