Автоматизация мат-тех базы, культура мышления и связь с социально-экономическим строем.

На модерации Отложенный

Современная эпоха – эпоха четвёртой научно-технической революции, ведущей к кардинальной перемене всего жизненного уклада общества. И, как и всякий революционный процесс, имеющая значительную часть труднопрогнозируемых последствий. Что означает необходимость тщательнейшего анализа вероятных исходов, взаимосвязи с трансформациями социальных и индивидуальных форм сознания, дабы избежать негативных поворотов в развитии как собственно общественной мат-тех базы, так и самой общественной культуры.

Здесь - палка о двух концах. С одной стороны, видимые уже сейчас подвижки в устройстве мат-тех базы оказывают влияние на культуру (например, унификация благодаря коммуникационным интернет-технологиям; общетиповое брендирование продукции для, в прошлом, совершенно различных народов и т. п.). С другой стороны, нельзя забывать, что наука сама по себе есть форма общественного сознания, отражающая структуру и противоречия господствующих производственных отношений; а техника является инструментом господствующих социальных сил, что и определяет цели (а следовательно – и формы) её развития. Так, например, первая в мире ЭВМ Z1 была разработана в Третьем Рейхе для известных целей войны, а не для решения задач мирного хозяйствования. Таким же образом в наши дни дело обстоит и с автоматизацией процессов производств и автоматизацией индивидуального быта. В последнем особенно наглядно проявляется взаимосвязь с господствующим культурным компонентом. Это означает, что рассматривать процессы автоматизации и роботизации, а также культуры – нельзя в отрыве от всех других сфер жизнефункционирования общества: экономики, политики, идеологии и т. п.

Тяга к автоматизации и роботизации была у человечества во-все времена, как сокращение затрат на производство, облегчение труда. Автоматические системы различного спектра действия создавались с незапямятных времён (полагаю, имя Герона Александрийского не нуждается в представлении). Однако, в то время такие «новации» носили точечный характер в силу действовавших экономических отношений рабовладельчества. Собственно, к рабам и относились как к биороботам. Соответственно, в отношении классово-антагонистических сообществ культурное значение автоматизации и можно увидеть на аналогии с этими самыми рабами. Однако, непосредственные производители сами по себе рассматриваются правящим классом как издержки; что и породило стремление заменить их техникой.

Тем не менее, и в последующие времена чудо инженерной мысли использовалось, и весьма практично. Можно привести такие примеры, как средневековая гидромеханическая «стиральная машина», ткацкий станок Жаккарда (между прочим, использовавший двоичную систему программирования) и т. д.

                                                                       ***

Так или иначе, чудеса 2-й НТР наталкивались на консерватизм мышления. Люди с крайней подозрительностью и даже страхом относились ко всяким новшествам, подобно тому, как сейчас с шизотипической страстью кричат об «опасностях» ГМО, чипизации и т. п. самих по себе. Например, под колёса паровым омнибусам кидали камни и палки; в Англии законодательно (до изобретения глушителя) запретили автомобили на улицах и т. п. Выходили различные художественные творения, подчёркивавшие как позитивные, так и негативные стороны автоматики. По данной теме, например, можно обозначить неплохой фильм 1922-го года Бастера Китона «Электрический дом», где показано почти то же, что почти столетие спустя именуется «умным домом».

                                                                       ***

И так, вернёмся к современной эпохе. Мы имеем две основных линии автоматизации: первая – автоматизация технологических процессов и производств и вторая – автоматизация быта.

Марксисты, начиная с классиков, ставили эти процессы во-главу угла, т. к. только избавление человека от излишней части физических действий способно позволить человеку полней саморазвиваться.

Однако, при классово-антагонистических обществах этот процесс имеет свои противоречия. Так, например, из-за отчуждённости предприятий друг от друга, автоматизация становится «средством не только обесценения живой рабочей силы, но также и превращения её в излишнюю, либо полностью в определенных процессах, либо сокращая её в общем до минимально возможной численности» (Маркс), приводит к росту безработицы и, как следствие, падению покупательской способности. Как пишет В. Л. Иноземцев, «примером подобных процессов может служить развитие компании "Юнатед стейтс стил", где в 1980 году в сталелитейном производстве было занято 120 тыс. человек: через десять лет это число сократилось в десять раз при прежнем объеме выплавки стали, что было достигнуто за счет семикратного роста производительности труда в сталелитейной промышленности». Какое уж тут может быть саморазвитие – возникает как раз противоположный эффект: возникает ещё большее отчуждение людей друг от друга, их конкуренция за место под солнцем.

Более того, согласно марксизма, действительная автоматизация недостижима в условиях дифференцированности хозяйственного комплекса, целевой разнонаправленности производств, т. к. это ставит потолок собственно научно-техническому развитию – помимо невыгодности вложения средств в сам процесс автоматизации, окупающийся только в долгосрочной перспективе.

Хотелось бы отдельно рассмотреть вектор автоматизации быта. Появление в конце XIX века бытовой техники и её дальнейшее развитие значительно облегчило то, что Ленин называл «работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею». Теперь же появились т. н. «умные дома», позволяющие регулировать многие системы жизнеобеспечения в доме. Однако, использует ли человек открывшееся свободное время для действительного саморазвития? Ответ очевиден: потребительская психология утилитаристского капитализма подменяет стремление к реальным социальным достижением стремлением к личным примитивным удовольствиям, лени. Это и определяет всё техническое развитие: продать, в сущности, бесполезный продукт, коих можно наштамповывать всё больше и больше, намного выгоднее, чем вкладываться в реально необходимые вещи.

Мы имеем огромное количество дорогих игрушек, но проблемы дороговизны атомных опреснителей, разработок в сферах медицины и т. п. не решены до сих пор. Да и зачем их решать, если в т. н. «информационном» обществе на это и спроса-то нет? Мы видим на этом примере, что не сама  возможность диктует реализацию, а как раз культурный компонент оказывает на неё влияние.

                                                                       ***

Собственно, учёт изменений в психологии человека и культуре общества можно провести лишь при понимании сущности автоматизации как оптимизации системы «человек-машина». Любые средства производства являются своеобразным дополнением человека, усилением его энергии, превращением последней в конечный продукт. Соответственно, чем выше уровень техники, тем больше значение разума человека в производственной системе. А рост квалификации означает и рост общекультурного уровня (что весьма мешает капитализму: работник начинает видеть противоречие между потребностями общества и целями производства; начинает меньше вестись на всякого рода безделушки и т. п.).

Задачей всякого рода производства является создание неприродных, не-естественных предметов, соответственно несводимых к эмпирически фиксируемым вещественным формам. Технитизация же этого процесса позволяет более широко раскрыть человеческий творческий потенциал, создать потребность индивидов в нравственном развитии – при условии совпадения целей производств с потребностями непосредственных производителей, при преодолении отчуждения человека от человека. Но в противоположных условиях автоматизация делает людей «сознательными придатками бессознательной, но однообразно действующей машины» (Маркс), эдаким безвольным орудием капиталиста.

В культурно-эстетическом плане это выражается в унификации широких масс, в формировании масс-культуры, эксплоатирующей примитивные желания людей (пирамида Маслоу). Это вступает в противоречие с необходимостью общего развития трудящихся для совершенствования производственного процесса.

                                                                       ***

Как же будет обстоять дело в обозримом будущем? Мы можем предположить два основных сценария развития материально-технической базы общества в зависимости от производственных отношений. Наиболее оптимистичный – возникновение единого народно-хозяйственного комплекса, при котором:

1)     автоматизация не приведёт к повальной безработице за счёт возникновения новых сфер человеческой деятельности (не может же человек сам себя уволить в условиях общественной собственности!, а вот в условиях единого нар-хоз комплекса перевод с одного предприятия на другое людей, ресурсов и т. п. – основа функционирования экономики); соответственно, возникнет больше времени для саморазвития, необходимого для дальнейшего участия в социальном процессе. Когда труд становится основой жизни, тогда развитие человека становится неразрывно связанным с развитием всей мат-тех базы, когда человек«находится в абсолютном движении становления» (Маркс) – такое положение вещей означает полностью и всецело сознательное преобразование обществом действительности, возникновение эффекта аутодетерминизма. «Если характер человека, — писал Маркс, — создаётся обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными».
Здесь к месту было бы вспомнить тему автоматизации управления народнохозяйственным комплексом, разрабатывавшуюся в соц-странах, а именно – Киберсин (Чили) и ОГАС (СССР). Как только произошёл переход на «рыночные рельсы», как эти проекты были свёрнуты «за ненадобностью»: хаотичные законы рыночного регулирования не терпят централизованного контроля с помощью вычислительных систем…

Поэтому, возможен и второй вариант развития событий. 

2)     Неизбежный ход развития науки приведёт к обострению противоречия между сокращением затрат на «издержки», т. е. рабочую силу посредством автоматизации и ростом эксплоатации трудящихся, попыткой занять их в сфере «информации». В этом случае будет достигнут известный предел потребления «грузом», офисным планктоном, люмпенами и т. п., от которого буржуазия и сейчас стремится избавляться как методами «позитивной» евгеники, так и разработкой различных систем биологического «выкашивания» низших слоёв населения. Такой процесс приводит к дальнейшей биологизации человека, разделению общества на «культурные элиты» и «низшую» часть, которая постепенно истребляется как люди, в морально-нравственной части, и как индивиды, в физическом плане. Вот только как долго сможет существовать такое агонизирующее общество?

                                                           ***

Как мы видим, автоматизация – противоречивый процесс, отражающий соответствующие противоречия в самом обществе, проводящем его. Она зависит от интересов тех, в чьих руках собственно научно-технический инструментарий. С одной стороны мы имеем милитаризацию настроений с целью попытки стабилизировать дохнущую капиталистическую экономику. И эти тенденции в обозримом будущем приводят к всё большей опасности очередной мировой войны, так же и к реализации сценария фильма «Время», разве что касательно всех жизненных благ.

 

С другой стороны мы имеем неизбежный рост сознательности масс вслед за развитием науки и техники, и, как следствие, организационной способности для противостояния господствующим социальным порядкам и дальнейшей их качественной смене, революции в экономике, культуре и науке, когда процесс развития станет сознательным, целенаправленным, когда начнётся подлинная история человечества.