"Воцерковление" государства

Пожалуй, стоит согласиться с теми, кто утверждает, что клерикализма как явного политического явления в современной России действительно нет. Но не по тем причинам, которые выставляют радетели «духовных скреп» – мол, РПЦ МП кроткая аки агнец и светской власти ей ни на грош не нужно.

Ну, о степени её кротости прямо заявляют сами её статусные пастыри. Так, 17 мая 2012 года на конференции в Свято-Тихоновском православном университете записной идеолог РПЦ МП Всеволод Чаплин объявил, что церковь должна иметь духовную власть во всех сферах жизни общества. Именно во всех – ни больше, ни меньше. Ну, а о том, что «духовная» власть может иметь материальные рычаги влияния гораздо сильнее, чем у власти светской, да и вообще светская власть в этом случае может быть лишь исполнительным аппаратом «духовной» власти, полицейским придатком к ней, всем очень хорошо известно из истории.

«Церковь только начинает движение к своему полноценному месту в жизни общества. Это не может не быть место, которое является центральным… Церковь не может не занимать в обществе такой позиции, которая означала бы право говорить как власть имущая во всех областях общественной жизни,… в политике, экономике, в любых общественных процессах, в частной жизни людей, в их семейной жизни», – сказал тогда глава ОВЦО. Впрочем, деятельность главного медиа-попа всегда носила имитационный характер, поэтому данное его высказывание, как и все прочие, вряд ли может рассматриваться как декларация намерений. Но вот как отражение определённых настроений – вполне.

Да, но разберёмся для начала с клерикализмом как таковым.

Клерикализм возможен только при независимой от государства церкви

Клерикализм, известный нам из истории Западной Европы и Нового Света, означает стремление церкви к усилению своей роли в функциях светской власти и секуляризованного сегмента общественной жизни. Собственно, он возникает только на почве чёткого разделения духовного и светского в общественном сознании. Это разделение присутствовало в западной культуре с древнеримских времён.

Далее, возникновение клерикализма было связано с деятельностью римско-католической церкви, имевшей трансграничный характер. Её центр находился вне светских государств, где эта церковь действовала (и действует). Посему клерикализм предполагает существование церкви как субъекта, политически и юридически совершенно независимого от государства.

Новые протестантские церкви пробовали пойти по стопам своей римской предшественницы. Правда, их юридическую независимость пришлось осуществлять в пределах того же самого государства. Там, где Реформацию проводили монархи, они тут же объявляли сами себя главами реформированной церкви – дабы не допустить того самого клерикализма. Как известно, им мало где это удалось, ибо в противовес им тут же возникали альтернативные, негосударственные реформированные церкви. Да заодно в тех же странах – вольно или подпольно – продолжали действовать и организации римокатоликов.

Чтобы положить конец массовым резням, возникавшим на этой почве, и ввести всё это в рамки какого-то внешне законного порядка, Западная Европа постепенно (не сразу, веками, и то не везде) выработала замечательные принципы свободы вероисповедания и отделения церкви (всякой – и католической, и протестантской) от государства. Тем самым религиозные организации начали становиться одними из структур нарождающегося гражданского общества. Но тем же самым усилились возможности для клерикализма как вторжения тех или иных религиозных организаций в сферы деятельности светского общества в процессе конкуренции, составляющей определяющую черту того самого гражданского общества.

Таким образом, неотъемлемыми условиями современного клерикализма являются: 1) подлинная институциональная независимость церкви от государства; 2) чёткое юридическое разделение духовного и светского; 3) реальная, обеспеченная законом, возможность гражданской самоорганизации в любых, не противных конституции, целях.

Вот и спрашивается: может ли вообще клерикализм как явление быть в современной России? Отрицательный ответ, по-моему, очевиден.

РПЦ как пятая нога имперской власти

РПЦ, как известно, задолго до Петра Великого стала частью государственной власти. Все эти раздоры между царями и патриархами, иной раз заканчивавшиеся ссылками, а то и удавлениями последних (заметьте – не первых!), – не более чем, как нынче говорят, «внутриэлитные разборки», междусобойчики. В Синодальный период статус Церкви как пятой ноги у имперской полицейской собаки был закреплён твёрдо и, казалось, навсегда.

Шанс стать подлинно независимой общественной организацией Церкви предоставила Февральская революция 1917 года. Как известно, очень многие священнослужители, а особенно некоторые тогдашние православные идеологи её приветствовали. Но последующие политические пертурбации, в огне которых Россия перековалась заново, всем довольно хорошо известны, поэтому здесь мы о них распространяться не будем.

Перейдём сразу к 90-м годам прошлого века, к падению, как его называют некоторые нынешние православные идеологи, «богоборческого режима». То, что происходило одновременно и вслед за этим, они же любят называть «русским воцерковлением». Однако при этом, что интересно, такая традиционная функция РПЦ, как придаток к государственной машине (бывшая в Российской империи и успешно восстановленная Сталиным), не только не ослабела, но даже заметно усилилась. А про трагические судьбы тех священнослужителей, кто (вплоть до самого недавнего времени) пытался хоть как-то изменить такое положение дел, думаю, нет смысла упоминать лишний раз (разве только почтить – кто молитвой, кто минутой молчания – их светлую память, равно дорогую и верующим, и многим атеистам).

Помпезно возводились железобетонные купольные сооружения, на них водружались огромные золочёные кресты, под их сенью росла толпа россиян, искавших хоть какого-то душевного утешения от ограбивших их «экономических реформ». Всё это статистическое «воцерковление» происходило при прямой поддержке власти, особенно – при демонстративном молитвенном стоянии её первых лиц. Зато такая сторона церковной деятельности, как идеология, долгое время была почти не востребована в практике правящего класса современной РФ. Среди православных «активистов», подобных А. Малеру и К. Фролову, на это можно было услышать немало горьких сетований.

Триумфальное шествие духовных скреп

Но заметные перемены принёс здесь 2009 год, когда на патриарший трон вступил Кирилл (по паспорту – Владимир Гундяев). Уже сейчас следует отметить как заметное явление в многовековой истории РПЦ его кипучую писательскую деятельность – не столько по количеству материала (хотя и это тоже), сколько по числу концептов, которыми он обогатил православно-политическое богословие. Главными среди них следует считать: «соборное общество», «страна-цивилизация», «базисные ценности», «гуманитарный суверенитет».

Есть, конечно, и другие, и историки в своё время оценят и их по достоинству. Каждый из поименованных концептов выдвинут как сознательно очерченная альтернатива идеям светского государства и демократического плюрализма. И кое-что из этого не остаётся в области лишь отвлечённого философствования, а уже переходит в реальную политическую плоскость.

В одной из областей России давно вдохновились концептом соборного общества, правда, для более современного звучания переименовав его в «солидарное» (впрочем, и сам ВРНС, т.е. «всемирный русский народный собор», хором озвучивающий и одобряющий эпохальные лозунги Гундяева, тоже в конце концов принял термин именно «солидарное общество»). 3 мая 2011 года губернатор Белгородской области Евгений Савченко утвердил «Концепцию программы формирования регионального солидарного общества».

В ней обращает на себя внимание множество интересных положений. Вот хотя бы одно из них: «Качество человеческих отношений определяется степенью единства и уровнем солидарности граждан, достигнутыми в рамках существующего правового поля, при главном условии – наличии духовного здоровья и соблюдения позитивных традиционных нравственных норм». Здоровы ли физически, накормлены ли ваши дети – это на качество человеческих отношений в «солидарном обществе», видимо, не влияет.

В прошлом же году благодать базисных ценностей В. Гундяева коснулась, наконец, и высшего уровня государственной власти. Ограничусь лишь двумя цитатами. «Право народа – требовать и добиваться, чтобы власть на всех уровнях от главы государства до главы поселка чувствовала и знала, что люди хотят». Заметьте, что о праве народа эту самую власть выбирать и сменять в любой момент, о праве народа-суверена речи нет. Вместо этого другая конструкция – видимо, в духе «солидарного общества» – о кем-то извне или свыше поставленной несменяемой власти над этим народом. Если кто не помнит, откуда взята цитата – она из речи гаранта Конституции на учредительном (и пока единственном) съезде «общероссийского народного фронта» (ОНФ).

Сей съезд принял манифест «За Россию!», в котором, среди прочих хороших слов, сказано: «Мы должны укрепить уникальную российскую цивилизацию… Продемонстрировать пример государственного единства на основе традиционных общих ценностей при бережном сохранении культурной идентичности всех народов России. Хранить и развивать нашу самобытную культуру – духовную основу народной жизни. Мы построим эффективное государство и солидарное общество» О демократии, справедливости, даже о простом праве рядовых граждан на защиту закона – в данном благословенном манифесте нет ни слова.

Православный трутовик на авторитарном дубе

Что это они? Зачем они это? И как это назвать? Ну, на последний вопрос ответить проще всего. Раз идеологи подобного сорта любят по самым разным поводам оперировать словом «воцерковление», то, наверное, и это тоже своего рода «воцерковление». Упомянутый (не к ночи) К. Фролов задолго до всего этого даже придумал термин – «воцерковление политики». Вот это, наверное, примерно оно и есть. С одной поправкой. Учитывая, что в РФ давно иссякла любая публичная политика, а Госдума всё больше превращается в сталинско-брежневский Верховный Совет, правильнее назвать это «воцерковлением государства».

Это, конечно, если соблюсти соответствующий пиетет к инициаторам, проводникам и сторонникам данной политики. С точки же зрения автора, это есть не что иное, как авторитарно-православный гибрид (на синтез он явно не тянет) в идеологии и практике правящей верхушки РФ. Поясню. Авторитарный тренд российской власти даже не нужно доказывать – это то, в чём мы давно живём. А теперь это усиление авторитаризма подкрепляется какими-то идеологемами, вроде православных. Как говорил по другому, но чем-то похожему, поводу герой Семёна Фарады в известном фильме Марка Захарова, «решили совместить».

Ни о каком усилении РПЦ как независимого института гражданского общества, отдельного от государства, речь не идёт. Соответственно, нет, действительно, никакого клерикализма. Клерикализм был бы лучше! Он бы свидетельствовал о самостоятельности РПЦ и о противодействии ему светского общества. То есть – о демократическом процессе. Но нет! Просто усиливается использование религиозной риторики и каких-то лубочно-церковных декораций в идеологии и практике авторитарной и олигархической власти, вполне светской по своему происхождению и характеру. Зачем? Можно подозревать, что это последний ресурс влияния этой власти на народ в попытке сохраниться...

Ничего против Конституции, обычный бизнес

Но есть версия и посерьёзнее, хотя при этом она нисколько не отменяет предыдущую. Очевидно, на взгляд автора, что «воцерковление» государственной идеологии и частично законодательства РФ отнюдь не сопровождается усилением политической роли верхушки РПЦ в высшей элитной «тусовке». Пресловутое «воцерковление» рассматривается господствующими (светскими) группами элиты как своего рода «подкормка» амбиций церковной верхушки ради удержания её от более активного участия в «распиле» государственных средств.

А ведь в последнее время такого распила ох как много! К Олимпиаде в Сочи и длительно-благостной подготовке к Кубку мира по футболу добавилось теперь ещё и превращение вновь присоединённого Крыма в федеральную игорную зону! Ну, прямо благодать (только не Божья – для тех, кто в евангельского Христа ещё верит…). Желающих «пилить» много, конкуренция велика… Если ещё и РПЦ заявит на это своё желание? Загонять её снова в то состояние, в каком она была до 1988 года – значит лишиться важного ресурса собственной политической поддержки. Да ну их, конституционные принципы светского государства! Дадим Церкви возможность пользоваться всей – как она это называет? – духовной властью, вот! Главное – чтобы не мешала бабла рубить. И главное – пусть стоит на стрёме, чтоб народ не мешал это делать. Круто? А то! Схемы придумывают не Ваньки какие-нибудь, а эффективные менеджеры!

А православные пусть радуются, что Русь становится благолепной, что американцев да корейцев можем покупать, дабы Олимпиады нам выигрывали, что Крым присоединили к радости игорных барыг (среди них же тоже есть благочестивые – глядишь, и церковку отгрохают на деньги от казино), что в промышленности застой, что цены растут, что детские сады закрывают… Нет, я понимаю, что будоражат всё атеисты разные да «пятая колонна». Но вот что интересно: а много ли в России действительно верующих во Христа и видящих, что им подсовывают под видом «духовных скреп»?..

Ярослав Бутаков

Приводится в авторской редакции