Кто восстановит монархию?

На модерации Отложенный

 

Зачем строить монархию? Для чего? В чём её смысл? Иначе говоря: Что есть истина?

Монархия украшает жизнь. Её политическая красота спасает мир, приносит с собой благоденствие. Тогда все люди воспринимают свою страну родиной, жилище домом, имеют возможность любоваться природой. Но обычно люди находят смысл не в чём-то, а в ком-то. Ради кого следует жить?

 

Кто и ради кого будет воссоздавать российскую монархию? Хотелось бы сформировать представление о социальной базе монархического процесса.

В готовой монархии задействованы все люди.  Но не все хотят, могут и должны монархию «готовить». Все люди могут быть против будущей монархии, так как не имеют представления о ней, или просто не верят, или просто-напросто злы на «всех людей» и тому подобное.

 

Можно, конечно, вместо ответа на вопрос о монархической социальной базе применить тавтологию: монархисты являются социальной базой монархического процесса. Но это не правильно. Монархисты не являются соц. базой монархического процесса, они фактор, который может и должен создать монархизм, а не монархию. И только через монархизм монархисты, может быть, влияют на сам монархический процесс, и то лишь косвенно.

Быть монархистом и открывать для себя монархизм – это дело личное, одна из сторон интеллигентности. И в этом смысле монархических партий не бывает.

 

 Партия -  это участница общественного революционного процесса. Она, посредством концептуализации своей деятельности, стремиться оторваться от реальности, чтобы «творить новое общество», революционизировать действительность, самой себе создавать социальную базу посредством пропаганды. Самые известные партийные концепты созданы иезуитами, коммунистами и фашистами.

 

Социальной базой монархического процесса может быть только та социальная группа, которая находится вне монархического процесса.

То есть это должны быть люди, которые людьми ещё не считаются. Но, если эти люди и сами себя людьми не считают, то базой они быть не могут, в политическом смысле они не дееспособны. Такую группу лучше назвать предметом монархического процесса.

 

В «наше» время таким предметом политической заботы человечества стали дети.

После присоединения детей к сообществу людей (политической эмансипации), можно ли будет сказать, что у нас все дома?

 

Этот вопрос, кстати, не простой. Кажется, что да: дети последняя группа «отверженных», и воссоединение с ними создаст полноту правового поля человечества. Но для воссоединения потребуется открытость. А это означает, что часть тепла из дома уйдёт. Неустойчивое правовое равновесие «современной цивилизации» придётся оставить. Вновь возникнет весьма напрягающий вопрос: и кто тут человек? Под этот вопрос попадут не только дети, но и все люди. Снова обостряться все социальные отношения, даже расовые. На время может исчезнуть понятие человечности и человечества, как пространства для правоприменения.

 

Например, когда я пятнадцать лет назад обсуждал со старшеклассниками вопрос о праве детей считаться людьми, одна очень разумная девочка сказала, что и животные тоже люди. Она очень любила свою собаку и дорожила ею, так же как и своими друзьями. При таком подходе, граница применения права, закона и царского суда уходит за горизонт социальных событий.

А главное, в эпоху воссоздания монархии под вопрос «КТО Я?» вновь попадёт каждый человек, и снова начнётся, так называемый, кризис бытия. Это значит, каждый усомниться в своём существовании, будет искать подтверждений, и тосковать с Менегетти.

 

 Неомонархизм в это время должен предоставить детям хорошую реальную модель будущей монархии. Потому, что наши враги будут всеми силами революционизировать «детскую массу» и делать войну.