Блицкриг 5. Уроки блиц-кампаний.

Продолжаем разбор статьи А.А. Кокошина «Исторические корни блицкрига».  

http://aakokoshin.ru/nauchnye-trudy-i-publikatsii/item/443-%D0%B0-%D0%B0-%D0%BA%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%88%D0%B8%D0%BD-%C2%AB%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B8-%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%BA%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%B0%C2%BB.html

В предыдущих сообщениях были рассмотрены следующие вопросы:

1.     Сущность блицкрига (далее – БК). -  http://maxpark.com/community/14/content/3094428

2.     Предпосылки БК. - http://maxpark.com/community/14/content/3098512

3.     Генезис БК. - http://maxpark.com/community/14/content/3102422

4.     Инструментарий БК (технические средства, тактические приёмы, организационные решения).  – http://maxpark.com/community/14/content/3106191

Круг участников обсуждания постепенно сужается, но активность остающихся неуклонно растёт. Основной спор развернулся между Дмитрием Фроловым и RussRuss. Дмитрий настаивал на том, что "немцы сами всё испортили", не нанеся Красной Армии удара в полную силу, а советское руководство нерационально использовало время, отведённое для подготовки к войне. RussRuss подчёркивал, что преимущество противника в начальном периоде войны было обусловлено объективными причинами.

Сама тема последнего моего выступление (инструментарий БК) не вызвала дискусии, хотя, нгадо признать, многие важные соображения на этку тему высказывались участниками обсуждения ранее. 

А теперь об уроках.

Кокошин рассматривает только три блиц-кампании: польскую, французскую и сражения в СССР в 1941-м году. Битва за «Скандинавский плацдарм», битва за Англию, бои на Балканах и сражения в Северной Африке не анализируются. Почему – автор не говорит. Значит ли это, что отброшенные кампании не внесли ничего нового в практику БК или они не были рассмотрены за недостатком места? Но место можно было бы и освободить, опустив антисталинские пассажи беллетристического содержания.

Хронологический рубеж, на котором окончился БК на Восточном фронте, автором указан чётко – декабрь 1941 года. Но и это ограничение не очевидно. А разве в 1942-м немцы применили принципиально новую тактику? А она у них были или они успели её разработать за несколько месяцев?

Выдержки из статьи Кокошина выделены цветом. Кроме того, я в ряде мест цитирую работу С. Б. Переслегина «Вторая мировая: война между Реальностями». — М.: Яуза, Эксмо, 2006. http://www.libros.am/book/read/id/76909/slug/vtoraya-mirovaya-vojjna-mezhdu-realnostyami . Выдержки из неё тоже выделены цветом.

Польша 1939

 1.     “Она [Польша] была разгромлена вермахтом менее чем за две недели. В подавляющей части современных исследований отмечается, что во многих случаях польские войска оказали мужественное сопротивление агрессору. Но уровень боевой подготовки, оперативного искусства, технической оснащенности вермахта, степень быстроты действий его соединений и частей намного превосходили то, что могла противопоставить ему польская армия.”

2.     “В отличие от 1940 и 1941 гг. танковые силы вермахта еще не действовали автономно в виде корпусов или танковых групп на оперативном уровне. Они использовались на тактическом уровне как отдельные дивизии.”

3.     “Воздушно-десантные части держались в резерве. В ходе «польской кампании» впервые были апробированы методы максимально тесного взаимодействия танковых сил и авиации, что в мирное время в больших масштабах не отрабатывалось на маневрах в Германии.”

4.     “В операциях германских танковых войск в войне против Польши делалась ставка, прежде всего, на быстроту действий, а не на использование огня с бронированных машин как средства подавления. Это требовалось, чтобы внести смятение в ряды обороняющихся поляков и подавить их волю к сопротивлению. Танки, как правило, обходили укрепленные районы, противотанковые препятствия, населенные пункты, не таранили хорошо подготовленную оборону в лоб. Главным было, действуя по линии наименьшего сопротивления, прорваться, развивая успех, в тыл противника.”

5.     “Чисто военные операции вермахта против Польши сопровождались немецкими акциями «психологической войны» и массовым использованием диверсионных групп.”

6.     “Польская кампания характерна первым оперативным использованием радиоразведки.”

7.     “Быстрому успеху вермахта способствовало и то, что польское командование уделяло явно недостаточно внимания подготовке к обороне, в том числе не занималось строительством оборонительных сооружений. К. Типпельскирх писал, что польское командование «безответственными в оперативном отношении действиями в значительной степени ускорило быструю победу немецких войск».”

8.     “Значительными были потери автотранспорта в моторизованных дивизиях — до 50% . Пока нет свидетельств того, что об этой проблеме были осведомлены разведки СССР или западных стран — союзниц Польши.”

9.     “Генеральный штаб Сухопутных войск вермахта в традициях Г. фон Мольтке-старшего в кратчайшие сроки изучил уроки польской кампании и немедленно ввел соответствующие изменения в систему боевой и оперативной подготовки вермахта.”

В дополнение этой картины приведу некоторые тезисы из работы С. Переслегина .

1. «Вопреки распространенному мнению, в сентябре 1939 года Германия не была по-настоящему готова даже к борьбе с Польшей, не то что к войне на два фронта.»

2. «На 1 сентября 1939 года германские танковые войска насчитывали 1 445 танкеток P-I, 1 223 – P - II, 98 танков Р-III, 211 - P-IV, 219 -35(t), 76 - 38(t) и 5 штурмовых орудий StugI. Иными словами, из 3 277 единиц броневой техники свыше 80% представляли собой танкетки и легкие танки.»

3. «Не хватало авиации. Хотя армия сравнительно давно перешла на воинскую повинность, преодолеть «болезни роста» стотысячного рейхсвера в миллионное войско не удалось, и боеспособность пехоты оценивалась как неудовлетворительная. Через несколько дней Ф. Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил (ОКХ), запишет в своем дневнике: «Той пехоты, которая была у нас в 1914 году, мы даже приблизительно не имеем».»

3. «Германия могла выставить на поле боя 98 дивизий, из которых 36 были практически не обучены и недоукомплектованы. Эти, последние (почти без танков и авиации) составляли Западный фронт, который должен был оборонять рубежи Германии (и, в частности, Рур) от предполагаемого наступления союзников, силы которых оценивались в 80—90 полнокровных дивизий. Все, что могло сражаться, вермахт направил в Польшу, обеспечивая на востоке превосходство в силах значительное, но не решающее: 62 дивизии против 39, 1,6 миллиона человек против 1 миллиона, 6 000 артиллерийских орудий против 4 300. По моторизованным войскам и авиации преимущество вермахта было более значительным: соответственно 2 800 на 870 танков, 2 000 на 407 самолетов.»

4. «Понятно, что Германия должна была броситься в безоглядное наступление на Востоке и добиться там решающих успехов раньше, нежели союзники преодолеют сомнительной ценности укрепления вдоль границы («линия Зигфрида») и выйдут к Рейну. Задача польской армии сводилась к тому, чтобы сохранить боеспособность в течение двух недель.»

5. «Польское командование исповедовало самый опасный для слабейшей стороны военный принцип: «все прикрыть и ничего не отдать». Предполагалось защищать всю территорию страны, включая «Данцигский коридор», а против Восточной Пруссии при благоприятных обстоятельствах — наступать.»

6. «Нам, знающим «конечный результат», этот план представляется безумием. Он и был таковым, но в безумии, все же, имелась своя система. Польша находилась под сильным влиянием французской военной школы, которая исходила из принципиальной недопустимости разрывов в линии фронта. Поляки прикрыли свои фланги морем и Карпатами и полагали, что смогут удержаться на такой позиции довольно долго: по крайней мере, две недели немцам потребуется, чтобы сосредоточить артиллерию и осуществить локальный тактический прорыв. Столько же времени будет необходимо союзникам для того, чтобы — большими силами — перейти в наступление на Западном фронте, так что общий оперативный баланс Рыдз-Смиглы считал для себя положительным.»

7. «Немцы исходили из того, что война должна быть короткой, как удар молнии (блицкриг). За две недели польская армия должна быть полностью уничтожена, а страна оккупирована. Этот план строился на широком использовании авиации и, прежде всего, пикирующих бомбардировщиков, на которые возлагалась задача «проложить дорогу» подвижным соединениям.»

8. «ОКХ не использовало танки для усиления пехотных дивизий. Почти вся бронированная техника, способная перемещаться по полю боя, была сосредоточена в пяти корпусах — 14-м, 15-м, 16-м, 19-м и горном. Эти соединения должны были найти слабые места в обороне противника, преодолеть ее сходу и выйти на оперативный простор, выигрывая фланги польских армий. В дальнейшем предполагалось решительное сражение на окружение и уничтожение, причем пехотные корпуса должны были действовать против фронта противника, а подвижные части — атаковать его с тыла.» (сп. Выдержку из Кокошина п. 2 – М.З.)

9. «Вся эта концепция ни разу не была проверена на практике и смотрелась не слишком убедительно. Даже немецкое руководство сомневалось в ее действенности, свидетельством чему - выделение 10-й т. д. из состава 19-го т. к. в «непосредственное подчинение» командующего группой армий «Север» и создание отдельного танкового дивизиона «Кемпф», не включенного в состав танковых корпусов.»

10. «Сражение началось в первый же день войны. Часто пишут, что поляки не закончили сосредоточения. Это верно, но немцы также не завершили мобилизацию, да и не могли они решить эту задачу в столь краткий срок.»

11. «Сразу же выяснилось, что располагать войска в «Польском коридоре» было самоубийством: южный фланг армии «Померания» был глубоко охвачен наступающими немецкими частями, причем армия, зажатая между Западной и Восточной Пруссией, не имела пространства для маневра и могла лишь ждать своей судьбы, оставаясь на занимаемой позиции.»

12. «К 3 сентября «коридор» был перерезан, немецкие войска в Западной и Восточной Пруссии образовали единый фронт. Теперь группа армий «Север» могла действовать против стратегического фланга и тыла польских войск, развивая наступление вдоль Вислы. Еще более остро развивался кризис на юге, где танковые части форсировали Варту. Краковская армия отброшена на северо-восток, армия «Лодзь» охвачена с обоих флангов, резервная армия «Прусы» внезапно атакована на своих тыловых позициях, армия «Познань», так и не вступившая в бой, отсечена.»

13. «Интересно, что польская армия, уже к 4—5 сентября потерявшая всякое управление и разрезанная на отдельные очаги сопротивления, продолжала сражаться, в то время как немецкая пехота, отнюдь, не демонстрировала чудес храбрости. Это, однако, не имело никакого значения: оказалось, что Польше нечего противопоставить новой немецкой военной доктрине, воплощенной в танковых дивизиях и бомбардировочных эскадрильях.»

14. «Уже 12 сентября (по другим данным, 16 сентября) командование и правительство покинуло территорию страны, отдав войскам приказ «держаться до конца». Войска — в общем и в целом — это и делали: Варшава оборонялась до 28 сентября, организованное сопротивление последней крупной группировки войск прекратилось только 5 октября, а отдельные батальоны сражались до зимы…»

15. «…но немцы уже со второй недели операции начали переброски войск на Западный фронт. На востоке их интересовал только Львов: необходимость отдать его Советскому Союзу, перешедшему границу Польши 17 сентября, вызвала крайнее недовольство генералов. Гальдер называет оставление Львова «днем позора политического руководства».»

16. ««Удар в спину», который Советский Союз нанес Польше, до сего дня вызывает справедливое негодование поляков, но, надо заметить, что война была проиграна ими на две недели раньше. К 17 сентября речь шла лишь о стадии «postmortem»: Польское государство было уничтожено, и речь шла только о «дележе наследства». Заметим здесь, что действия Германии и СССР, положивших конец «гнилому детищу Версальского договора так называемому Польскому государству» ^{(Из речи В.М. Молотова)}, нашло полное понимание и сочувствие на Западе. Во всяком случае, англо-французское военное руководство не сделало для помощи Польше ничего.»

17. «Польская победа вермахта резко изменила ситуацию в Европе. Прежде всего, солдаты вермахта ощутили доверие к своему руководству, а генералы — к новому способу ведения войны. Западные союзники оказались в ситуации, которой всеми силами стремились избежать: им предстояла прямая вооруженная схватка с Германией. Советский Союз получил временную свободу действий в Северной и Восточной Европе.»

18. «В возникших условиях Гитлер решил сокрушить оборону союзников во Франции и сделать это как можно быстрее — пока военные руководители союзников не извлекут надлежащих выводов из Польской кампании и не воплотят эти выводы в новые организационные и тактические схемы. Фюрер и помыслить не мог, что англо-французы считают основными причинами поражения Польши слабую боеспособность польской армии и вступление в войну Советского Союза.»

Битва за «Скандинавский плацдарм».

Данию немцы скушали как румяный пирожок. А вот бои в Норвегии с точки зрения теории и практики БК представляются интересным явлением. И вот по каким основаниям:

1.     Это был отвлекающий манёвр, на которые не могли быть направлены большие силы (Переслегин пишет о том, что эта операция была направлена на то, чтобы вселить в противника уверенность, что война приобретает позиционный, стратегический характер и никакого БК в планах больше нет).

2.     Тут впервые БК осуществляется в тесном взаимодействии с ВМФ.

3.     Неприятельский флот явно сильнее.

4.     Впервые немцы ведут борьбу с неприятельской коалицией (в Норвегии высаживаются англичане).

5.     ТВД обладает оригинальными особенностями. Большая протяжённость по фронту, незначительная глубина, расчленённость территории на поперечные секторы. Наступающий невольно подставляет спину англичанам, а преимущества в подвижности моторизованных частей невозможно использовать в полной мере.

Франция 1940

 1.     “Перед осуществлением блицкрига против Франции в 1940 г. боевые возможности вермахта существенно увеличивались по всем направлениям. Это касалось не только танков и авиации, но и средств ПВО, артиллерии, средств обеспечения мобильности. С учетом опыта польской кампании наращивалось производство боеприпасов, важная роль отводилась пикирующим бомбардировщикам «Юнкерс-87», а в деле завоевания господства в воздухе — истребителям «Мессершмит-109» новейших модификаций.”

2.     “Усиливалась и германская артиллерия ПВО. Считалось, что она высвободит истребительную авиацию люфтваффе для задачи завоевания господства в воздухе. Многие германские орудия ПВО были двойного назначения и могли вести борьбу с танками противника. Мобильная немецкая зенитная пушка калибром 88 мм весила 4,92 т и по своим характеристикам превосходила французские; британская калибром 3,7 дюйма весила 10,3 тонны. Даже 40-мм пушки «бофорс», приобретенные обеими странами в Швеции, весили в 2 раза меньше в германском варианте, чем в английском.”

3.     “К 1939 г. Франция имела 5 полков ПВО, Германия — 72 полка; особенно отставали французы в орудиях малых калибров — от 20 до 40 мм — для отражения налетов на малых высотах на мосты и малоразмерные цели.”

4.     “У Франции было примерно одинаковое с Германией число боевых самолетов. При этом французские летчики налетали больше часов, чем немецкие. Во французских ВВС сохранялось ядро блестящих летчиков первой мировой войны, но у немцев важную роль играли пилоты, имевшие опыт войны в Испании, Польше, Норвегии. Они хорошо разбирались в эффективности огня малокалиберной артиллерии ПВО, знали, как оптимально построить боевые порядки бомбардировщиков, как эффективнее использовать истребители. В частности, о том, что истребителям лучше летать парами, а не тройками, летчики французской Воздушной Армии (Armeedel'Air) не знали. Люфтваффе в целом превосходили ВВС Франции в тактическом отношении.”

5.     “Большая часть ВВС Франции не была способна взаимодействовать с сухопутными войсками. В военно-воздушной доктрине имелись понятия «штурмовые удары» и «удары пикирующих бомбардировщиков», но средства для этого отсутствовали.”

6.     “К. Фризер небезосновательно отмечает, что развитие танков в Германии, благодаря ограничениям Версальского договора, чуть ли не на поколение отставало от развития бронетанковой техники Великобритании и Франции.”

7.     “По оценкам экспертов, обладавший высокими качествами французский танк SomuaS35 превосходил немецкие средние танки. У французов также были хорошие противотанковые средства, поражавшие все немецкие танки (кроме небольших модифицированных средних танков Т-4 с передней частью, у которых имелось дополнительное экранирование). Но во французских механизированных войсках гораздо хуже, чем у немцев, обстояло дело с системой управления и связи. Французские танки были плохо оснащены радиостанциями. И в целом дело с радиосвязью во французской армии было не на должном уровне. Даже у штаба главкома не было собственной радиостанции.”

8.     “Командование танковой группы Клейста и группы армий «А» решилось на крайний риск, наступая очень узким фронтом с высокой степенью перегрузки маршрутов. В процессе прохождения танковая группа оказывалась весьма уязвимой для ударов с воздуха. Ее колонны на каждом из четырех маршрутов, с учетом средств усиления и тылов, растягивались более чем на 300 километров.

Союзники имели здесь еще один шанс сорвать германское наступление массированными ударами своей авиации по колоннам, растянувшимся от Рейна до Мааса, но этот шанс они не использовали.”

9.     “Расчет на «теренциев варронов» в стане западных союзников в 1940 г. полностью оправдался. Генерал фон Бок записал в своем дневнике, узнав, что танковая группа Клейста успешно форсировала Маас, что «французы выглядели так, как будто они полностью утратили здравый смысл! В ином случае они могли бы остановить нас и остановили бы нас».”

10.   “Еще более масштабным было использование радиоразведки в ходе кампании вермахта против Франции и ее союзников в 1940 году. При этом немецкие службы прослушивания эфира использовались и для активных мероприятий, имитируя ложную радиосвязь несуществующей немецкой армии.”

11.   “За счет теснейшего взаимодействия между сухопутными войсками и люфтваффе во время кампании мая-июня 1940 г. на Западе пехота и танки могли получать поддержку ударной авиации в течение 45 минут после запроса. У союзников же на это уходили долгие часы, а нередко это занимало и более суток, в течение этого времени обстановка уже радикально менялась.”

Осмелюсь и здесь привести некоторые тезисы из Переслегина.

1. Нападение на Францию несколько раз откладывалось по независящим от Германии обстоятельствам, что дало немцам возможность хорошенько подготовиться.

«…Гитлер торопил командование вермахта, требуя немедленно начать наступление на Западе. Но вермахт также нуждался в паузе для реорганизации, к тому же погода осенью 1939 года не способствовала действиям авиации. Начало операции непрерывно переносилось, к началу января 1940 года это стало уже отдавать балаганной сценой, когда бандит десять раз подряд заносит дубинку над головой ничего не замечающего добропорядочного горожанина, и всякий раз что-то мешает ему нанести удар.»

2. «Союзники не обращали особого внимания на действия немцев, считая свой фронт непреодолимым. Они и в действительности занимали очень сильную позицию, опирающуюся на долговременные укрепления «линии Мажино». Целая группа армий оставалась в резерве, имея задачей ликвидацию любых «неизбежных на войне случайностей».

Со своей стороны союзники полагали, что германская приграничная «линия Зигфрида» также труднопреодолима (во всяком случае, ее штурм будет сопровождаться значительными потерями). Свои надежды они возложили на блокаду Германии, бомбардировщики и пропаганду.»

3. План наступления, в наибольшей степени отвечающий природе БК, родился в результате ряда благоприятных случайностей.

«Самолет германского офицера связи, вылетевшего [10 января 1940 года] из Мюнстера в Бонн, чтобы выяснить малозначительные детали немецкого плана наступления на Западе, совершил вынужденную посадку в Бельгии. При себе этот офицер связи в звании майора имел не больше не меньше, как детальный план будущей операции. Уничтожить документ не удалось, он попал в руки бельгийских контрразведчиков и вечером того же дня был передан французам и англичанам. Немецкие спецслужбы подтвердили полное рассекречивание плана войны на Западе. Стало очевидно, что необходима совершенно новая оперативная разработка.»

«Еще одно случайное и привходящее обстоятельство — Э. Манштейн, который в буквальном смысле слова «достал» Гальдера и Браухича непрерывными требованиями пересмотреть схему развертывания на Западе, был снят с поста начальника штаба группы армий «А» и отправлен командовать армейским корпусом.

Но, как всякий вновь назначенный командир корпуса, он был вызван Гитлером для личной беседы. В ходе этой беседы Манштейн изложил Гитлеру суть своего оперативного замысла и сделал фюрера германской нации своим союзником. Гальдеру пришлось смириться с неизбежным и приложить все силы к совершенствованию новой схемы развертывания, по которой направление главного удара смещалось в полосу группы «А».»

4. «…постоянные «стоп-приказы» снизили темп наступления и дали союзникам возможность создать новую линию обороны по реке Сомма. Немцам пришлось потерять время на перегруппировку войск и подготовку новой наступательной операции. Сама эта операция («Рот») развивалась неожиданно тяжело, но немцы теперь, после вывода из войны Бельгии и Голландии, эвакуации британского экспедиционного корпуса и разгрома 1-й группы армий, имели подавляющее превосходство в силах.»

По-моему, очень важный момент. С одной стороны, «так и было задумано». А с другой, складывается впечатление, что даже начав кампанию как молниеносную войну, очень трудно не скатиться к банальному «выдавливанию» противника с занимаемых территорий.

Битва за Англию.

Эту битву как блиц-кампанию не рассматривают. Во-первых в ней так и не приняли участия сухопутные силы, а во-вторых её неудача выбивается из череды победоносных наступлений и кажется чем-то неправильным и несущественным.

Но тут хочется привести два возражения.

Стояла ли перед Гитлером задача полного разгрома и оккупации Великобритании? Да и нет, скорее всего. После такой «перемоги» части империи в той или иной форме взяли бы под контроль США, Япония и СССР, а немцам достался бы небольшой остров в огромным населением и неработающей в силу прекращения поставок сырья промышленностью. А ведь это не Ленинград, и англичан пришлось бы ещё и кормить. Ну и нафига фюреру губная гармошка?

Англичан надо было принудить к миру и продолжению экономического сотрудничества в тот период, когда Германия займётся серьёзным расширением «лебенсраума». А вот тут, вероятно, некоторые возможности не были реализованы.

Против Англии не были использованы в полной мере возможности флота (и подводного и надводного), абвера, пропагандистского аппарата Геббельса.

Удивительным образом домининионы не были охвачены забастовками, а колонии – восстаниями. Да и серии диверсий на военно-морских базах Великобритании по всему миру почему-то не случилось.

Вероятно, и люфтваффе сделало не все возможное. В критический момент неплохо смотрелась бы высадка воздушного десанта на какой-нибудь английский островок. Да и сухопутные силы могли бы активнее демонстрировать готовность к немедленной высадке.

Да и координации с итальянскими и японскими «товарищами по оружию» немцы не осуществили.

Шансы на успех, пожалуй, были исчезающее малы. Но почему бы не попробовать, раз уж вляпались в такие неприятности? Почему было не попробовать внушить и «простым англичанам» и англичанам непростым, что немцы вездесущи и всемогущи, а Империя уже рушится, прямо на глазах? И тогда уж пусть преемник Черчилля ищет канал для передачи предложений о мире.

На мой взгляд, «Битва за Англию» - яркий пример пренебрежения своими возможностями и игнорирования новаторских приёмов блицкрига самими разработчиками.

Северная Африка. 1941

Есть много оснований для того, чтобы не относить действия Роммеля к категории БК. И масштаб не тот, и снабжение скудное, и господства в воздухе нет. Но уж больно явственно проступает «молниеносный» стиль мышления!

«В начале февраля 1941 года в Триполи был направлен генерал Роммель, ранее командующий 7-й танковой дивизией, - один из самых умелых и удачливых военачальников Рейха. Роммеля назначили командующим танковым корпусом «Африка», состоявшего из 15-й танковой и 5-й моторизованной дивизии, основные силы которых должны были прибыть в Триполи в конце мая. Не дожидаясь сосредоточения сил, Роммель сразу же перешел в наступление, используя автомобили «Фольксваген», чтобы обозначить якобы продвигающиеся в глубокий тыл англичан танковые колонны. Английская 8-я армия оказалась совершенно не готова к возобновлению сражения в Киренаике и потерпела тяжелое поражение. К 11 апреля англичане были отброшены за египетскую границу (за исключением окруженной крепости Тобрук).» (Переслегин)

Балканская кампания. 1941

И бои на Балканах Кокошин не упоминает. Хотя и тут много важного и нового.

1. Сжатые сроки, отведённые на переброску войск и подготовку наступления.

2. Война приобретает коалиционный характер не только со стороны противников Германии. У немцев на поле боя тоже появляются союзники.

3. Рекордная скоротечноть разгрома Югославии.

4. Широкое использование возможностей пятой колонны.

5. Масштабная операция парашютно-десантных войск на Крите.

6. Важно и то, что убедительный разгром вооружённых сил не приводит народы Югославии и Греции к покорности.

Барбаросса.

1.     “К моменту нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. компоненты нацистской военной машины достигли исключительно высокого уровня развития и слаженности. … К июню 1941 г. в Германии имелись тщательно продуманная организация войск, отлаженная система боевого управления на всех уровнях, основная боевая и вспомогательная техника, во многом соответствовавшая задачам блицкрига. ”

2.     “Нельзя не сказать еще раз о богатейшем военном опыте вермахта, который он обрёл к лету 1941 г., — несравненно более богатом, чем к моменту наступления на Западе в мае 1940 г.; и этот опыт был тщательно проанализирован и осмыслен.”

3.     “Боевой дух вермахта после скоротечного разгрома Франции и ее союзников в мае-июне 1940 г. был весьма высок. Его значительная часть, не говоря уже о войсках СС, находилась под сильнейшим влиянием нацистской идеологии, проникнута чувством расового превосходства немцев, арийцев. Гитлер утвердил у большинства командиров вермахта свой авторитет полководца.”

4.     “При подготовке к войне против СССР в вермахте значительно увеличилось количество танковых дивизий, что позволило сформировать четыре танковые группы, преобразованные позднее в танковые армии. ... Для формирования новых танковых дивизий были использованы наиболее подготовленные пехотные и моторизованные дивизии вермахта с личным составом, имевшим высокий общеобразовательный уровень и обладавшим различными техническими навыками.”

5.     “При этом число танков в каждой дивизии уменьшилось, но в общей массе танков возросла доля средних танков, производство которых было увеличено в Германии после разгрома Франции и ее союзников. По разным причинам вермахт не смог использовать в сколько-нибудь значительных количествах трофейные французские и английские танки. Но им были взяты на вооружение легкие танки чехословацкого производства, отличавшиеся высокими тактико-техническими и эксплуатационными характеристиками.”

6.     “В вермахте накануне вторжения в СССР значительно большее внимание, чем в советских вооруженных силах, уделялось средствам радиотехнической разведки. На первом этапе Великой Отечественной войны это давало дополнительные, весьма важные данные для германского командования при нанесении ударов по важнейшим элементам системы военного управления, особенно в оперативном звене. Средствами радиоразведки вермахта подробно были вскрыты дислокация частей и соединений ВВС РККА, их состав, даже тактико-технические характеристики самолетов; боевые порядки ВВС РККА; перемещение частей, система снабжения; потенциальные цели для бомбардировок.”

7.     “Известно, что нарком обороны С.К. Тимошенко, выступая на совещании высшего командного состава РККА 31 декабря 1940 г., заявил, что в стратегическом отношении война 1940 г. на Западе ничего нового не дала. Нарком обороны СССР не увидел «ничего нового» в том, как в 1940 г. нацистской Германией было осуществлено стратегическое сосредоточение и развертывание войск и как серией последовательных операций в очень сжатые сроки были решены крупнейшие стратегические задачи войны. Это было одной из грубейших принципиальных ошибок советского высшего командования в оценке войны 1940 г. на Западе. Тимошенко также ничего не сказал о том, где вермахтом был нанесен главный удар. Он как бы упрекнул германскую армию в том, что она «не отважилась атаковать и прорвать "линию Мажино"», что она предпочла ее обойти, «не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии». При этом не был упомянут главный удар вермахта через территорию Люксембурга и через Арденны (группа армий «А» с танковой группой Клейста). Удар же через Бельгию и Голландию, как отмечалось, носил отвле¬кающий характер.”

8.     “Сталин, выступая перед выпускниками военных академий РККА в Кремле 5 мая 1941 г., говорил: «С точки зрения военной, в германской армии ничего особенного нет и в танках, и в артиллерии, и в авиации. Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка». Отчасти Сталин был прав в отношении «самодовольства» и «зазнайства». Но в целом такие оценки дезориентировали командование и командиров РККА, советскую оборонную промышленность. В этом выступлении Сталина, в частности, ничего не было сказано об уровне оперативного искусства вермахта, о важности имевшегося у него богатого боевого опыта и т.п.”

9.     “В кампании против СССР в 1941 г. немецкие танковые группы действовали на удалении в сотни километров от основных сил сухопутных войск, что долгое время никак не укладывалось в сознании высшего командного состава РККА. При этом действия танковых войск вермахта сдерживались консерватизмом германских командующих групп армий — классических пехотных командующих.”

10.  “Советские мехкорпуса в июне 1941 г. таким требованиям, как правило, не отвечали. В первые дни войны, в ходе контрудара под Дубно (битва за Дубно-Луцк-Броды), советские механизированные корпуса действовали малоэффктивно (в том числе по вине вышестоящего командования) и понесли огромные потери. Однако в то же время «благодаря танкам и авиации Юго-Западный фронт избежал (на тот момент. — А.К.) катастрофического развития событий в виде окружения львовского выступа и смог относительно организованно отойти на рубеж старой границы»[108], был сорван стремительный прорыв вермахта к Киеву.”

Ну и тут хочется дать слово Переслегину.

1. «Одним из мифов Второй мировой войны является оценка плана «Барбаросса». Интересно, что в этом советские, немецкие и англо-американские историки проявляют трогательное единодушие. … считается, что немецкий генералитет, имеющий опыт современной войны, создал идеальную схему развертывания, что, в значительной степени, предопредели ло и катастрофические для советских войск итоги Приграничного сражения и всего первого периода войны.»

2. «Интересно заметить, что при ограниченных размерах Франции и ее замечательной дорожной сети, немцы выстроили кампанию 1940 года как две последовательные операции. Предложение Манштейна достичь всех стратегических результатов одним решительным ударом было признано авантюрой и отклонено. Теперь же, в 1941 году, Паулюс рассматривает полный разгром СССР в рамках одной операции, как дело возможное и даже необходимое. Не принимаются в расчет ни огромные расстояния, ни бездорожье, ни русское сопротивление на оккупированных территориях (пусть пассивное).»

3. «Если стратегические аспекты были отработаны в развертывании плана «Барбаросса» недостаточно или вовсе плохо, то оперативные факторы были учтены гораздо лучше, а тактические моменты не оставляли желать лучшего. «Барбаросса» была плохим планом войны, но превосходном замыслом первого ошеломляющего удара. Сдержать этот удар Красная Армия не могла. Весь вопрос состоял в том, смогут ли советские войска и их командиры оправиться от шока.»

4. Первые часы шока.

«В 7.15 в округа передается директива наркома обороны С. Тимошенко. Впрочем, эта директива вряд ли способствовала соорганизации усилий сражающихся на границе войск: «немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и уничтожить их».

К этому времени связь между Москвой и округами еще действовала, но связь между округами и армиями была потеряна. К 8 часам утра распад связи носил общий характер: фронты не знали положения в армиях, армии потеряли представление о действиях своих корпусов. Через день-другой корпуса «потеряют» дивизии. К 13 часам дня И. Сталин принял решение срочно командировать в округа руководящий состав Генерального штаба, признав, по существу, полный распад механизма стратегического управления в РККА. … К 10 часам утра германская авиация завоевала господство в воздухе.»

5. И к вопросу о том, почему шок не прешёл в трепет.

«Пока гитлеровские армии рвались к Даугавпилсу, уничтожали советские войска под Минском и Белостоком, отражали контрудары механизированных корпусов на Западной Украине, наступали на Мурманск, Ленинград и Одессу, советский Генеральный штаб без особого внешнего блеска осуществил сложнейшую стратегическую операцию Второй мировой войны и обеспечил себе абсолютное преимущество в случае длительной войны.

Речь идет о грандиозном акте перебазирования промышленности из европейской части России на восток.

Перевозка промышленности на восток, протекающая одновременно с мобилизацией и перевозкой войск в западные районы страны, была организована образцово. Дело дошло до того, что 20 июля ГКО обязан наркома авиационной промышленности установить очередность эвакуации цехов заводов, чтобы в течение всей процедуры перебазирования сохранить производство согласно плану. Всего в течение трех военных месяцев было перемещено 1 360 крупных предприятий, главным образом военных.

Для того, чтобы оценить масштаб работы, следует учесть, что каждое предприятие следовало демонтировать, станки и прочее оборудование упаковать, погрузить в эшелоны, перевезти на две—три тысячи километров, выгрузить, снова смонтировать. При этом, несмотря на удары авиации противника, разрушенные рельсовые пути и базовые станции, в следовании составов должен соблюдаться абсолютный порядок, иначе завод будет потерян: часть его оборудования поступит в Магнитогорск, часть в Куйбышев, а что-то вовсе застрянет в Москве или будет отправлено на фронт — в руки наступающих немецких частей.

Процедура была осуществлена практически идеально, что свидетельствует о колоссальной заранее проделанной подготовке и позволяет понять, чем же занимался Генеральный штаб в те месяцы, когда стало ясно, что оборонительные операции против Германии не сулят успеха, а к проведению в крупном масштабе наступательных действий Красная Армия не готова.

В сущности эта грандиозная переброска, в значительной степени обесценившая немецкие успехи на поле боя, - гораздо более красивая и значимая стратегическая операция, нежели «суворовское» [речь идёт о В. Резуне] наступление на Плоешти. Но, как всегда, «когда хорошо сражавшийся побеждает, у него не оказывалось ни славы ума, ни подвигов мужества».»

Разбор начального периода войны Переслегиным представляет значительный интерес, но, в данном случае, я воздержусь от дальнейшего цитирования. А приведённое выше приведено лишь для того, чтобы показать, что «Барбаросса» не «сама остановилась», а была остановлена в результате твёрдых и продуманных контрмер.

Продолжение здесь - http://maxpark.com/community/5512/content/3116728#share.