Узурпация безвластия

    Не сомневаюсь, у многих такой заголовок вызовет недоумение. Как же так, обычно узурпация рассматривается как незаконное присваивание какому-то лицу или группе лиц властных полномочий, но как можно узурпировать безвластие? Вон сколько всяческого безвластия на дороге валяется – бери любое, слова никто худого не скажет.

    Горбачев убедительно показал, что непредусмотренное Конституцией СССР сложение властных полномочий с руководителя государства, а по сути, дезертирство в критически важный момент истории, ничем не лучше прямой узурпации власти Ельциным в октябре 1993 года. И в том и в другом случае налицо превышение властных полномочий с самыми катастрофическими для советских людей последствиями.

    Рядовой, оставивший окоп и бежавший с поля боя, предстанет перед трибуналом и, скорее всего, будет расстрелян. Но важный партийный чин за тоже деяние не только избегнет ответственности, но еще и выторгует себе у победителя почетные условия капитуляции, какие-нибудь пожизненные гарантии безбедного существования для себя и своего семейства. Прекрасный образец морального разложения и духовной деградации позднесоветской «элиты», предавшей свой народ, свою страну, изменившей делу великой революции, осквернивших саму идею Коммунизма.

    Юридически поведение Горбачева квалифицируется как преступное бездействие, которое в ряде случаев даже на рядовом уровне ведет к уголовному преследованию. В зависимости от последствий, наказание может быть достаточно серьезным.

     В УК РСФСР от 1960 г. Определение преступления сформулировано следующим образом:

    «Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы…»

     Посягал ли незадачливый генсек на общественный строй СССР, на его политическую и экономическую системы? А то. Так посягал, что до сих пор кровью умываемся. Но дело даже не в букве советского закона. Законы могут устаревать, могут меняться исторические обстоятельства, требующие определенных политических решений от главы государства. Дело в том этическом основании, в том общественном договоре, которое только и порождает законы. Т. е. сначала фундаментальные этические принципы общественного устройства и лишь потом – буква закона. Обратный порядок исторически ограничен и раньше или позже жизнь возьмет свое, превращая, например, кипы гитлеровских уложений и приказов в ничего не значащие листки, сминаемые гусеницами советских танков на улицах поверженного Берлина.

    Но дело как раз в том, что Горбачев нарушил не только законы СССР, но и посягнул на их нравственные основы, важнейшей из которых было требование равенства людей. Именно жажда равенства и  справедливости вела народ на баррикады, взламывала сословные и классовые барьеры, низвергая с засиженных тронов жалких шутов, выгоняя из дворцов беспомощных болтунов, расчищая место грядущему Миру.

    Впервые в истории, революция руководствовалась не слепой яростью масс, но была направляема высоким Разумом, была возглавляемая мыслителями, посвятившими свои жизни служению трудовому народу. Эта первая попытка утверждения Справедливости для всех не могла быть безупречной с теоретической точки зрения. Сказались отсталость общественного сознания, неразвитость буржуазных демократических институтов, усугубленных разрушительными последствиями империалистической и Гражданской войн. Политические решения большевиками принимались в целях элементарного выживания молодого советского государство – не до анти-дюрингов было. Тем не менее, грубыми мазками на историческом холсте были уверенно отображены главные черты нового строя – перевод всех средств производства в общественную собственность, ликвидация эксплуатации человека человеком, упразднение сословий, отделение церкви от государства, восьмичасовой рабочий день и т. д.

   Сейчас все эти преобразования кажутся естественными и необходимыми, но тогда нигде в мире не было ничего подобного. Это было революционное изменение многовековых общественных устоев, имевшее целью освобождение человека труда от гнета капитала, преобразование самого способа общественного производства, уход от анархии «рынка» в сторону осознанного созидания будущего.

    Суть нового способа производства очевидна. Это построение производственных отношений на началах солидарности, рациональности, плановости заменяющих анархию соперничающих сил жадности, эгоизма, тщеславия и прочих человеческих вожделений и пороков. К слову, не только марксист, но и любая религия в мире отнесет алчность к пороку, заслуживающему осуждения и порицания. Более того, Игумен Филарет в своем «Конспекте по Закону Божiю» (Харбин, 1936г.). писал:

     «История   церкви апостольских времен говорит нам о том, что в те времена в  ней   также  был свой христианский коммунизм, когда у верующих было все общее, как   говорит  книга Деяний Апостольских. Да и теперь этот христианский коммунизм существует  в  виде  общежительного  монашества, которое считается лучшей формой для христианской аскетической жизни. Таким   образом,  общение  имущества   с  христианской  точки   зрения  не  только приемлемо.  Нет,   более  того:  это   светлый,  идеально-высокий тип христианских взаимоотношений,   примеры  которого  и   были  и  существуют в жизни православной Церкви.»

   Даже у такого консервативного общественного института как Русская православная церковь не нашлось возражений по поводу этических основ коммунизма; неприятие было лишь в отношении эксцессов, неизбежных в ходе столь масштабных революционных преобразований общественного устройства.

     Вот на этот фундамент, на саму жизненную основу народного бытия, на «священную и неприкосновенную» общественную собственность на средства производства посягнули свихнувшиеся на почве «рыночных отношений» политбюровские маразматики, посчитавшие, что, поскольку они власть, то могут действовать по своему усмотрению, без оглядки на нигде не прописанные этические ограничения. Я вполне допускаю, что мотивом перестроечных преобразований был не злой умысел, не сознательный расчет на уничтожение страны и истребление народа и даже не корыстный интерес «элиты». Нет. Банальная глупость, невежество, мещанское миропонимание, та простота, которая, как говорят в народе, «хуже воровства», в сочетании с истовой убежденностью в правильности взятого курса. «Вот выбрали направление, и идём», как сказал прораб Владимир Николаевич из бессмертного фильма-антиутопии Г. Данелия «Кин-Дза-Дза», хотя в отличие от Горбачева, вовсе не будучи уверенным в правильности выбранного пути.

    Конечно, трудно ожидать от профессионального карьериста и демагога мыслительных способностей уровня Маркса или Ленина. Но, в силу своей должности он был обязан знать и понимать суть коммунистического способа производства – это доступно даже школьнику; должен был быть нравственно ориентирован в категориях добра и зла, признавать очевидное, то, что солидарность людей экономически эффективнее их конкуренции и взаимной борьбы за существование. С чего он взял, что человеком движет исключительно корыстный, шкурнический «интерес»? По себе судил? Услужливые партийные «академики» подсказали? И где они сейчас? Как ответили за свою брехню перед советским народом?

     Даже электрика не допустят к работе без проверки его знаний по технике безопасности. Но генсек не какой-нибудь электрик – это априори светоч и высший авторитет, любые суждения которого обретают силу Высшей Истины, не подлежащей никакому сомнению.

    Десятилетия торжества нового, передового способа производства вывели советскую страну в число признанных мировых лидеров, за которым последовали другие страны, освободившиеся от колониальной зависимости. Социализм позволил нам одолеть самую могущественную военную силу в истории человечества, боевой авангард империализма  – гитлеровский фашизм. В обществе были решены социальные, национальные проблемы, обеспечено качественное образование, медицинское обслуживание, развитие науки, культуры, промышленности и т. д.

     Были ли проблемы в советском обществе? Были ли эти проблемы обусловлены принципиальными порками социализма или они имели субъективный, рукотворный характер? Насколько адекватными были формы государственно и политической надстройки над всё более усложнявшимся экономическим базисом, требовавшим высочайшего уровня компетентности и знания дела не только самых передовых технологий, но и понимания сложнейшего внутреннего мира человека труда, который зачастую превосходил своих партийных поводырей в интеллектуальном и нравственном отношении?

    Разумеется, проблемы были. Они были обусловлены настырными попытками совмещения мнимых «плюсов» капитализма с социалистической плановой экономикой, поскольку партийным чинам казалось, витринным «благополучием» цивилизованные страны обязаны частной собственности, «рынку», «демократии» и наличию всяческих «свобод». Но никак не общественной собственностью и плановых характером советского народного хозяйства. Чужеродные присадки тормозили развитие производительных сил, отравляли общественное сознание, порождали мелкобуржуазное, мещанское, потребительское отношение к жизни. Но вместо того, чтобы повернуть в сторону научных, марксистско-ленинских принципов организации общественного производства был сделан поворот в противоположном направлении.   

    Народ доверил власть коммунистам не «вообще», а для ясно поставленной задачи – построения коммунистического общества. Использование доверия народа с иными целями, а также бездействие, когда историческая обстановка требовала самых решительных действий являлись преступлениями не только против советских людей, но и против народов всего мира, с надеждой смотревших на Советский Союз, видя в нем лидера на пути к светлому будущему всего человечества.