Перестройка или возвращение шаха? Что ждет Иран после краха Исламской революции

Тегеран был осведомлён о планах США и Израиля по активизации вооружённых группировок в Сирии, заявил министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи. По его словам, все разведывательные данные были переданы сирийскому правительству.

То есть, выходит, Иран все знал, но ничего не сделал для предотвращения сирийского кризиса?

А вот еще ряд интересных заявлений.

Отказ от поддержки терроризма, уважение прав сирийских шиитов и дистанцирование от Израиля — главные условия для сотрудничества Ирана с новыми властями Сирии, заявил тот же Аракчи.

Сирийский народ должен решить судьбу страны без разрушительного вмешательства извне, считает президент Масуд Пезешкиан.

Некоторые эксперты полагают, что в Иране обострилась борьба за власть за спиной тяжелобольного рахбара аятоллы Хаменеи, и страна идет по пути «перестройки», т.е. разрядки с Западом, изменений основ внутренней жизни.

Но это может привести к судьбе СССР — росту сепаратизма и распаду страны и вообще утрате нынешней государственности, полноценному повороту в сторону Запада и даже реставрации монархии…

— Борьба за влияние в окружении Али Хаменеи, естественно, будет идти, особенно учитывая, что верховному лидеру Ирана уже 85 лет, — говорит директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— То есть, такая внутриэлитная борьба — вопрос политического будущего для многих игроков на перспективу, когда верховный лидер страны сменится.

«СП»: Кто претендует стать новым рахбаром? Таковым считался Раиси, но он погиб и, похоже, неслучайно. Чем могут завершиться внутренние разборки?

— Довольно часто считается, что потенциальным преемником действующего верховного лидера может стать его сын Моджтаба Хосейни Хаменеи. Этого нельзя исключать, но стоит учесть, что в таких вопросах всегда важно, в каких политических условиях будет рассматриваться соответствующий вопрос. Например, еще за несколько лет до смерти предыдущего рахбара, Рухоллы Мостафави Мусавии Хомейни, его преемником считался Хосейн-Али Монтазери, впоследствии ставший критиком верховного лидера.

Также нельзя полностью отбрасывать и сценарий, при котором после смерти Али Хаменеи, даже в рамках сохранения основ существующей политической системы, Конституция Ирана может быть скорректирована. Например, в пользу замены фигуры верховного лидера на некий вариант коллективного руководства. Ведь после смерти Хомейни подобные призывы звучали.

«СП»: Пезешкиана некоторые называют «иранским Горбачевым», а происходящие внутри Ирана у вокруг него процессы — «иранской перестройкой». Можно ли делать такие сравнения?

— Сравнение с Михаилом Горбачевым будет не вполне корректно уже потому, что последний, став генеральным секретарем ЦК КПСС, занял ключевую позицию в политической системе СССР. А президент Ирана, как известно, ключевой фигурой в политической системе Исламской республики не является, такую роль играет верховный лидер страны (рахбар).

Ко всему прочему, Масуд Пезешкиан не первый президент Ирана, который пользовался поддержкой реформистского лагеря — можно вспомнить того же Мохаммада Хатами или Хасана Рухани. Впрочем, последнего часто относили к умеренным консерваторам. Когда-то в качестве потенциального «иранского Горбачева» зарубежные эксперты называли и другого экс-президента Ирана — Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани.

В целом же, вряд ли можно говорить, что приход на президентский пост Масуда Пезешкиана что-то кардинально изменит в политсистеме страны сам по себе. Скорее, для сохранения существующей политической системы Ирана важнее, как она пройдет «стресс-тест» в тот момент, когда в будущем встанет вопрос об избрании нового верховного лидера.

«СП»: Есть ли у Ирана перспектива стать светским государством? Насколько реально возвращение наследника Пехлеви?

— Как минимум, смягчение существующего политического режима Ирана в будущем нельзя исключать. Особенно учитывая, что вопрос, например, о пересмотре Конституции страны именно в контексте корректировки политического режима поднимал в свое время тот же Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани, некогда стоявший у истоков формирования Исламской республики и представлявший как раз религиозные элиты страны.

Опять же, вопрос в том, какие настроения возобладают среди элит страны в ситуации, когда встанет вопрос об избрании нового верховного лидера, а возможно и раньше — например, если в будущем Али Хаменеи не сможет исполнять свои обязанности по состоянию здоровья.

Это может стать переломным моментом, но стоит учесть — в кризисных ситуациях система может качнуться как к смягчению, так и наоборот — к ужесточению и выбору более консервативной политики.

Реза Кира Пехлеви, конечно, продолжает публичную активность, но сейчас он не является для иранских властей серьезной угрозой.

Хотя силовые структуры Ирана периодически связывали активность вооруженных групп внутри страны с его сторонниками. Скажем, в сентябре 2023 года сообщалось, что в провинции Систан и Белуджистан была задержана группа лиц, обвиненная в подготовке к распространению публичных материалов с призывом к возвращению свергнутой когда-то династии.

Но если в будущем Иран столкнется с действительно серьезной дестабилизацией, сыграть свою роль в политике могут самые разные фигуры, перспективы которых ранее не воспринимались всерьез. Например, мог ли кто-то в социалистической Болгарии, скажем, начала 1980-х годов, представить, что недолго занимавший царский трон в детском возрасте Симеон Борисов Саксен-Кобург-Готский станет премьером страны в 2001 году?

«СП»: Возможен ли распад Ирана? Что известно об американских планах по его расчленению?

— Вероятность распада практически любых государств, особенно играющих заметную роль в международной политике — в принципе популярная тема в СМИ. Тем более, что в случае с Ираном — сами официальные лица этой страны периодически обвиняли внешнеполитических противников республики, в том числе США, в подготовке подобных планов.

Например, в ноябре 2022 года тогдашний глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан, впоследствии погибший при крушении вертолета, заявлял о «заговоре, в конечном счете, направленном на распад Ирана».

Понятно, что спецслужбы зарубежных государств, включая США, Израиль и Саудовскую Аравию, будут работать с группами внутри Ирана, в том числе, ориентированным на жесткое противодействие властям. Например, в той же провинции Курдистан. Всплески напряженности в таких провинциях наверняка еще будут создавать проблемы для иранских властей.

У тех же США наверняка проработаны сценарии на случай максимального ослабления центральной власти в Иране. Для аналогии — отметим вполне продуманные шаги Израиля после падения власти Башара Асада в Сирии. В случае ослабления центральной власти в Иране (например, на фоне очень масштабных протестных кампаний в сочетании внутриэлитными конфликтами) сепаратистские движения там, конечно, тоже активизируются. Впрочем, запас прочности Ирана тоже недооценивать не стоит.

— Иран на данный момент, с учётом факта президентства Пезешкиана, которого все чаще называют прозападным, фактически попал под сильное влияние США, — считает доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве России Дмитрий Ежов.

— И этому есть фактические подтверждения — уже наблюдаются примеры проявления слабости со стороны Ирана. Подобное, в частности наблюдалось при анализе реакции Ирана на действия Израиля в Газе, и совсем недавно при оценке характера участия в урегулировании сирийского вопроса. В то же время полная перестройка основ функционирования Ирана представляется в обозримой перспективе маловероятной, а если даже она и случится, то будет болезненной и непростой.

На актуальном фоне многое будет зависеть от четкого понимания пути развития государства у иранских властей и выбора приоритетов. В настоящее время, как известно, выбор невелик. Формирование в мире новых центров притяжения сил этот выбор обуславливает — в том числе, возрастает значение БРИКС, куда Иран, собственно, и входит.

То, что касается планов США по расчленению Ирана, то, как известно, тот богат природными ресурсами, что представляет несомненный интерес для США с точки зрения контроля. Впрочем, до расчленения дело вряд ли дойдет, а эскалация санкционного давления на Иран быть вполне может в целях снижения стратегического влияния Ирана в регионе и его изоляции.

Дмитрий Родионов