«Это провал тактики Кремля»: чего ждать после субботней акции протеста в Хабаровске

Выбранная Кремлем тактика реагирования на массовые протесты, вызванные арестом хабаровского губернатора, не только неэффективна, но и опасна: протесты могут распространиться за пределы региона, говорят опрошенные Forbes политологи. По их мнению, власти оказались в непростой, но не безвыходной ситуации.

Протесты в Хабаровске идут восьмой день и явно не затихают. В субботу митинговать в поддержку губернатора Хабаровского края Сергея Фургала, арестованного по обвинению в причастности к убийствам и покушению на убийство, вышли несколько десятков тысяч человек. Хабаровская администрация заявила, что в начале акции протестующих было до 10 000 человек, что на 30% меньше, чем на акции в прошлые выходные. Советник губернатора Хабаровского края Захар Синяговский оценил итоговое число протестующих в 30 000—50 000 человек. Корреспондент «Коммерсанта» полагает, что на пике акции число митингующих могло достигать 50 000 человек. А корреспондент «Ведомостей» допускает, что в шествии участвовало 80 000 человек.

Вечером жители города вновь вышли к зданию краевого правительства, и акция возобновилась. Почему хабаровчане продолжают митинговать, какова тактика Кремля и чего ждать дальше — об этом Forbes спросил ведущих российских политологов.

Глеб Павловский, политолог: «Власти — думаю, в Кремле, вряд ли местные — выбрали определенную тактику поведения в связи с протестами в Хабаровске. С их точки зрения, это умеренная тактика, даже гуманная: не трогать людей, и через некоторое время [протест] рассосется. Это не вполне обычная для Кремля тактика: он предпочитает обычно жесткое противодействие. С точки зрения кремлевской публики, сегодняшняя демонстрация — это провал этой тактики: падения [числа] протестующих не произошло, а в каком-то смысле можно считать, что движение захватывает весь город. 

Дать задний ход силовики не могут: они тем самым признают, что допустили ошибку, а их противники — а они есть — были правы. Но протесты могут легко перерасти во что-то более серьезное — допустим, в забастовку, и это уже более серьезная ситуация, потому что она будет в каком-то смысле сигналом для других регионов. До настоящего времени единственный успех мягкой стратегии в том, что другие регионы не подключились, а оппозиция в целом проигнорировала Хабаровск.

Вопрос компромисса по самому Фургалу не рассматривается. Но теоретически может рассматриваться вопрос о переводе дела в Хабаровск из Москвы (это требование — один из лозунгов протестующих в Хабаровске. — Forbes) — разумеется при патронаже Следственного комитета и ФСБ, как сейчас. Начинается ювелирная дозировка — на что можно пойти, на что нельзя. Второй вариант — поставить [нового] губернатора с «человеческим лицом», но сейчас таких людей почти не осталось. Просто ЛДПРовский губернатор сам по себе, наверное, утешит Жириновского, но не утешит местное население.

Поскольку протесты не управляются ЛДПР, то отсутствует кто-то, с кем можно вести переговоры. Компромиссное решение может все равно не удовлетворить протестующих. Это, собственно, самая опасная для Кремля сейчас ситуация, и просчитать ее практически невозможно. Здесь надо просчитать уже неожиданно высокую степень готовности к протесту, которая может перейти в протест против Москвы в принципе, а это очень неприятная ситуация в связи с еще пограничным характером региона».

Аббас Галлямов, политолог: «[Властям] надо признать для самих себя, что надежды на то, что само рассосется, не оправдались. Люди настроены гораздо более решительно, чем можно было предположить сначала, причем эмоций у них там достаточно, чтобы протестовать на протяжении недели, а не на протяжении одного дня. Там, где неделя, там и две, три.

Пора признать, что та стратегия, которая реализовывалась в предыдущую неделю, частично основанная на замалчивании, частично на дезинформации, не работает. Нужно наладить диалог с людьми. Например, попросить недовольных сформировать небольшую делегацию из людей, которым они верят, — уважаемых юристов, адвокатов, правозащитников. В социальных сетях организоваться абсолютно реально. Вполне возможно организовать встречу этой делегации с представителями силовиков, чтобы те объяснили, что есть доказательства вины Фургала и арест был обоснованным. Если удастся этих людей убедить, они выйдут в медиа и заявят об этом. Не все им поверят, но тем не менее это мощный шаг в правильном направлении, все успокоятся. Люди требуют, чтобы их мнение уважали. Как ты можешь продемонстрировать это уважение, если ты с ними не ведешь диалог или, наоборот, за глаза обвиняешь людей в том, что они за деньги в протестах участвуют?

Он [Кремль] привык действовать не оптимальным образом, а просто так, как он привык. Официальные власти везде вообще такие. У них есть стандартный набор реакций, и они из их числа выбирают. Кого-то будут запугивать, где-то будут дезинформировать, где-то замалчивать. Комбинация вот этих трех вещей продолжится.»

Александр Кынев, политолог: «Такая массовость означает только одно — что все технологии, которые использовались за эту неделю, вызвали прямо противоположный эффект.

То есть, прямые оскорбления в адрес участников митингов, которые были и на центральных телеканалах, и со стороны мэра Хабаровска, и со стороны отдельных других товарищей, — они вызвали у людей чувство морального возмущения. Это абсолютный провал пропаганды.

Второе — это говорит о том, что протест и поддержка Фургала в регионе устойчивые. В рабочие дни, люди не могут тратить свободное время [на акции], но было понятно, что в конце недели они выйдут снова. Нечто похожее было в ходе «арабской весны», когда все акции проходили по пятницам, когда кончалась рабочая неделя, после пятничной молитвы. Это сетевая самоорганизация: чиновников не видно и не слышно, никакой партийной составляющей там нет. То есть, речь в первую очередь о собственном достоинстве, праве людей на выбор и поддержка не ЛДПР, а именно лично Фургала.

[Власти нужно Фургала] выпускать. Потому что дело, совершенно очевидно, инспирированное. Исчезнет повод — исчезнут протесты. Хотел бы обратить внимание, что протест начал потихоньку расползаться: если мы посмотрим паблики по Сибири, мы видим, что уже отклик и по Приморскому краю, и по Иркутской области, и т.д.

Если власть будет упорствовать, протест станет хроническим. Сложно сказать, насколько он будет массовым: понятно, что ничего не бывает вечно. Но то, что регион будет сопротивляться и будет как минимум саботировать любую политику Центра — это совершенно однозначно. Это абсолютный провал полпредства во главе с [Юрием] Трутневым. Протесты будут возникать постоянно при первом же благоприятном поводе любого свойства — от коммунальных до экономических. Это будет бесконечная взрывоопасная зона».

Евгений Минченко, президент коммуникационного холдинга «Минченко Консалтинг»: «Я думаю, что это [недовольство] накапливалось долго, годами. [Власти нужно] делить протест на группы, с каждой из этих групп выстраивать свою отдельную стратегию коммуникации. Но самое главное, на мой взгляд, это отказаться от тактики лобового давления и оскорблений в адрес протестующих.

Я считаю, что было две очень вредных идеи, которые озвучивались публично. Первая идея — что Фургал ослушался Кремля, выиграл выборы, хотя ему говорили этого не делать, и за это наказан. Это говорили вполне себе респектабельные люди в респектабельных СМИ. Публичное декларирование политического характера уголовного преследования Фургала не осталось незамеченным в крае. Второе — оскорбления в адрес тех людей, которые выходили на улицы, что это какое-то там быдло, пьянь и так далее. Это тоже абсолютно недопустимая вещь. Ошибки эти уже сделаны, но так или иначе должен быть какой-то диалог. И в деле Фургала нужна какая-то более внятная конкретика, чем то, что есть сейчас.

Хабаровск — дальневосточный форпост, и самое главное, что сегодня пошли уже акции солидарности во Владивостоке. А это уже создание протестного полюса на Дальнем Востоке с возможным дальнейшим переходом в Сибирь. Поэтому я бы не стал это недооценивать, это очень серьезно. Сама по себе модель давления на потенциальных организаторов перестает работать в ситуации, когда протестное движение приобретает сетевой характер. Действительно, уже координируются по горизонтали, а не по вертикали, это уже произошло».

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»: «Возможностей для маневра у власти достаточно много. Есть сценарии малореалистичные, вроде освобождения Фургала или перевоза его в Хабаровск, ведение следствия в Хабаровске. Есть варианты более умеренные, но все-таки такие учитывающие температуру общественного мнения в Хабаровске. Это назначение врио губернатора кого-то из представителей ЛДПР с учетом сильных позиций партии в крае.

Не исключен вариант, при котором власть будет ждать, пока энергетика протеста выдохнется, и сама по себе манифестация гражданской позиции не перерастет в серьезную протестную стратегию. Так отчасти произошло в Кемерово после пожара в «Зимней вишне» (в результате пожара в торговом центре погибли 60 человек, в том числе 37 детей. — Forbes), когда протесты быстро улеглись. Возможностей для маневра у власти достаточно много, но набор их постепенно сужается. Непрекращающиеся протесты — довольно неприятный сюрприз, и дело Фургала стало серьезным стрессом и для региона, и отчасти для политической системы.

Мне кажется, какого-то окончательного выбора еще не сделано. Протест в Хабаровске не критичен, но, безусловно, неприятен, потому что в условиях, когда так или иначе массовые акции и протесты по большому счету запрещены, такая серьезная акция приобретает большее звучание, большее влияние.  Кроме того, идет время разного рода таких социальных акций, связанных с задержками зарплат, среди курьеров, на предприятиях, которые в большей степени подавляются. В целом, такая некая пост-карантинная энергетика [в России] проявляется в меньшей степени, чем мы это сейчас видим в США, в Сербии, в Болгарии, в Израиле, но так или иначе она тоже начинает сказываться, и это некий новый фактор».