Убийца Есенина похоронен в далеком Ургале?

Тех военных железнодорожников, кто приезжал в первые годы строительства БАМа на его восточный участок, в поселок Ургал Верхнебуреинского района, в то время маленькую глухую станцию, соответствующие органы сразу информировали о контингенте, поселок населяющем.

Бухгалтер - шпион

Почти все жители поселка раньше или сидели в лагерях, или охраняли тех, кто сидел. Эти люди многое знали, но, наученные горьким опытом, предпочитали помалкивать: ведь многие сидели именно «за длинный язык». Знал об особенностях национальной миграционной политики и старший лейтенант железнодорожных войск Виктор Титаренко, прибывший в Ургал в 1975-м году. Однажды, примерно в 1976-77-м его пригласил попариться в свою баню ветвоенврач. Пришли и несколько местных жителей, и среди них один старик. После того как все помылись, попарились, и выпили, он вдруг рассказал старшему лейтенанту невероятную историю. 

О таких рассказах в те времена сразу полагалось сразу забыть. Тем более лейтенантам, которые хотели дальше спокойно служить. Он и забыл, даже фамилию старика не запомнил. 

Лишь спустя много лет, когда наступили другие времена, Виктор Титаренко вспомнил эту историю и попытался узнать что-то о рассказчике. Выяснить удалось немного. Звали его Николай Леонтьев, он работал бухгалтером на базе райпо. Вместе с ним жила сестра, которая, кстати, будучи не в духе, принародно обзывала родственника шпионом. Леонтьев умер в 1978 году и был похоронен на Первом Ургале - следов могилы не осталось.

А рассказал старик о том, что убил Сергея Есенина. И вот его рассказ в изложении Виктора Титаренко.

Врет, как Троцкий?

«В 20-е годы работал я в охране товарища Троцкого. Непосредственным начальником у меня был мой друг, с которым мы познакомились еще до революции - Яков Блюмкин. Знаменитый был человек, убивший в 18-м году германского посла Мирбаха. 

Как-то раз зимой 25-го года Блюмкин довел до меня секретный приказ товарища Троцкого - разобраться с поэтом Сергеем Есениным. Как объяснил Блюмкин, «набить Есенину физиономию и покалечить так, чтобы не смог больше бегать по певичкам, но и никуда за помощью не обращался». 

Я сразу понял, о чем идет речь. В Питере в двадцатые годы выступала знаменитая певичка, и поговаривали, что Троцкий был ее любовником. Наверное, «настучал» Троцкому кто-то, что Есенин - тоже ее тайный любовник. Да и вообще, Троцкий был поэтом недоволен: слишком многое тот себе позволял.

Блюмкин хорошо знал Есенина, поэтому, когда поэт приехал в Питер, сам собой возник повод встретиться. Вечером 27 декабря мы втроем хорошо выпили в гостинице «Англетер». Потом, вроде шутя, перевели разговор на женщин и начали Есенина подначивать. Дай, мол, поглядеть на твое мужское достоинство. Повалили мы его, задрали рубашку и начали расстегивать брюки. Вдруг Есенин схватил стоящий на тумбочке подсвечник и ударил им Блюмкина по голове. Тот упал. Сергей замахнулся на меня. Я как-то автоматически выхватил наган и выстрелил. Есенин упал на спину и захрипел. Блюмкин пришел в себя, вскочил, схватил подсвечник и ударил им Есенина в переносицу. В общем, убили мы его.

Поначалу, конечно, растерялись, но Блюмкин быстро пришел в себя и принял решение. Мы завернули труп в ковер, и вынесли на балкон. Привели номер в порядок и потихоньку вышли из гостиницы. Блюмкин уехал согласовывать с Троцким наши действия, а я остался крутиться возле гостиницы, на всякий случай. Но все было тихо.

Через несколько часов Блюмкин вернулся с указанием: инсценировать самоубийство. Зашли в есенинский номер, втащили с балкона труп. Тело сильно замерзло. Одна рука у Есенина была согнута в локте и прижата к животу, второй локоть был поднят, а кисть прижата к затылку. Руки мы долго не могли опустить. Пришлось даже перерезать ножом сухожилия.

Потом долго решали другую проблему: на чем повесить Есенина. Ничего подходящего в номере не было - ни крюка, ни веревки. Правда, высоко под потолком проходила труба отопления, но достать ее даже со стула было невозможно. В конце концов соорудили из тумбочки и стула лестницу, подняли тело к трубе. Долго пытались сделать петлю из ремня, который сняли с Есенина, и затолкать в нее голову, но ничего не получалось. Тогда ремень свернули в обыкновенный круг, и повесили его так. 

Получилось вроде нормально.

Был заметен только небольшой синяк, и именно этим местом мы и постарались прижать тело к трубе. Она была раскалена, и определить потом, синяк это или ожог, было невозможно. А пуля осталась в теле, но Блюмкин заверил меня, что эту проблему он утрясет.

Сделав все, мы тихо выбрались на улицу. Надо сказать, что «Англетер» был под нашим контролем, поэтому Есенина нашли наши люди, и подняли шум они же. Ну а дальше - дело техники. Все свидетели, понятые, и многие «из толпы» тоже были из наших. Наштамповали документов - акты, протоколы и так далее. Похоронных дел мастер заретушировал синяки и пулевое отверстие. Короче говоря - похоронили и забыли.

Ну а потом, конечно, кто-то «из толпы» по пьянке сболтнул лишнее, и спустя какое-то время поползли слухи, что Есенина убили... Поэтому меня, от греха подальше, было решено отправить «поработать» к атаману Семенову, который к тому времени обосновался в Манчжурии и оттуда пытался бороться с Советской властью. Потом я узнал, что люди, участвовавшие в этом деле, в течение полугода отбыли в мир иной: кто выпал с балкона, кто попал под трамвай и так далее... 

Когда я прибыл в ставку Семенова, меня быстро раскусили и предложили выбор: работать на Семенова, отправляя в Москву дезу, или отправиться на тот свет. Я согласился работать. Когда в августе 45-го наши вошли в Манчжурию, меня повязали - и 25 лет за измену Родине. В этих краях я отсидел от звонка до звонка, здесь и остался».

А где же были брюки?

По-разному можно относиться к этой истории. Первая, «законная» реакция, конечно - бред сумасшедшего. Но есть некоторые факты, которые заставляют посмотреть на этот рассказ по-другому. 

Например, на рисунке художника Василия Сварога, который тот сделал утром 28 декабря 1925 года в номере «Англетера», на теле Есенина брюки расстегнуты и приспущены. А позже художник не раз «трепал» в теплых компаниях, что он заметил также следы борьбы в номере и ворсинки от ковра на сорочке и в волосах поэта.

А Виктор Кузнецов, доцент кафедры литературы Санкт-Петербургской академии культуры, который долгие годы занимался исследованием творчества, жизни и смерти Сергея Есенина, ознакомившись с рассказом старика в изложении Виктора Титаренко, подтвердил, что некий Леонтьев Николай Леонидович, 1899-го года рождения, действительно был в 20-х годах в охране Троцкого. Но известно о нем немного. Только то, что в 17-м году он окончил кадетский корпус в Петрограде, а отцом его был почетный гражданин Санкт-Петербурга Леонид Васильевич Леонтьев, владевший до революции крупной ситцепечатной фабрикой.

Правда, в оценке самого рассказа ургальского старика Виктор Кузнецов был осторожен, хотя и признал, что откровения Леонтьева представляют большую ценность для исследователей. Даже если все было не совсем так, как описывал Леонтьев, несомненно, он что-то знал об этом деле. Во всяком случае, очень неплохо для жителя богом забытого таежного поселка ориентировался в хитросплетениях ленинградской жизни 20-х годов. Однако сейчас очень сложно уточнить целый ряд фактов из рассказа Леонтьева и совместить их с уже известными обстоятельствами смерти Есенина. Например, нет никаких, даже косвенных подтверждений того, что в Есенина стреляли. Но на достоверности этих воспоминаний могло сказаться немалое время, которое прошло с момента убийства: ведь Леонтьев рассказывал о событиях полувековой давности. Да и Виктор Титаренко стал вспоминать рассказ Леонтьева, только когда пресса подняла шум в связи с 70-летием со дня смерти великого русского поэта.

Но ведь реальность порой куда фантастичней фантастики. Кто знает, может, и лежит в безымянной могиле под Ургалом то, что осталось от человека, убившего Есенина.

Василий Иванов, из архива редакции газеты «АиФ-Дальинформ»

P.S. Кстати, с Хабаровским краем связана и судьба Юрия - сына Сергея Есенина от гражданского брака с Анной Изрядновой. Он был арестован в Хабаровске в 37-м году, когда проходил срочную службу в Красной Армии. Ему было предъявлено обвинение по «политической» 58-й статье УК РСФСР (терроризм и антисоветская агитация). Позже он сидел в московской Бутырской тюрьме, где и был приговорен к расстрелу.

Источник: Информационный Медиа портал RusHub.ru