Волки и овцы. Трактат о трудовых и нетрудовых доходах

Человеческое общество живёт в условиях разделения труда. Оно и понятно – невозможно одному человеку обеспечить себя самого всем множеством необходимых вещей, просто нет времени и орудий труда, знаний, чтобы в одиночку все производить. Каждый из нас делает то, что умеет, а плоды своих талантов и трудов предлагает на обмен другим таким же трудникам на рынке. Функция денег заключается в том, что вводится единая система мер и оценок труда каждого участника рынка, которые обмениваются эквивалентными ценностями друг с другом.

Людям необходимо трудиться, чтобы выжить. Ведь батоны и масло не растут на кустах, молочные реки не текут в кисельных берегах, всё нужно с потом добывать из земли, пахать с утра до вечера, чтобы вырастить урожай и испечь хлеб. Даже на охоте или рыбалке нужно изрядно потрудиться, чтобы убить мамонта или поймать рыбку.

Таким образом, люди, которые сами трудятся и сами обменивают свои продукты на рынке, добывают себе пропитание из природы своим собственным трудом. Они как овцы на поле, питаются от земли плодами трудов своих.

Однако есть люди, которые не умеют или не хотят трудиться сами. Они также хотят есть, как все, но работать и растить пищу им некогда. Они сообразили умом, что вовсе необязательно работать самим ради пищи, когда можно просто отнять её у других в готовом виде. Это дёшево – никаких вложений, сила кулака или оружия, либо хитрость ума – и пища в твоём распоряжении. Они, подобно волкам, собираются в стаи, чтобы напасть на овец, расхищают их имущество, насилуют, рвут на части, съедают и убегают так же внезапно, как появились.

Более того, волки принципиально не трудятся – им претит сама мысль о труде. Трудятся овцы, работают рабы, а волки – это свободная стая, которая наводит ужас на окрестности и заставляет платить дань овец. Когда волков развелось слишком много, и их грызня проливала много крови, они поделили подданных (тех, кто находился под данью) на районы, на территории, за пределы которых нельзя было заходить чужим волкам. Они тщательно охраняли границы районов, но когда всё же чья-то шальная стая чужаков налетала на район и драла чужих овец, то волки-хозяева заставляли своих овец защищать самих себя от чужих волков, возглавляя овечьи полки.

Конечно, в силу постоянной опасности волки ввели постоянное боевое дежурство и выбрали из своей среды главного волка – главного полководца (волководца, если правильно писать и говорить) всех волков, или воеводу, а драка у волков называлась война. Это оттого, что волки перед дракой воют. По звукам вытья овцы сразу догадывались, что будет за воем – война. Воеводы – те, кто водил волков воевать – были тёртыми и матёрыми, они матерились так, что уши вяли. Вообще мат – это оружие волков, их способ унизить противника путём имитации половых отношений с их родственниками. Тут было две причины. Первая – моральное унижение волка, для которого мать-волчица была самым святым на свете. Вторая следовала из первой – не выдержав унижения, одна из сторон первая начинала драку, тем самым обеспечивая себе поражение.

Поэтому вывод противника из равновесия и вынуждение первому поднять меч подводило его под закон воздаяния: взявший меч от меча и погибнет. Древние хорошо знали закон, поэтому боялись его пуще огня, но война есть война, и кто крепче держался закона, тот и побеждал на войне.

Постепенно овцы свыклись с судьбой и даже были довольны, что за малую дань они могут спокойно трудиться и торговать друг с другом. Волки же обеспечивали порядок, прогоняя чужих вовсе не из заботы об овцах, а оберегая свои пастбища и столы. На овец им было, в общем-то, наплевать, они (овцы) их мало заботили, кроме сборов дани и необходимости вершить суд для укрепления авторитета справедливого и мудрого правителя. Но факт есть факт: правители волей или неволей поддерживали общественный порядок и берегли овец от волков чужих: к своим волкам все овцы привыкли и жили мирно. И это было хорошо.

Волки полюбили овец за их послушание и терпение, трудолюбие и кротость. Поедая очередную овцу, они лили слезу за чаркой доброго вина и вспоминали минувшие дни.

Прошли столетия и новые волки и новые овцы сменили поколения тех и других. Давно уже волки не грабят овец грубо и по варварски. Они теперь отнимают деньги цивилизованно, в рамках тех законов, которые сами себе написали. Рынок стал охотой за овцами, за их шерстью, мясом и кошельками. К овце подходит волк и говорит: деньги давай! – а за что?, кричит овца. – а за это: и протягивает товар. Овце делать нечего, приходится брать, но она себя утешает, что отдала деньгу не просто так, а за такую ценную вещь, которой можно удовлетворять неожиданную выросшую потребность.

И так каждый встречный волк отбирает у овец деньги и сует ей очередной удовлетворитель новой потребности. Теперь этих удовлетворителей потребностей стало столько, что волки призадумались – как сбывать такое множество ненужных овцам вещей? Как ещё можно лохануть овец, чтобы они брали всё, что суют и деньги лились рекой? И придумали рекламу. Овцы – довольны, потому что – овцы.

Им нравится, когда можно что-то удовлетворить по-новому, необыкновенно. Не так как раньше, по-особенному. А волкам того и надо! Опережая потребности и превосходя ожидания.

Прямо как в природе: овцы едят траву, волки едят овец, мусорщики едят тех и других, затем превращаясь в землю, которая питает траву, которую едят овцы и т.д. Не будь такой экосистемы, не было бы и обмена веществ в природе. Се ля ви, однако.

Только вот волчьи законы становятся более волчьими, а овцам стало уже невмоготу терпеть, особенно чужих хищников, которые хитростью заставляют своих им служить, отправляя овечью дань в чужую стаю. Овцам нужен добрый пастырь, волкодав, защищающий овец от волков чужаков, да и своих зажравшихся на место поставить надо.

Вот такие пироги.

Что касается доходов, то что дошло, то впрок пошло, а что с воза упало, то волчара украла. Где тут трудовые и нетрудовые доходы, сами как-нибудь...

4 декабря 2011 г.