Вольф Ладежинский спас оккупированную Японию от коллективизации

Советская власть разорила его семью, а он уехал в США и стал экономистом. Но призрак коммунизма преследовал его – в 1946 году он спас оккупированную Японию от коллективизации, проведя либеральную аграрную реформу. Потом закрепил успех на Тайване. Землепашцам Китая помочь не успел – они выбрали коммунизм. Да и сам Вольф Ладежинский вскоре был обвинен в работе на СССР.

В 1921 году Вольф Ладежинский перешёл границу по зимнему льду через Днестр и оказался на территории Румынии. Выходец из богатой, но разорённой гражданской войной еврейской семьи, он остался один и в крайне стеснённых обстоятельствах. Работал в пекарне, на мельнице, пока не устроился в ХИАС – международное общество помощи еврейским эмигрантам в Бухаресте. Благодаря этой работе он и прибыл в США, сопровождая еврейских детей-сирот в 1922 году. Конечно же, решил остаться – без денег и связей, но с требующим реализации образовательным зудом. Ему было 22 года, и первое, чем он занялся в Америке, стало изучение английского языка и подготовка для поступления в Колумбийский университет. Мысли об аграрных реформах не давали спать молодому еврейскому гуманисту, метящему в экономисты с начала зрелых лет.

В 1928 году он получил американское гражданство, а в 1934-м – докторскую степень по специальности «сельское хозяйство». В начале 30-х годов Ладежинский работал переводчиком в «Амторге» – акционерном обществе, созданном в Нью-Йорке для развития советско-американских торговых отношений в первые годы советской власти. По окончании учёбы он остался в магистратуре, чтобы дописать исследования эволюции сельского хозяйства в СССР. Результатом его интеллектуальных усилий стала 90-страничная монография «Коллективизация сельского хозяйства в Советском Союзе» ­– её опубликовал на английском языке в двух своих выпусках в 1934 году журнал Political Science Quarterly. Аграрные волнения в Японии, которые стали происходить ближе к середине XX века, также стали предметом исследовательского интереса Вольфа Ладежинского и определили его профессиональные интересы.

Покинув Советскую Россию, он много размышлял, что решение земельного вопроса оказалось самым верным путём к сердцу русского крестьянина и обеспечило победу большевикам. Однако его не покидала мысль о предательстве крестьян большевиками. Он был уверен, что землепашец, не боявшийся потерять свою собственность в виде земли, – это гарантия защиты общества от экстремизма, поэтому и считал коллективизацию крайне вредной мерой для развития социалистического общества. Увидев процесс разорения своей семьи, а во время обучения в университете осмыслив его с помощью документов и разносторонних свидетельств, Ладежинский доказывал, что экспроприация, не способная обеспечивать равенство по определению, стала тем самым инструментом, которым большевики добыли землю для крестьян, ответив на их многовековые молитвы. Он отмечал, что позитивная народная поддержка коммунистов вначале выражалась начавшимся массовым семейным фермерством и земледелием. Однако все закончилось коллективизацией, которая, тем не менее, конечно же, была логичным продолжением экспроприации. Всегда испытывавший огромный интерес к Столыпинским начинаниям, Вольф Ладежинский к 40-м годам стал активным сторонником демократических земельных реформ, будучи убеждённым, что демократизация общественных процессов без них невозможна.

На правительственную службу Ладежинский поступил в 1935 году – в департамент сельского хозяйства США. В 1945 году он стал ключевым сотрудником штаба генерала Дугласа Макартура, тогдашнего главы оккупационного правительства в Японии. Осенью Макартур отдал распоряжение японскому правительству представить программу новой земельной реформы. Целями должны были стать: «усиление демократических тенденций, утверждение и уважение к достоинству человека и разрушение экономической зависимости, которая веками держала японского фермера в феодальном рабстве». Однако наспех свёрстанный японским правительством концепт показался ему неглубоким, затрагивающим лишь верхушку айсберга.

В то же время советское правительство вызвалось решить японскую проблему. Устами генерала Деревянко на третьем совещании союзников Японии (в апреле 1946 года) было озвучено, что «основными причинами возникновения в Японии реакционной шовинистической милитаристской клики были средневековые пережитки в стране и в особенности феодальный гнет в японской деревне».

В связи с чем было высказано требование немедленной экспроприации помещичьих угодий – со всеми вытекающими. Простота советского предложения, названная исследователями впоследствии провокационной, была энергично подхвачена японскими коммунистами и едва было не разожгла новое сопротивление в разорённой войной Японии.

Однако японцам повезло: чуть раньше Вольф Ладежинский с экспертами госдепартамента подготовил меморандум по Японии, преследующий заявленные Макартуром цели. Его идеи встретили одобрение генерала, и Ладежинский был вызван в штаб. В деталях программа реформы дорабатывалась им совместно с японско-американской коллегией экспертов. Окончательный же вариант под редакцией Ладежинского был представлен генералу Макартуру в июне 1946 года, а уже в октябре «Новый закон о земельной реформе» утвердило японское правительство.

По строго установленному реестру излишки земли выкупались государством у помещиков и на льготных условиях перепродавались реальным землепользователям. Крестьяне могли начать платить за свою землю лишь 30 лет спустя – естественно, что к началу выплат фермерские соглашения с правительством сильно упали в цене из-за инфляции, но власти не стали искать способы досчитаться убытков. В итоге земельная реформа в Японии не нарушала стабильности прав собственников на землю, и порядка трех миллионов крестьянских семей смогли получить землю. А в 1950 году собственниками стали примерно 70% японских фермеров.

Параллельно с японским проектом Ладежинский преуспел на Тайване, куда был приглашён генералиссимусом Чан Кайши для проведения аграрных преобразований. Здесь он даже заслужил звание «крестного отца» тайваньской реформы. В конце 40-х годов в составе Объединённой комиссии (США и Китай) он направился в южную китайскую провинцию Сычуань. Из той поездки родился тезис Ладежинского: «Хотя бы из соображений просвещенного эгоизма США, соперничая с коммунистами в Азии, не могут быть дружелюбны к аграрному феодализму, потому что мы против коммунистического тоталитаризма. /.../ Мы должны в любой форме использовать наше влияние и престиж для поддержки аграрных реформ, как уже начатых, так и ожидаемых в будущем. Этим мы выбьем политическую опору из-под ног коммунистов».

Его наблюдения за китайскими крестьянами и их отношением к властям сводились к более ёмкому высказыванию: «Жаждущие земли или справедливости азиатские арендаторы готовы продать души своим правительствам, если им дадут клочок земли в полную собственность или хотя бы в аренду на умеренных условиях». Однако в Китай Ладежинский приехал слишком не вовремя для демократической реформы – за несколько недель до провозглашения КНР. Его поездка в Индию тоже не увенчалась успехом, зато он насытился впечатлениями. Прибывший в Индию по приглашению посла США в Индии Честера Боулза, встретившись с благодушием индийских крестьян, Ладежинский пришёл в отчаяние. Они трудились на плантациях с той степенью смирения, которая исключала любую возможность противостояния. «Ждать, пока они захотят взять в свои руки аграрную реформу в своей стране, придётся очень долго, – записал он. – А без их желания любая реформа бессмысленна».

После успеха преобразований Ладежинский мог бы почивать на лаврах, но не тут-то было. В среде антикоммунистически настроенных американских функционеров стало назревать сомнение в благонадёжности реформатора. В кулуарах засомневались: разве человек, имеющий личные контакты в СССР, знающий повадки коммунистического режима, может по-настоящему искренне и серьёзно критиковать большевиков?! Поездка Ладежинского в Советский Союз в 1939 году, предпринятая им по настоянию министерства, в котором он служил, стала рассматриваться как следствие его подозрительной деятельности. Его записали как «несоответствующего требованиям безопасности» и уволили из министерства сельского хозяйства.

Но опала надолго не затянулась – вот в чём преимущество равных прав на высказывания и административный ресурс. За Ладежинского вступились видные политики, известные своими антикоммунистическими взглядами. Сам президент Эйзенхауэр предложил ему новый пост в американском правительстве, чем вынудил министерство сельского хозяйства признать увольнение неправомерным. В американской социальной истории этот эпизод называется «дело Ладежинского», после него власти вынуждены были пересмотреть подход к системе безопасности на основании политических воззрений.

Алена Городецкая