Нефть нас и так кормит. Почему в России провалилась попытка создать инновационную экономику.

После всех бессчетных попыток создать «инновационную экономику» Россия по-прежнему находится в ситуации, когда основой экономического роста страны является добыча и экспорт сырья. Мы опросили экспертов, которые рассказали, почему государственная политика выражается в поддержке крупнейших корпораций вне связи с их эффективностью, а высокотехнологические стартапы умирают или перемещаются на Запад. По данным ООН в России в последние годы на Научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) выделяется примерно 1.2% ВВП. В Эстонии этот показатель равен 1,6%, в Китае- 1,7%, в Австралии - 2,4%, в США -2,9%, в Израиле- 4,4%. Эти цифры показывают не наличие или отсутствие у стран лишних финансовых ресурсов, а то, как страны относятся к науке. С тех пор, как Дмитрий Медведев перестал быть президентом РФ, лозунг модернизации всеми забыт, и страна занялась куда более важными с точки зрения элиты вещами. «Несколько лет назад в России был всплеск интереса к новой экономике, но никаких реальных шагов сделано не было» - констатирует депутат Государственной Думы Виктор Климов. В некотором смысле России не повезло. Совпало несколько факторов: традиции вмешательства государства в экономику, представления элиты страны об экономической и национальной безопасности, богатство недр, конъюнктура цен на энергоносители, невысокая правовая культура и низкая конкурентоспособность именно тех отраслей промышленности, которые теоретически могли бы создать наибольший спрос на инновации. Китай и Южная Корея опережают остальные страны BRICK по ключевым показателям инноваций. Исследователи Thomson Reuters выявили, что за последние 10 лет Китай и Южная Корея сделали больше всего инвестиций, опубликовали больше всего исследовательских работ и подали больше патентных заявок, чем все остальные страны, входящие в эту группу. В итоге сегодня для российской экономики свойственно несколько черт, резко замедляющих ее способность адаптировать инновации. Прежде всего, бизнес «растлевается» высокой долей государства в экономике. Сегодня когда самые крупные частные состояния вырастают из исполнения госкконтрактов и подрядов для государственных организаций, важнейший вид инвестиций – это получение этих подрядов, а не в забота о повышении производительности. Производительность нужна при свободной конкуренции на рынке – между тем, как работать с госзаказчиками гораздо выгоднее. Как очень точно отмечается в совместном исследовании российской инновационной экосистемы, проведенном Российской венчурной корпорацией (РВК) и санкт-петербургским бизнес-инкубатором «Ингрия», в России целые отрасли индустрии, в основном, полагаются на государственный заказ и часто находятся вне конкурентной среды. В результате в соответствующих компаниях просто отсутствуют соответствующие бизнеспроцессы по рассмотрению, необходимой доводке и внедрению сторонних разработок , не выделяются ресурсы на их внедрение, во многих компаниях отсутствуют технологические политики, дорожные карты развития технологий и продуктов. По данным авторов исследования под видом инноваций компании финансируют закупку оборудования. Впрочем, государство – не только крупнейший заказчик, но и крупнейший предприниматель. Добрая половина российской экономики сосредоточена в государственных компаниях, которые, при прочих равных условиях, гораздо менее расположены к модернизации, чем частные. Происходит это прежде всего потому, что, как говорят экономисты, бюрократия госкомпаний – в отличие от частных предпринимателей – заинтересована в росте контролируемых финансовых потоков, но не в капитализации бизнеса, ведь ей бизнес не продавать. Поэтому госкомпании набирают кредиты, выпрашивают госпомощь, наращивают масштабы работы, но слабо заботятся о корпоративной культуре и эффективности производства. По данным Центра стратегических разработок, 82% результатов проектно-изыскательных работ (ПИР) в госкорпорациях относятся к улучшению существующих технологических цепочек и инфраструктуры, а не к качественному изменению технологий. «Всякая экономика имеет глобальную стратегическую цель и является инструментом достижения этой цели, – размышляет проректор по научной работе Российского нового университета Евгений Палкин. – Таким образом, причина слабости — проблемы с целеполаганием, наша экономика ориентирована не на инновации. У нас любые структурные и макроструктурные изменения ориентированы на госбюджет, чтобы собрать больше налогов и раздать их под управлением государства». Корпорации большие и маленькие Немаловажную отрицательную роль играет и отраслевая структура российской экономики. Данные статистики показывают, что важнейшим источником финансирования научных исследований на западе сегодня уже является не государство, а крупные высокотехнологичные корпорации – такие, как Google или Microsoft. В России таких корпораций просто нет, крупнейшими являются компании в топливно-энергетическом финансовым и металлургическом секторах. «У крупных и так все хорошо, а если и бывает «плохо», то связано это не с отсутствием инновационности, а совсем с другими факторами, такими как цена на сырье на мировых рынках, санкции и т.д., – замечает управляющий директор Prostor Capital Алексей Соловьев. – У среднего и малого бизнеса совсем другая ситуация, у них столько проблем, что инновации в их списке занимают почетное последнее место или не попадают в него вообще. Налоговая, подключение электричества к складу, разрешительная документация и т.д. – вот что их беспокоит. Только тогда, когда мозг предпринимателя будет свободен от бесконечного решения этих вопросов, он сможет остановиться и поразмыслить на тему "а не перевести ли мне два моих телефона на "облачную" АТС"?» Лоббистские возможности крупнейших сырьевых и государственных корпораций влияют на государственную политику: во время кризиса неэффективным компаниям не дают разориться, а также не дают привилегий для, скажем, альтернативного моторного топлива. «Возьмите любое начинание, которое касается инноваций, например, то же Сколково — самый, казалось бы, амбициозный проект, в который были привлечены мощные, в том, числе государственные ресурсы.

И что? Запустили этот, безусловно, перспективный проект, а затем приняли кучу законов, которые ограничивают деятельность инновационных предприятий. Естественно, всё это будет умирать, не успев развиться»- считает Евгений Палкин. Наука советского типа Поскольку крупных высокотехнологических корпораций нет, главным источником финансирования научных исследований является государство, а это тоже далеко не самая эффективная модель. Когда работающий в ВУЗе или академическом НИИ ученый получает госфинансирование, то отсутствует тот, кто будет «доводить» результаты исследований до реальной экономики. Ни у кого просто не возникает мотивов это делать. В исследовании РВК и «Ингрии» отмечается, что финансирование вузов больше чем на 90% происходит за счет государства, и связано с крупны ми государственными проектами, в частности, Федеральными целевыми програмами к тому же в последнее время наметилась тенденция к пересмотру ключевых показателей деятельности вузов в сторону публикационной активности и иных научных результатов в ущерб инновациям. Соответственно, у разработчиков формируется сильная мотивация участвовать в первых этапах проекта, в конкурсах на получение средств на разработку, доведение этой разработки до определенного прототипа, так как эти показатели значимы для получения государственной поддержки в будущем. Однако, после первоначальной разработки научной лаборатории чаще всего не интересно или не выгодно делать последний шаг — искать производство и внедрять свой прототип. В России ВУЗ или научная организация старается запатентовать как можно больше результатов, однако, после регистрации патента его продвижение останавливается. В исследовании приводится цитата анонимного представителя российской промышленности: «В каждом институте есть сейчас или проректор по инновациям, или какое-то структурное подразделение, или лаборатория, или собственный инкубатор, неважно, это может называться на бумаге как угодно, но, тем не менее, они абсолютно не настроены на сотрудничество. Они не понимают что, чем дольше они будут «сидеть» на своих проектах, тем меньше шансов, что этот проект получит развитие». Проблемы технопарков Но как же Сколково, технопарки и другие элементы инновационной инфрастурктуры, созданные в довольно обильном количестве? По мнению генерального директора ЦНИИ «Электроника» Алёны Фоминой, главная проблема российской инновационной инфраструктуры состоит в том, что она создается и развивается искусственно. Лучшие зарубежные примеры, включая силиконовую долину в США, хотя и создавались централизованно, но развивались самостоятельно и даже в определенной степени хаотично. Это позволило создать высочайшую конкуренцию как между инновационными разработчиками, так и между самими инвесторами, борющимися за право инвестировать в тот или иной проект. «Российский опыт создания технопарков носит все тот же плановый характер, значительно минимизирующий уровень конкуренции» — резюмирует эксперт. К тому же, нельзя не согласиться с директором Предприятия института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П. Чумакова РАМН Айдаром Ишмухаметовым, считающим, что при учреждении особых экономических зон, венчурных фондов с государственным участием, Роснано, Фонда Сколково и иных институтов мы имеем дело с попытками воспроизвести отдельные элементы западной системы поддержки инноваций, которая складывалась там десятилетиями. «Видимо у тех, кто формирует стратегию в этой области, имеется убеждение, что инноваторам достаточно обеспечить благоприятную среду, где инновации самозародятся, привлеченные рыночными условиями. Практика показывает, что это не совсем так, поскольку помимо финансовых и экономических существуют еще и административные, регуляторные и организационные барьеры входа, которые также надо либо преодолевать (нанимая людей соответствующей квалификации), либо ликвидировать на пути инноваций законодательным образом. Набор ресурсов еще не проект. В проекте они взаимоувязаны по времени, месту, последовательности и интенсивности задействования. Эта увязка – тоже своеобразное искусство». По словам Айдара Ишмухаметова, проектам не хватает в первую очередь административной поддержки и организационной инфраструктуры. Сколково может, например, предоставить грант и ряд сервисов, Российская венчурная компания проинвестирует проект и введет своих представителей в Совет директоров. Но повседневное руководство проектом остается на ответственности инициатора, которым чаще всего и является исследователь, сведущий в своей профильной области, но не в сфере административного управления. Прежде чем предоставлять любые ресурсы, институт развития должен бы позаботиться о стабильной связке «менеджер – исследователь». Проблем много, а что же в итоге? По словам проректора Российского Нового университета Евгения Палкина, оценить эффективность существующих технопарков очень просто: нужно поделить инвестиции в инновации на объем производимой в стране высокотехнологичной продукции. «По объемам инвестирования мы на уровне ведущих стран, по результатам — на уровне стран третьего мира» — уверен эксперт. К тому же, не надо забывать об общих проблемах российской бизнес-среды. Как подчеркивает депутат Виктор Климов, для инновационного бизнеса как очень чувствительного к «среде обитания», все негативные факторы, которые у нас есть для бизнеса в целом (невысокая защищенность, неэффективная защита прав собственности, недобросовестная конкуренция и т.д.) — особенно значительны. Поэтому невозможно решать проблемы инновационного бизнеса в отдельности. Только общая реформа экономики и правовой инфраструктуры позволит создать условия для того, чтобы даже уже выделяющиеся на НИОКР средства использовались эффективно и доходили до стадии внедрения. Константин Фрумкин.