К Дню Победы. Кое-что о научных методах Резуна-Суворова.

Здравствуйте! «Суворовская» тема порядком приелась даже мне. Но в последнее время стали надоедать настойчиво повторяемые аргументы многих завсегдатаев ГП в защиту Резуна. Часто пишут о том, что «никто еще не опроверг» его идей, что он не историк, а потому его мелкие «ошибки и неточности» простительны, что «в главном он прав», и т.д. Говорят, что он «блестящий аналитик», что его «логика безупречна» и что его книги «заставляют думать». Даже сравнивают его с Толстым (который Лев), Коперником и Эйнштейном. Уже одно это прекрасно характеризует уровень мышления поклонников Резуна. Скажу сразу, что для людей, хоть немного знакомых с методами научных изысканий, или читавших классическую литературу, все это звучит довольно дико. Цель моей статьи дать более развернутый ответ на все перечисленные аргументы и так, чтоб всем сразу, как говорится.

Один из основных постулатов самого Резуна и его поклонников, в том числе и тех, кто пришел к этому «самостоятельно», что СССР планировал нападение на Европу и создал с этой целью план «Гроза». Конечно, самого плана «Гроза» никто не видел. Хотя бы потому, что все советские довоенные планы не имели кодовых названий. Но отсутствие какого-либо документа не является существенным недостатком для суворовского научного метода, и в этом его прелесть. Достаточно доказать «агрессивность» расположения войск РККА на западной границе, и никаких документов уже не надо. Чтобы не тянуть кота за хвост, обсудим эту дислокацию. Сам Суворов постоянно призывает не верить кремлевским фальсификаторам типа Жукова или Василевского. Так и быть, прислушаемся к аналитику и посмотрим на свидетелей, прямо заинтересованных в том, чтобы обвинить СССР в агрессивных планах.

Типпельскирх К. ("История Второй мировой войны". Т.1., с.176):

«В Бессарабии находились одиннадцать стрелковых, одна кавалерийская, две танковые дивизии и семь мотомеханизированных бригад, которые на широком фронте прикрывали границу у реки Прут и в глубину дислоцировались до противоположного берега Днестра. В районе между Черновицами и Припятскими болотами по ту сторону границы находилась основная масса другой группировки противника силою до двадцати семи стрелковых, семнадцати кавалерийских, трех танковых дивизий и четырех мотомеханизированных бригад. За ними были развернуты еще двенадцать стрелковых и три кавалерийские дивизии, одна танковая дивизия и три мотомеханизированные бригады, эшелонированные в глубину до реки Случь и истока Буга. Поэтому группа армий "Юг" встретила здесь мощную оборону».

Опа! Выходит, обер-квартирмейстер (ответственный за разведку и оценку сил противника) Курт фон Типпельскирх, особой концентрации советских войск на границе перед группой армий «Юг» не заметил. Наоборот, советские войска были эшелонированы в глубину советской территории до Днестра и Буга на 100-250 километров.

Теперь посмотрим в центр.

  Снова Типпельскирх К. («История Второй мировой войны». Т.1., с.177):

 "Группе армий "Центр" противостояла примерно равная по силам группировка противника под командованием маршала Тимошенко. Она состояла из тридцати шести стрелковых, восьми кавалерийских, двух танковых дивизий и девяти мотомеханизированных бригад, из которых две трети были выдвинуты в пограничный район Белостока, и около трети - эшелонированы до района Минска".

То есть, треть советской группировки эшелонирована на 200-250 километров от границы. Ничего агрессивного Типпельскирх опять не заметил: - две трети вблизи границы, треть эшелонирована.

А что на севере?

Типпельскирх К. ("История Второй мировой войны". Т.1., с.179):

"Войска противника под командованием маршала Ворошилова с самого начала имели глубоко эшелонированное расположение. Только семь дивизий стояли на границе с Восточной Пруссией. Другие двадцать четыре стрелковые, две кавалерийские, две танковые дивизии и шесть мотомеханизированных бригад располагались отдельными группами вокруг Вильнюса, Каунаса и Шауляя, и далее в тыл, до района Опочка, Псков... В такой обстановке охват противника с юга и уничтожение его прежде, чем ему удастся отойти, можно было осуществить только при исключительно благоприятных обстоятельствах".

И здесь советские войска были расположены «неагрессивно» - на 300-350 километров в глубину, до Пскова. На границе «сгрудилось» около 5 части всех сил.

Суворов не знал этого? Тогда что он вообще знает? Лучше послушаем еще одного компетентного господина.

Начальник Генерального штаба вермахта Франц Гальдер ("Военный дневник". М., 1962. с.27) в своем дневнике записал 22 июня 1941 следующее: "Его (СССР) войска в пограничной полосе были разбросаны на обширной территории и привязаны к районам своего расквартирования. Охрана самой границы была в общем слабой".

 Опять сенсация, советские войска привязаны к районам расквартирования! Опять Суворов не в теме. Но это все были свидетели-нацисты, теперь давайте возьмем историка-демократа, писавшего по горячим следам событий.

Лиддел Гарт Б.X. ("Стратегия непрямых действий". с.337):

«Почти 3000-километровая протяженность фронта и незначительное количество естественных препятствий давали наступающему большие возможности для просачивания через линию фронта и проведения маневра. Несмотря на большую численность Красной Армии, плотность войск на фронте была так незначительна, что немецкие механизированные войска могли легко найти неприкрытые участки для обходного маневра в тыл противника».

Суворов прекрасно знает все вышеописанное, но его задача – совсем не поиск истины. Все его рассуждения об агрессивном расположении войск РККА ровным счетом ничего не стоят. На этом закончим тему про дислокацию.

Теперь о танках.

Действительно, в СССР их было много. Но что это доказывает? Например, у Англии огромный ВМФ, а у США еще и завидные ВВС. Почему же тогда Резун обсуждает именно советские танки? Если эта тема так уж важна для обоснования его основной идеи, то давайте поближе ознакомимся с уровнем этого эксперта.

Например, БТ. Всех модификаций к 1939 году выпущено 8300 штук. В 1940 году снят с производства, одновременно прекращено производство запчастей. Это любимый танк Суворова потому, что он мог перемещаться на колесах. Автострадный по его классификации. Причем «автострадность» танка по его же, Резуна, концепции – основной признак агрессивности.

Его прототип «Кристи» покупался также для армий США и Англии, незаконно скопирован и поляками. Хотя Суворов авторитетно утверждает, что «американский танковый гений Кристи» был никем не признан.

Для БТ-5 максимальная скорость на гусеницах составляла 52 км/ч, на колесах - 72 км/ч, а для БТ-7 и БТ-7М - 53 км/ч и 73 км/ч соответственно (Барятинский М. "Советские танки второй мировой войны". М., 1995. с.8).

Что имеет в виду Суворов под «лучшими западными испытаниями» показавшими скорость БТ в 70 миль/час абсолютная тайна. Кстати, мили бывают разные.

Вообще, высокая скорость БТ на колесах предназначалась для быстрых передислокаций танковых соединений за линией фронта с нашей стороны с целью маневра резервов при обороне в условиях танкового превосходства противника. Именно так формулировал задание на БТ начальник АБТУ (Автобронетанкового управления) РККА в 1937-1939 гг. Д.Г.Павлов.

Запас хода БТ никогда не приближался к обещанным Резуном семистам километрам, у БТ-5 он составлял 200, у БТ-7 - 500 километров на колесах! На гусеницах с одной заправки БТ-5 проходил 120, а БТ-7 - 375 километров (Шмелев И. П. "Танки БТ").

Ограничителя мощности на советских танках никогда не существовало. Были ограничители оборотов – для предотвращения быстрого износа двигателя. К качеству дорог это не имеет никакого отношения. Сбрасываемые гусеницы крепились к броне, а не сваливались вдоль дорог, вопреки странному убеждению этого танковеда.

Т-34. Еще один любимчик Суворова. К началу войны выпущено около 1000 штук. Интересный момент - по внутренней номенклатуре харьковского «паровозо-танко-тракторного» завода он проходил как А-32, после небольших доработок - А-34. По компетентному мнению Резуна индекс «А» означает – автострадный. Разглагольствуя о танке А-20 он говорит дословно следующее: «Что есть "А"? Ни один советский военный учебник на этот вопрос не отвечает. [...] Я долго искал ответ на тот вопрос и нашел его на заводе № 183. [...] Не знаю, правильно ли объяснение, но ветераны говорят, что изначальный смысл индекса "А" - автострадный. Объяснение лично мне кажется убедительным».

Замечательно, что далее в книге Суворов уже не сомневается в «автострадности», хотя никаких новых аргументов не привел. Типичный его метод – дать намек, а затем сделать вид, что все уже доказано. Вкупе с манерой ссылаться на безымянных стариков, крестьян с крестьянками, учителей и ветеранов эта система аргументации занимает почетное место в его арсенале.

Кстати, любимый Резуном летающий танк КТ имел на родном заводе индекс А-40. А ведь он безнадежно гусеничный, как и Т-34.

А ларчик просто открывался. Буква «А» это всего-навсего индекс конструкторского бюро Харьковского завода. Им снабжались все экспериментальные разработки этого бюро.

Стоит ли после этого подробно рассматривать идею Резуна об автострадных танках, предназначенных для скоростного захвата Берлина и Плоешти? Это просто пустая трата времени.

Теперь немного о самолетах.

Канонический текст «Ледокола» (с. 32): «по огневой мощи И-16 в два раза превосходил Мессершмитт-109Е и почти в три раза «Спитфайр-1» (Ледокол, с. 32). И никаких цифр – читатель и так поверит. И он верит!

А вот реальность: вооружение И-16 (тип 24) 1939 года составляло две пушки ШВАК-20, калибра 20 мм, и два пулемета ШКАС калибра 7,62 мм (Шавров В. Б. "История конструкций самолетов в СССР до 1938 г." М., 1985. с.716).

В то же время на Ме-109Е стояли две пушки MG калибра 20 мм и два пулемета калибра 7,92 мм (Катков В., Фирсов А. "Мессершмитт Bf-109" // Авиация и Космонавтика. 1999. № 5/6. с.35-80).

К тому же вооруженный двумя пушками и двумя пулеметами Ме-109Е появился в 1937 году, а И-16 тип 24 с аналогичным вооружением - в 1939. Без комментариев.

«Спитфайр-1» был вооружен шестью пулеметами калибра 7,62 мм.

И как этот авиационный гуру вычислил превосходство «ишака» в 2 и даже 3 раза?

Снова Резун (тут Суворов для пущей убедительности ссылается на некоего А. Прайса): «среди всех предвоенных истребителей мира И-16 был уникален в том смысле, что только он один имел броневую защиту вокруг пилота» (Ледокол, с.32).

Тут он отчасти прав, если подразумевать под броней фанеру и брезент. Правда, над головой пилота было все же чистое небо. Была еще 8-мм бронеспинка, но за спиной, а не вокруг, и эту спинку ругали еще в Испании!

Резун: «Ил-2 имел сверхмощное, по любым стандартам, вооружение, включая 8 реактивных снарядов» (с.32). Очень красивая, обтекаемая фраза.

На самом деле он имел буквально те же самые 2 пушки и 2 пулемета, что и И-16. РС-ы подвешивались и на «ишаков» тоже. Правда, Ил-2 мог взять еще 600 кг бомб, но и тогдашние истребители брали бомбы, только меньше – до 300 кг. В чем сверхмощность?

Резун: «Ильюшину позвонил лично Сталин и приказал стрелка с пулеметом убрать».

Никаких ссылок, т.е. опять лапша на доверчивые уши. Современные исследователи считают, что переделка Ил-2 из двухместного варианта в одноместный была исключительно инициативой конструкторского бюро Ильюшина. «Постановления Комитета Обороны об изменении С.В.Ильюшину задания, равно как и соответствующего приказа НКАП (Народный комиссариат авиационной промышленности) не было». (Перов В., Растренин О. "Штурмовик Ил-2" // АиК. 2002. №5/6. с.78). А если звонок Сталина был «личным», откуда Суворов может знать содержание разговора? Из мемуаров Сталина?

Резун: "Уставы советской истребительной и бомбардировочной авиации ориентировали летчиков на проведение одной грандиозной внезапной наступательной операции, в которой советская авиация одним ударом накроет всю авиацию противника на аэродромах и захватит господство в воздухе".

Ни одной ссылки на конкретный параграф хоть какого-нибудь устава, если не считать упоминания древнего журнала "Война и революция" 1929 года издания. Неужто планы захваты мирового господства публиковались в периодической печати СССР с 20-х годов? Не умнее ли было сослаться на устав, если там такое написано? Не говоря уже о том, что сама идея уничтожения авиации одним ударом с воздуха – чистый вздор, выдающий либо профана, либо человека, нагло лгущего наивным читателям.

Резун: «большую часть советских летчиков, включая летчиков-истребителей, не учили ведению воздушных боев».

Опять никаких доказательств. И что такое «большая часть»? Сколько это «в граммах»? Истребителей в советских ВВС было тогда более 40 %, чему же их учили? Все летчики-ветераны хором отмечают, что перед войной их учили именно воздушному бою. Стандартные упражнения – стрельба по конусу (воздушная цель), фигуры высшего пилотажа. Да и результаты воздушных боев над СССР в 1941 году для Резуна были бы удивительными. За первые полгода войны из рядов Люфтваффе списано около 6000 человек летного состава (погибшие, пропавшие без вести, инвалиды). Списано около 7000 боевых самолетов. Если советских истребителей не учили воздушному бою, да еще летали они на фанерно-полотняных «агрессорах», отстававших даже от немецких бомбардировщиков, кто же сбивал все эти цельнометаллические, скоростные самолеты? Выходит, наоборот, учили, да еще как!

Как видим, и здесь Суворов не в курсе дел. То есть, если он аргументирует что-либо на «авиационную» тему, то это место в тексте следует пропускать. Как и «танковую» тематику или предвоенную дислокацию войск.

Но тогда, собственно, остаются только лозунги, революционные речи времен гражданской войны, пионерские песни и речевки. Кстати, по большому счету, именно на этом и основана вся концепция Суворова.

У меня была идея описать некий остов всей мифологии этого литератора (систему лжи), но это было сделано до меня и гораздо лучше меня. Цитирую по книге «Как Виктор Суворов сочинял историю»:

«Для того чтобы сделать свой текст убедительным, что является весьма непростой задачей при отсутствии вызывающих доверие цитат и крайнем неправдоподобии основных его постулатов, Суворов использует целый ряд специфических приемов. Сейчас мы с вами вкратце познакомимся с каждым из них.

   1. Ложь. Эта весьма распостраненная метода, прочно угнездившаяся на страницах всех его книг. Вспомним, к примеру, утверждение из "Ледокола", что танки БТ никогда не использовались на своей территории. Вспомним как в "Дне "М" Суворов изобрел Жуковский "блицкриг" на Халкин-Голе, напрочь игнорируя то, что война велась уже более двух месяцев, и, между прочим, именно оборонительная!

Вспомним, как проврался Суворов, убеждая нас, что "пивной путч" Гитлера и беспорядки Тельмана произошли в один и тот же день. И таких примеров полно, больших и малых.

   2. Преувеличение. Например, политического значения Советского Союза. Скажите, пожалуйста, почему это европейские дела у Суворова решаются где-то на периферии Европы? Куча места отведена позиции Советского Союза и его руководства, меньше - Гитлеру, который, впрочем, только для того и существует, чтобы идти у Сталина на поводу; а вот Англия и Франция упоминаются исключительно для галочки и зачастую лишь как невинные и ни о чем не подозревавшие жертвы событий, как-то все время идущих мимо них. Как, хотелось бы знать, можно описывать предвоенную Европу, не освещая подробно действий английского и французского правительств? Они ведь были тогда самыми мощными державами Европы и мира, имели сильнейшие вооруженные силы, огромный экономический и индустриальный потенциал, они были колоссальными колониальными империями, и, наконец, именно Англия и Франция вышли победителями из последней на тот момент войны. Именно Англия и Франция были гарантами существования и соблюдения ими же разработанных и проводимых в жизнь Версальских договоренностей!

   И когда мы говорим о вооружении Германии и задаемся вопросом о том, кто же там помогал Гитлеру, мы должны в первую очередь посмотреть на авторов и гарантов международных договоренностей, запрещавших Германии это делать. Кто эти гаранты? СССР? Нет! Так почему же он должен делать работу англичан и французов, на которую они с готовностью подрядились? СССР, конечно, направлял туда и сюда всевозможные протесты, да только вот считались с ними те же англичане и французы слабо. Но все это остается в рассуждениях Суворова за кадром. Фильм о Европе, а две самые мощные державы этого региона - за кадром, в кадре же мы видим только находящийся на далекой периферии Советский Союз и его демонического лидера. Почему к СССР применена такая лупа? Очевидно, что дядя режиссер мухлюет! Другой, менее общий пример - преувеличение всех мыслимых характеристик советского вооружения кануна и начала войны.

   3. Умолчание. Плавно переходящее из преувеличения и дополняющее его. Скажите, вы встречали хоть раз на страницах Суворова упоминание Лиги Наций? Я - да. Единожды (см. "Самоубийство", с.315)! Хотя читал суворовские сочинения буквально в четыре глаза и несколько раз. А попробуйте написать несколько томов истории "холодной войны", лишь единожды упомянув ООН! Но вместо объективного изложения фактов нам снова тычут чертом в банке, находящимся на окраине Европы и регулярно дискриминировавшимся в той самой Лиге Наций, - Советским Союзом. Историю "холодной войны" не напишешь без Китая и Мао, но основные действующие лица находились не там! А СССР на ведущие роли как раз по итогам Второй мировой и вышел! Или, к примеру, встречали ли вы в сочинениях Суворова танк Т-26?

   Я - да. Единократно (см. "Самоубийство", с.311)!!! Вы уже знаете, что именно Т-26 был самым многочисленным и распространенным танком РККА перед войной, "рабочей лошадкой" советских танкистов предвоенных лет, и в самом начале войны тоже, это - основная масса тех десятков тысяч советских танков, которыми все время трясет Резун. Напишите историю танков в Великой Отечественной, лишь единократно упомянув Т-34, и тогда вам станет понятно, как писались суворовские "труды"!

4. Культ себя. Чтобы читатель поверил такому количеству бреда и, как говорят в армии, неутыков, наш храбрый автор должен был представить себя ни много ни мало виднейшим спецом по армии, и экспертом в истории. Свой авторитет Суворов воздвигал долго, целеустремленно и целенаправленно, а теперь любовно полирует со всех сторон, благо сказать, по большому счету, ему уже нечего. Я до сих пор остаюсь в шоке от того, как беззастенчиво Суворов рисуется перед своим читателем на страницах своих книг. Здесь уж - никто лучше (в смысле хуже) Суворова не скажет, так что ему слово.

   "Итак, Третьяковка. Обычно я приходил к вечеру. Так повелось: в Бородинскую панораму поутру не пробиться. А за пару часов до закрытия... И в Третьяковку тоже. Я люблю второй этаж. Больше всего - пейзажи. Во мне не состоялся великий пейзажист. Сознавая загубленную потенцию, часами ревниво рассматриваю чужие холсты: осинки, березки, елочки. На каждом пейзаже местечко высматриваю, куда бы лучше противотанковую пушку всобачить. Чтоб скрыть ее напрочь от вражьего глаза. А самая моя любимая картина - "Ночь на Днепре" Куинджи. Картину эту никогда не встречал в репродукциях. Ее невозможно копировать: черная ночь, 41 оттенок черного цвета, зеленая луна, того цвета, каким бывает огонь светофора в ночном тумане, и лунная дорожка по Днепру, и отблески по черным облакам. Какая ночь! Какой простор! Какая мощь! Самый момент Днепр форсировать. И еще лучше в такую ночь снять тихонечко 3-ю гвардейскую танковую армию с Букринского плацдарма и под соловьиные трели перегруппировать ее на Лютежский плацдарм. Чтоб никто не дознался. А потом с Лютежского, откуда появления танковой армии противник не ждет, внезапным ударом... Ах, Куинджи!.."

   Дорогой читатель, знакомясь с подобными откровениями, обязательно спросите себя, кто это написал. Может, прошедший сквозь огонь трех войн артиллерист? Или бронебойщик, Герой Советского Союза, уничтоживший в одном бою шесть немецких танков? Бывалый старшина, в горячем сорок втором три недели пробивавшийся из окружения к своим? Нет - человек, за всю свою жизнь ни разу не стрелявший боевым снарядом по реальному противнику. На счету Суворова-Резуна лишь один действительно близкий к боевому эпизод, по законам военного времени именуемый "добровольная сдача в плен с оружием в руках". Слова разглядывающего Куинджи Суворова имеют вес только тогда, если он рассуждает о том, как бы в эту лунную ночь под пение соловья удачнее обойти заградотряды, спереть гражданское платье и, зарыв в лесу форму и документы, полным ходом дерануть до хаты. Или, счастливо избежав пули в затылок от своего передового дозора, с минимальным риском поднять лапки кверху вблизи немецкой кухни. А наш "полководец", протянувший в вышеприведенном отрывке свои неокрепшие ручонки к армиям, в реальности даже ротой не командовал. И потому - с треском пролетел: кто будет мечтать форсировать Днепр при лунной ночи? Посмотрите на картину - видимость отличная! А слышимость - трели соловьиные за километры разносятся! А наш "спец" целые танковые армии собрался гонять полным ходом под луной да в полной тиши! Покойник - и тот проснется, выглянет полюбопытствовать, соловушка ли это нам свистит, или 3-я гвардейская танковая армия на цыпочках к Днепру при полной лунной иллюминации крадется? Воистину - "Ах, Куинджи!.."

   5. Культ врага. Воевать с пустым местом не очень удобно, а с не пустым - очень опасно, когда твое единственное оружие составляют потоки слов. Поэтому Суворов пишет себе врага широкими мазками, не стесняясь в выборе выражений, но обозначая его предельно размыто: коммунисты, кремлевские фальсификаторы и продажные историки. Говоря о своих оппонентах, Суворов, в частности, пишет, что "выросли целые поколения добровольных защитников коммунистической лжи о нашей невероятной, поистине необъяснимой тупости" ("Последняя..." с.145). Я знаю, что это про меня, но я себя что-то не узнаю. И других его критиков не узнаю тоже. Кто это из оппонентов Суворова, скажите мне, пожалуйста, пишет о "нашей невероятной, поистине необъяснимой тупости"! Я не требую десятков тысяч фамилий, хотя мне были обещаны "целые поколения" соратников, но назовите трех!!! Здесь абсолютно советский, точнее даже сталинский прием - приписывание оппоненту точки зрения, имеющей гораздо больше общего с критиком, чем с критикуемым автором, после чего доводы, якобы принадлежащие врагу, с блеском разбиваются. Разница со Сталиным есть только в том, что критика вождя всегда имела адресатов, у Суворова при конкретном тезисе присутствует оппонент, о котором ничего не сообщается, фамилии злодеев (как правило, несколько) появляются только при упоминании размытых общих положений. Пример - на народ клевещут "Иосиф Косинский... Косинскому подпевают М.Штейнберг, Ю.Финкельштейн, Л.Квальвассер, Л.Розенберг и еще целая орава" ("Самоубийство", с.329-330) - видимо, злобствуют хором, и исключительно "вообще", а вот конкретное обвинение фальсификаторов в том, что "На вопрос: "Зачем Сталин согласился помогать Гитлеру рубить относительно узкий коридор через Польшу?" - коммунистические историки пытались придумать ответы, но неудачно" ("Ледокол", с.41) оказывается адресованным в пустоту, ведь "коммунистический историк" - это не фамилия, не звание и не должность.

  6. Создание атмосферы. Этот прием, появлявшийся в "Ледоколе" еще в несовершенном виде (помните: "Каждый германский школьник знал, чем в конечном итоге для Германии кончаются войны на два фронта" ("Ледокол", с.42)? Создается ощущение, что ничем не доказанный тезис - сама очевидность) позже был доведен автором до невиданных высот. С помощью целых абзацев пустопорожних рассуждений ("Исследователь порой отдает всю жизнь научному поиску. И вот однажды... Именно такая удача выпала и на мою долю. В пропыленных архивах я нашел... судя по документам, сосредоточил в руках необъятную власть... было достаточно власти, чтобы ввести в сражение одновременно пять армий. Или десять. Или двадцать" ("День "М", с.40-41); а назвал бы сразу окончательное число, ведь не было бы того эффекта, а?) Суворов ухитряется придать значимость вещи абсолютно второстепенной (в данном случае - сталинскому псевдониму "Иванов"), которая ему нужна для придания исключительности разработке и строительству Су-2, ведшемуся под этим названием. Суворову, для того чтобы добиться доверия читателя, мало просто сообщить факты и определенным образом их трактовать, для этого его факты слишком выборочны, а трактовки легковесны, уверенности в тезисах нет, и       поэтому Виктору нужна вера. Чтобы добиться веры в свои тезисы, Суворов специально подготавливает восприятие читателя с помощью эмоциональных, но никак не относящихся к делу рассуждений, призывая к работе воображение, но не сознание.

   7. Умышленное неправильное цитирование. Примеров этому масса. Да и комментировать тут, пожалуй, нечего - исследователь, в отличие от пропагандиста, не может себе позволить ложь. А у Суворова мы в каждой книге встретились с умышленно искаженными цитатами. Самый показательный пример, это, скорее всего, цитаты из "Правды" в конце пятой главы "Ледокола". Это - голая неприкрытая ложь, не имеющая никакого оправдания. Не мог Суворов, приводя цитату из статьи Емельяна Ярославского, не заметить имени ее автора и имени автора цитаты (Франческо Сфорца).

   8. "Мертвые души". Это я про источники Суворова. Главный парадокс его творчества заключается в том что, как только наш бристольский "эксперт" ссылается на какую-либо книгу и начинает называть ее авторов "замечательными историками", - это верный признак того, что книгу он или не читал, или ее содержание является злой насмешкой над суворовскими теориями. Так было с книгой Бушуевой про "Фашистский меч", так было с "гиперсекретными" мемуарами Сандалова, так же было и со статьей "двух мужественных, то есть настоящих историков" - Золотова и Исаева в "Военно- историческом журнале", выводов которых Суворов благоразумно предпочел не приводить. Господа суворолюбы, раз ваш кумир советует прочесть - не упрямьтесь. Читайте.

   9. "Забытые обещания". Как вы, наверное, уже заметили, Суворов горазд давать обещания, но далеко не всегда готов их выполнять. Классическим примером этой суворовской методы является та самая, давно забытая "отдельная большая тема", успевшая со времен "Ледокола" стереться и забыться в суворовском сознании.

   10. Смешивание этических и целесообразностных критериев оценки. Для того чтобы привести читателя к готовности воспринять нереальную суворовскую концепцию, необходимо побольше апеллировать к эмоциям, а тут данный прием безотказен. Вот, к примеру, нападение Германии на Советский Союз Суворову кажется вполне оправданным: конечно, ведь иначе ей крышка от злобного Сталина, ее нельзя обвинить в агрессии, ведь она просто боролась за свое существование; а вот СССР, по Виктору, виновен в том, что хотел напасть, потому что мечтал о порабощении и концлагерях. Знакомо? Действия немцев целесообразны (не имели другой возможности избавиться от угрозы с Востока), а СССР - безнравственны (построят в Европе ГУЛАГ); поэтому Германия оправдана, Союз заклеймен. А вообще-то, гитлеровцы у нас собирались построить (и построили!) вовсе не санатории, так что вторжение их преследовало аморальные цели; а СССР, в случае успеха своего мифического нападения, приобрел бы, по меньшей мере, выход к незамерзающим океанским портам и целый ряд индустриальных районов, то есть поход был бы целесообразен.

   Здесь необходимо отметить, что в сфере международных отношений и большой политики моральные критерии вообще применять нельзя, мы делаем это только для демонстрации порочности суворовских методов нагнетания "добрости" около одних государств и "злобности" около других. О тех же англо-американцах: конечно аморально сидеть за океаном и в блаженном ничегонеделании улыбаться союзнику, который с крайним напряжением перемалывает дивизии самого опасного противника и просит помощи; с точки зрения простого человека, конечно, следует броситься в бой. Но руководителю страны в этом случае не следует предаваться самопожертвованию, ведь он решает за весь народ, а мысль о том, что его солдаты погибли за правое дело, вряд ли компенсирует отсутствие отцов их детям. Тем не менее, вовсе нелепо выглядит смешение целесообразностного и этического критерия оценки в случае с отдельными личностями, а Резун отличился и тут. М.Н.Тухачевский, по его мнению, "стукач", - аморальный тип, - посему поделом ему; а Сталин, проводящий "очищение" - мудрый деятель, хочет усилить армию. Но ведь именно Сталин создал атмосферу для стукачества и доверялся стукачам, расстреливая направо и налево, а Тухачевский, даже если согласиться с криками мистера Су, - всего лишь способствовал, как мог, "очищению"!

   11. Суждения с позиции сегодняшнего дня (при призывах к обратному). Время от времени Суворов прибегает к этому приему, его апофеоз - книга "Самоубийство", полностью являющаяся следствием его применения. Суворов говорит о неготовности Германии к войне с СССР с точки зрения далекого от современников событий наблюдателя, которому известен финал этой войны. А хорошо осведомленные современники июня 1941 года бились об заклад, отпуская Советскому Союзу недели и месяцы жизни! Постоянные обращения к этой своеобразной "лупе времени", сбивающей читателя с адекватной событиям точки зрения, заметны и в других эпизодах. Например, Суворов постоянно ужасается сотрудничеству СССР и Германии, имевшему место до прихода Гитлера к власти: ему-то уже известно, что Германия станет врагом Советского Союза, а с какой такой нехорошей целью Сталин сотрудничал с врагом?»

Такая вот длинная цитата. Что поделать – все правильно, но сочинил не я.

Замечу, что не доводилось читать статей, здесь в ГП, прямо посвященных защите Резуна. Только выкрики «с места». И это обнадеживает, значит, не все еще потеряно!