"Специфический субъект" российского права
Прокуроры и следователи-важняки в Чечне боятся быть "по крайней мере" избитыми сотрудниками местной полиции
Ессентукский городской суд официально признал Чечню «специфическим субъектом» Российской Федерации. Под спецификой в данном случае следует понимать уникальный режим иммунитета от уголовного преследования сотрудников чеченского МВД, совершающих тяжкие преступления (похищения и убийства).
--------------------------------------------
Кавказские борзые
Историческое признание зафиксировано в решении судьи Ессентукского городского суда Данилкиной. Характеристика Чечни как субъекта РФ, обладающего «особой спецификой», дана прокурором, участвовавшим в рассмотрении жалобы председателя межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток» Игоря Каляпина на бездействие и откровенную беспомощность Следственного комитета РФ в Чечне.
[Каспаров.Ru, 14.10.2011, "Все довольны": Ессентукский городской суд 13 октября отказал в удовлетворении жалобы председателя Межрегионального комитета против пыток (МКПП) Игоря Каляпина. Он обжаловал бездействие должностных лиц Главного управления МВД РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу, которые саботируют исполнение поручений следователя СКР в рамках дела о похищении человека. Об этом Каспарову.Ru 14 октября сообщила пресс-служба МКПП.
Обратиться правозащитника с жалобой в суд вынудило то, что правоохранительные органы России, в частности, СКР и Главное управление МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу, фактически саботируют расследование уголовного дела, возбужденного по факту похищения и длительного незаконного удержания на базе чеченского ОМОН жителя Чечни Ислама Умарпашаева. […]
После того, как заседание дважды переносилось, судье Вере Даниловой понадобилось шесть часов для написания мотивировочной части, в которой перечислены все оперативно-розыскные мероприятия, которые якобы проводятся по делу Умарпащаева, однако все эти действия, зафиксированы только в форме поручений. — Врезка К.ру]
Полтора года Каляпин и его команда являются общественными представителями чеченского юноши Ислама Умпарпашаева в уголовном деле №68042, которое можно было бы назвать «Ислам Умарпашаев против чеченского ОМОНа». Суть дела: Умарпашаев был похищен сотрудниками ОМОНа Чечни в отместку за критику чеченской милиции. Три месяца его держали на базе чеченского ОМОНа и все время угрожали скормить четвероногим узникам кадыровцев — медведям и волкам в клетках по соседству. Через три месяца Умарпашаева выпустили, во многом благодаря оперативной реакции Европейского суда по правам человека, куда обратились родственники Ислама.
С Умарпашаева кадыровцы взяли слово о том, что он будет молчать, но Ислам молчать отказался. Он обратился за юридической помощью к сотрудникам «Комитета против пыток». Уже полтора года юристы комитета добиваются расследования этого, как выразилась судья Данилкина, «дела, отличающегося особой сложностью».
Ничего сложного в деле нет (читайте «Новую», №16 от 14.02, №52 от 18.05, №57 от 30.05.2011). Просто если в остальных субъектах РФ Следственный комитет ведет себя как Кинг-Конг, то в Чечне давно уже страдает деликатной робостью.
В России от момента возбуждения уголовного дела до заключения под арест проходят считанные часы. Это жесткое правило, которое распространяется на смертельно больных людей, директоров школ, бизнесменов, несовершеннолетних, беременных женщин... В Чечне же подозреваемые в тяжелейших преступлениях против личности разгуливают на свободе в почетном статусе свидетелей. Следственный комитет даже не пытается получить у суда санкцию на их арест. Зачем? Разве могут чеченские омоновцы оказать давление на свидетелей своих преступлений?!
Сотрудники Следственного комитета РФ, которым даже всесильное МВД РФ отказало не только в оперативной помощи*, но и в охране, понимают: они в Чечне незваные гости и должны вести себя соответственно. То есть уважать права хозяев.
Права у подозреваемых чеченских силовиков, надо сказать, становятся все более запредельными. Они вправе прилюдно угрожать следователям расстрелом, не пускать на порог для проведения обысков, не являться на допрос и давать показания только тогда, когда хотят. При этом чеченские омоновцы, проходящие по делу Ислама Умарпашаева, прикрываются 51-й статьей Конституции РФ. Бесполезно разъяснять, что эта статья дает лишь право не свидетельствовать против себя и своих близких. Бесполезно говорить о том, что давать свидетельские показания — это долг каждого гражданина РФ, в том числе кадыровца.
Сотрудники СК РФ (вплоть до председателя комитета Бастрыкина, который держит на контроле дело Умарпашаева) ничего с таким правовым нигилизмом сделать не могут. Партнерские ведомства (ФСБ и МВД) молча смотрят, как бодается теленок с дубом. Эти ведомства, имеющие всю полноту власти на 99% территории России, демонстрируют в Чечне устойчивую профессиональную импотенцию.
И только российская прокуратура (а теперь еще и Ессентукский городской суд) публично признает печальный результат путинского урегулирования чеченского конфликта. В данном случае прокурорский эвфемизм о «специфике субъекта РФ» следует понимать как констатацию фактической независимости кадыровской Чечни.
* В частности, в принудительном приводе на допрос чеченских полицейских во главе с генералом милиции Русланом Алхановым.
5 
