«Я друзей созову...»

 

9 мая  был 95-летний юбилей Булата Окуджавы. Прошел он скромно, незаметно, потесненный майскими праздниками. Хотя могли бы отметить его и получше. Ведь Окуджава был фронтовиком, добровольцем ушел на фронт в девятнадцать лет.

Вот Высоцкого шумно вспоминают каждый год. "Спасибо, что живой". Друзья толпой кочуют с одного его юбилея на другой. А почитатели  Окуджавы не такие инициативные. "Я друзей СОЗОВУ..."

Высоцкий нередко бывал у нас на Ленгорах - на "квартирниках", как сейчас говорят. Мне, правда, не удалось побывать ни на одном. Однажды прошел слушок- мол, сегодня в таком-то блоке он будет петь, но сигнал оказался ложным, выступал его имитатор.

А  Окуджава меня, так получилось, позвал. Вернее, его голос.

...Первый курс позади. У нас медовый месяц. Из общаги на Стромынке нас переселяют  на Ленгоры и дают отдельную комнату. Народ разъехался на каникулы, Мы только вдвоем на всем этаже, ну еще дежурный в холле у пульта.

 Я варю банку сгущенного молока  в огромной пустой кухне. Денег нет ни назавтра, ни на поездку к родителям. Билеты на Колыму дорогущие. Гулкая тишина. Только из холла, от конторки дежурного, долетает из магнитофона какое-то странное завораживающее пение.

 

Девочка плачет -

Шарик улетел. 

Ее утешают, 

А шарик летит.

 

Девушка плачет - 

Жениха все нет.

Ее утешают,

А шарик летит.

 

Женщина плачет - 

Муж ушел к другой.

Ее утешают,

А шарик летит...

 

И вдруг за моей спиной раздается взрыв. Оборачиваюсь и вижу: кастрюля на полу, а с потолка сталактитами свисает моя варёнка. Я в ужасе. Потолок высоченный, как замести следы? Вдруг нас выселят из этого рая за порчу имущества...

Тут в кухню вбегает на грохот мой муж. Любуется сталактитами, прикидывает ситуацию и тащит меня, оцепеневшую, за руку в холл. "Да ну, к черту, это не мы наследили. Пошли Окуджаву слушать..."

Так Булат Шалвович вошел в мою жизнь и сопровождал всю молодость. И до сих пор со мной. Наверное,  до последнего куплета.

 

Плачет старушка -

Мало пожила.

А шарик вернулся, 

А он голубой.