«К черту вас с вашим Сталиным и его шайкой!» — масштаб крестьянского сопротивления коллективизации

Два с половиной миллиона человек против советской власти

90 лет назад началась война советской власти против русской деревни — война на уничтожение. Как крестьяне пытались сопротивляться и почему антисталинский протест был задушен — историк Кирилл Александров:

Крах пугливого нэпа и очередной поход большевиков против деревни совпали с началом сталинского культа. Короткий период коллективного управления, сопровождавшийся номенклатурной борьбой за ленинское наследство, уходил в прошлое. «Наша партия сейчас сильна как никогда,— категорично заявил весной 1929 года секретарь ЦК Лазарь Каганович, произносивший в стенах столичной Комакадемии программную речь перед пропагандистами.— Сильна тем, что она после смерти Ленина через ряд серьезнейших потрясений и суровых испытаний нашла наконец своего истинного, волевого и мужественного вождя. Вождь этот — товарищ Сталин!» Притихший зал взорвался бурными аплодисментами. А еще несколько месяцев назад этот же зал вдохновенно хлопал члену Политбюро Николаю Бухарину, выступавшему против «военно-феодальной» эксплуатации крестьянства.
Свернуть

В 1922–1929 годах секретариат ЦК, в соответствии с уставом ВКП(б) руководивший «текущей исполнительской и организационной работой», установил абсолютный контроль над подбором, подготовкой, распределением и назначением партийных кадров. Непременными условиями карьерного роста и основными добродетелями настоящего большевика становились преданность — в значении безусловного подчинения вышестоящим органам и отказа от любой самостоятельности, бдительность — в качестве постоянной самоцензуры и неустанной готовности следить за морально-политическим состоянием окружающих и активность — способность к быстрому и энергичному выполнению любых директив. В итоге Коммунистическая партия превратилась в послушный инструмент сталинского аппарата.

Из текста антисоветской листовки, распространявшейся зимой 1929 года среди крестьян Сызранского округа Средне-Волжской области:
«Советская власть подразделила крестьянство на середняков, бедняков и кулаков, но вам, крестьянам, нужно знать, что эта вражда плодит бедность, разрушает ваше благосостояние. Вы в таком положении легче попадете под насилие ВКП(б)».

Вместе с тем постепенная персонификация большевистской власти вызывала естественную реакцию у ее многочисленных противников. С конца 1920-х годов разрозненное сопротивление приобретало черты стихийного антисталинского протеста, в котором участвовали разные силы, социальные группы, общественные организации и отдельные лица. Наиболее распространенной формой проявления массового недовольства в 1927–1938 годах служила устная и печатная агитация. Например, зимой 1928 года в Москве и Харькове от имени «пролетарской оппозиции» распространялись листовки, призывавшие трудящихся создавать вторую партию «для борьбы за свержение фашистского рыковско-сталинского режима». Год спустя из Ленинграда и Курска по почте рассылалось воззвание, полученное в Армавирском и Кубанском округах Северо-Кавказского края (СКК), Куракинском районе Тульской губернии. «Существующая система партийной диктатуры, сводящаяся к диктатуре Сталина <…> душит в стране все живое и ведет ее на край пропасти,— писал соотечественникам безвестный автор.— Особенно губительна политика партии в деревне, где сознательно убивается стремление крестьян к улучшению своего хозяйства и насильно насаждаются ничего не дающие колхозы, причем из всех товаров на деревню продвигается только водка». 13 февраля 1930 года в Ярцево Смоленского округа во время заседания администрации 2-го Хлопбумтреста с участием рабочих местной фабрики в президиум собрания поступила короткая записка: «К черту вас с вашим Сталиным и его шайкой!»

Из текста антисоветских листовок, распространявшихся в марте 1930 года среди рабочих Борисова и Москвы:
«Когда была царская власть, тогда все равно жили, а теперь мы не живем, а только мучаемся. Долой советскую власть, долой партию! Да здравствует король Римский, да здравствует Александр II, да здравствует Николай II, да здравствует Наполеон, да здравствует Екатерина I! Долой советскую власть, долой советы Ленина!»
«Последний час пробил. Царствующая самодержавная коммунистическая партия всеми средствами пытается удержать ускользающую власть. Никто никогда так беззастенчиво не угнетал рабочих и крестьян и не имел наглости прикрывать свое угнетение именем той же рабоче-крестьянской массы. Никто этой власти уже не верит, и все ее ненавидят. Коммунистическая власть — контрреволюционная власть, и коммунисты — контрреволюционеры. Задушено всякое право, всякая свобода, сплошное насилие и наглая ложь. Власть держится на убийствах, грабежах, насилиях, подкупах, натравливании друг на друга, безудержной лжи и обмане и охранниках-чекистах. Открыто грабят крестьян, грабят трудящихся.
В стране начался голод. Во многих местах крестьянские волнения. <…> Встаньте, подымите головы. В отношении коммунистов все дозволено. Вредите, жгите, уничтожайте, ибо чем хуже, тем лучше. Ничего преступникам. Социалистическое отечество не наше отечество, а убийц и мошенников. Свободная страна быстро восстановит потери… Восставайте. Жгите колхозы, совхозы и все обобществленное. Организуйте активные группы (четверки и пятерки) на предприятиях и в учреждениях, селах, в быту из строго проверенных людей. Уходите в леса и оттуда нападайте.
Коммунисты и комсомольцы, сдавайте свои партбилеты и выходите из партии, иначе гнев народный настигнет вас везде и всюду в первую очередь.

Красноармейцы, поверните ваши штыки против насильников.
Настоящим объявляются вне закона все коммунисты, комсомольцы (и кандидаты), агенты ГПУ, всякий гражданин имеет право и обязан уничтожать их всеми доступными ему средствами и способами».
Кампания по массовому раскулачиванию, начавшаяся зимой 1930 года, совпала с репрессиями против «лишенцев». Параллельно с «кулаками» чекистами «изымались» священники, монахи, активные миряне, бывшие дворяне, купцы и другие категории «социально опасных» лиц. В 1930–1936 годах органы госбезопасности арестовали 2 255 722 человека (в том числе 1 379 461 — за «контрреволюционные преступления»), из них, по официальным сведениям, осуждены 1 391 093 (в том числе к расстрелу — 40 137 человек, но, возможно, настоящие цифры МВД СССР занижены, особенно по Уральской области). Таким образом, на протяжении семи лет по делам ОГПУ—НКВД в месяц выносились более 475 смертных приговоров или в среднем 15 расстрельных приговоров в сутки только по обвинениям в «контрреволюционных преступлениях». Статистика расстрелов в СССР за тот же период по общеуголовным делам неизвестна. Для сравнения: в Российской империи в 1905–1912 годах, по оценкам врача и известного дореволюционного земского деятеля Дмитрия Жбанкова, по всем делам, включая общеуголовные, было вынесено 7793 смертных приговора (81 смертный приговор в месяц или в среднем 2–3 в сутки).

С вилами и обрезами против Сталина

По мере ужесточения антикрестьянской политики на рубеже 1920–1930-х годов виды и формы антисталинского протеста становились все более решительными. Насильственное создание колхозов, массовые аресты, расстрелы, раскулачивания и высылки встретили на селе ожесточенный отпор. Пик сопротивления пришелся на 1930 год — 90 лет назад в СССР состоялись 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих), 55 открытых вооруженных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 млн человек — примерно в три раза больше, чем в белом движении в годы Гражданской войны. Максимальное количество выступлений произошло на Украине (4098), в Поволжье (1780), на Северном Кавказе (1467), в Центрально-Черноземной (1373) и Московской (676) областях, в Сибири (565). Чекисты зарегистрировали за этот год 13 794 низовых теракта и 5156 случаев распространения «контрреволюционных листовок». Объектами учтенных террористических актов и покушений стали более 10 тыс. представителей низового советского и партийного актива. В 1931 году по СССР чекисты учли 2102 массовых и 32 вооруженных выступления, 9098 терактов, от которых пострадали более 9 тыс. советских активистов.

Письмо за подписью «Группа рабочих Трусовского промысла», поступившее в райсовет Трусовского поселка Астрахани в апреле 1930 года:
«Долой голодное правление коммунистов, кооперацию и новую барщину — колхозы, да здравствует Н. Романов!»
Сотрудники Секретно-политического отдела и Секретно-оперативного управления ОГПУ выделили наиболее популярные лозунги повстанцев. Лишь в одном случае (в трех регионах РСФСР) неизвестные авторы симпатизировали бывшим лидерам внутрипартийной оппозиции. В основном призывы участников «кулацкой контрреволюции» в 1930 году носили антикоммунистический и антисоциалистический характер. Чекисты приводили следующие примеры:

«Долой коллективизацию, да здравствует столыпинщина» (Украинская ССР);

«Долой советскую власть и колхозы» (УССР, СКК РСФСР);

«Долой ленинский коммунизм. Давай царя, индивидуальные хозяйства и старые права» (УССР);

«Советская власть — враг, религия — друг» (Центрально-Черноземная область (ЦЧО) РСФСР);

«Долой тиранов-коммунистов. Да здравствует слово свободы и свободный крестьянский труд» (Среднее Поволжье);

«Даешь президента!» (Нижнее Поволжье);

«Да здравствует парламентское правительство во главе с товарищем Бухариным» (Нижнее Поволжье);

«Да здравствуют вожди крестьянства Бухарин, Рыков и Томский» (Урал);

«Граждане, встаньте как один человек на защиту Учредительного собрания, единственного выразителя истинной воли народа» (Московская область);

«Да здравствует капитализм, царь и Бог, долой самодержавие коммунизма» (ЦЧО РСФСР);

«Долой Сталина, даешь вождя Красной армии Троцкого и товарища Рыкова» (Западная область РСФСР);

«Крестьяне, берите оружие, палки, ножи и вилы, у кого что есть, жгите, громите коммунистов, берите правление в свои руки, пока не поздно» (Западная Сибирь);

«Долой Сталина, долой Советы!» (в разных регионах РСФСР и УССР).

В некоторых регионах восстаниями руководили члены партии с 1918 года, а в одном беспрецедентном случае, по заявлению оппозиционеров,— уполномоченный райотдела ОГПУ, перешедший на сторону крестьян.

Однако реальные шансы на успех у стихийного движения могли бы возникнуть в случае интервенции, высадки крупного белоэмигрантского десанта на юге РСФСР, антисталинского военного переворота в Москве или перехода на сторону крестьянских отрядов крупных воинских частей Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). Руководители ВКП(б) предусмотрительно изолировали армейские гарнизоны. Для борьбы с повстанцами привлекались только мобильные войска ОГПУ, сводные подразделения курсантов и дивизионы, выделенные от отдельных воинских соединений.

Из Архипастырского послания ко всем православным Русским людям в Подъяремной России и Зарубежье митрополита Киевского и Галицкого, председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви За границей митрополита Антония (Храповицкого), 1930 год:
«Властию, данной мне от Бога, разрешаю и освобождаю всех верующих от присяги, данной Советскому самозваному правительству, ибо христиане Сатане не подданные. Властию, данной мне от Бога, благословляю всякое оружие, против красной Сатанинской власти подымаемое, и отпускаю грехи всем, кто в рядах повстанческих дружин или одиноким народным мстителем сложит голову за Русское и Христово дело».
Например, 19 февраля 1930 года командующий войсками Северо-Кавказского военного округа (СКВО) Иван Белов подписал инструкцию (№01042), адресованную начальникам военизированных отрядов, выделяемых для подавления контрреволюционных выступлений на территории СКК. Белов предлагал использовать против сел, станиц и аулов, оказывавших вооруженное сопротивление коллективизации, артиллерию и авиацию «в целях морального подавления и вынуждения к сдаче», а также комбинированные атаки пехоты и конницы. Их предполагалось поддерживать огнем артиллерии и пулеметов на прямой наводке. Особенно Белов требовал «ни под каким видом не допускать смешения войск с толпой, которая могла бы нарушить боеспособность части». «Удар должен быть коротким и сокрушающим»,— подчеркивал энергичный командующий. В 1935 году при введении персональных воинских званий в РККА Белов получил высокое звание командарма I ранга, а три года спустя во время ежовщины был арестован и расстрелян органами НКВД.

Антисоветская листовка, обнаруженная в апреле 1932 года при входе в комнату партячейки отдельной химической роты (Северо-Кавказский военный округ):
«Товарищ комиссар, вы говорите, что обещание [воина РККА] даем рабочим и крестьянам, что бороться будем до конца за них. Но я набираюсь смелости заверить вас о том, что придет пора, когда мы коммунистов защищать не будем, такую сволочь, как вы. Оружие в руки не возьмем, если вы политику знаете, то и мы знаем свое дело. Долой войну, долой советскую власть, долой колхозы — даешь войну против СССР, восток нажимай скорей — скорей, ждем вашего натиска».
Отдельные факты свидетельствуют о масштабах противостояния сталинской власти и общества в 1930 году.

30 января восстали крестьяне деревень Платово, Россошки и Красноменье Ретьевского района Острогожского округа ЦЧО. В Лисках повстанцы захватили оружейный склад, два пулемета, винтовки, убили председателя и несколько сотрудников райисполкома. Для подавления восстания использовались пехота, артиллерия, полковая школа 57-го кавалерийского полка, стоявшая в Острогожске. Бои шли трое суток. После подавления восстания только в деревне Платово арестам подверглись около 250 человек.

На протяжении февраля в Борисоглебском округе ЦЧО в массовых выступлениях приняли участие около 4 тыс. крестьян из деревень Тишанка, Александровка, Шанино и Новая Чигла. Зимой в области были ликвидированы 132 повстанческие крестьянские группы в Елецком, Льговском и Острогожском округах.

10–13 февраля восстали хлеборобы сел и станиц Барашковское, Новый Егорлык, Ново-Манычская Сальского округа СКК. Повстанцы арестовали местный совпартактив, захватили почту и сельсоветы. В Новом Егорлыке была объявлена мобилизация лиц 1900–1905 годов рождения.

23 февраля — 10 марта состоялось восстание крестьян в Муромцевском районе Барабинского округа Сибири, охватившее 28 населенных пунктов (в том числе села Кондратьевское, Тармаклы, Лисино и др.). В восстании участвовали до полутора тысяч крестьян, которыми руководили организаторы подпольных групп: лесник И. Шаварнаев, крестьяне И. Кондаков, П. Синаевский, И. Соломатов, Л. Шапочников и бывший красный партизан Э. Гуппельц (меньшевик). При подавлении восстания 6–10 марта повстанцы потеряли убитыми 31 человека.

15–30 марта сотрудники ОГПУ и сводный дивизион 28-го Таманского кавалерийского полка 5-й Ставропольской им. Блинова кавалерийской дивизии (СКВО) вели бои с повстанческим отрядом, состоявшим из кабардинцев, казаков, карачаевцев и черкесов под командованием бывшего офицера русской службы князя Лофа (600 сабель), оперировавшего в районе Баталпашинска и Карачаева (СКК). 20 и 30 марта повстанцы безуспешно штурмовали город Микоян-Шахар, потеряв 120 человек убитыми и ранеными. Для ликвидации отряда применялись авиация и два бронеавтомобиля. Всего в Карачаевском районе с оружием в руках, по данным органов ОГПУ, выступили около 2 тыс. крестьян (преимущественно середняков и бедняков).

19–22 марта отряд войск ОГПУ вел бои за село Владимировка, ставшее центром повстанческого движения в Енотаевском районе Нижневолжского края, начавшегося 10 марта. Руководил движением бывший председатель сельсовета и бывший член партии Бородин. Крестьяне защищали село при помощи отрытых окопов.

22–29 марта в восстании в селах Сухая Березовка и Коршево Бобровского района ЦЧО приняли участие более 30 тыс. человек. Крестьяне села Липовка Лосевского района Россошанского округа (около тысячи повстанцев) сформировали штаб повстанческого движения и, несмотря на слабость вооружения, дали в поле открытый бой отряду войск ОГПУ, потеряв несколько десятков человек убитыми и ранеными.

22 марта — 2 апреля сводный дивизион 26-го Белозерского кавалерийского полка (5-й кавалерийской дивизии) под командованием Н. И. Точенова и военкома А. М. Янина вел упорную борьбу с конным повстанческим отрядом (около 700 сабель, вооружены огнестрельным оружием менее 300 человек) под командованием бывшего офицера русской службы Лафишева. Отряд делился на сотни и взводы, в случае успеха Лафишев рассчитывал сформировать бригаду, а затем развернуть ее в корпус. 21 марта повстанцы атаковали Кисловодск с целью захватить оружие, но не сумели прорваться в центр города, испытывая острый недостаток боеприпасов. В боях 22–23 марта отряд понес поражение, потеряв убитыми и ранеными более 140 человек и 33 пленными.

Из открытого письма от 6 сентября 1932 года в партячейку части командира взвода 81-стрелковой дивизии (Московский военный округ) Павла Ионова (28 сентября по обвинению в антисоветской агитации арестован сотрудниками Особого отдела ОГПУ, осужден на месяц тюремного заключения):

«Свистящее рычание сирен, тяжелые вздохи заводов и мертвое плескание водяных громад у плотин Днепростроя и Волховстроя — это стон десятков тысяч изнемогающих от тяжелого труда и голодного желудка пролетариев и крестьян. Это кровь миллионов трудящихся перемешалась вместе с холодным потом и теперь вертят тяжелые жернова и мощные турбины».

В первом квартале в Брянском округе Западной области чекисты ликвидировали ячейку эсеровского подполья в Брасовском районе. Осенью 1941 года во время немецкой оккупации здесь возникло местное (Локотское) самоуправление, просуществовавшее два года.

В сентябре в Иваново-Промышленной области сотрудники ОГПУ ликвидировали подпольную организацию «Союз родины и революции» с центром во Владимире. При обысках чекисты изъяли в разных тайниках несколько десятков револьверов и винтовок, боеприпасы, типографский шрифт, телефонные аппараты, бумагу и печатную машинку. По делу «Союза» расстреляны 22 человека, в том числе бывшие гвардейские офицеры В. А. Клемантович, Б. В. Скрипицын, Н. П. Штер.

В 1930 году в ЦЧО органы ОГПУ ликвидировали более 50 повстанческих отрядов и групп, включая конспиративную организацию бывшего штабс-капитана Орлова (55 человек), изъяли у населения 271 винтовку, 852 обреза, 821 револьвер, 25 гранат, 6201 винтовочный патрон и другое вооружение. В Пичаевском и Тамбовском районах Тамбовского округа чекисты пресекли попытки воссоздания ячеек партии социалистов-революционеров. За «контрреволюционные преступления» тройкой Полномочного представительства ОГПУ по области осуждены 19 238 человек.

Контрреволюционные надписи, обнаруженные 20 ноября 1932 года на стенах караульного помещения во 2-м полку элитной Московской Пролетарской стрелковой дивизии (Московский военный округ):

«Будь только война! В первую очередь убьем Сталина, а потом остальных. Разгромим, разрушим весь Советский Союз».

Количество убитых повстанцев в результате спецопераций ОГПУ за период с 1 января по 15 апреля 1930 года оценивалось чекистами в 2686 человек, соответственно, количество раненых по сравнению с погибшими мы можем увеличить в два-три раза. При этом в указанные категории не включены погибшие и раненные в боестолкновениях с подразделениями регулярных войск РККА. Эти отрывочные сведения позволяют предположительно судить о масштабах общих потерь, вероятно, в пределах 10 тыс. человек для 1930 года.

Характерными признаками повстанческих выступлений в 1930 году оставались несогласованность спорадических действий, отсутствие централизованного руководства и квалифицированных полевых командиров, слабая военная подготовка, «патронный голод» и нехватка вооружения, гораздо более остро ощущавшиеся, по сравнению с периодом 1918–1921 годов. В целом на руках у сельского населения преобладало холодное оружие, использовавшееся наряду с револьверами, обрезами, охотничьими ружьями, реже — с винтовками и карабинами на пять-шесть патронов. Применение крестьянами, казаками и горцами редких пулеметов, извлеченных из тайников или захваченных у противника, можно считать почти уникальным явлением, равно как и упоминание исследователями о наличии в повстанческих формированиях на Северном Кавказе собственной артиллерии. В совокупности вышеперечисленные причины и сыграли главную роль в поражении неорганизованного протестного движения 90 лет назад.

Из выступления генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина на Первом всесоюзном съезде колхозников-ударников, 19 февраля 1933 года:

«Восстановление кулачества должно повести к созданию кулацкой власти и к ликвидации советской власти — стало быть, оно должно повести к образованию буржуазного правительства».

Однако стихийные восстания заставили сталинцев приостановить очередной натиск на деревню и пересмотреть тактику. Борьба за коллективизацию продолжилась и привела к крестьянской катастрофе 1933 года.