Блицкриг 8 (окончание).

Заключительная часть разбора статьи А.А. Кокошина «Исторические корни блицкрига».

Предыдущие части здесь:

1. Сущность блицкрига (далее – БК). -  http://maxpark.com/community/14/content/3094428

2. Предпосылки БК. - http://maxpark.com/community/14/content/3098512

3. Генезис БК. - http://maxpark.com/community/14/content/3102422

4. Инструментарий БК (технические средства, тактические приёмы, организационные решения).  – http://maxpark.com/community/14/content/3106191

5. Уроки блиц-кампаний - http://maxpark.com/community/14/content/3112391

6. Пределы БК (хронологические, пространственные, культурные) - http://maxpark.com/community/14/content/3116728

7. Дивергенция теории и практики «воевания» после Первой мировой войны. - http://maxpark.com/community/14/content/3120963

Заключительный текст получился у меня весьма пространным (в основном за счёт обильного цитирования Кокошина, Тимошенко, Зиновьева, Миддельдорфа). Поэтому от обзора состоявшегося обсуждения предыдущей части разбора я воздержусь. Хотя, разумеется, это нисколько не умаляет моей признательности уважаемым соавторам-соучастникам, сохранившим верность теме на протяжении семи публикаций.

А.А. Кокошин в своей статье достаточно подробно описал БК, отметив новаторский характер этого метода ведения войны, высокую степень зрелости и сбалансированности всех механизмов БК, приведённых в действие в 1941-м году и необычайную сложность борьбы с БК.

Цитаты из статьи Андрея Афанасьевича я, по традиции, выделяю цветом.

“Недоучет мощи этого страшно­го противника умаляет заслуги нашего народа в его разгроме.”

“Советскому Союзу потребовались экстраординарные усилия, чтобы оста­новить победоносное наступление вермахта в 1941 г., сорвать реализацию «пла­на Барбаросса». Попытка блицкрига в отношении СССР, хотя в результате и не удавшаяся, в сочетании с многочисленными ошибками, допущенными советс­ким государственным руководством, и проблемами советских вооруженных сил поставила Советский Союз в 1941 г. на грань катастрофы.”

Что же позволило нашему народу избежать поражения и разгромить агрессора?

Утешительных фактов в статье изложено совсем немного.

“Расистские представления Гитлера и его ближайшего окружения о внеш­ней политике сказывались на военно-стратегических и оперативных взглядах германского командования. Это стало одним из важнейших источников фа­тальных ошибок руководства нацистской Германии в войне с СССР.”

“По имеющимся на сегодняшний день данным, успехи германской стратегичес­кой разведки в отношении СССР в целом были незначительными, что вело в частности к недооценке промышленного потенциала Советского Союза и мо­билизационных возможностей Красной Армии. Во многом это было и след­ствием жесткого контрразведывательного режима на территории СССР, бес­прецедентной цензуры печати и того, что в разведдеятельности гитлеровских спецслужб ставка делалась, прежде всего, на получение информации, необхо­димой для ведения «молниеносной войны». К. Типпельскирх писал, что опре­делить хотя бы приблизительно военную мощь Советского Союза было почти невозможно. По его словам, «на протяжении двадцати лет Советский Союз, отгородившийся уже тогда железным занавесом от остального мира, жил своей особой жизнью». В результате, отмечал Типпельскирх, «в таких решающих областях, как, например, транспорт и военная промышленность, возможности русских сильно недооценивались. Техническая оснащенность армии оставалась тайной...».”

“Однако в то же время «благо­даря танкам и авиации Юго-Западный фронт избежал (на тот момент. — А.К.) катастрофического развития событий в виде окружения львовского выступа и смог относительно организованно отойти на рубеж старой границы»[ ИСАЕВ АВ. Дубно 1941: Величайшее танковое сражение Второй мировой. М. 2009, с. 175.],был сорван стремительный прорыв вермахта к Киеву.”

Итак, немцы были слепы двояким образом: доктринально и на уровне стратегической разведки. А наши относительно успешно сопротивлялись на Юго-Западе.

И всё? Да, как ни удивительно, и всё. О других причинах крушения молниеносной войны автор не говорит.

Хотя и непонимание происходящего в СССР у немцев не было тотальным,  и сама их расовая доктрина была не только источником ошибок, но и мощным мобилизующим фактором. А сопротивлялась Красная Армия намного упорнее, чем армии западных стран, и не только на Юго-Западе.

А вот перечень причин, делающих нашу победу проблематичной, в статье весьма длинен. И это, разумеется, можно было бы только приветствовать, так как анализ ошибок и упущений в военной области – лучшее лекарство от поражений в будущем.

Но, во-первых, с рядом из высказанных автором трактовок сложно согласиться, во-вторых, столь же трудно согласиться с объяснением причин многих упущений в области военного строительства, а, в-третьих, остаётся открытым вопрос о том, в чём же мы были сильнее. Почему советский народ победил.

Итак, в чём проявлялась слабость Красной Армии в 1941 году по мнению А.А. Коокшина.

А. Отсталость.

1.  Не тот уровень.

“Советский Союз, несмотря на все достижения индустриализации 1920— 1930-х гг., значительно отставал от Германии в развитии науки и техники, в степени образованности населения. Это во многих случаях прямо сказывалось на сравнительной боеспособности вермахта и Красной Армии.”

Да, уровень образованности населения оставлял желать лучшего, а вот качество, интенсивность и результативность образовательного процесса, в целом, соответствовали требованиям времени. Сошлюсь на оценки известного диссидента-антисоветчика А.А. Зиновьева: «В предвоенные годы системе образования в СССР уделялось первостепенное внимание. Во всем мире советская школа 1930-х годов была беспрецедентным явлением. Тогда удалось обучить миллионы людей. Причем советская школа не только давала хорошее образование, но и воспитание на основе образования.
  В результате в конце 1930-х армия стала пополняться молодыми людьми, имевшими среднее образование. Колоссально повысился интеллектуальный уровень призывников. Кроме того, была создана масса военных училищ и академий. С началом войны подготовка офицерских кадров пошла в ускоренном варианте. Вчерашние десятиклассники очень быстро становились командирами Красной армии. Часто более хорошими, нежели те, кто, не имея образования, давно служил в армии. Из числа вчерашних десятиклассников стали рекрутироваться кадры для штабов, разведки. Ведь одной из причин поражения фашистской Германии стал возникший в ходе войны дефицит офицерского состава. А наша армия, несмотря на огромные потери, дефицита в командном составе и штабных работниках не испытывала.» (Великую Отечественную войну выиграл советский десятиклассник. - http://vremia-vpered.org/index.php/stati/na-zlobu-dnya/1624-velikuyu-otechestvennuyu-vojnu-vyigral-sovetskij-desyatiklassnik)

Б. Интеллектуальные проблемы.

2. Шлиффена не читали. 

“Они [идеи Шлиффена] привлекли вни­мание и ряда высокообразованных советских военных специалистов. ... Но нет свидетельств того, что на эти идеи обращал внимание К.Е. Ворошилов или сменивший его на посту наркома обороны СССР С.К. Тимошенко, а также начальники Генштаба РККА К.А. Мерецков и Г.К. Жуков, а тем более — советское государственно-политическое руководство.”

Вот ведь беда какая. Ворошилов, Тимошенко, Мерецков и Жуков не были пронизаны идеями Шлиффена. А, с другой стороны, может быть, и беды большой нет? Ещё раз обращусь к «Истории военной стратегии России», которую цитировал в предыдущем своём материале: «Окружение главных сил противника считалось самой эффективной формой стратегического наступления. Однако учитывалось, что в маневренной войне окружение и уничтожение крупных группировок — дело весьма трудное. Вот почему подобную форму операции рекомендовалось применять только при наличии значительного превосходства в силах, и, главным образом, при наступлении силами двух фронтов.» (с. 230)

Т.е. может быть, признавая особую пагубность для противника и особую почётность для победителя Канн, наши просто понимали, что на практике чаще будут удаваться почётные проводы «по старой Смоленской дороге».

3. Недооценка стратегической обороны. 

“К сожалению, недоучет руководством СССР и командованием Красной Армии важности стратегической обороны стал их ахиллесовой пятой в началь­ный период Великой Отечественной войны[ ГАРЕЕВ М.А. М.В. Фрунзе — военный теоретик. М. 1985; ЖУКОВ Г.К. Воспоминания и размышления. Т. I. М. 1990, с. 323.]. Во многом это было результатом прямого воздействия партийно-государственной идеологии на военную страте­гию СССР.”

Так ли это? Разве дело  только в недоучёте, а не в «стартовом преимуществе» вермахта над недомобилизованной, хуже оснащённой и не имеющей опыта современной войны армией. А уж с какой стати тут упомянута «партийно-государственная идеология»…

В. Фундаментальные пороки.

4. Угашение духа инициативности.

“В ходе гражданской войны в России 1918—1922 гг. и у красных и у белых инициативность командиров и командующих в силу специфики этой войны, в том числе отсутствия сплошных фронтов и маневренности, проявлялась весьма широко. Этот дух инициативности в Красной Армии сохранялся какое-то вре­мя, однако был почти вытравлен в результате репрессий 1937—1938 гг. и пос­ледующих лет.”

“Жуков (в то время командующий Киевского особого военного округа) на совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. подчерки­вал: «В условиях маневренной войны с подвижным и искусным противником потребуются командиры, воспитанные на проявлении разумной инициативы и большой самостоятельности, иначе командиров, приученных все делать по рас­писанию, активный, инициативный противник разобьет в первом же сраже­нии»[ Великая Отечественная (серия «Русский архив»). Т. 12 (1) М. 1993, с. 145.]. ”

“С подобных же позиций выступали и такие видные военачальники как К.А. Мерецков (начальник Генерального штаба РККА в августе 1940 г. — январе 1941 г.), генералы И.С. Конев, И.Р. Апанасенко[ Великая Отечественная война 1941—1945 гг., т. 2.]. Но за оставшееся до начала Великой Отечественной войны время удалось сделать далеко не так много, как этого требовало реальное положение дел в советских вооруженных силах, сложившееся после репрессий 1937—1938 годов.”

Утверждение о том, что в Гражданскую самостоятельность командиров воюющих сторон была обусловлена тактическими особенностями борьбы, представляется несколько односторонним.  А разве национальный характер, национальная военная традиция, система военного образования, наконец, само политическое содержание борьбы не способствовали проявлению командирской самостоятельности? И, кстати, хочется отметить, переходя к следующему пункту, что институт военных комиссаров в годы Гражданской войны инициативности не угашал.

5. Отрицание принципа единоначалия.

“В Красной Армии принцип единоначалия в период 1917—1942 гг. по по­литико-идеологическим причинам неоднократно нарушался: вводился инсти­тут политкомиссаров, которые подчас весьма жестко контролировали действия командиров, вмешиваясь в управление боевыми действиями. ”

“ В очередной раз в момент раскручивания репрессий против подавляющей части высшего и стар­шего командного состава РККА институт военных комиссаров был введен По­становлением ЦИК и СНК СССР от 10 мая 1937 г. в связи с «антисоветской троцкистской организацией в Красной Армии.”

“ В начале 1940 г. единоначалие вновь было восстановлено. После этого высшее военное командование Красной Армии стало всячески подчеркивать его значение. Так, например, генерал-лейтенант И.С. Конев на Совещании высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. говорил о том, что «коллегиальное управление частями в бою к добру не приведет и что, следова­тельно, единоначалие — как целесообразный принцип управления присущ ар­мии». В «Приказе о боевой и политической подготовке войск на 1941 учеб­ный год» от 21 января 1941 г., подписанном наркомом обороны С.К. Тимо­шенко, ставилась задача «укреплять единоначалие как основу (курсив автора. — А.К.) управления войсками».”

“После тяжелых поражений Красной Армии в первые месяцы 1941 г. ин­ститут политкомиссаров, обладавших большими полномочиями, был введен вновь. Многие ветераны рассматривали это и как акт политического недоверия к командному составу, в своем подавляющем большинстве состоявшему в ВКП(б), и как меру, дезорганизующую управление. В октябре 1942 г. единона­чалие в Красной Армии было вновь восстановлено [ Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 4, оп. 15, д. 30, л. 739].”

Хочется отметить следующее:

1) там, где репрессии своевременно не «раскручиваются», дело кончается Перестройкой с Ускорением;

2) комиссары новой эпохи объективно не противостояли командирам подобно тому, как комиссары, вышедшие из партийного подполья противостояли военспецам; тут не было двух непроницаемых и качественно разнородных групп;

3) сами по себе должности, до некоторой степени ставящие единоначалие под сомнение, существовали не только в армии, и не только вплоть до 1942 года. Можно вспомнить и представителей Ставки и представителей Госплана. Судя по результатам, необратимой потери управляемости при этом не происходило.

6. Репрессии, парализовавшие советскую разведку.

“Большую роль в неадекватном усвоении опыта войны против Польши и Франции сыграло положение дел в советской разведке — как в военной, так и в политической, которые в 1937—1939 гг. подверглись жесточайшим репресси­ям. Это серьезнейшим образом отразилось, в частности, на аналитических воз­можностях разведки[ПАВЛОВ В. Трагедия советской разведки. М. 2000, с. 91-135, 336—392; МИЛЬШТЕЙН М.А. Сквозь годы войны и нищеты. Воспоминания военного разведчика. М. 2000, с. 51 — 58; КОЛПАКИДИ А.И., ПРОХОРОВ Д.П. Империя ГРУ. Очерк истории российской военной разведки. М. Кн. 1, с. 228—252; ПАВЛОВ А. Советская военная разведка накану­не Великой Отечественной войны. — Новая и новейшая история. 1995, № 1, с. 51—54; НИКОЛЬСКИЙ В.А. Аквариум-2. М. 1997, с. 28-32.]. ”

 6. «Текучесть кадров» начальников Генштаба и руководителей оперативного отдела.

“Сыграла свою роль и чехарда с назначениями в Гене­ральном штабе РККА — как на уровне начальников Генштаба, так и начальни­ков оперативного управления Генштаба — этого «генштаба в генштабе».”

Г. Слепота.

8. Слепота к БК, непонимание его природы, уже отчётливо проявившейся в предыдущих кампаниях.

“Уроки блицкрига германо-польской войны 1939 г. не были должным образом учтены ни Францией и ее союзниками, ни советским руководством и высшим воен­ным командованием. Это в немалой степени способствовало успехам вермахта в 1940 г. на Западе и в 1941 г. на Востоке.”

“Известно, что нарком обороны С.К. Тимошенко, выступая на совещании высшего командного состава РККА 31 декабря 1940 г., заявил, что в страте­гическом отношении война 1940 г. на Западе ничего нового не дала. Нарком обороны СССР не увидел «ничего нового» в том, как в 1940 г. нацистской Германией было осуществлено стратегическое сосредоточение и развертыва­ние войск и как серией последовательных операций в очень сжатые сроки были решены крупнейшие стратегические задачи войны. Это было одной из грубейших принципиальных ошибок советского высшего командования в оценке войны 1940 г. на Западе. ”

“Тимошенко также ничего не сказал о том, где вермахтом был нанесен главный удар. Он как бы упрекнул германскую армию в том, что она «не отважилась атаковать и прорвать "линию Мажино"», что она предпочла ее обойти, «не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии». При этом не был упомянут главный удар вермахта через террито­рию Люксембурга и через Арденны (группа армий «А» с танковой группой Клейста). Удар же через Бельгию и Голландию, как отмечалось, носил отвле­кающий характер. ”

Ну, даже если Тимошенко чего-то и не видел, то и увидел он достаточно много.   Хочется продолжить цитату, приведённую Кокошиным:

«2. В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового. Но в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции происходят крупные изменения.

Прежде всего, важно отметить, что массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией, — обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления.

Наступательные операции во время войны 1914 — 1918 гг. захлебывались только потому, что темпы наступления и темпы подхода оперативных резервов обороны были одинаковы. Обороняющийся при прорыве всегда успевал организовать новое сопротивление в глубине.

Немецкие танковые дивизии в 1939 — 1940 гг. упредили подтягивание этих резервов. И в том, что они первыми бросались вперед, сами создавали проходы в оборонительных полосах противника и сами развивали прорыв, есть свой определенный смысл.

Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с танковыми дивизиями впереди. Их к этому принудила безнадежность попыток прорыва в войну 1914 — 1918 гг. Они правильно учли, что сила и успех современного наступления — в высоком темпе и непрерывности наступления.

3. Как показывает опыт современных операций, база пехотной массы осталась такой же широкой и мощной, но роль пехоты при атаке изменилась. Из ударного средства она превратилась в основание бронированного ударного клина, который острием танковых дивизий врезывался в глубину территории противника.

Самостоятельность действий скоростных подвижных групп, состоявших из различного типа соединений (танковых, механизированных, моторизованных, мотоциклетных), обусловливалась их организационной структурой.

4. Операции на Западе выявили, что глубокий удар, основанный на системе взаимодействия авиации, скоростных мото-механизированных соединений и главной пехотной массы армии, имеет одно опасное звено, заключающееся в возможности разрыва между действиями авиации и скоростных соединений. Вопрос нашел свое эффективное разрешение в применении воздушных десантов, которые заполняют разрыв, образуемый между атакой авиации и подходом скоростных соединений.» (http://militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/88.html)

“Сталин, выступая перед выпускниками военных академий РККА в Крем­ле 5 мая 1941 г., говорил: «С точки зрения военной, в германской армии ничего особенного нет и в танках, и в артиллерии, и в авиации. Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка» [ Выступление Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина перед выпускниками во­енных академий РККА в Кремле. 5 мая 1941 г. 1941 год. Сб. документов. Кн. 2. М. 1998, с. 161.]. Отчасти Сталин был прав в отношении «самодовольства» и «зазнайства». Но в целом такие оценки дезориентировали командование и командиров РККА, советскую оборонную промышленность. В этом выступлении Сталина,в част­ности, ничего не было сказано об уровне оперативного искусства вермахта, о важности имевшегося у него богатого боевого опыта и т.п.”

Но ведь не совсем так. Сталин говорит о том, что у немцев появилось самодовольство и зазнайство после одержанных громких побед. Но сами-то победы ими заслужены: «…почему Европа перевернулась, почему Франция потерпела поражение, почему Германия побеждает. Почему у Германии оказалась лучше армия? Это факт – что у Германии оказалась лучше армия и по технике и по организации.

Чем объяснить?

Ленин говорил, что разбитые армии хорошо учатся. Эта мысль Ленина относится и к нациям. Разбитые нации хорошо учатся. Немецкая армия, будучи разбитой в 1918 г., хорошо училась.

Германцы критически пересмотрели причины своего разгрома и нашли пути, чтобы лучше организовать свою армию, подготовить ее и вооружить.

Военная мысль германской армии двигалась вперед. Армия вооружалась новейшей техникой. Обучалась новым приемам ведения войны.» (СталинИ.В. Cочинения. – Т. 18. – Тверь: Информационно-издательский центр «Союз», 2006. С. 215-216)

Противник серьёзный, но бить его можно (и нужно). Что ещё должен был сказать Сталин под звон бокалов?

9. Поэтому и разведка была нацелена на выявление сил противника, а не на раскрытие его наступательных методов.

“Ряд ветеранов советской разведки в беседах с автором неоднократно от­мечали, что в докладах, в разведывательных обзорах акцент делался не на добытых данных об уровне управления у вероятного противника и его уме­нии руководить в наступательных операциях огромными массами войск, не на идеях, лежавших в основе боевых уставов и наставлений, а, прежде всего, на численности и структуре его вооруженных сил, их дислокации, наличии основных видов вооружений и военной техники, ее тактико-технических ха­рактеристиках и т.д. В результате складывалась картина, не дававшая полного представления о реальных боевых возможностях опаснейшего противника, постигшего, по выражению Свечина, «оперативную тайну» второй мировой войны.”

“К сожалению, командование РККА в целом не смогло должным образом оценить то, что было осуществлено вермахтом в 1939 г. и в 1940 г. при разгроме вооруженных сил Польши, Франции и ее союзников.”

Почему (и в какой мере) новаторская природа БК ускользала от сознания нашего военного и политического руководства? Было ли это связано с культурными барьерами (а мы по отношению к Западу несомненно образуем иной культурно-исторический тип), с абсолютизацией опыта ПМВ, с общей настроенностью на разработку и внедрение более надёжных и универсальных (чем у немцев) методов вооружённой борьбы?

Д. Несовершенная организация.

10. Отсутствие высших оперативных соединений танковых и военно-воздушных сил.

“В отечественных исследованиях организационным решениям германского командования до сих пор не придается должного значения. Автору покане удалось обнаружить и следа того, что создание 4-й группы [объединения танковых корпусов] в таком составе стало бы предметом особого внимания нашей военной разведки, военного ко­мандования СССР, не говоря уже о высшем руководстве страны.”

“ К концу 1938 г. в Красной Армии уже имелось 4 танковых корпуса, 24 отдельных танковых бригады и 4 тяжелых танковых бригады. Этим была создана хорошая основа для создания танковых армий (танковых групп). Но в 1939 г. танковые корпуса были упраз­днены, исходя из опыта локальной войны в Испании, где танки использова­лись в сравнительно небольших масштабах.”

“ В июне 1940 г. в ускоренном порядке вновь началось формирование круп­ных танковых соединений — механизированных корпусов со штатной численно­стью танков 1032 единицы. Эти корпуса имели в боевом составе по две танко­вых и по одной моторизованной дивизии, которые формировались заново, в связи с расформированием имевшихся до этого танковых бригад. Решение о расформировании танковых бригад в РККА было одной из наиболее крупных ошибок организационного характера накануне Великой Отечественной войны, имевшей самые тяжелые последствия для нашей армии и всей страны [ СОЛОНИН М.С. 22 июня. Анатомия катастрофы. М. 2008, с. 30.].”

“ВВС Красной Армии такой организации не имели. Прежде всего, в них отсутствовали высшие оперативные соединения. Подавляющая часть боевой авиации РККА была подчинена командованию общевойсковых объединений (фронтов и армий). Это затрудняло массированное использование ударной авиации [ Великая Отечественная война. 1941—1945. Военно-исторические очерки. М. 1998, кн. 1, с. 84].”

 11. Неспособность советских войск отвечать на глубокие прорывы танковых групп фланговыми ударами. 

“ В кампании против СССР в 1941 г. немецкие танковые группы действовали на удалении в сотни километров от основных сил сухопутных войск, что долгое время никак не укладывалось в сознании высшего командного состава РККА. … Такие действия были связаны с большим риском — противник гипотети­чески мог нанести удар по флангам прорывающейся танковой группировки[ Уже имея тяжелые танки «Тигр» (T-VI) и «Пантера» (T-V), модернизированные T-IV и мощные штурмовые орудия («Фердинанд»), вермахт действовал по-иному летом 1943 г. в ходе Курской битвы.]."

“Но нанесение фланговых ударов требовало бы соизмеримого уровня так­тического и оперативного мастерства, наличия слаженных соединений, высоко­го качества работы разведки танковых и моторизованных частей и соединений, которая имела свою специфику, и ее взаимодействия с командованием. Напом­ним, что для этого была необходима и высокая степень радиофикации танко­вых войск. Для успешных ударов во фланги с выходом в оперативный тыл противника необходимо было иметьустойчивую связь во всех звеньях (в том числе по горизонтали) и самим иметь инициативных, грамотных в тактическом и оперативном отношении командиров.”

“Советские мехкорпуса в июне 1941 г. таким требованиям, как правило, не отвечали. В первые дни войны, в ходе контрудара под Дубно (битва за Дубно-Луцк-Броды), советскиемеханизиро­ванные корпуса действовали малоэффктивно (в том числе по вине вышестоя­щего командования) и понесли огромные потери.”

Е. Проблемы со связью и радиотехнической разведкой.

12. Отставание в области радиотехнической разведки, дешифровки и защиты информации.

“В вермахте накануне вторжения в СССР значительно большее внимание, чем в советских вооруженных силах, уделялось средствам радиотехнической разведки.”

 “Высокая степень защищенности передавае­мой по радио информации давала возможность командующим и командирам, штабам вермахта смело и интенсивно пользоваться этим видом связи. В этом они значительно превосходили своих противников, в том числе командующих и командиров, штабы РККА. Как уже отмечалось, использование радиосвязи было одним из важнейших условий эффективного продвижения подвижных соединений, координации действий родов сухопутных войск (артиллерии, тан­ков, пехоты, инженерных частей), надежного взаимодействия люфтваффе с сухопутными войсками и т.д.”

“Советской разведке, в отличие от британской, не удалось проникнуть в тайны германских шифров и кодов[АНИН Б.Ю. Радиоэлектронный шпионаж. М. 2000, с. 59—60.]. Это существенно снижало качество разведданных, получаемых советским государственно-партий­ным руководством и высшим военным командованием.”

“… для высшего руководства СССР и Генштаба накануне нападе­ния гитлеровской Германии специальные пункты управления отсутствовали.”

“С обеспеченностью средствами связи у советских танковых войск накану­не 22 июня 1941 г. дело обстояло значительно хуже. Это крайне негативно сказывалось на тактике бронетанковых войск РККА, которая длительное вре­мя уступала тактике немецкого «панцерваффе».”

“ Значительные проблемы со связью имелись перед началом Великой Отечественной войны и в авиацииРККА.”

“В целом дело со связью в Красной Армии, как уже говорилось, обсто­яло значительно хуже, чем у вермахта, на всех уровнях — от стратегического до тактического. Это ярко проявилось сразу же в начале советско-германской войны, когда, в частности, из-за утраты большей части связи было потеряно управление войсками со стороны командования Западного фронта РККА.”

“Жуков отмечал плохое положение дел в Красной Армии со связью и неумение командиров и штабов пользоваться современными средствами связи, прежде всего, радиосвязью. По его словам, «командиры и штабы избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную. Что из этого полу­чилось в первые дни войны — известно». По свидетельству Жукова, недо­статочное внимание к роли связи в советских вооруженных силах шло с самого политического верха.”

“ Острые проблемы со связью в Красной Армии были еще в ходе боев у озера Хасан, во время похода в Западную Украину и в Западную Белоруссию в 1939 г., в советско-финскую войну в ноябре 1939 — марте 1940 года[ БУТЫРСКИЙ Л.С., ЛАРИН ДА., ШАНКИН Г.П. Криптографический фронт Великой Отечественной войны. М. 2012, с. 294—296.]. В акте приема Наркомата обороны СССР Тимошенко от Ворошилова (декабрь 1940 г.) отмечалось наличие большого числа устаревшей техники связи в войс­ках, отсутствие быстродействующих и засекреченных приборов].”

13. Широкое использование авиафоторазведки в предвоенный период немцами и запрет на применение этого вида разведки у нас.

“К сожалению, успеху немецкой разведки во многом способствовал довоенный запрет высшего советского руководства сбивать гитлеровские самолеты, вторгавшиеся в воздушное пространство СССР. В Кремле, видимо, не понима­ли значения авиафоторазведки, катастрофически недооценивали тот ущерб, который был нанесен Красной Армии такими практически беспрепятственны­ми полетами немецких самолетов-разведчиков. В результате, по ряду оценок, люфтваффе смогли практически беспрепятственно осуществитьсотни разведы­вательных полетов над войсками приграничных военных округов РККА в пред­военные месяцы 1941 года.”

“Ведение советскими ВВС авиафоторазведки над территорией, занятой будущим противником, Наркомату обороны СССР категорически запрещалось высшим руководством СССР, что существенно затрудняло для военных воз­можность своевременно вскрыть выход войск противника на границу Советс­кого Союза. ”

“Жуков, занимавший в феврале — июле 1941 г. пост начальника Генштаба и заместителя наркома обороны СССР, позднее писал: «Могло ли руководство Наркомата обороны своевременно вскрыть выход вражеских войск на границу СССР — непосредственно в исходные районы, откуда началось их вторжение 22 июня? В тех условиях, в которые было поставлено военное руко­водство, сделать это было трудно. Нам категорически запрещалось ведение воздушной разведки, а агентурные данные запаздывали. К тому же, как стало известно из трофейных карт и документов, командование немецких войск про­извело сосредоточение собственно на границах в самый последний момент,а его бронетанковые войска, находившиеся на значительном удалении, были пе­реброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня».”

Ж. Частные проблемы и просчёты.

 14. Плохие танковые прицелы.

“У советс­ких танков на протяжении не одного года существовали проблемы и с каче­ством прицелов.”

 15. Отсутствие самоходок.

“В СССР вопрос о создании самоходной бронированной артиллерии еще в начале 1930-х гг. поднимал М.Н. Тухачевский, однако эта идея не находила своего воплоще­ния вплоть до 1942 г., когда командование Красной Армии учло успешный опыт применения самоходной артиллерии в вермахте.”

16. Недоучёт роли и значения пикировщиков.

“Во Франции перед войной был создан пикирующий бомбардировщик «Луар-Ньюпор» LN-40 с характеристиками, подобными «Ю-87». Командование ВВС Франции отрицательно отнеслось к этой машине, и она не использовалась во французских ВВС. Соответственно во Франции недооценивали роль сравни­тельно тихоходного «Ю-87» в люфтваффе.

Подобным же образом к «Ю-87», как свидетельствует в частности авиа­конструктор и заместитель наркома авиапромышленности СССР А.С. Яковлев, относились и в ВВС РККА, и этот самолет так и не был закуплен в Германии (при этом были закуплены образцы практически всех других бомбардировщи­ков, имевшихся на вооружении ВВС «третьего рейха»).”

“При этом, как правило, «Юнкерсы-87» пикиро­вали устойчиво на сравнительно небольшой скорости (450 км/час при угле пикирования 70°). В результате летчик получал больше времени на прицелива­ние, чем, например, пилот советского пикирующего бомбардировщика Пе-2 (переделанный из высотного истребителя-перехватчика), который при пикиро­вании развивал скорость до 680 км/час. К тому жемедленно пикирующий «Юнкере» мог начинать выход из пике на меньшей высоте, чем тот же Пе-2, в силу меньшей набранной инерции(пилоты советских пикирующих бомбарди­ровщиков «Пе-2»с большой задержкой освоили пикирование под такими же углами, как пилоты «Ю-87», что сказывалось на точности бомбометания) [СМИРНОВ А.А. Боевая работа советской и немецкой авиации в Великой Отечественной войне. М. 2006, с. 344.].”

Э. Миддельдорф о сильных сторонах Красной армии.

Вот так. При внимательном чтении статьи А.А. Кокошина у меня получилось целых 16 обстоятельств, затрудняющих нашу борьбу с армией БК. А что же работало на нашу победу? Диссидента-антисоветчика я уже цитировал. А вот любопытно будет мнение недобитого противника. Давайте спросим Эйке Миддельдорфа. Если кто вдруг не знает,  Миддельдорф – немецкий офицер, ветеран войны на Восточном фронте, служивший, помимо прочего, референтом по обобщению тактического опыта в Генеральном штабе Сухопутных войск, и большой энтузиаст пересмотра итогов Второй мировой войны. А так, как к делу он относился обстоятельно, то и описание сильных и слабых сторон Красной армии постарался дать без излишней идеологизации (хотя куда уж совсем без неё, если ты избрал роль клоуна при американских пидорасах).

Итак, в чём советские (русские, разумеется, пишет Миддельдорф) войска были сильнее немецких (или просто сильны) в 1941-1942 гг.?

1.    Искусство ведения ночного боя. (Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. М., 2001 [ http://militera.lib.ru/h/middeldorf/index.html ], с. 11)

2.     Ведение боя в лесной и болотистой местности.

3.     Ведение боя зимой.

4.     Подготовка снайперов. (там же, с. 11)

5.     «Обучение ближнему бою, в частности штыковому, было наиболее характерной чертой боевой подготовки русских». (там же, с. 383)

6.     Оснащение пехоты автоматами и миномётами. (там же, с. 11)

7.     «…наиболее сильной стороной русской армии, пожалуй, следует признать оборону. … Способность русского солдата всё перетерпеть, всё вынести и умереть в своей стрелковой ячейке является важной предпосылкой для упорной и ожесточённой обороны» (с. 201)

8.     Своеобразие обороны:

а) создание оборонительных позиций на обратных скатах;

б) сильное развитие оборонительных позиций в глубину;

в) «основное внимание обращалось на организацию противотанковой обороны; для этого создавались специальные противотанковые районы и рубежи»  {Миддельдорф цитирует §§226 и 230 ПУ36 и отмечает, что в немецком уставе 1940 г. противотанковой обороне не отводится первое место (там же, с. 235-236)};

г) «от пехоты требовалось считать бой в окружении обычной формой обороны»;

д) «города, населённые пункты и отдельные дома оборудовались как опорные пункты и готовились к круговой обороне». (там же, с. 202)

9.     Большое умение окапываться. (там же, с. 11)

10.   Умение маскироваться. (там же, с. 11) «Умение противника хорошо маскироваться делало его незаметным даже тогда, когда немецкие разведчики находились непосредственно перед его окопами». (там же, с. 101) «Она [стойкость] дополняется сильной связью русского солдата с природой, что позволяет ему в обороне мастерски оборудовать свои позиции и прекрасно маскироваться» (там же, с. 201)

11.    Умение оборонять населённые пункты. ( там же, с. 17)

12.    Умение обороняться на широком фронте, используя крупные естественные преграды, ложные позиции и манёвр тяжёлым оружием. (там же, с. 205)

13.     «В 1941-1942 гг. русские заметили, что у немцев танки часто отрывались от следующей за ними пехоты». Используя эту величайшую ошибку немцев, они построили свою тактику «отсечения танков от пехоты»». (там же, с. 223)

14.    «Русские войска обладают высокой способностью передвигаться вне дорог, по любой местности. Они могут днями обходиться без снабжения и ведут бои за каждый метр территории, несмотря на далеко прорвавшиеся танки преследующего». (там же, с. 223-224)

15.  «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть.» (там же, с. 158) При этом артиллерийские орудия производились в огромных количествах, а несколько меньшие, чем у немцев калибры компенсировались большей подвижностью орудий. (там же, с. 161-162)

Показателем эффективности советской военной техники было и копирование её противником или оснащение немецких подразделений трофейной техникой.

Скопирован на основании трофейной документации был 120-мм миномёт. (там же, с. 20)

Широко использовались трофейные 122-мм и 155-мм гаубицы. (с. 136)

Трофейная Ф-22 была переделана немцами в ПТП Pak-36(r).

16.  Артиллерийские наблюдатели «внимательны и довольно искусны в стрельбе». «Наблюдатели умело маскировались, и их было трудно обнаружить». (с. 168-169)

17.   «В мирное время полевая артиллерия в армиях всех стран, за исключением России, почти не готовилась к решению задач по борьбе с танками. В России же, наоборот, противотанковая оборона была в руках артиллеристов» (там же, с. 299)

18.  «Вообще же русская артиллерия, несмотря на некоторые недостатки, была родом войск, обладавшим огромной силой огня и высокими боевыми качествами». (там же, с. 173

19.   Т-34 при известных недостатках «настолько превосходил немецкий танк Т-IV, что стал весьма опасным противником немецких танков, а для пехоты и противотанковой обороны немецкой армии был настоящим кошмаром». ( там же, с. 288)

20.  Активная партизанская борьба. «Выносливость и нерихотливость русских людей позволяли им легче, чем немцам, преодолевать трудности суровых условий ведения партизанской борьбы». (там же, с. 425)

21.   И, в заключение: «Русские всегда умели быстро  и правильно использовать опыт войны. … В ходе минувшей войны они исключительно быстро учли опыт первого этапа войны и приспособились к немецким способам ведения боевых действий.» (там же, с. 436)

Разумеется, у Миддельдорфа отмечены и многие слабости нашей тактики (мнимые и реальные), а развитие этой тактики в соответствии с требованиями времени он склонен описывать как копирование выработанных немцами приёмов. Но, с другой стороны, нет никаких оснований считать этот список преимуществ Красной армии исчерпывающим (тем более, что Миддельдорф ограничил своё рассмотрение вопросами тактики). А в целом, картина получается достаточно утешительная. Если верить противнику, русская манера воевать предполагала учёт особенностей национального характера, идеальное использование возможностей местности, времени года и времени суток, насыщение войск современными видами вооружений и применение разнообразных приёмов, снижающих эффективность действий авиации и танков противника.

При этом речь явно идёт не об импровизациях, а о разумном и методичном обучении войск в мирный период. А опыт боёв оперативно учитывается и используется для выработки новых методов борьбы.

А сам Миддельдорф, всё это ясно понимающий, выполняет роль козла-провокатора, зовущего немцев на последнюю в истории немецкого народа авантюру.

А машина БК наткнулась на более совершенную и универсальную машину.