Почему Путин не должен снова стать президентом?

            Митинги, прокатившиеся по стране в декабре уходящего года, выявили три общих требования. Первое: признать выборы в Госдуму недействительными. Второе: отправить председателя ЦИК Чурова в отставку. Третье: не допустить избрание Путина на третий президентский срок.

Владимир МЕЖЕНКОВ

ПУТИН, ОТДОХНИ!

ОТРЕЗВЛЕНИЕ

            Было еще одно общее, что выявили декабрьские митинги. Люди, несмотря на различие в политической окраске, поняли, что огромная доля ответственности за происходящее в стране лежит на них. Пришло осознание того, о чем почти век назад писал Максимилиан Волошин:

                                               С Россией кончено… На последях

                                               Ее мы прогалдели, проболтали,

                                               Пролузгали, пропили, проплевали,

                                               Замызгали на грязных площадях,

                                               Распродали на улицах: не надо ль

                                               Кому земли, республик и свобод,

                                               Гражданских прав? И родину народ

                                               Сам выволок на гноище, как падаль…

Запоздалое отрезвление не выглядело безнадежным. Положение еще можно исправить. Как? Показать власти, что люди осознали не только свою вину, но и вину тех, кто управляет ими. Манипулирует, как кукловоды манипулируют марионетками. Сказать этим кукловодам: все ваши ухищрения давно известны нам. Но мы не послушные шевелению ваших пальцев марионетки. Мы – народ! Носитель, как сказано в Конституции, суверенитета и единственный источник власти в Российской Федерации.

ГОВОРЕНИЕ

            Почему Путин не должен снова стать президентом? Ведь у него есть одно несомненное преимущество перед другими кандидатами. Он умеет говорить. Говорить, если понадобится, часами. С ним не сравнится никто. Ни зануда Зюганов (если бы он сложил с себя обязанности руководителя КПРФ, коммунисты могли бы собрать на выборах в Госдуму вдвое больше голосов). Ни бесхребетный Миронов, который, подобно флюгеру, чутко улавливает, в какую сторону дует и самый легкий ветерок. Ни крикун Жириновский, который до такой степени научился затыкать рты оппонентам, что порой кажется: дай ему возможность сыграть самому с собой в настольный теннис, эта игра продлится вечность. Из других политиков, обладающих даром говорения, наделен разве что лидер Яблока Явлинский. Он говорит четко и ясно и о вранье нынешней власти, и о воровстве, и о коррупции, пронизавшей всю вертикаль власти. Но его не изберут президентом России. Не изберут по той простой причине, что, наряду с указанием на болевые точки, понятные многим (недаром Явлинский единственный из современных политиков и экономистов, кто досконально изучил «Капитал» Маркса), он постоянно говорит о неприкосновенности собственности. Говорит вскользь, не вдаваясь в детали, и остается загадкой, какая собственность, по Явлинскому, должна быть неприкосновенной? Земля, которой в России навалом: бери – не хочу, если земля эта расположена не в ближнем Подмосковье, где она давным-давно продана и перепродана за сумасбродные деньги, а на обезлюдевших просторах Сибири и Дальнего Востока? Приватизированные квартиры, которые и без того принадлежали людям, проживавшим в них? А может, под неприкосновенной собственностью Явлинский разумеет частные океанские яхты, фешенебельные дворцы с охраной и прислугой, футбольные клубы, на содержание которых тратятся многие миллионы долларов?

            Перечисленным политикам явно уступает нынешний президент Медведев. Вот уж кто напрочь лишен способности говорения! Попытка ввести в практику еженедельные обращения к народу посредством телевидения закончились провалом: героями этих телеобращений стал не он, а руководители телеканалов, красовавшиеся друг перед другом на экранах.

ЛИЦЕДЕЙСТВО

            Есть у Путина еще одно преимущество перед другими кандидатами в президенты. Он артист! Не тот артист, который овладел методом Станиславского, а артист в силу избранной им профессии чекиста. Изображая многоопытного разведчика, Путин придумывает себе разные амплуа, чтобы сбить с толку всех, кто наблюдает за ним. Эту актерскую способность он проявил довольно рано (своей будущей жене он представился не чекистом, а милиционером). Путин и президентом часто менял амплуа: то опускался на подводной лодке на морское дно, то взмывал в небо на бомбардировщике или истребителе, то садился за руль «лады-калины» и «ёмобиля», а то тыкал пальцем в клавиатуру рояля, пытаясь наиграть мелодию «С чего начинается родина». Одна из любимейших его ролей - Дед Мороз, который, если его очень попросить, одарит просящих скромным подарком или билетом на новогоднюю елку в Кремле.

            Особенно назойливым актерство Путина выглядело в период возвращения его в кресло премьера. В течение четырех лет нам показывали, как Путин проводит заседания правительства: с бумажками в пуках, которые он зачитывает, ставя министрам различные задания, и те старательно записывают его слова. Читающий заранее подготовленные тексты Путин – уже нонсенс. И становится ясно: Путин не перед министрами красуется, а перед нами, телезрителями. Если бы это было не так, то нам показывали бы другое: Путин не читает, а спрашивает с министров: вам, вам и вам, коллеги (это словечко ввел в оборот именно он), было поручено сделать то-то, то-то и то-то. Что сделано, что нет, почему нет и когда будет сделано? А тут – зачитал для нас неизвестно кем подготовленные тексты (вот я какой! Чуете масштаб моей работы? Ну кто в сравнении со мной президент Медведев, не говоря уже о министрах? Так, семечки одни). И – забылось навсегда то, что говорилось сегодня. Завтра будут поставлены (опять же по бумажкам и опять же для нас, а не министров) новые масштабные задачи, о которых на следующий день снова будет забыто. А вы, глупенькие, что думали? Что все эти спектакли всерьез? Да если бы Отелло всякий раз всерьез душил Дездемону, в мире не осталось бы ни одной живой актрисы!..

            Двумя этими качествами – искусством говорения и лицедейством – Путин ушел в значительный отрыв от своих потенциальных конкурентов на должность президента России. Во всем остальном он такой же, как другие кандидаты. Обо всех о них, перефразируя слова Сталина о «правых» и «левых» уклонистах в стране, можно сказать коротко: «Все хуже».

ЛИЧНЫЕ КАЧЕСТВА

            Немаловажное значение имеют личные качества тех, кого прочат на высшую должность. Здесь Путин проявил себя редким оригиналом!

Известно, например, сколь пунктуальны немцы, среди которых Путин проработал не один год. Он же всегда и всюду опаздывает, что вызывает нарекания со стороны тех, кто привык дорожить не только своим, но и чужим временем. Впрочем, привычка всюду опаздывать не на пять-десять минут, что можно было бы списать на его чрезвычайную занятость, а на час-полтора, - проявилась у Путина в молодости. Его жена Людмила Александровна, в девичестве Шкребнева, вспоминала: назначая ей свидания, он никогда не приходил вовремя. «От свидания к свиданию, изо дня в день все повторялось, - читаем ее рассказ, приведенный в книге О. Блоцкого «Владимир Путин. Дорога к власти». - Но каждый раз я надеялась, что это опоздание уж точно будет последним. Никаких отношений, когда наконец-то появлялся Владимир Владимирович, я не выясняла. За эти полтора часа переживешь столько, что уже никаких сил не оставалось на эмоции. Так что Владимир Владимирович измором брал меня, измором».

            Наряду с тактикой «измора» Путин широко использует конспирацию, чем напоминает Березовского, представлявшегося в Кремле одним, в отношениях с коллегами по бизнесу другим и третьим в отношениях с военными, что и продемонстрировал в Чечне, хамски поведя себя с командующим Объединенной группой войск на Северном Кавказе генерал-лейтенантом Пуликовским. (Страсть к конспираторству и сблизила Путина с Березовским в конце 1999 г.; она же сделала их позже врагами: двум актерам тесно на пике славы. Тот, у кого больше возможностей, спихивает другого. Путин, став президентом, спихнул Березовского; Березовский, оказавшийся изгоем в Лондоне, стал устраивать антипутинские демонстрации под лозунгом: «Я тебя породил, я тебя и уйму».)

ЗАКУЛИСЬЕ

После операции на сердце, проведенной осенью 1996 г., Ельцин фактически весь второй срок президентства не управлял страной. Это делала за него Семья. Критиковали, однако, не Семью, а Ельцина. Особенно резкой критика стала с увольнения с поста председателя правительства прозванного «киндер-сюрпризом» Сергея Кириенко, обвиненного в дефолте августа 1998 г. Госдума отказалась повторно утвердить председателем правительства Черномырдина, а в мае 1999 г. поставила вопрос об отрешении Ельцина от власти.

            Семья переполошилась. Запаниковал и Ельцин. Он стал всерьез задумываться над тем, что станется с ним лично и с его близкими после его ухода в отставку. В Семье, осуществлявшей управление страной, образовалось два лагеря, которые независимо один от другого стали готовить операцию под кодовым названием «Преемник». Суть операции состояла в том, чтобы найти подходящую кандидатуру на должность председателя правительства, который, по Конституции, в случае неспособности президента и дальше выполнять свои обязанности, становится его местоблюстителем с приставкой «и.о.». Не будучи членом Семьи, такой человек, назначенный председателем правительства, должен обладать достаточной силой, чтобы справиться с любым противником Ельцина, а если понадобится, то и распустить Госдуму.

            В первый лагерь вошли руководитель администрации президента Волошин и «кассир» Семьи Абрамович. Второй лагерь составили дочь Ельцина Татьяна Дьяченко, Чубайс, Юмашев и бывший начальник Путина в пору, когда тот занимался внешнеэкономическими связями города на Неве, Петр Авен.

            Березовский, у которого к этому времени возникли первые разногласия с Абрамовичем, стал неформальным лидером обоих лагерей. Он-то и предложил поискать подходящую кандидатуру не где-нибудь, а в службах госбезопасности. Почему именно там? Сотрудники этих служб, зная многое о многих, умеют держать язык за зубами, и если им доверить высший пост в государстве, они из чувства благодарности не станут болтать лишнее и возбуждать судебные дела против тех, кто им доверился.

Таких служб, после разгромленного осенью 1990 г. Бакатиным КГБ, в России было три: Служба внешней разведки (СВР) во главе с Примаковым, Федеральная служба контрразведки (ФСК) во главе со Степашиным и Федеральная служба безопасности (ФСБ), директором которой стал в конце июля 1998 г. Путин, остававшийся во многом и для многих «темной лошадкой».

            Первым опробовали кандидатуру Примакова. Многоопытный тяжеловес, зубр от политики, насквозь видящий все хитроумные сплетения в высших эшелонах власти, Примаков оказался абсолютно неуправляемым. Более того, возглавив правительство России в сентябре 1998 г., он прямо заявил, что объявит амнистию уголовникам и на освободившиеся в тюрьмах 90 тысяч мест посадит 90 тысяч бизнесменов, которые еще бóльшие преступники, чем уголовники. Заговорщики из Семьи пришли в ужас: 90 тысяч новых сидельцев на нарах за четыре года правления председателя правительства, как показывает элементарный арифметический подсчет, означает 60 бизнесменов в день! После того, как список на первых 60 бизнесменов, подлежащих аресту, был составлен, а Примаков, сверх того, стал заигрывать с коммунистами и раздавать им министерские портфели, дни его как председателя правительства были сочтены, и в апреле 1999 г. он был освобожден от должности.

            Следующим испытуемым должностью председателя правительства, а на деле преемником Ельцина на посту президента, стал Степашин. Он уже проявил себя как многолетний сторонник Ельцина, поддержав подписание Беловежских соглашений, затем его борьбу с Хасбулатовым и, наконец, войну в Чечне. Впрочем, тут-то, будучи директором ФСК, он совершил непростительный прокол, ставший достоянием общественности: дал согласие на то, что без ведома армейских командиров его подчиненные вербовали добровольцев в Чечню, а когда те попали в плен, отрекся от них. «Ненадежный друг», констатировали члены Семьи, такой едва ли станет противиться проведению через Думу закона об иммунитете Ельцина и его ближайшего окружения. Тем не менее в мае 1999 г. Госдума по представлению Ельцина утвердила Степашина в должности премьер-министра. Семья внимательно следила за каждым его шагом и преуспела в своей слежке: ей стало известно, что Степашин без ее ведома ищет контакты с Примаковым и Лужковым. Степашин, таким образом, сам вычеркнул себя из списка возможных преемников президента.

Осталась последняя кандидатура – директор ФСБ Путин. 5 августа 1999 г. Ельцин встретился с ним и сообщил о своем намерении назначить его на пост премьер-министра. Путин по принятым в силовых структурах правилам вытянул руки по швам и заявил, что будет работать там, куда его назначит президент. Тогда Ельцин намекнул ему на то, ради чего, собственно, и была затеяна игра с назначением его председателем правительства: «А если на самый высокий пост?» Путин ответил не сразу: «Не знаю, Борис Николаевич. Не думаю, что я к этому готов». «Подумайте, - сказал Ельцин. – Я верю в вас».

Чубайс оказался единственным членом Семьи, которому не понравилась придуманная другими членами и, прежде всего, Березовским рокировка, в результате которой главный приз достался его давнему знакомцу еще по совместной работе в Питере у Собчака. Уже там между ними пробежала какая-то «кошка», заставившая их с настороженностью относиться друг к другу. Чубайс стал отговаривать Путина от занятия должности премьер-министра. «Ты просто не знаешь, что это такое, - говорил он. – Лучше поэтому отказаться сейчас самому, чем позднее под влиянием обстоятельств». Путин ответил: «Извини, но это решение президента. Я обязан его выполнить. Ты на моем месте поступил бы точно так же».

            Чубайс не унялся и развил бурную деятельность по дискретизации Путина. Историк Рой Медведев пишет в книге «Владимир Путин»: «Чубайс начал действовать через администрацию и через ближайший круг Ельцина – он встретился с А. Волошиным, с В. Юмашевым, с Т. Дьяченко. Чубайс грозил не только протестами Думы, Совета Федерации, но даже массовыми выступлениями трудящихся: “А что будет делать разъяренный Лужков? Он может вывести на Красную площадь десятки тысяч... Все решат, что президент совсем сошел с ума”. Чубайс даже изъявил готовность вернуться в Кремль на пост руководителя администрации. Но Ельцину был нужен не Чубайс, а Путин; 9 августа он подписал указ о назначении нового премьера и выступил с телеобращением к нации».

ПРЕЕМНИК

Ни Ельцин, ни его окружение не верили ни в народ, ни в демократию, ни в законы и законодательство, ни, тем более, в Конституцию. Все они боялись потерять власть, а вместе с властью неправедно нажитые капиталы. Никто из них не хотел возвращаться в начальные годы советской власти, когда в стране действовал партмаксимум, и уж тем паче уподобляться вождям Парижской коммуны, восхитивших Маркса тем, что они установили себя оклады, высший размер которых не превышал одной пятой части минимума жалованья секретаря лондонского школьного совета. За годы нахождения на вершине власти все они несказанно обогатились (Немцов открыто хвастал: «Мы люди небедные»).

Выбор Ельциным под влиянием Семьи своим преемником человека, которого никто толком не знал ни в России, ни за рубежом, вызвал недоумение, а в ряде случаев раздражение. «Сплошной абсурд власти», - заметил по этому поводу мэр Москвы Лужков. «Акт безумия», - поддержал мэра Немцов, который сам метил на должность премьера. «Клиника», - ворчал Зюганов. Рой Медведев резюмирует: «Почти все газеты писали о том, что даже предположение о возможности избрания Путина на пост Президента России – это всего лишь одна из наиболее экстравагантных фантазий престарелого Ельцина».

            Стали искать «темные пятна» в биографии Путина, поскольку ни для кого не составляло тайны, что многие бывшие гэбисты, вроде разведчика Александра Лебедева, сняв погоны, пополнили ряды олигархов, и еще большее число людей из их числа нанялись на службу к новоявленным нуворишам.

Путин был не из их числа. Проходя службу в разведточке в Дрездене под прикрытием должности директора Дома дружбы СССР – ГДР, он ничем себя не проявил, хотя и был награжден в 1989 г. бронзовой медалью «За заслуги перед Национальной народной армией ГДР». Награждение это если о чем и свидетельствовало, так это о том, что немецкие штази, превосходившие своим профессионализмом многие иностранные разведки того времени, сразу «раскрыли» его и, пользуясь тем, что Путин представлял дружественную им разведку, дали ему понять, что не намерены мешать его работе. Да и сам Путин, вспоминая годы работы в Дрездене, не стал приписывать себе «незаслуженные заслуги», а сказал прямо: занимался «вполне рутинной работой».

ВХОЖДЕНИЕ ВО ВЛАСТЬ

            Вернувшись в 1990 г. в Ленинград, Путин, оставаясь офицером действующего резерва КГБ, становится помощником ректора Ленинградского университета по международным связям. Ректор ЛГУ Меркурьев, специалист в области математической физики, академик и лауреат Ленинской премии (этот ученый рано ушел из жизни – он умер в 1993 г. в возрасте 48 лет), встретил Путина тепло: чекист успешно занимался организацией его зарубежных поездок.

Проработал Путин помощником ректора недолго: в мае 1990 г. бывший подчиненный Меркурьева, заведующий кафедрой хозяйственного права ЛГУ Собчак избирается председателем Ленсовета. Успевший побывать депутатом Верховного Совета СССР, где питавший к нему слабость Горбачев предоставлял ему по любому поводу и без повода слово (первому и последнему президенту СССР импонировала менторская манера выступлений Собчака, как если бы тот обращался не к депутатам, а бестолковым студентам, которым по сто раз приходится вбивать в головы прописные истины), амбициозный и высокомерный с окружающими и сам был большим любителем поездить по стране и заграницам, а не протирать брюки в служебном кабинете, выслушивая жалобы и просьбы многочисленных посетителей по поводу бесчисленных недостатков в городе трех революций. Впрочем, многим, особенно женщинам, нравились барские замашки Собчака, и они были готовы простить ему всё, в том числе неприязнь к людям, которые не разглагольствуют, а делают дело (газета «Комсомольская правда» писала в те дни, что Анатолий Собчак получил наибольшее количество письменных признаний в любви). Немногие понимали, что за уничижительным отношением Собчака к людям дела скрывается его неспособность самому сделать что-то полезное, а не только поучать их прописным истинам. Это при Собчаке северная столица превратилась из «культурного цента» в «столицу преступности» (на телеэкранах страны с успехом шел многосерийный фильм под названием «Бандитский Петербург»).

ИЗ ПРЕМЬЕРОВ В ПРЕЗИДЕНТЫ

С самого возникновения государства на Руси власть сама себя продуцирует, неизменно оставаясь самодержавной (от того, что власть эта может называться центральной, самодержавная природа ее ничуть не меняется). Народ же, когда ему указывают на нового самодержца, начинает с того, что безоглядно влюбляется в него, а прежнего самодержца предает анафеме. Влюбленность не нуждается в объяснении, почему мы любим именно тех вождей, на кого нам указывают, а не других. Когда в марте 2000 года готовились выборы нового президента и в стране проходили массовые опросы, кто за кого будет голосовать, большинство называло именно Путина. На вопрос «почему?» никто из опрашиваемых не отвечал честно: «Потому что его назначил Ельцин». Все предпочитали находить внезапно вспыхнувшей любви к и.о. президента собственное толкование. Киноактриса Лидия Смирнова, например, говорила: «Мне нравится походка Путина». Константин Райкин, захлебываясь от восторга, чуть ли не каждому встречному-поперечному рассказывал, что Путин познакомился со своей женой на спектакле его отца, Аркадия Райкина. Ну разве это недостаточный повод для того, чтобы очертя голову влюбиться в человека, которого никто толком не знал, но которого власть назначила новым вождем?

            Избрание президентом именно Путина, а не кого другого, было легитимным и демократичным: за него подали голоса большинство избирателей. Этого нельзя сказать о «механике» назначения Ельциным тремя месяцами ранее и. о. президента Путина. Но послушаем в этой связи продолжение рассказа Роя Медведева:

            «Передача власти и полномочий президента от Ельцина к Путину не могла быть результатом одних лишь разговоров между ними. Более подходит здесь слово “переговоры”. Когда 14 декабря 1999 года согласие Путина было не без труда получено, оба лидера должны были оговорить и взаимные условия, а также обязательства и друг перед другом и по отношению к тем, кто составлял главную часть окружения Ельцина, а также судьбу все первых лиц в российской власти. То, что Борис Ельцин добровольно передавал преемнику не только огромные полномочия и почти необъятную власть, но и колоссальное имущество, а также штабы и штаты всех главных учреждений страны, нельзя назвать сделкой; но это было важное государственное соглашение, которое требовало переговоров. Такой акт не мог быть простой импровизацией. Некоторые наблюдатели писали и говорили еще в начале года, что результатом переговоров между Б. Ельциным и В. Путиным мог стать документ, который был подписан как все еще занимающим свой пост президентом, так и его преемником и затем передан на хранение Патриарху Алексию II».   

            В мемуарах Ельцин писал, что он принял решение о своей досрочной отставке и передаче полномочий президента Путину единолично и что даже самые близкие к нему люди узнали об этом лишь 30 декабря 1999 г. В это мало верится. Для передачи высшей власти в стране от одного лица другому необходимо подготовить множество юридически грамотно составленных документов. «Что могло входить в соглашение Ельцина и Путина, - продолжает Р. Медведев, - окончательно оформленное при их встрече и беседе 29 декабря 1999 года, когда были оговорены день и час передачи власти? Об этом можно судить по дальнейшим событиям и решениям В. Путина. Нет никаких сомнений в том, что в первом пункте соглашения речь шла о предоставлении Борису Ельцину полного иммунитета от всякого судебного преследования. Были оговорены и материальные условия жизни первого Президента России, штаты его охраны, секретариата, службы протокола, пресс-службы». Всё это и было сделано и подписано как Ельциным, так и Путиным. (Многие аналитики позже говорили, что, подписывая указ о предоставлении Ельцину полного иммунитета от судебного преследования и материальных условий жизни его и членов его семьи, Путин подстраховал и себя, исключив возможность будущих судебных преследований его и членов его семьи.)

            В последний день уходящего ХХ века Путин уже в качестве и.о. президента подписал свой первый указ о пожизненной неприкосновенности Ельцина и его семьи, а спустя несколько часов вылетел с женой в Чечню, чтобы встретить новый год и новое тысячелетие среди солдат и офицеров, ведущих там войну. Провел он в Чечне всего одну ночь, преподнесенную СМИ как беспримерный героизм новоиспеченного и.о. президента, и уже 1 января наступившего 2000 г. возвратился в Москву.

ХОЛУЙСТВО

Днем позже, 2 января 2000 г., Ельцин с супругой улетел на празднование 2000-летия христианства в Израиль, где ему показали место крещения Христа и удостоили звания кавалера цепи ордена Гроба Господня, а у Путина первые десять дней правления, совпавшие с новогодними каникулами, ушли на прием поздравлений со вступлением в должность. Впрочем, «поздравления» не то слово; тут уместнее говорить об изъявлении верноподданических чувств, а чтобы быть совсем точным - элементарного холуйства тех, кто стремится попасться на глаза новоиспеченному вождю в числе первых.

            Никакое другое слово, кроме холуйство, не подберешь к тому, что случилось уже 13 января 2000 года, когда ректорат Санкт-Петербургского университета удостоил Путина, еще не президента, а всего лишь «и.о.», звания «почетного члена ученого совета юридического факультета» с вручением ему докторской мантии и соответствующего головного убора.

Мотивировка решения руководства университета, зачитанная ректором Людмилой Вербицкой, гласила: «За укрепление российской государственности, за развитие конструктивного сотрудничества всех ветвей власти, за большой вклад в построение правового государства, основанного на принципах демократии и справедливости».

Удивительно не то, что холуйство стало неотъемлемой частью ментальности околовластной камарильи, удивительно другое: почему власть на Руси во все времена воспринимает это холуйство как должное, как проявление лояльности к ней не узкой группой лиц, стремящейся урвать свой кус пирога, а всего народа («глас радования в селениях российских», как говорилось в оде на день восшествия на престол Павла I, зачитанной в Московском университете в 1796 г.). Да что народа! Новоиспеченная власть, еще месяц назад и помыслить не смевшая о свалившейся на ее голову удаче, воспринимает проявление холуйства как признание ее заслуг в космическом масштабе («Вселенну всю исполнил свет» - говорилось в той же оде, посвященной Павлу I). И это в то самое время, когда власть ровным счетом ничего не сделала и никак не проявила себя по той простой причине, что еще не приступила к исполнению своих обязанностям, а того же Павла I спустя четыре года воцарения вообще укокошили. Тем не менее Путин, не желая нарушать укоренившуюся в околовластной камарилье холуйскую традицию, спешно отправился в Санкт-Петербург на торжества, устроенные в его честь, и принял мантию с головным убором.

            Убеждение в необходимости сохранения холуйства как ритуала, сопровождающего любое назначение любого лица на любую должность выше той, какую это лицо занимало днем ранее, опирается на другую укоренившуюся традицию, вроде дружного вскакивания с мест при виде входящего начальства, - традицию непоколебимой веры: высшая власть в России не избирается, она наследуется. Хотя – надо признать и это - все десять лет разговоров о демократии в нашей стране, предшествовавших назначению Путина преемником президента, привели к тому, что демократия стала восприниматься как волшебная сказка, которая может обернуться былью (пели же советские люди даже в самые драматичные в своей истории 30-е годы: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»). Среди тех, кто поверил в возможность превращения сказки в быль, оказался питерский детский писатель Михаил Чулаки, который написал в газете «Московские новости»: «И как это мы не заметили, что на наших глазах разыгралась грандиозная история Золушки – да к тому же в мужском варианте, что случается несравненно реже. В чем прелесть и сказочность сюжета: власть досталась не одному из тех многих, кто годами рвался к ней, а тому, кто вчера и вообразить себя не пытался в роли президента. Столь волшебный поворот истории не мог не заворожить всю страну. Когда появился наш герой, выбрать кого-нибудь из потрепанных властью политиков значило нарушить намечавшуюся сказку».

            Путин уже в первом туре выборов, состоявшихся 26 марта 2000 г., получил 53 процента голосов любителей сказок, став уже не и.о., а полноправным президентом России. Пусть за все восемь лет пребывания его на высшей в России должности ничего сказочного не произошло, а вот драматичного случилось немало. Это и гибель в Баренцовом море атомного подводного крейсера «Курск» (август 2001 г.), и теракт в дагестанском Каспийске и захват заложников в Театральном центре на Дубровке в Москве (оба события произошли в 2002 г.), взрывы на Первой Тверской-Ямской улице в Москве и рок-фестивале «Крылья» на московском аэродроме в Тушино (2003 г.), серия взрывов в московских станциях метро, на стадионе «Динамо» в Грозном, на самолетах «Ту-154» и «Ту-134», нападение чеченских боевиков на ингушские города Назрань и Карабулак и захват школьников и взрослых в североосетинском городе Беслане (2004 г.)... Теракты унесли сотни жизней ни в чем неповинных людей. А мы все еще верим, что и самая невероятная сказка способна превратиться в быль.

«ГОВЕННЫЙ ЗАМЕС»

В январе 2001 г. в Институте социологии Российской Академии наук под председательством академика Татьяны Заславской прошел семинар на тему: какая система власти и экономики образовалась в России к концу эпохи Ельцина? В течение двух дней – ровно столько, сколько продолжался семинар - ученые и политики искали ответ на этот вопрос. И вот к какому выводу они пришли: общество, возникшее в нашей стране в результате соединения сталинского тоталитаризма и брежневского «реального социализма», горбачевской перестройки и ельцинских реформ не поддается научному определению. Социология, политология и экономика оказались тут бессильны.

Но послушаем, что говорили в ходе семинара сами его участники.

Ельцин назвал главным итогом своей деятельности возникновение в России «нормальной цивилизации».

Чубайс оценил минувшее десятилетие как время «построения в стране нормального капитализма ударными темпами».

Гайдар охарактеризовал эти же годы как время «молодого капитализма, который мы строим».

Зюганов определил социально-экономический строй России, возникший при Ельцине, как «компрадорский капитализм».

     Явлинский назвал этот строй «номенклатурным капитализмом», а Александр Лебедь - «диким капитализмом».

Немцов, не простивший Ельцину, что тот назначил своим преемником не его, своего давнего протеже и любимца, а мало кому известного питерца Путина, - назвал капитализм, построенный в России в 90-е годы, «бандитским».

Свой гвоздь в гроб экономического строя, возникшего в России в конце ХХ века, вбил принявший участие в семинаре западный финансист и филантроп Джордж Сорос, назвав этот строй «грабительским капитализмом».

Слово капитализм, как видим, стало главным в определении системы власти и экономики России к концу эпохи Ельцина, хотя сам Ельцин избегал употреблять это слово. Но капитализм не тавро, которое выжигается на теле общества. Основанный на частной собственности и рыночной экономике, он, тем не менее, в разных странах разный и потому определяется разными терминами: постиндустриальное общество, информационное общество, общество со смешанной экономикой и т.д. Какой капитализм возник в России при Ельцине?

Вопрос не простой, на который трудно дать ответ. Особая трудность состоит в том, что не только специалисты, но и политики, пришедшие во власть после Ельцина, не могут однозначно оценить время его правления. Достаточно в этой связи послушать высказывания одного лишь Путина, пришедшего на смену Ельцину.

Вот что говорил он в феврале 2004 года: «Деструктивные процессы разложения государственности при развале Советского Союза перекинулись – и это можно и необходимо было предвидеть – на саму Российскую Федерацию. Политические спекуляции на естественном стремлении людей к демократии, серьезные просчеты при проведении экономических и социальных реформ привели тогда к очень серьезным последствиям. За чертой бедности оказалась треть населения страны. При этом массовым явлением стали многомесячные задержки с выплатой пенсий, пособий, заработных плат. Люди были напуганы дефолтом, потерей в одночасье всех денежных вкладов и всех своих сбережений, не верили уже и в то, что государство сможет выполнить даже минимальные социальные обязательства. Страну лихорадило от забастовок горняков, учителей, других работников бюджетной сферы. Ставки налогов постоянно повышались, а фискальная политика в целом была направлена на элементарное выживание».

            А вот что говорил Путин о Ельцине и его времени в апреле 2007 года:

            «Только такой лидер, какого вырастила и напитала своей энергией великая Россия, мог побудить и развернуть такую страну, как наша, к фундаментальным переменам. Став президентом благодаря поддержке миллионов граждан страны, он изменил лицо власти, сломал глухую стену между обществом и государством и своему народу преданно и мужественно служил... Он умел и любил говорить с людьми прямо и открыто, не уходил в тень и не прятался за чужие спины, подчас сознательно вызывал “огонь на себя”, принимая личную ответственность за самые жесткие, но порой необходимые решения. Он смело брал на себя самые тяжелые роли в создании важнейших демократических институтов. Президент Ельцин понимал, что главное – это необратимость перемен, твердость проведения стратегического курса. Такой политический стиль и такое политическое чутье отличает национальных лидеров, которые мыслят не одним днем, а смотрят далеко вперед».

            Наконец, еще одно высказывание Путина о последнем десятилетии ХХ века, - самое короткое и самое емкое изо всех других его высказываний на эту тему. Когда тележурналист Владимир Соловьев, беседуя с Путиным, «наезжал», по его собственным словам, на него и сетовал, что «то не так, сё не так и так далее – обычный такой журналистский беспредел», - Путин сказал: «Владимир, ну что вы от меня хотите?! Такой говенный замес достался».

            Яснее не скажешь. Но что хуже всего (и о чем умолчал Путин), так это то, что в замесе этом оказались миллионы людей, оказался народ. Отчаянно барахтаясь, люди пытались найти хоть какую-то опору под ногами, не находили, теряли силы и исчезали с головой со скоростью миллион человек в год. Тем временем власти предержащие, состоящие в основном из молодых циников, стояли вокруг, заключали между собой пари: превратит ли барахтанье народа сотворенный ими замес в масло или не превратит? - а пока барахтанье продолжалось, снимали с замеса образующуюся на нем пену.

MONEY, MONEY

В заслугу Путину часто ставят стабильность. Это так и не так. В чем Путин действительно преуспел, так это в проведении в жизнь монетаристской политики. О чем бы он ни заговорил, все его рассуждения начинаются и заканчиваются одним: сколько и на какие цели будет отпущено средств, на сколько и в какие сроки будут повышены пенсии, зарплата учителям, врачам, военнослужащим. Деньги стали для Путина единственным содержанием идеологии, которая при нем окончательно выродилась в нечто аморфное. Прав был философ и культуролог Григорий Померанц, когда писал: «Реформаторы отбросили марксизм, но в них осталась марксистская убежденность, что первичное, определяющее – это экономика. На самом деле забота о том, как есть, пить и одеваться, безудержно захватывает ум только на краю голодной смерти. Это не норма для общества. Даже рынок не может эффективно работать, если единственным мотивом людей будет выгода. Нужны неподкупные судьи, инспекторы, стражи порядка, - для которых честь и достоинство выше выгоды. Нужны добросовестность в выполнении своих обязательств, даже невыгодных с сиюминутной точки зрения. Нужна уверенность, что вас не обманут, если вы вложите деньги в производство или в банк. Когда вор у вора крадет дубинку, - самая богатая страна станет нищей. Между тем общество в целом гораздо сложнее рынка. Один из источников современного богатства – научные исследования, направляемые совсем не денежным интересом; искусство, которое восстанавливает в человеке творческое состояние; школа, которая раскрывает в подростке его способности. И для хорошего учителя главное – не зарплата, а радость труда. Зарплата учителя, врача, ученого не должна унижать его, ставить ниже продавца на базаре, - но и только. Стимул творчества – не в ней. Рыночные механизмы не создают фундаментальных целей и ценностей человеческой жизни, не придают жизни смысл, не создают нравственных норм. Есть нечто выше рынка, и нравственность приходит с этих высот. Она старше рынка (у самых примитивных племен, живущих тем, что собрали за день, нравственность уже есть). Она требует от рынка подчинения себе, и рынок должен ей подчиняться – для своей же собственной пользы».

Чуждые Путину понятия нравственности, о которой он за все годы пребывания на вершине власти ни разу даже не заикнулся, привели к тому, что даже такой непробиваемый рыночник, как Евгений Ясин, прозванный «дедушкой российских реформ», дал к концу второго срока президентства Путина «Комсомольской правде» интервью под симптоматичным названием «Экономика немеет без чести и совести». Это Ясин, а не кто другой, заявил: «Сегодня важнее реформы сознания, чем экономические реформы… Мой призыв к созданию социального капитала, к восстановлению культуры, к гуманным чувствам человека, пропаганде по всем каналам высших человеческих ценностей». На вопрос корреспондента, кто будет влиять на наше сознание, Ясин ответил: «Я полагаю, что это дело точно не является делом политиков, правительства в широком смысле. Эти люди как раз и являются одними из главных носителей социального цинизма. Нравственность, культура высокая – это для тех, кем управляют, а не для них. Real politik, по представлениям правящей элиты, это как раз право не считаться с морально-этическими нормами, потому что иначе трудно управлять государством». Отсюда ученый делает вывод: «Думаю, мы вступаем в такой период нашей жизни, когда потребность в вечных человеческих ценностях возрастает. Настроение людей, мода меняются. В моде были какие-то другие вещи – скажем, погоня за большими доходами, переступая через нравственные барьеры. И люди начинают понимать, что в какой-то момент эта погоня приводит нас на край пропасти: вы потеряли нечто важное, может быть, самое важное – смысл жизни».

Сторонники Путина возразят: «Разве это не Владимир Владимирович провозгласил равноудаленность олигархов от власти?». Верно, он. Те, кто внял этому тезису, могли и дальше делать свой бизнес на нужде и страданиях миллионов, определяя политический и социальный климат в стране, главными признаками которого стали коррупция, безнравственность, бездуховность, спекулятивное предпринимательство, беспредел, карикатурная демократия, кризис культуры, экономики, да и всей общественной жизни, впавшей в состояние глубокого анабиоза. Те же, кто, подобно Березовскому, продолжали считать, что «капитал нанимает на работу правительство», вынуждены были или покинуть страну (Березовский с Гусинским эмигрировали, продав пакеты акций принадлежавших им компаний), или отправиться на тюремные нары (Ходорковский и Платонов).

            Для «легальных олигархов» наступили поистине золотые времена. Подобно «чертям из табакерки», они появлялись то тут, то там, отхватывая огромные куски государственной собственности. Олег Дерипаска, Виктор Вексельберг, Михаил Фридман и множество других делали фантастические состояния буквально из воздуха, пропитанного обещанием Путина «не допустить нового передела собственности в России». Среди новоявленных нуворишей не было ни одного, кто обогатился бы благодаря своим талантам, выделяющим их из общей массы обывателей. Все они начинали в мелких кооперативах или комсомольском бизнесе, и лишь много позже, благодаря связям во властных структурах и взяткам еще в советские времена в ходе перестройки, а затем во времена ельцинского «бандитского», «номенклатурного», «компрадорского», «дикого» и проч. видов капитализма, построенного, по Чубайсу, «ударными темпами», - перешли к освоению и присвоению «уполномоченных банков», государственного нефтяного экспорта, алюминиевую промышленность, производство цветных металлов, деловой древесины и т.д. Результат, как говорится, «на лице». Если до мирового финансового кризиса, разразившегося в сентября 2008 г., численность долларовых миллиардеров в России составляла 62 души, то к марту 2011 г. их численность выросла до 101 души, причем 79 из них живут в Москве - больше, чем в финансово-экономической столице США Нью-Йорке, где их насчитывается 58 человек.  

            Легко выглядеть радеющим о благе пенсионеров, подбрасывая им раз в год сотню-другую, которая не покрывает безудержно растущих расходов на лекарства, оплату услуг ЖКХ, и в то же время проявлять трогательную заботу о миллионерах, занимающих ответственные должности в кремлевской администрации и правительстве. Недавно Путин, набирая очки перед намеченными на 4 марта 2012 г. выборами президента, разоблачил третьестепенных чиновников, превративших электроэнергетику в доходный семейный бизнес, и ни словом не обмолвился о своих замах, оставивших далеко позади этих третьестепенных чиновников. Неужто ему не ведомо, что жена его первого заместителя Шувалова заработала в 2009 г. 641 млн. руб., без малого по 2 млн. рублей в день! Или это не семейный бизнес, а что-то другое? Тогда что именно? А ведь чета Шуваловых не единственная в правительстве и администрации президента, кто ворочает миллионами.

Два слова о «равноудаленности олигархов от власти». Кому конкретно из олигархов заказал Путин дорогу во власть? Михаилу Прохорову, обладателю 14-миллиардного состояния, совладельцу золотодобывающей компании «Полюс Золото» и «Норильского никеля» и собственнику виллы на Лазурном берегу во Франции стоимостью 496 миллионов евро (этот рекорд самой дорогой в мире частной недвижимости никем до сих пор не побит)? Напомню, это его «ёмобиль» лично обкатал Путин, после чего Прохоров стал не просто любимцем власти, но и кандидатом в президенты России.

Не знаю, с чьей нелегкой руки повелось называть время президентства Путина «нулевыми», суть - пустыми годами. Знаю лишь, что писатель Дмитрий Быков придумал этим годам еще более обидное название – «эпоха двух нулей» (видимо, в подверстку к ставшим крылатыми путинские слова «мочить в сортире»).

ХИТРОУМНЫЙ ПЛАН ПУТИНА

Верный соглашению, достигнутому с Ельциным, Путин не стал менять Конституцию ради сохранения за собой должности президента на третий срок. Да и что бы значил этот третий срок для человека, вкусившего прелесть высшей в стране власти? В России верховная власть завоевывается раз и навсегда (единственное исключение – отстранение от власти Хрущева в 1964 г., но это исключение лишь подтвердило установившееся правило). Чтобы не менять, с одной стороны, Конституцию, а с другой – остаться на вершине власти на срок, соизмеримый со сроком пребывания на вершине власти Брежнева, Путин придумал далеко идущий план, который обговорил с Дмитрием Медведевым. С ним-то он и заключил, как с Ельциным в декабре 1999 г., соответствующее соглашение (в том, что такое соглашение было достигнуто, сомневаться не приходится; подобное соглашение – опять же в декабре, но еще в 1991 г., - заключил с Ельциным Горбачев, выторговав в ходе 9-часового обсуждения в Кремле условия сложения с себя обязанностей президента СССР; все пункты этого соглашения были одобрены главами государств СНГ в Алма-Ате).

            Не исключено, что Медведев, приняв условия Путина, выразил сомнение относительно продления 4-летнего срока избрания президента в полтора раза – до 6 лет. «Согласится ли на такое Государственная дума?» Путин, вероятно, ответил на это: «Мы смажем Госдуме губы увеличением срока избрания с четырех до пяти лет – как миленькая согласится».

 «Уступив» в 2008 году кресло президента молодому Медведеву, Путин снова возглавил правительство России – на этот раз не так, как он возглавлял правительство в течение пяти месяцев – с августа по декабрь 1999 г. - при Ельцине, всецело завися от его капризов, а вполне самостоятельно, не завися от воли президента, которую, впрочем, Медведев, благодарный Путину, не проявлял. Путин считанное число раз присутствовал на встречах Медведева с правительством, как бы говоря ему: знай, сверчок, свой шесток. Всякий раз, в условиях демонстративного отсутствия премьера на встречах с президентом, Медведев – это бросалось в глаза каждому, кто смотрел телерепортажи из Кремля - испытывал неловкость, давая то или иное поручение тому или иному члену правительства поверх головы Путина.

            Со временем подобное игнорирование президента со стороны премьера стало тяготить Медведева, и между ними стала пробегать искорка взаимного недовольства. Особенно явственно проявилось это недовольство на излете лета 2010 г.

Выступая в Ярославле на Международном политическом форуме, собравшем 500 экспертов из 18 стран, Медведев cказал: «Демократии нет или есть проблемы с демократией, если человек на личном уровне чувствует несвободу и несправедливость. Правительства могут сколь угодно долго говорить своим гражданам: “Вы свободны”. Но демократия начинается только в том случае, если гражданин скажет сам себе: “Я свободен”».

Просто и ясно, правда? Не правительство дарует своим гражданам свободу и справедливость, а сами граждане приходят к осознанию собственной свободы и справедливости как высших выражений демократии. Таково представление президента о пути, по которому следуют народы, живущие в развитых демократических странах, и по которому мы, граждане России, отправимся в светлое будущее.

Путин, обкатывая в это время автомобиль «лада-калина» по новому шоссе на Дальнем Востоке, дал собственное определение демократии в ее, так сказать, практическом преломлении. Что нужно для того, чтобы выйти на улицы и во всеуслышание заявить о том, что волнует граждан, о тех же несвободе и несправедливости, например? Сказать себе, как полагает Медведев, «я свободен и потому имею право»? Нет. Путин сказал нечто иное, причем сказал в присущей ему и столь чтимой многими манере: «Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет – не имеете права. Вышли, не имея права, - получите по башке дубинкой. Вот и всё».

Столь разное понимание демократии двумя высшими должностными лицами государства не могло не озадачить. Найти общий знаменатель диаметрально противоположных позиций Медведева и Путина взялся участник мирового форума в Ярославле, председатель правления Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юргенс. По его мнению, вина за все несуразности, происходящие в стране, лежит не на руководителях государства, по-разному понимающих суть демократии, а на народе России. Вот как мотивировал он свой вывод: «На Западе люди переселились из деревни в город уже давно, поэтому у них в сознании закрепилась индивидуальность: нужно пробиваться, надеяться на себя, развиваться, расти. Русские еще очень архаичны. В российском менталитете общность выше, чем личность. Поэтому “государство – всё, а мои усилия - ничего”. Пускай кто-то что-то делает, борется, а у меня своих проблем хватает...» Чтобы смягчить категоричность своего вердикта, Юргенс добавил: лишь к 2025 году «российский народ станет ментально совместим в восприятии демократии со среднестатистическим прогрессивным европейцем».

Многие ли из ныне живущих доживут до 2025 г., чтобы уразуметь наконец суть демократии, по-разному понимаемой современными руководителями России? Вопрос этот повис в воздухе. Да так и будет висеть до 4 марта 2012 г., когда состоятся выборы президента уже на 6-летний срок.

«И ВЕЧНЫЙ БОЙ»?

Что еще лично мне глубоко несимпатично, так это военная терминология, которой явно злоупотребляет не только Путин, но и оппозиционеры. Откуда и зачем берутся все эти «народные фронты»? Кто с кем собирается воевать, сражаться не на жизнь а на смерть? Вспоминаю, как однажды в издательство «Прогресс», где я работал, пришел профессор Александр Иванович Овчаренко, член редколлегии журнала «Новый мир», и похвастал: «Сегодня прочитал рукопись новой книги Брежнева и высказал ряд замечаний» (прежде, чем публиковать, с работами Брежнева обязаны были ознакомиться все члены редколлегии «Нового мира»). «Как называется работа?» - поинтересовался я. «Битва за хлеб», - не без гордости ответил Овчаренко. Я не мог скрыть досады: «Зачем и кому нужно обычную сезонную работу по сбору урожая выдавать за битву?» Овчаренко, подумав, согласился: «А ведь вы, пожалуй, правы»… Когда вышел журнал с новой работой Брежнева, я не без удовольствия увидел, что называлась она уже не «Битва», а просто – «Целина».

Сколько лет минуло с тех пор, а нам все еще неймется поиграть в войнушку: без битв, фронтов и штабов нам ну никак не обойтись!

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

            Кто станет новым президентом, если, как это звучало на декабрьских митингах, прокатившихся по стране, Путина недопустимо избирать в третий раз?

            Я придерживаюсь того же мнения: Путину следует отдохнуть от нас, а нам от него.

            Но ведь и все другие кандидаты в президенты «хуже»!

            Как же нам поступить? Не избирать никого? Это исключается. По действующему законодательству, выборы будут считаться состоявшимися, если на избирательный участок явится хоть один человек (тот же Путин) и опустит в урну для голосования бюллетень с галочкой напротив своего имени.

            Есть, правда, другой выход, о котором ничего не сказано в Конституции и потому легитимном. Я имею в виду продление полномочий действующего президента сроком на один год. Для этого не потребуется ни вносить уточнение в Конституцию, ни одобрение Госдумы.  Достаточно провести референдум, который является, наряду со свободными выборами, как сказано в статье 3 Конституции, «высшим непосредственным выражением власти народа».

            Медведев, строго говоря, тоже не эталонный президент, - ему не достает решительности, требовательности к подчиненным, самостоятельности в принятии решений. Да и прошлое его, если не считать кратковременной работы дворником в бытность студентом, содержит немало темных мест, нуждающихся в разъяснении.

            Но Медведев, по крайней мере, выдвинул в последнее время ряд дельных предложений по кардинальному оздоровлению общей обстановки в обществе. Вот путь и займется в ближайший год претворением в жизнь своих предложений. Хуже, чем есть сегодня, не будет, а лучше – чем черт не шутит? – возможно, станет. Если будет строгий спрос с исполнителей, а не пустая говорильня «на публику»: все видят, как я стараюсь! ну что я могу один?

            И все-таки я за то, чтобы продлить президентские полномочия Медведева сроком на один год. Может, в течение этого года прекратятся перекидки одних и тех же лиц из кремлевской администрации в правительство и наоборот, отчего никакого толку ожидать не следует (от перестановки слагаемых сумма не меняется), и появятся действительно работающие новые люди?

            А какого мнения вы, читатель?