Еще одни «Сволочи»

К 23 февраля на российские экраны вышел немецко-российско-украинский фильм «Четыре дня в мае».

В этом удивительном фильме хорошие советские солдаты вместе с хорошими немецкими солдатами сражаются против плохих красноармейцев. В ходе стихийно возникшего «братства по оружию» уничтожается целый танковый батальон Советской армии! Было ли такое в реальности? Корреспондент «КП» попытался объективно разобраться в этой странной истории. Объективно не получилось - слишком мерзкое послевкусие оставил этот фильм.

Чужие здесь не ходят и не плавают

Фильм начинается с заставки «При поддержке Министерства культуры Российской Федерации». Поддержка эта обошлась нашей стране в 1 миллион 200 тысяч евро, Украина вложилась половиной миллиона, все остальное, 6 миллионов, взяли на себя немцы. По сюжету фильма в самые последние дни Великой Отечественной войны с острова Рюген в Данию эвакуируются последние немецкие войска и местные жители. До границы рукой подать, и по Балтике взад-вперед курсирует крошечный кораблик, который вывозит беженцев. Но тут появляются русские разведчики и устраивают на пляже натуральную кровавую баню. Снято со вкусом, и даже забываешь на секунду, что начало всем этим зверствам было положено отнюдь не грязными мужиками в русской форме. И считаться надо, по-хорошему, не с конца мая 45-го, а с 22 июня 41-го года.

Далее наши разведчики действуют строго в соответствии с современной, недавно появившейся схемой восприятия Второй мировой в Евросоюзе - «миллионы изнасилованных немок». Какую-то барышню с визгом затаскивают в машину и увозят наши танкисты, а разведчики занимают пансионат с немецкими девочками-сиротами, вдобавок ослепшими во время бомбежек Берлина. Еще один немой укор русской военщине. Сцена, которая держит первую часть фильма, - «ловля рыбы»: мальчишка лет десяти бродит по пояс в ледяной Балтике, а разведчики бросают ему под ноги гранаты. В реальности мальчишке оторвало бы ноги гидроударом после первого же взрыва. И еще, в реальности я не могу представить себе такое, хотя за последние десять лет объездил все горячие точки и повидал всякого на три жизни вперед.

Понемногу жизнь в пансионате налаживается, разведчики под строгим руководством командира справляются со своими разнузданными половыми инстинктами. Хотя впечатление они производят в целом отталкивающее. Ни одного приятного лица на кастинге для русских актеров найти не удалось - все с патологиями, признаками вырождения и родовыми травмами. Единственный приличный, похожий на человека, а не на унтермена, - командир разведки, которого играет Алексей Гуськов. У него и начинается конфликт с танкистами, которые расквартированы поодаль. Танкисты собираются изнасиловать весь приют, разведчики вступают с ними в неравный бой. На помощь им приходят остатки какого-то немецкого соединения, которые, услышав стрельбу, шли спасать своих, а наткнулись на бой русских с русскими.

Голос за кадром: «Выдержка из политдонесения: «В 23.30 боестолкновение закончилось. Итоги: личный состав танкового батальона потерял до 70% убитыми и ранеными. Боевая техника полностью выведена из строя и частично уничтожена. Командир батальона убит…»

После «победы» все - немцы, наши, сироты и воспитательницы - бегут на Запад, «выбирая свободу». Я был в шоке после просмотра, но ничто пока не указывало на полную недостоверность этой фантастической истории. Всякое на войне бывает...

Подленькая и ненаучная фантастика

Без труда мне удалось установить исходник сюжета. Фильм был снят по рассказу Дмитрия Ивановича Фоста, известного своими оригинальными трактовками новейшей военной истории. Сам рассказ назывался «Русская былина», а на сайте известного телеведущего Владимира Соловьева я даже нашел сценарную заявку фильма под названием «Фуэте». Правда, в титрах Дмитрий Фост указан не был, но полная идентичность сюжетов и мельчайших деталей никаких сомнений в его авторстве не оставляла. Попутно я ознакомился с другим научным творчеством сценариста. Понравилась, например, история о генерале, который вернулся из плена и обмочился при встрече со Сталиным. Правда, знающие люди заметили, что Дмитрий Фост смешал в одном сюжете двух разных людей, но получилось красиво и достоверно, несмотря на то что никто, конечно, не писался при встрече с генералиссимусом.

Или в одном из интервью историк рассказывает, как при Хрущеве истребляли ветеранов-инвалидов: «...начинают, просто как собак бешеных, ловить по дворам, по закоулкам, по железнодорожным вокзалам людей без рук, без ног, увешанных орденами... И этих людей просто вылавливали. Есть очень интересные воспоминания - в Киеве один из генералов заступился за инвалидов, которых загружали в товарные вагоны. Их просто раскачивали и зашвыривали туда, и они залетали в эти товарные вагоны, звеня своими боевыми наградами, - делали это молодые солдаты-призывники».

На вопрос одного из журналистов, есть ли доказательства этой дикой истории, Дмитрий Иванович отвечает туманно - мол, доступа к информации пока нет.

Как мне удалось узнать, первым в недостоверности сценариста «Четырех дней в мае» уличил известный историк Алексей Исаев. Они повстречались случайно на книжной ярмарке на ВДНХ. Как рассказал журналисту «КП» Алексей Исаев, «последние дни Второй мировой - моя любимая тема. Поэтому разговор у нас был конкретный».

- Вся эта история, описанная в фильме, держится на неком документе некоего 137-го танкового батальона 90-й стрелковой дивизии. Но в стрелковых дивизиях в конце войны не было танковых батальонов! А в противотанковом дивизионе, в котором могло быть что-то похожее на танки, были только легкие СУ-76, и он имел совершенно другой номер - 66-й! Я не знаю, зачем нужно было сочинять эту фантастическую историю, - во время этой войны хватало головокружительных и, главное, реальных сюжетов.

По словам Алексея Исаева, Дмитрий Фост в конце разговора сознался, что хотел лишь «русско-германского примирения и борьбы с инфернальным злом».

Еще немалую кучу несоответствий в рассказе и сценарии нашел кандидат исторических наук Борис Соколов. Нет смысла приводить их все - путаницу в номерах частей, донесений, времени и датах. По мнению историка, никакой отдельной разведроты на Рюгене быть не могло, как и танков Т-34. Немцы в этом мифическом бою не понесли потерь, все выжили, попав в английские лагеря. И очень сомнительно, что эта история не получила бы пропагандистской огласки после войны «горячей» и во время войны «холодной» .

Бывает ли правда «своя»?

Дмитрий Фост моему звонку не удивился. И перед началом разговора долго выяснял, какое у меня редакционное задание, какое мнение я должен озвучить, каков настрой в целом. По словам историка, ему устроили самую настоящую травлю в Интернете, а его произведение просто не поняли:

- Это история о советских разведчиках, которые не пошли на сделку со своей совестью и заступились за беззащитных. Это история о немецких солдатах, которые могли спастись в английском плену, но пришли на помощь своим товарищам, детям и оценили благородство русских солдат.

- Вас обвиняют в том, что сюжет вымышленный!

- Моему отцу эту историю рассказал маршал Кирилл Семенович Москаленко. Мы дружили семьями, отец был референтом у маршала долгие годы. Прошло столько лет после войны, а в Германии и России продолжают ненавидеть друг друга! Два прекрасных народа! Эту историю надо было лучше разжевать читателю. Хотя я достаточно четко показал, что русские солдаты-богатыри были во все времена.

- У меня сложилось впечатление, что режиссер не понял вашего высокого замысла и своей неприязни к русским он даже не потрудился скрыть.

- Я согласен. У немецкого режиссера немного сдвинуты акценты. Я с ним беседовал, и главную задачу он видел в одном - сделать хоть какой-то шаг к примирению.

- Но режиссер не смог побороть свои обиды, судя по сцене с мальчиком и «рыбной ловлей».

- Нет, смог. Он смог снять фильм о примирении!

Дальше наш разговор напоминал беседу двух глухонемых в темной комнате. Я так и не понял, как откровенное, конъюнктурное вранье и переписывание истории может кого-то помирить. Но Министерству культуры РФ, наверное, виднее. Вот только не хотелось бы, чтобы нашу историю рихтовали и правили на наши же деньги. Лучше бы российский вклад в создание этой фальшивки - в рублях это почти 50 миллионов - раздали ветеранам. У нас их осталось не так много, меньше 400 тысяч.