Идиллия по-советски

    Сразу после войны в Ленинграде мы  жили в квартире, оставшейся от репрессированного отца на углу набережной реки Мойки и ул. Гороховой (Дзержинского) с видом на мост «Белый», мудро переименованный властями в «Красный», недалеко от которого еще в начале ХХ века мои предки Троицкие спроектировали и впервые успешно эксплуатировали плавучую электростанцию для комплексного освещения всего Невского проспекта.

   Наша  квартира стала коммунальной после того, как к нам в бывший кабинет отца подселили семью Обербергов - артистов еврейского театра. Библиотека и научный архив  отца срочно были перемещены в ванную, заполненную ими до потолка.  Меня тогда остро волновали торчащие из вороха непонятные рулоны чертежей каких-то машин… Все это, как и Брокгауз, и Брем было быстро утрачено за исключением авторских книг Отца да  темной с малахитовым оттенком Малой советской энциклопедии…

      И вот однажды в эту квартиру неожиданно к нам заскочил интеллигентный, солидный, отказавшийся представиться мужчина, вызвавший семейный переполох и явный страх. Он нашептал, что, будучи репрессированным,  ехал в одном товарняке с Отцом, где они и побратались. Около Стерлитамака зэки разобрали пол у вагона. Ему удалось спрыгнуть на ходу поезда, а отец   отказался. Якобы, из-за физического страха, но, как мне сегодня кажется, - скорей из имманентной законопослушности. Они обменялись адресами и  дали взаимный обет, что каждый из оставшихся в живых, пренебрегая риском, посетит семью друга.

Это посещение длилось не более часа. Уходя, не сказав ни своего имени, ни координат, гость умолял молчать…

     Маму вызвали в органы на предмет возможного осведомительства. Но из нее там вытекло столько слез и соплей, что  «Наши» отстали от нее без наказания ввиду явной  биологической несостоятельности...

     И вот мне - случайно единственно недобитому последышу семьи Троицких - повезло. Я -  остался  и стал Новыш Петр Александрович, поскольку мама вышла замуж повторно, но уже за военного моряка. Даже вырос и мне разрешили выучиться в Ленинградском Институте Авиационного Приборостроения на специалиста и активного изобретателя в области силовой электроники.

     Нас, инженеров и научных работников «наплодилось – как грязи: на всех - не напасешься!» Да и в этом не было необходимости: как ни мордуй и ни валяй в нищете, в нашей среде вдруг появлялся индивид, который из собственных амбиций или во славу отечества вдруг почему-то изобретал новую технику и технологию, организовывал производство или продвигал науку.

     И я сегодня  согласен с человеком совершенно  другой стаи - артистической - мудрецом и поэтом Леонидом Филатовым: "Не могу похвастаться, что мне что-то запретили или в чем-то меня ущемили большевики. Потом уже...были какие-то ожоги. Но это ерунда ... не все ведь штыки были в лицо... Была все же некая идиллия по-советски..." ("АиФ" №5 284 1999г, купюры мои.).

Петр Новыш

 Санкт-Петербург