Шахтинское дело

«Собакам - собачья смерть» - так называлась передовица в «Правде», посвященная начавшемуся 18 мая 1928 года в Москве «Шахтинскому процессу» над пятьюдесятью советскими и тремя немецкими специалистами, которые обвинялись во вредительстве на шахтах Донбасса.

Председательствовал на процессе Андрей Вышинский, а обвинителем был Крыленко. Суть обвинений сводилась к тому, что местные вредители, действовавшие по указке и на деньги парижского центра, затопляли шахты, портили механизмы, устраивали взрывы, завалы, организовывали пожары, портили вентиляцию, ухудшали условия труда и быта шахтеров. А засевшие в центральных органах угольной промышленности вредители-руководители дезорганизовывали планирование угольной промышленности, срывали строительство новых шахт. И продолжалось всё это семь лет.

Суд не имел никаких доказательств, кроме так называемых признаний десяти обвиняемых, причем один из них, инженер Скорутто, дважды отказывался от сделанных ранее признаний. Тем не менее одиннадцать человек были приговорены к расстрелу (позже шестерым якобы «признавшимся» и активно клеветавшим на других во время процесса расстрел заменили лагерями).

Четверо обвиняемых (в том числе двое германских граждан) были оправданы и четверо (в том числе один гражданин Германии) приговорены к условным срокам наказания. Остальные — к лишению свободы сроком от 1 до 10 лет с поражением в правах на срок от 3 до 5 лет.

Один из интересных фактов начала процесса — обвиняемые потребовали отвод своих адвокатов, поскольку адвокаты не верят в признательные показания и не советуют подзащитным признавать свою вину.

Из дневника историка Ивана Ивановича Шитц:
"20 мая. 1928.

Другое обстоятельство: двое важнейших обвиняемых особым прошением потребовали, чтобы их избавили от защитника Н. К.

Муравьева, т. к. он их запугивает возможностью расстрела и требует, чтобы они отказались от своих «признаний» и «обвинений» вместе с собою и других лиц.

Ходатайство просителей уважено, но в публике получилось недоумение. Полагают, что, по обычному методу своему, следств. власть запугиванием и обещанием (обычно, впрочем, не выполняемым) «разбила» обвиняемых, привлекла некоторых на свою сторону, те покаялись и признались (см. трафаретный и неожиданный тон всеобщего «признания»), выдав и оговорив остальных. А когда Муравьев дал им понять, что так не следовало (или бесполезно) делать, то они его «подвели». Ибо Муравьев, как человек опытный, никогда не стал бы искренно признавшимся подсудимым давать совет — не признаваться."

Шахтинское дело не стало единственным актом выявления и наказания «экономических контрреволюционеров — вредителей». Процесс получил большой резонанс и «показал» так называемых «специалистов — вредителей», организовавших «третий этап подрывной работы международной буржуазии против СССР». О необходимости борьбы с контрреволюцией среди техников и специалистов заявляется на съездах партии, к активной борьбе по выявлению призывает И. В. Сталин:

"…Нельзя считать случайностью так называемое шахтинское дело. «Шахтинцы» сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности. Многие из них выловлены, но далеко ещё не все выловлены. Вредительство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с международным капиталом."

«Шахтинское дело» ознаменовало переход от нэпа к «социалистическому наступлению».

По результатам расследования Генеральной прокуратуры РФ в 2000 году, все осуждённые по делу были реабилитированы за отсутствием состава преступления.