Модернизация от Медведева??? — мДА…(Часть 3)

Показатель

Канун и начало
горбачёвской
«перестройки»
(от смерти Л.И.Брежнева 10.11.1982 до
начала 1986 года)

Канун
«модернизации»,
провозглашённой
Д.А.Медведевым
(декабрь 2009 г.)

Оценка происшедших изменений:
прогресс /
утрата потенциала

Характер и широта распространения в обществе объединяющих людей идеалов общественной в целом значимости.

Статистически преобладало осознание, что труженики в СССР — один, хотя и разноязыкий, народ, сплочённый общей для них этикой и общими интересами — как текущими, так и перспективными.

Это называлось «социалистической культурой» — единой по содержанию, но разнообразной по национальным формам выражения общего всем трудящимся — вне зависимости от их национальной принадлежности — содержания — «человек человеку — друг, товарищ и брат».

Статистически преобладает растерянность в отношении идеалов общественной в целом значимости и как следствие — нерешительность и безъинициативность большинства в их отстаивании, чему сопутствует следование принципу «каждый сам за себя», что подразумевает: неизбежно за счёт других.

Классовые противоречия обостряются, ненависть к паразитам, разбогатевшим на разрухе страны и социальных бедствиях, нарастает.

“День народного единства” (4 ноября) как общенародный праздник, каким было 7 ноября или 1 мая в 1960‑е — 1980‑е гг., не состоялся.

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен: модернизация требует спло­чённости общества и взаимного доверия руководителей и подчинённых.

Отношение к атеизму и религиозности:

Это всё в совокупности является плохой основой для проведения модернизации «сверху», в том числе и под идейным «окор­млением» РПЦ и более или менее лояльных к её гегемонии других традиционных для России конфессий, но создаёт предпосылки к осуществлению модернизации «снизу» — Преображению общества на ос­нове распростра­нения внеконфессиональной веры Богу по совести на основе живого религиозного чувства.

— откровенному материалистическому (Бога нет, все россказни о Нём — выдумки).

В большинстве своём без­различное.

Несогласие с материалистическим атеизмом распространяется.

— к идеалистическому атеизму и культивирующим его традиционным конфессиям (Бог есть, приходите к нам, мы научим вас истинной вере… после чего на Бога возводится столько клеветы и досужих вымыслов, что чем более привержены люди такой вере — тем больше у них проблем во взаимоотношениях с Богом, который есть).

В большинстве своём безразличное.

Интерес к религиозной и иной «мистической» проблематике нарастает, но восприятие вероучений традиционных конфессий носит во многом осмысленно-критический, а не слепо доверчивый характер, поскольку в представителях иерархий многие видят таких же чиновников и коммерсантов, каких они видят в государственном аппарате и бизнесе.

Степень социального расслоения:

Социальное расслоение не было значительным:

Социальное расслоение стало значительным и продолжает нарастать:

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен.

— по спектру интересов;

Вне сферы профессиональной деятельности все люди находили общие интересы и общий язык. Общение незнакомых людей в поездах, на отдыхе в санаториях и домах отдыха и т.п. в подавляющем большинстве случаев было безпроблемным и вовсе не сводилось к выпивке, как это пытаются представить ныне некоторые: и академик, и колхозник могли найти общую для них интересную тему.

Общих интересов у тех, кого возят на «Бентли» или «Майбахе», нет даже с теми, кто ездит на «Мерседесе» попроще или на «Крайслере», не говоря уж об отсутствии у них общих интересов с теми, кто не каждый месяц получает нищенскую зарплату, хотя ходит на работу и работает каждый день.

А ведь есть ещё и безработные — как зарегистрированные, так и не зарегистрированные.

— по уровню потребления «материальных благ» и социальных услуг.

Расслоение по уровню потребления материальных благ и социальных услуг имело место.

Но превосходство в доходах над среднестатистическим уровнем ряда профессиональных групп не воспринималось остальными как несправедливость на фоне общего роста благосостояния всех год от года даже во времена «застоя»[9]. К тому же, если вывести из рассмотрения малочисленную группу подпольных миллионеров (типа описанного в “Золотом телёнке” А.И.Корейко), то разрыв между 10 % самых богатых и 10 % самых бедных не был запредельным, как ныне, а дети «бедных» могли получить сколь угодно высокое образование и профессию, позволяющие им стать «богатыми». Причём это касалось всех профессиональных групп — как работников умственного труда, так и работников физического труда: рост профессионализма в любой отрасли в СССР обеспечивал рост благосостояния.

Расслоение по уровню потребления материальных благ и социальных услуг стало запредельным в том смысле, что дети действительно бедных лишены возможности получить образование в «престижных» вузах, лишены возможности получить специальности, способные в дальнейшем обеспечить им высокие доходы.

Наряду с этим занятие высокодоходных должностей стало обусловлено не квалификационным уровнем и творческим потенциалом, а происхождением из “элитарных” семей и связями в значительно боль­шей степени, нежели это имело место в СССР даже в годы «застоя», когда клановость и назначения по «связям» практически полностью остановило развитие СССР.

В постсоветской России рост профессионализма не является источником роста благосостояния, разве что за исключением паразитической сферы всевозможных государственно узаконенных спекуляций «купи — продай, но уже дороже».

Отношение общества (широких народных масс) к государственной власти и высшим должностным лицам.

Авторитет государственной власти был достаточно высок, даже при наличии больших упущений в организации функционирования народно-хозяйственного комплекса СССР.

В подавляющем большинстве случаев отношение к высшим должностным лицам — уважительное. Такие люди, как А.А.Громыко (Министр иностранных дел СССР), П.М.Маше­ров (1‑й секретарь ЦК Белоруссии), Д.Ф.Устинов (Министр обороны СССР) и многие другие государственные и партийные деятели советской эпохи были искренне уважаемы большинством и обладали авторитетом в народе. Но и на союзном, и на региональных уровнях были и те, кого не уважали, включая и «первых лиц»: Н.С.Хру­щёва, Л.И.Брежнева[10], К.У.Черненко.

Функции охраны представителей номенклатуры (тогдашние VIP) состояли не столько в том, чтобы гарантировать их безопасность от покушений на жизнь, сколько в том, чтобы защитить их от назойливости и праздного любопытства.

Причины такого отношения к государственной власти и её представителям в том, что общественно-экономическое развитие страны, хотя и замедлилось с начала 1960‑х гг., но продолжалось до самого начала «перестройки». Первый год, когда СССР имел нулевой экономический рост в послевоенное время, — 1986 г., и это — прямое следствие вредительства гор­бачёвского режима. После 1986 г. имел место экономический регресс.

Авторитет государственной власти крайне низок.

Чиновник воспринимается боль­шинством людей как заведомый идиот либо заведомый вредитель, враг народа, которого приходится терпеть.

Особенно это касается министров финансово-экономи­ческого блока, а так же и экспертов, советников, помощников, обслу­живающих правительство, администрацию президента, высших должностных лиц: все они на протяжении ряда лет расцениваются как идиоты или заведомые вредители.

На этом фоне только отдельные должностные лица авторитетны. Но в большинстве случаев они авторитетны не во всём народе, а в тех или иных социальных группах. То же касается и доверия: государственной власти в целом не верят, но доверие к тем или иным чиновникам персонально имеет место, но не общенародное, а в тех или иных социальных группах.

Функции охраны VIP разного уровня изменились: поскольку стойкая ненависть к власти и её представителям стала реальным жизненным фактором, а оружие — доступным, то теперь защита от возможных покушений стала доминировать над защитой от назойливости и праздного любопытства.

Причины этого в том, что государственная власть в постсоветской РФ воспринимается большинством населения как инструмент насаждения в обществе всевозможной несправедливости.

Политические шоу типа «Разговор со страной» В.В.Путина либо посещение Д.А.Медведевым какого-нибудь города или предприятия не дают представления об истинном отношении людей к государственной власти и высшим должностным лицам: в политкорректном течении такого рода мероприятий выражается 1) подготовка к VIP-визиту, один из аспектов которой — профилактирование «неполиткорректности», 2) праздное любопытство «человека толпы» к VIP и 3) последние надежды многих представителей простонародья решить свои проблемы прямым обращением к высшим должностным лицам в условиях, когда государственный аппарат не работает должным образом на решение проблем населения.

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен.

Отношение общества к правящей партии.

Отношение общества к правящей партии — КПСС — было неоднородным и определялось субъективизмом людей.

Часть населения видела в ней не более, чем корпорацию карьеристов.

А другая часть населения признавала за КПСС — и в целом, и за её партийными организациями (на предприятиях, в воинских частях, по месту жительства пенсионеров) — миссию несения и отстаивания идеалов справедливости и желала: 1) очищения партии от карьеристов и 2) воплощения идеалов справедливости в жизнь.

К августу 1991 г. КПСС в общем-то преодолела кризис доверия населения к ней: даже в республиках Прибалтики, где были сильны сепаратистские настроения, приток новых членов партии из молодёжи превысил отток разуверившихся карьеристов.

Но развитие страны под руководством партии, очища­ющейся от карьеристов, было прервано искусственно и целенаправленно организацией карикатурного гапоновски[11]-провокаторского путча ГКЧП.

Отношение к правящей партии — «Единой России» — однородно: «профсоюз» успешных бюрократов-карьеристов. Разглагольствования её представителей о заботе об общенародном благе воспринимаются большинством как «разводилово» с целью привлечь «электорат» на свою сторону для того, чтобы партийная “элита” продолжала пребывать у «кормушки власти».

И хотя общество в целом полагает, что в отличие от КПСС «Единая Россия» не несёт в себе никаких идеалов, но это не так: идеалы есть всегда, даже если их прямо по каким-то причинам нельзя огласить (например, если они очень безсовестны). И эти “идеалы” ощутимы в реальной политике: их можно предельно кратко выразить одной фразой: «ВЫГОДНО ПРОДАЙ!!!»[12]. Но этот идеал не может сплачивать остальное общество только на борьбу с властью «выгоднопродайцев», что «выгоднопродайцы» пытаются представить как «социальную зависть» лодырей и неумех к «успешным инициативным людям».

Кроме того, жизнь такова, что в ряде случаев выгодно продают и самих «выгоднопродайцев»: всё дело в цене и в плате за риск. Свидетельство тому — катастрофа «Невского экспресса» 27 ноября 2009 и пожар в ночь на 5 декабря в “элитном” ночном клубе «Хромая лошадь» в Перми: в обоих случаях жертвы — большей частью “элитарии” — «выгоднопродайцы»[13].

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен.

Отношение к оппозиционным политическим силам.

Не было однородным.

Часть населения — большей частью начитанная интеллигенция — уповала на прозападные буржуазно-либеральные группировки диссидентов — оппозиционеров власти КПСС. Они были убеждены, что эта оппозиция способна реализовать модернизационный потенциал страны в случае, если она овладеет государственной властью. Как показали события после краха СССР, эти надежды изначально были несостоятельны. Но книгочеи в их большинстве этого так до сих пор и не поняли, что выражается в их искренних скорбях по двум главным олицетворениям гапоновщины той эпохи — А.И.Солженицыну и А.Д.Сахарову, а так же — и по Е.Т.Гайдару…

Другая часть населения видела в диссидентах психопатов и изменников Родины — периферию ЦРУ и Моссада. Приверженцы этого мнения были по существу правы.

Отношение к оппозиционным политическим силам стало однородным.

Большинство видит в оппозиции — как в легальной, так и в нелегальной — не выразителей своих интересов, которые правящий режим подавляет и игнорирует, а системный фактор режима или же карьеристов-пустобрёхов, которым при нынешнем режиме не хватило места у «кормушки власти».

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен:

— и в том смы­сле, что пре­жняя оппозиция, став властью, не оправдала возлагавшихся на неё надежд;

— и в том смысле, что но­вая оппозиция[14] не имеет за душой идей, которые могут стать её вкладом в модернизацию страны[15].

Готовность представителей го­сударственной власти служить:

По этому по­казателю модер­низационный потенциал утрачен.

— людям (т.е. текущим потребностям общества) и общественному развитию (т.е. работать на перспективу);

Идеологический тоталитаризм делал своё дело. Под его психологическим воздействием партийная, государственная и хозяйственная бюрократия в общем-то служила людям и общественному развитию. Что касается отдельных бюрократов, то часть из них была действительно людьми, убеждёнными в правоте коммунистических идеалов; другая часть была безъидейными профессионалами либо карьеристами, которые готовы отдать себя за определённую плату любой идее[16].

При ином, а не горбачёвском управлении, тогдашний управленческий корпус был способен к осуществлению управления в интересах народа и реального общественного развития.

При отсутствии государственной идеологии, выражающей преобладающие в народе идеалы справедливости, если даже не в юридических формулировках, то в социологических теориях, бюрократия способна к “служению” только своему «хозяину» на принципах гарантий удовлетворения её потребительского эгоизма.

— своему эгоизму.

При этом изрядная доля бюрократии была готова удо­влетворить свой эгоизм за счёт общества путём должностных злоупотреблений и использования служебного положения в личных и семейно-клановых целях. Но делалось это ханжески — чтобы факты не получили огласки или были поданы красиво.

В служении своему эгоизму и есть смысл того, чтобы соучаствовать в работе государственной власти для подавляющего большинства её представителей. При этом чиновничество не считает не­обходимым соблюдать приличия, чем и вызывает своею вседозволенностью ненависть в народе.

Доверие общества СМИ и популярным журналистам, а также «выдающимся деятелям культуры».

Доверие общества к мнениям, высказываемых СМИ и персонально — популярными журналистами, а так же «выдающимися деятелями культуры», было реальностью.

Такие СМИ как журнал “Огонёк”, газета “Московский комсомолец”, телевизионные программы “Взгляд”, “Пятое колесо”, фильм “Покаяние” внесли свой разрушительный вклад в формирование общественного мнения на основе доверия людей СМИ и «выдающимся деятелям культуры».

Доверие общества СМИ и популярным журналистам, а так же «выдающимся деятелям культуры» утрачено.

Это означает, что:

— потенциал для модернизации «сверху» утрачен;

— вследствие недоверия всем названным возникли предпосылки для модернизации «снизу».

Профессионализм государственного аппарата в управлении делами общественной в целом значимости.

Профессионализм государственного аппарата в сопоставлении его с зарубежными аналогами и предшественниками эпохи Российской империи был довольно высок, хотя и не мог быть реализован в полной мере в силу того, что общество было концептуально безвластным, а архитектура структур государственной власти была такова, что государственность была неспособна нести полную функцию управления.

В основе этого лежало то обстоятельство, что на работу в партийный и государственный аппарат (по крайне мере до начала 1970‑х гг.) в большинстве своём приходили люди, предварительно успевшие состояться в качестве управленцев в промышленности, сельском хозяйстве, науке, вооружённых силах и спецслужбах. В силу этого они в их большинстве знали соответствующие предметные области и многие их взаимосвязи.

Профессионализм государственного аппарата в уп­равлении делами общественной в целом значимости деградировал.[17]

Архитектура структур государственности не способна нести полную функцию управления ещё в большей мере, чем это было во времена СССР.[18]

Это означает, что:

— потенциал для модерниза­ции «сверху» ут­рачен;

— наряду с этим при критичном отношении к официальной власти в народе возникли предпосылки для модернизации «снизу».

Наличие народного энтузиазма в отношении осуществления провозгла­шаемых госу­дарством целей политики.

Люди осознавали факт пребывания СССР в кризисе, в целом доверяли руководству КПСС и государства и были готовы отдать свой творческий потенциал делу улучшения жизни страны. Поэтому провозглашение курса на перестройку, обновление партии и социализма было встречено большинством народа с энтузиазмом.

Объявление Д.А.Медведевым курса на «модернизацию страны, основанную на ценностях и институтах демократии» вызвало массовый скепсис — скепсис обоснованный.

Никакого массового энтузиазма нет.

По этому показателю модерни­зационный потенциал утрачен.

Соответствие провозглашаемых целей политики политике, в действительности имеющей место вне зависимости от деклараций власти о её благонамеренности.

В действительности руководство КПСС во главе с М.С.Горбачёвым и идеологом — «архитектором перестройки» — А.Н.Яковлевым изнача­льно взяло курс на ликвидацию Советской власти как самобытной формы демократии (какой Советская власть была изначально, но что потом было во многом подавлено и извращено бюрократией), расчленение СССР и реставрацию капитализма колониального образца, характерного для бывших колоний «развитых стран». Всё это делалось в полном в соответствии с Директивой Совета национальной безопасности США “Цели США в отношении России” 20/1 от 18.08.1948 г.[19], о существовании которой М.С.Горбачёв якобы не подозревал в годы перестройки и не знает до сих пор.

До настоящего времени в постсоветской России не сделано ничего, что:

— нарушило бы требования к нашей стране, прописанные в Директиве СНБ США 20/1 “Цели США в отношении России”;

— либо поддержало бы тенденции к выходу нашей страны из-под власти этой заморской директивы.

Это касается всех постсоветских режимов, последовательно олицетворяемых Б.Н.Ельциным, В.В.Путиным, Д.А.Медведевым.

В связи с тем, что либерально-буржуазную модель в РФ осуществить не удалось, и она себя полностью дискредитировала, не оглашаемой публично целью политики ближайших лет является восстановление наследственного сословно-кастового строя и возобновление монархического правления в интересах туземной “элиты” «криптоколонии» РФ и её зарубежных хозяев.

Идеологическое прикрытие этого проекта обеспечивает РПЦ вопреки словам Христа:

«25. … вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; 26. но МЕЖДУ ВАМИ ДА НЕ БУДЕТ ТАК (выделено нами при цитировании): а кто хочет между вами быть бόль­шим, да будет вам слугою; 27. и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Матфей, гл. 20).

Т.е. реально проводимая политика не предполагает ни модернизации, проводимой «сверху», ни модернизации, проводимой «снизу», т.е. на принципах демократии и демократических институтов.

Способность официальной социологичес­кой и экономической науки обеспечить решение провозглашаемых политиками задач общественного развития.

К началу горбачёвской перестройки социологическая наука в целом и экономическая наука как одна из составляющих социологии не были готовы к созидательному разрешению проблем общественно-экономического развития страны.[20]

Официальная социологическая и экономическая наука по-прежнему метрологически и управленчески несостоятельна и не имеет за душой никаких идей и теорий, на основе которых можно было бы разрешить проблемы общественно-экономи­чес­кого развития в ходе модернизации страны.

Но наряду с этим в общественно-инициативном порядке развивается и распространяется Концепция общественной безопасности, в которой социологическая и экономическая наука ориентированы именно на вывод Русской многонациональной цивилизации из многовекового затяжного общекультурного кризиса.

Соответственно:

— модернизация «сверху» не обеспечена научным заделом официальной социологичес­кой и экономической науки;

— наличие, развитие и распространение Концепции общественной безопасности создаёт предпосылки к модернизации «снизу».

Доверие общества официальной социологической и экономической науке и её представителям персонально.

Накануне и в начале перестройки такое доверие было. Именно на нём вошли во власть на разных уровнях многие официальные учёные-эконо­мисты (наиболее известные из них — Григорий Явлинский, Гавриил Попов, Егор Гайдар, Оксана Дмитриева, Сергей Глазьев), а так же и А.Д.Сахаров.

В настоящее время безусловного доверия представителям официальной социологической и экономической науки нет даже в среде носителей государственной и бизнес- власти[21].

Но бюрократы по-прежнему заинтересованы в том, чтобы учёные звания и титулы раздавались, чтобы было «престижным» стать кандидатом, доктором, членкором, академиком, поскольку юридически лицензированный авторитет всей этой иерархии позволяет бюрократам перекладывать ответственность с себя на «науку». А в науке, как заметил ещё К.Маркс, «нет широкой столбовой дороги», т.е. ошибки — в том числе и тяжёлые по своим последствиям — неизбежны в силу её атеизма.

Поэтому официальная научная иерархия становится фактором генерации круговой поруки и безответственности бюрократов от госвласти и официальной “науки” за дело.

По этому показателю потенциал для модернизации «сверху» утрачен.

Состояние системы образования (воспроизводства кадров), научно-исследователь­ской и производственной базы общества.

Система естественнонауч­ного и инженерного образования[22] базировалась на фундаментальной науке и потому была одной из наилучших в мире. Выпускаемые ею кадры обладали высоким потенциалом профессионального роста и творчества.

Научно-технический задел фундаментальной науки и опытно-конструкторских разработок был достаточен для обеспечения независимости модернизации страны от политики научно-технического сотрудничества с СССР, проводимой ведущими в аспекте научно-технического развития капиталистическими странами.

СССР представлял собой экономическую систему, самодостаточную в аспекте производства и потребления производимой в ней продукции.

Система образования — как обязательного, так и выс­шего — деградировала. Но и те выпускники вузов, которые получили профессии естественнонаучного и технического характера, на протяжении «лихих» 1990‑х не были востребованы ни реальным сектором экономики, ни наукой. Вследствие этого многие научные и проектно-конструкторские школы деградировали и фактически должны возрождаться практически с нуля.

Научно-технический задел фундаментальной науки и опытно-конструкторских разработок советской поры во многом устарел. Новый задел не создан, поскольку в 1990‑е гг. вложений в фундаментальную науку и опытно-конструкторские разработки практически не было.

Качество самодостаточности в аспекте производства и потребления собственной продукции утрачено после 1991 г. По многим позициям номенклатуры общественного потребления РФ зависима от импорта.

Техническая база инфраструктур, промышленности, сельского хозяйства, науки морально устарела и большей частью выработала свой эксплуатационный ресурс.

В сельском хозяйстве положение усугубляется тем, что утрачена созданная в советскую эпоху система воспроизводства наиболее продуктивных пород сельскохозяйственных животных и сортов растений.

По этому показателю модернизационный потенциал утрачен.