Аспирантура. Часть 11.

Часть 11.

«Бегут за днями дни, и каждый миг уносит частичку бытия»... Бытие моё в Ставропольском пединституте оказалось не столь лучезарным, чтобы жалеть о его уходе в небытие.

Для предзащиты в Ростовском университете надо подготовить три экземпляра диссертации: два для прочтения специалистами разных направлений и один —на кафедру русского языка, возможно, кто-то захочет познакомиться с моим трудом.

Порекомендованные мне машинистки в Ставрополе, как говорится, собаку съели в напечатании научных трудов, тут, слава богу, обошлось всё чисто и своевременно.

- Юрий Иванович, мне бы отлучиться в Ростов хотя бы дня на три-четыре, надо отвезти диссертацию для обсуждения на предзащите.

- Святое дело, конечно, но договориться в деканате о замене занятий другими всегда трудно.
- А если провести занятия моим ведущим?
- Ну что Вы... Тут такой гвалт поднимется...

Я не случайно предложила ему такой вариант, чтобы убедиться в том, что он из-за своей ущербности идёт на поводу у кафедральных львиц; если что , они его слопают без зАкуси.

Не дожидаясь, пока Юрий Иванович продумает все подходы к деканату, я обратилась туда сама.
Деканом была простая женщина, чем-то похожая с виду на артистку Нину Сазонову, так задушевно исполнявшую песню «Стою на полустаночке».

- Заменим обязательно, только с понедельника, чтобы успеть предупредить преподавателей. Езжайте с богом! Удачи Вам!

Вот так всё это просто делается, а я собралась ломиться в открытую дверь. Подумалось: из-за своего недуга он, бедный, всего боится. А пуще всего — начальства, не очень довольного слепым профессором, который, выступая, поворачивается не в ту сторону, где заседает руководство института.

И вот я снова в ростовском общежитии на улице Ленина, которое мне после долгого отсутствия показалось тихой обителью, где на меня никто не давил, где работалось по вдохновению и где даже шорох рыжих тараканов наводил на меня безмятежный сон.

«Кругом следы довольства и добра», - подумалось мне стихами Пушкина. Деловая короткая встреча с научным руководителем, чистосердечные радостные возгласы её подчинённых, смех и незлые подшучивания в доме Тамары Ефимовны. Как же я соскучилась по этой тёплой обстановке!

- Ну что, Бедёнок, не запуталась в ставропольских терниях?
Она сознательно переделала мою фамилию под свою — Гильчёнок, хотя догадываюсь, что точки над «е» в паспорте она поставила сама — такая фамилия напоминала что-то ласковое, ещё не взрослое, типа телёнок, ягнёнок, совёнок.

Наговорились, словно мёду наелись, сладости которого хватит до следующей встречи. У меня появилось такое чувство, что душа моя растаяла, как масло на солнцепёке.

На первое же занятие после поездки в Ростов без предупреждения ко мне явилась доцент Спевакова, которая по моему виду не может разобраться, как я отношусь к её лекциям. Уходя, я говорю ей спасибо, без вопросов и всякой оценки. Мне бы добраться до нашей общаги и, пока брызжущие физической силой студенты на каких-то соревнованиях, хоть немного поспать.

Я тоже не пойму, как она оценит моё занятие, сидит непроницаемая, со строгим сосредоточенным лицом. И я подумала, что она платит мне той же монетой, так сказать, невестке в отместку.

- Не будем много говорить - у меня следующая пара, - делаете Вы всё правильно, но вот вопросы к студентам не всегда конкретные. При анализе слова Вы спросили: «Какой же последний постоянный признак этого существительного?» - Как известно, признак называют по типу классификационного разделения слов...

- Да,- согласилась я с готовностью пионерки,- в следующий раз я этого не пропущу...

И смотрю на неё преданными честными глазами. И она в замешательстве: то ли я не к месту бравирую, то ли действительно согласна с замечанием, и потому молча уходит, спешит ведь на следующую пару.

На следующий день я была свидетелем такой сценки. Идёт доцент Спевакова по коридору и громко отчитывает студентку: «Вы позорите мою фамилию!» Несчастная однофамилица очи вниз и, нервно теребя ремешок сумки, остановилась сзади своей менторши, которая, распалясь, на ходу продолжает обличать свою жертву.

И кто из них смешнее выглядит?

Человек громкими фразами и обязательными принципами невольно вызывает подозрение. Сдержанный человек гораздо интереснее.

Почти все практические занятия у меня с «окнами» - и не уйдёшь никуда, боясь опоздать на следующую пару, и сидеть в ожидании тоже утомительно. И я решила исследовать полки учебной литературы в кабинете русского языка. И, к счастью своему, нашла весьма ценное пособие - «Морфология в таблицах и схемах», где все части речи,так сказать, разложены по полочкам. И мне сразу же, с первых страниц, открылась тайна использования материалов этой книги в лекциях доцента Спеваковой. Даже примеры взяты отсюда же.

Но почему это надо скрывать от ассистента, который ведёт за тобой практический курс?
Но в моём открытии было гораздо больше радости, чем недоумения и обиды: сославшись на перегрузку и занятость, от посещений лекций я отказалась. По-моему, лектор даже обрадовался такому исходу дела.

Иногда «окна» просто доставляли удовольствие в праздных разговорах с нашей Софушкой, старшим лаборантом кафедры, женщиной в возрасте, которая относилась ко мне с симпатией и потому иногда передавала потихоньку мнение львиц, наблюдавших за мною голодными глазами — с какой бы стороны уесть затесавшегося в их коллектив ягнёнка, порою так смело показывающего свои рожки.

Из окна кабинета виден храм, откуда раздаётся колокольный звон, так благостно воздействующий на мою израненную и больную душу: ни жилья, ни взаимопонимания, ни поддержки окружающих.
- Софья Тихоновна, Вы бываете в церкви? Я бы к вам присоединилась охотно...
Она, с опаской оглядевшись вокруг, зашептала мне:
- Никогда об этом вслух не говорите, выгонят из института с треском и звания лишат...
- Так у меня его ещё и нет...
- И не будет, если Вас, не дай бог, кто увидит хотя бы у ворот храма.

В это время кто-то вошёл в кабинет, и мой ангел-хранитель судорожно дотронулся пальчиками до губ, дескать, разговор окончен.
Господи, подумалось мне, и тут ловушки расставлены.

Напасти в моей непростой жизни словно выстроились в ряд, одни живут вместе со мной, другие уже стучатся в дверь.
Заболела и попала в больницу Клара, у которой я не без пользы для себя и даже с огромным удовольствием просиживала на занятиях по анализу художественного текста. Но у неё ещё в учебной нагрузке раздел синтаксиса сложного предложения на выпускном 4-м курсе. Откладывать эти занятия нельзя: синтаксис целиком входит в состав государственного экзамена по русскому языку.

И Юрий Иванович, не особо думая о том, как меня можно втиснуть в расписание с моей нагрузкой, чуть ли не в приказном порядке озвучивает своё распоряжение: Вам надо взять одну группу на выпускном курсе, другую возьмёт Мария Николаевна Соседко.

Синтаксис сложного предложения был любимым разделом ещё во времена студенчества, практические занятия тоже вела за синтаксистом со степенью и званием. Однако ж продолжить занятия за другим преподавателем, к которому привыкла группа, да ещё таким квалифицированным, как Клара, будет нелегко. И я решила начать разговор с беседы со студентами. Дескать, я к вам попала не по собственному желанию, с лекциями ведущего преподавателя я не знакома, поэтому давайте договоримся таким образом. Расхождения могут быть только в отдельных вопросах теоретического характера.
Моя задача — научить вас анализу сложного предложения, т. е. подготовить к практической части.

Даже всеобщее молчание иногда даёт возможность понять, что тебя не отвергают и готовы к дальнейшей совместной работе и взаимопониманию.
    

Дальше всё пошло как по маслу: возбуждённый, но не громкий рабочий шум, словно стая майских жуков опустилась на липкий весенний куст — так усердно старались разложить по полочкам прочитанное мною предложение.
- На доску старайтесь не смотреть (там обычно работал вызванный мною сильный студент), по окончании времени сопоставим структурную схему с тем, что изобразил каждый из вас.

Настрой и честный разговор с молодёжью дают, как правило, отличный результат.