История самого “секретного” советского перебежчика

Летом 1938 года на пограничном мосту между СССР и оккупированной японцами Маньчжурией появился человек в советской военной форме. На петлицах его гимнастерки сверкали три ромба - знаки различия комиссара государственной безопасности третьего ранга, на груди - орден Ленина и два ордена Красного Знамени. Японцам он предъявил удостоверение № 83, в котором значилось: “Предъявитель сего, Люшков Генрих Самойлович, является начальником управления НКВД Дальневосточного края”.

Вычеркнут из анналов

Сведения об этом человеке были рассекречены в России только в середине 80-х годов после “демократичного” апрельского пленума ЦК КПСС в 1985 году. Тогда советские чекисты-пенсионеры “разродились” целой серией публикаций  о работе в Японии Рихарда Зорге. И впервые случайно просочилась информация о Люшкове.

Одним из “носителей” сведений о личности генерала Генриха Люшкова был старейший разведчик нашей страны Борис Гудзь, работавший с Зорге-Рамзаем. Борис Игнатьевич на Дальнем Востоке пытался собрать разрозненную и противоречивую информацию о бывшем начальнике ДВУ НКВД. Хабаровские же чекисты полностью вычеркнули Люшкова из всех “анналов”. Ни фотографий, ни документов, подписанных бывшим шефом, ни хоть каких-то атрибутов, связанных с его работой в желтом хабаровском доме на улице Волочаевской.

Исчезновение генерала-матерщинника

В Хабаровск Люшков прибыл в первых числах сентября 1937 года и почти сразу арестовал все руководство местного НКВД во главе с Терентием Дерибасом. Арестованные вскоре были расстреляны. Будучи начальником НКВД, Люшков одновременно исполнял обязанности командующего дальневосточной погранохраной и члена военного совета Дальневосточной армии. 

В июне 1938 года Люшков затеял проверку прочности охраны границы с Маньчжурией. Трое суток он инспектировал границу, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. Особенно тщательно он изучил карту границы на участке 59-го погранотряда. По каждой мелочи Люшков устраивал разгон с площадной руганью и угрозами.

Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником заставы вышел непосредственно к границе на участке отряда и сообщил ему, что должен “в окне” встретиться с нелегальным агентом из Маньчжурии, но по инструкции начальнику этого человека видеть запрещено. Он должен был подвести Люшкова к границе, а сам отойти на полкилометра и ждать дальнейших распоряжений.

Пограничник ждал часа два. Люшков не возвращался. Рискуя за нарушение инструкций “попасть под тройку”, начальник заставы решился подойти к границе. Комиссара НКВД не было. Страшное подозрение кольнуло пограничника, и он, не разбирая дороги, побежал к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье и проинформировал о случившемся руководство погранотряда. Вскоре поднялись по тревоге близлежащие воинские части. Весь участок местности был прочесан тысячами людей.

Зарубежная советская агентура получила задание немедленно установить местонахождение генерала, а всех причастных к его исчезновению было приказано арестовать. Ибо сначала подумали, что самураи выкрали начальника НКВД.

Однако в японские газеты стали проникать сведения о том, что некий чекист сознательно перешел границу и сдался властям. Из Кремля в Хабаровск пришла новая команда: уничтожить его в любом месте, где он только будет обнаружен.

“Компромат на Блюхера я не нашел”

А потом, после победы СССР над Квантунской армией, к советским разведчикам попали материалы допроса Люшкова японским полковником Танаки. 

Из стенограммы допроса:

- Почему вы решили получить у нас политическое убежище? 

- Я почувствовал, что мне грозит опасность.

- Какая именно?

- В конце мая я получил известие от ближайшего друга в НКВД, что Сталин приказал арестовать меня. Я узнал также, что Ежов откомандировал в Хабаровск, где находится Дальневосточное управление НКВД, Мехлиса и Фриновского. Перед их прибытием в Хабаровск я решил бежать.

- Вы вызвали гнев Сталина?

- Ежов направил меня на Дальний Восток наблюдать за действиями штаба Особой Дальневосточной армии, которой командует Блюхер. Сталин занимался тогда чисткой правых элементов. Мне было поручено выявлять их. О положении в армии я обязан был докладывать непосредственно Сталину и Ежову. Но отыскать порочащие Блюхера факты я не смог. Поэтому Сталин и Ежов решили, что я заодно с недовольными элементами. Тем не менее, за время моей работы в Хабаровске с августа 37-го года и до сих пор арестованы за политические преступления двести тысяч человек.

Семь тысяч расстреляны. Это значительно меньше, чем в среднем по стране. Поэтому-то в Москве и подумали, что я саботажник...

Покушение на Сталина

Японцы тщательно охраняли Люшкова. Он изменил внешность, к нему не допускались иностранцы. Целыми днями его допрашивали сотрудники контрразведки. Бывший чекист стал выступать в печати. Смысл выступлений: его измена обусловлена тем, что “ленинские принципы перестали быть основой политики партии”. 

Конечно, Люшков не распространялся о том, что одним росчерком пера он отправлял на казнь тысячи невиновных.

Впрочем, рассказы генерала о своей персоне и преследовании его Сталиным меньше всего интересовали японскую разведку. Гораздо больший интерес представляли для них секретные военные сведения. Предатель выдал все, что знал.

Кстати, японцы вытянули из него не только секреты, связанные с Дальним Востоком. 

Оказывается, самым страшным “преступлением” хабаровского начальника НКВД стало участие его в разработке японской операции по устранению Сталина. Операцию самураи назвали “Медведь”.

На секретной базе в маньчжурском Чанчуне по рисункам Люшкова было построено в натуральную величину здание водолечебницы в Мацесте, где отдыхал Иосиф Виссарионович. Собранные из числа белоэмигрантов боевики начали тренировки. Плана их отхода после выполнения задания или неудачного покушения не предусматривалось -  фактически готовились смертники... Русские камикадзе.

В архивах НКВД сохранились даже имена диверсантов: Борис Безыменский, Николай Лебеденко, Леонид Малхак, Виталий Смирнов, Михаил Сурков, Исаак Зеленин и… наш “герой”, сам Генрих Люшков, назначенный руководителем группы.

А 27 января 1939 года ТАСС сообщило: “25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трех человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое - троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили злоумышленников”.

Только были убиты не все боевики. Некоторым, включая главу группы, удалось спастись и возвратиться в Турцию.

Японская же разведка, распустив слух о том, что Люшков живет где-то в Константинополе, обустроила его в Токио, а затем использовала в своей войне с СССР на Дальнем Востоке.

Его застрелили японцы?

Уже после капитуляции Квантунской армии советскими чекистами был допрошен некий майор Такеока из японской контрразведки. Это было в ноябре 1945 года. 

Вот что рассказал японец: “Придя втроем в военную миссию, в мой кабинет на втором этаже, мы около двух часов вели переговоры о том, как поступить с Люшковым в связи с тем, что части Красной армии скоро могут быть в Дайрене... Я завел разговор о том, чтобы он покончил жизнь самоубийством. Но Люшков отказался и потребовал создать ему условия для побега в страну Юго-Восточной Азии. Сделав вид, что не возражаю против побега, я предложил ему пойти в порт. Спустившись со второго этажа к выходу во двор, я быстро зашел вперед и внезапно выстрелил ему в левую часть груди. Он упал...”.

Той же ночью были оформлены документы на кремацию трупа. Такеока кремировал Люшкова под видом японского военнослужащего. Прах перенесли в буддийский храм.

Однако до сих пор ходят слухи, что генерала никто не убивал. И жил он до недавнего времени в Китае.

За семью печатями

Возвращаясь назад, добавим, что после перевода Люшкова в Хабаровск его 11-летняя дочь серьезно заболела от перемены климата. Начальник ДВУНКВД получил разрешение отправить жену и дочь на лечение за границу. Люшков условился с женой: как только они сядут в поезд, она пришлет ему телеграмму с условным знаком. 

Получив сообщение и будучи уверенным, что семья спасена, Люшков через несколько дней и сбежал к японцам. Кстати, начав работать в японской разведке, он несколько раз просил разыскать семью.

Однако есть сведения о том, что жена Люшкова Инна была все же арестована советскими чекистами во второй половине лета 1938 года. Когда и где - осторожная чекистская история умалчивает. Женщину пытали и приносили с допросов без сознания. Есть даже очевидцы, якобы сидевшие вместе с ней в камере. Вскоре Инну расстреляли. Как и родителей Люшкова, и всех его родственников. А вот куда исчезла дочь бывшего шефа хабаровского НКВД - не знает сегодня никто. 

Николай Перышкин, Хабаровск, дальневосточный медийный портал rushub.ru