Сквозь прицел коронавируса

Коронавирус сделал мишенью для суровых оценок и вдумчивого осмысления не только систему здравоохранению, прошедшую недавно беспощадную «оптимизацию». Он обнажил кризис «верхов», став пандемией не только в медицинском смысле. В политическом – тоже.

НЕДАВНО ПРИ ПОДГОТОВКЕ к пленуму Московского горкома КПРФ неожиданно обнаружилось, что в МГК нет статданных о социальном – точнее классовом – составе организации. И едва ли в этом отношении столичный комитет – уникальное исключение. В обычное время, слегка поохав, махнули бы рукой, но в условиях политической пандемии этот факт обретает серьёзное значение. Дело в том, что коронавирус заставляет несколько по-иному посмотреть на социальную структуру и общества, и нашей партии, вернуться к исходным, марксистско-ленинским классовым принципам.

Не буду рассуждать, правильные или неправильные меры принял президент РФ, установив ряд ограничений в связи с нашествием коронавируса: в санитарно-эпидемических вопросах я не специалист. Я их воспринимаю как факт, как данность. И как атрибут классовой политики нынешней власти. Убеждён, что это – ключ при определении отношения КПРФ к Кремлю, к правительству, ко всей властной вертикали. А чтобы не сбить стрелку своего компаса, обратимся к В.И. Ленину, к принципам его оценки классовой структуры капиталистического общества.

«Буржуазия с помещиками, пролетариат, мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, в первую очередь крестьянство, вот три основные «силы», на которые разделяется Россия, как и всякая капиталистическая страна. Вот три основные «силы», которые давно показаны в каждой капиталистической стране (и в России) не только научным экономическим анализом, но и политическим опытом всей новейшей истории всех стран, опытом всех европейских революций с XVIII века, опытом двух русских революций 1905 и 1917 годов».

Эти слова написаны за месяц до Великой Октябрьской социалистической революции (потому и поминается опыт только двух революций), но столетие спустя мы живём в обществе с практически той же социальной структурой. Только место помещиков заняли буржуа-латифундисты, земельные владения которых по своим масштабам не уступают размерам имений богатейших землевладельцев-дворян начала ХХ века. И крестьяне в результате социальной поляризации и пролетаризации перестали быть не только самым многочисленным классом страны, но и самой массовой частью мелкой буржуазии.

А теперь посмотрим, о ком заботится президент российского буржуазного государства. Во-первых, о тех, кто живёт ниже установленного этим государством физиологического, то есть нищенского прожиточного минимума. Пока не было коронавируса, об этой категории населения ему можно было не беспокоиться, так как беднота и нищее население было без остатка поглощено заботой о собственном выживании, о чём-либо другом ему задумываться было некогда. Коронавирус коренным образом изменил ситуацию: нищих тоже посадили на самоизоляцию, появилось время задуматься о своём житье-бытье. В такой ситуации держать их доходы ниже физиологического прожиточного минимума режиму опасно: представьте, что из почти 20 миллионов россиян, чьи доходы не дотягивают до пресловутого минимума, хотя бы один из каждых десяти вознегодует по поводу отсутствия социальной справедливости. Это же будет два миллиона негодующих!

Поэтому-то, обращаясь к подданных, его величество вспомнило о безработных и оказало им величайшую милость: «Сейчас, за исключением некоторых категорий граждан, максимальная выплата по пособию по безработице ограничена суммой в 8 тысяч рублей в месяц. Предлагаю увеличить её до уровня минимального размера оплаты труда, то есть до 12 130 рублей». Рукава от шубейки-безрукавки пообещаны также тем, для кого ещё ранее власть раскошелилась на пособия, но требовала, чтобы они подтверждали это право каждые полгода: теперь «все социальные пособия и льготы, которые полагаются гражданам, в течение ближайших шести месяцев должны продлеваться автоматически, без предоставления каких-либо дополнительных справок и хождений по инстанциям. Например, если семья имеет право на льготы по ЖКХ, ей не надо будет регулярно подтверждать уровень своих доходов, чтобы получать такую поддержку».

После таких даров Кремль от нищих, бедных, безработных ждёт аплодисментов…

ВТОРАЯ КАТЕГОРИЯ тех, о ком озаботился главный кремлёвский обитатель – это мелкая буржуазия: «Компаниям малого… бизнеса считаю необходимым предоставить отсрочку по всем налогам, за исключением НДС, на ближайшие шесть месяцев. А для микропредприятий, кроме такой отсрочки по налогам, дать ещё и отсрочку по страховым взносам в социальные фонды. Что касается банковских кредитов, то и здесь компании малого… бизнеса и микропредприятия, оказавшиеся в сложной ситуации, должны получить отсрочку по кредитам также на ближайшие шесть месяцев».

Здесь важен не масштаб щедрости, а сам факт высочайшего внимания. Кремль уверен, что нежно заботится о мелком предпринимательстве. Причём по собственной доброй воле, а не по требованию какой-нибудь оппозиционной партии. Между тем политически такой шаг Кремля вполне естественен: сегодня мелкая буржуазия в своём большинстве – это едва ли не самая многочисленная опора правящего режима. Даже когда она начинает выражать своё недовольство властью, то, как отмечал В.И. Ленин, «отличительная и основная черта мелкого буржуа – воевать против буржуазности средствами буржуазного же общества».

На сторону рабочего класса она массово переходит только тогда, когда он сплочён в борьбе с экономическим и политическим господством крупного капитала. Но пока общество контролируют магнаты-олигархи (кстати, не только всероссийского, но и регионального и местного масштаба) мелкий буржуа усердно подсюсюкивает им. Суровую оценку этому классу и прежде всего его политикам, объективно выражающим его интересы, дал Фридрих Энгельс в работе «Германская кампания за имперскую конституцию»: «Мелкая буржуазия, если бы это зависело от неё, вряд ли покинула правовую почву законной, мирной и добродетельной борьбы и вряд ли прибегла, вместо так называемого духовного оружия, к мушкетам и булыжникам. Как показывает нам история всех политических движений, … этот класс (добавим: и его политики. – В.Т.) всегда хвастлив, склонен к высокопарным фразам и подчас даже занимает на словах самые крайние позиции, пока не видит никакой опасности; он боязлив, осторожен и уклончив, как только приближается малейшая опасность, он ошеломлён, озабочен, полон колебаний, как только вызванное им движение подхватывается и принимается всерьёз другими классами; ради сохранения своего мелкобуржуазного бытия он готов предать всё движение, … и, наконец, в результате его нерешительности, его всегда особенно охотно надувают и третируют, как только побеждает реакционная партия».

Но диалектика такова, что в отличие от своих «вождей» в самой мелкой буржуазии пробуждается исконное качество труженика, когда пролетариат ведёт наступательные бои против оплота эксплуатации человека человеком. В это время у неё пропадает даже почтение к эксплуататорской государственности. Внутренняя противоречивость этого класса настойчиво требует диалектического подхода к нему со стороны коммунистов-ленинцев. С одной стороны, мелкая буржуазия не может быть ни основой социальной базы КПРФ, ни основой её членского состава. С другой стороны, стратегически в решительной борьбе с капиталистической властью мелкая буржуазия нужна рабочему классу как его союзник. Но выступать авангардом в этой борьбе она не способна. И не только из-за своей двойственной природы.

Во-первых, реставрация капитализма в России в силу того, что она опирается на компрадорский капитал, оставила для мелкого бизнеса слишком узкую полоску экономической периферии. Росстат в 2018 году отнёс к мелкой буржуазии всего 2,755 миллиона предпринимателей. К тому же эта цифра явно завышена, так как к мелкому бизнесу государственной статистикой РФ отнесены предприниматели, имеющие до 100 наёмных работников, то есть значительная часть владельцев таких предприятий непосредственным трудом по производству выпускаемых товаров и услуг не занимается, её трудовые доходы нулевые, а источником существования является только капиталистическая прибыль.

Получается, что в РФ соотношение мелкобуржуазного класса и буржуазии уникальное: чуть более, чем 2 к 1. Уже потому, что мелкий бизнес города и деревни не только политически и идеологически непоследователен, но и составляет в занятом населении страны столь незначительную долю, он объективно не способен выполнять роль главной движущей силы в борьбе за смену капитализма социализмом.

Во-вторых, мировая пандемия коронавируса демонстрирует её крайне низкую жизнеспособность мелких предприятий и организаций. Сопровождающий новую пневмонию экономический кризис обрекает их первыми на разрушение. И гуру экономической науки, и воротилы практического бизнеса всех стран едины во мнении, что мелкое предпринимательство в сложившейся ситуации будет выкошено подчистую. Понимает это и буржуазная власть, которая сама побаивается летального исхода в условиях коронованного вируса, но это тема особого разговора. Классовые интересы Кремля таковы, что он охотно раскошелился бы на более щедрые подаяния во имя спасение мелкого бизнеса (не только отсрочкой платежей), но с протянутой рукой стоит у его дверей средний бизнес.

ПРЕЗИДЕНТ в своём коронавирусном указе и о нём проявил серьёзную озабоченность. И это тоже естественно. Да, в Российской Федерации делают экономическую и политическую погоду магнаты-олигархи, но это – тончайший слой общества. На его долю приходится едва ли более половины процента работодателей (их Росстат считает без учёта малого предпринимательства). А массовая часть класса частных собственников, живущих за счёт эксплуатации наёмного труда – это как раз средний бизнес.

Официальные данные Росстата подтверждают этот факт. В производствах, связанных с добычей полезных ископаемых, в 2018 году было 18,1 тысячи предприятий и организаций, в которых было занято 1142 тысячи человек. Выходит, средняя численность персонала одной производственной единицы – 63 работника. В отраслях, объединяющих обрабатывающие производства, средняя численность предприятия – 32 человека, в сфере транспортировки и хранения – 21 человек, в средней строительной организации – 13 работников.

В целом же, как информирует Росстат, в 2018 году в стране функционировало 4 миллиона 765 тысяч предприятий и организаций, а работодателей, по данным этого же ведомства, около 1 миллиона человек. Значит, можно предположить, что у среднестатистического капиталиста было в собственности по 5 хозяйствующих субъектов.

Следовательно, даже если мы забудем о предприятиях, находящихся в государственной собственности, о магнатах-олигархах, на чьих заводах, фабриках, шахтах и промыслах трудится (на каждого!) тысячи наёмных работников, – даже при этом условии основной российский капиталист – это представитель среднего бизнеса. Вот она, истинная социальная база нынешнего капиталистического режима. Именно в её интересах Кремль и правительство проводят антинародный политический и социально-экономический курс. Именно предприниматель средней руки является в Российской Федерации основным эксплуататором наёмного труда, как физического, так и умственного. В интересах среднего предпринимательства дубасят население Российская гвардия и ОПОН.

Ясно, что среднее предпринимательство и эксплуатируемые им наёмные работники находятся по разную сторону классовых баррикад. И призывать их брататься – даже по случаю пандемии коронавируса – противоестественно, безнравственно, непозволительно. Впрочем, у президента и его обслуги тут выбора нет. Таким способом они защищают свои корыстные интересы.

Кстати, В.И. Ленин понятие «средняя буржуазия» обычно не употреблял (этого понятия нет и в Предметном указателе ленинских работ, а ведь это целый том, включающий 728 страниц), если же всё-таки он когда-либо использовал его (например, в статье «О некоторых особенностях исторического развития марксизма»), то в словосочетании «средняя и крупная буржуазия» (выделено мной. – В.Т.)

Средний буржуа в своей экономической деятельности ориентируется на магнатов. И в нынешнем экономическом кризисе, порождённом антагонизмами капиталистического строя и до предела обострённом пандемией коронавируса, он в наборе хищнических повадок будет особенно усердно копировать поведение «старших братьев». Так, в последние дни появился поток сообщений о том, что российские компании стали вводить четырехдневную рабочую неделю, чтобы сократить расходы на персонал на фоне объявленного нерабочим апреля. Любопытно, что в июне прошлого года, когда Д. Медведев, занимавший в тот момент пост премьера, заявил о возможном переходе на четырехдневную рабочую неделю, российский крупный и средний бизнес выступил против: по данным опроса, проведённого Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП), более 80% российских компаний не считали такой шаг необходимым и экономически оправданным, при этом возникла бы угроза получаемой ими прибыли и сверхприбыли.

Коронавирус изменил ситуацию, и крупный капитал тут же подхватил рекомендацию Медведева, которая теперь способствовала сохранению сверхприбыли. Четырехдневная неделя является хорошей альтернативой массовым увольнениям и равнозначна сокращению 20% штата, пояснил разработчик бизнес-проектов Г. Финкельштейн.

На четырехдневную рабочую неделю перешла крупнейшая в России газоперерабатывающая и нефтехимическая компания «Сибур», в которой работают более 23 000 человек. Почти четверть сотрудников переведены на сокращённую неделю. Представитель «Сибура» уточнил, что эти действия входят в комплекс антикризисных мер, призванных сократить возможные потери компании на треть. Введение неполной рабочей смены или неполной рабочей недели с 1 апреля одобрило правление РЖД. Среднесписочная численность Российских железных дорог составляет свыше 700 тысяч человек. Такая альтернатива сокращению штата, по мнению гендиректора компании О. Белозерова, рассматривается как способ избежать экономического спада. К этому надо добавить, что Центр стратегических разработок (ЦСР) с 31 марта по 2 апреля провёл опрос 1000 предпринимателей. 16% представителей не только крупного, но и среднего капитала уже уволили сотрудников, а 31% планируют сделать это в ближайшее время.

В этой статье речь идёт о классах, а не о каждом отдельном их представителе. Я помню, что социальный статус Фридриха Энгельса, чьё 200-летие со дня рождения коммунисты всей планеты будут нынче отмечать, – предприниматель. Но, во-первых, этот капиталист не только перешёл на революционные позиции рабочего класса, но и был одним из выдающихся пролетарских вождей. А во-вторых, много ли Энгельсов мы знаем в истории буржуазии?

А коронавирус – давайте на него смотреть диалектически. Штука исключительно противная. Но он же наверняка заставит обратить внимание на многое из того, мимо чего прежде мы проходили, не замечая. И классовый характер коронавирусного указов и обращений президента РФ – это не единственный предмет, который сегодня нельзя не осмыслить.

Уже после указа в очередь выстраиваются олигархи, чтобы получить президентскую милость. И уж если Кремль нашёл деньги на зарплату за месяц, который президент повелел нам сидеть из-за вируса дома, то миллиарды для сотни-другой магнатов будут найдены наверняка. А то ведь вдруг сократится список российских долларовых миллиардеров… Такое событие в Кремле сочтут за огромное падение своего мирового престижа и личного рейтинга президента в сообществе олигархов, а это, конечно же, самая существенная и самая рискованная для него потеря. Так что миллиарды наскребут, в том числе окончательно подчистив наши карманы.

Зато вот эту неусыпную президентскую озабоченность о сохранении доходов буржуазии угнетаемый капиталом трудовой люд России, рабочий класс в первую очередь, наверняка заметит. И выводы, надеюсь, сделает адекватные. Коммунисты ему в этом должны помочь. Для этого партийным отделениям надо знать точный состав своих рядов

И не забудем слова Ф, Энгельса: «Как только сами события выдвигают пролетариат на первый план, воздержание становится явной нелепостью, а деятельное вмешательство рабочего класса – неотвратимой необходимостью». Правда, для этого он должен стать ядром Коммунистической партии.