О «кровавом» полководце Сталина…

 Георгий Константинович Жуков…

Как можно доказать его «кровавость»?

 ВЫСОКИКМ ПОТЕРЯМИ?

НЕТ! Т.к. в % отношении  потери  войск под его командованием были  как правило всегда меньше чем у соседей… А если судить по размеру прямых потерь  о мастерстве руководства, не учитывая прочих факторов, то самым выдающимся командующим в Битве за Берлин был начальник 1-го Забайкальского Фронта;

 

РАССТРЕЛАМИ?

Тоже интересный вопрос…. Кого, сколько, когда, за что? – Вопросы нормальные, четкие, но ответа на них сторонники «кровавости» маршала обычно не дают….Ограничивается закатываем глаз, типа – «ну вы же понимаете…»

 

ОСТАЕТСЯ  - АТАКА  ПЕХОТЫ ЧЕРЕЗ МИННЫЕ ПОЛЯ…. Этот факт  очень интересен, тем более что сам Жуков этого и не скрывал.

Но давайте разберемся чуть глубже… Обычно «срыватели покровов» как абсолютное доказательство  «кровавости» маршала Жукова приводят  высказывание маршала Эйзенхауэра:

"Очень значимым для меня было его описание российского метода наступления через минные поля. Немецкие минные поля, прикрытые заградительным огнем, были для нас тактическими препятствиями, вызывавшими многочисленные потери и задержки. Всегда было очень трудно пробиться через них, несмотря на то, что наши техники постоянно придумывали всевозможные виды безопасного механического уничтожения мин. Маршал Жуков поведал мне о своем опыте, который вкратце сводится к следующему: "Есть два вида мин: мины против живой силы и противотанковые мины. Когда мы подходим к минному полю, наша пехота наступает так, как если бы их там не было. Мы считаем, что потери от противопехотных мин равны потерям, которые мы получили бы от пулеметно-артиллерийского огня, если бы немцы решили защищать этот участок хорошо вооруженными войсками, а не минами. Наступающая пехота не подрывается на противотанковых минах; таким образом, после прохождения минного поля она создает плацдарм, после чего саперы проделывают проходы для танков и техники.»

Оригинал на английском смотрим ТУТ.

Разница между оригиналом и тем, как его подают "интерпретаторы", очевидна - Жуков говорит об атаке через минное поле, не прикрытое "пулеметами и артиллерией", а не о том, что солдат тупо гонят на позиции врага, не взирая на то, есть там минные поля или нет. Фактически речь идет о прорыве через неприкрытые ничем, кроме минных полей, или плохо прикрытые противником участки фронта именно для того, чтобы избежать лобовых атак на хорошо укрепленные позиции врага. В результате чего обеспечивается выход во фланг и тыл противнику.

При внезапной атаке пехоты в неожиданном для противника месте, штурмовые группы несут потери меньшие, чем от пулемётного и прочего огня при атаке там, где противник ждёт. После того как пехота прорвалась, потеряв относительно малый процент подорвавшихся, и подавила противника на его огневой позиции - сапёры могут без потерь и главное быстро проделать проходы для танков.

Танки проломают оборону противника на глубину, задавив заодно и то, что штурмовые группы не добили. Кстати, ровно так действовали немцы, прорывая нашу оборону.

Другой частый случай - пехота, в процессе наступления неожиданно наталкивается на минные поля. Нужно преодолеть их как можно быстрее. В противном случае можно попасть под миномётный или артиллерийский обстрел.

Впрочем, рассказ Эйзенхауэра остается едва ли не единственным подтверждением того, что подобные атаки вообще практиковались РККА. Во всяком случае, воспоминания фронтовиков отнюдь не пестрят рассказами о прогулках по минам. Не считать же за свидетельства о таковых россказни Маннергейма о том, как во время Зимней войны русские пехотинцы шли на финские минные поля, взявшись за руки и распевая песни

Хотя в воспоминания другого военачальника WWII упоминание об атаке пехотой через минное поле действительно встречается. И с рассуждениями, очень похожими на те, что передает Эйзенхауэра  от лица Жукова. Но для начала все же вернемся на минуту все к тем же мемуарам будущего президента США. Буквально в следующем же абзаце, после того, что было процитировано мною ранее, он пишет:

«Я живо представил себе, что случилось бы с любым американским или английским командиром, если бы он применил подобную тактику, и еще более ярко вообразил, что сказали бы об этом солдаты любой из наших дивизий, если бы мы попытались сделать такой метод частью нашей тактики.»

Загвоздка только в том, что мемуары генерала Паттона, непосредственного подчиненного Эйзенхауэра, гласят о прямо противоположном:

«Я посетил штаб-квартиру 5-й дивизии в Фор-Лезн поблизости от Верни. 10-й пехотный полк (командир — полковник Роберт П. Белл) из состава этой дивизии провел ночную атаку и, продвинувшись на шесть километров, перерезал защитникам Меца последние пути к отступлению. Пока я находился в крепости, вышеназванный полк вступил в контакт с частями 90-й дивизии, и к 11.00 в тот день подразделения как 5-й, так и 90-й уже завязали бои на улицах Меца. Ночная атака 10-го пехотного была характерна тем, что идти солдатам пришлось через минное поле. Поскольку они переходили его в темноте, то потеряли около тридцати пяти человек, но, попробуй они сделать это в дневное время, скорее всего, на минах подорвались бы те же тридцать пять, плюс еще несколько сотен полегло бы под пулеметным и ружейным огнем противника.»

Отсюда.

Что характерно:

1) американский генерал пишет об атаке пехотинцев через минное поле как о совершенно рядовом событии, не возмущаясь "людоедским" поступком командира полка, не подчеркивая какую-то критичность ситуации, когда можно было бы пойти на крайнюю меру... нет, он говорит об этом абсолютно буднично, как о само собой разумеющемся;

2) в данном случае речь идет об атаке через минное поле, за которым находятся позиции противника, способного подавить наступающих пулеметным огнем; даже Эйзенхауер не приписывал Жукову манеру гнать пехоту на мины и пулеметы одновременно;

3) сравнивая потери, понесенные 10-м пехотным полком в этой ночной атаке, и те, которые он мог бы понести в случае атаки днем, Паттон проговаривается о том, что и подобный расклад - т.е. атака пехотой через минное поле под огнем немецких пулеметов - не была бы чем-то невероятным и недопустимым; ничего подобного, просто было бы больше потерь.

 А вот что Жуков действительно объяснял своим офицерам (и чему есть свидетели), так то, что если пехота остановилась перед минным полем, то потери от того, что её на месте накроют плотным минометным и артогнем будут выше, чем если пехота постарается как можно быстрее это поле преодолеть. Что и подтверждалось практикой.

Но факт остаётся фактом - атаки пехоты через минные поля имело место быть. Этой тактикой пользовались все участники войны.