О людях за спиной Гитлера и не только

27 января прошел очередной день памяти жертв Холокоста.

Несмотря на обилие проблем в обществе мы никогда не забудем страшную трагедию, которая коснулась практически каждого в мире.

Ниже публикую мой доклад в этом году на праздновании всемирного дня памяти, посвященному жертвам нацистской жестокости.

Добрый день!

Мне, вероятно, следует пояснить, каким образом деятельность Гражданской комиссии по правам человека – расследование преступлений в психиатрии - касается катастрофы еврейского народа и памяти всех других людей, убитых на основании законов Третьего рейха.

Одним из учредителей Гражданской комиссии по правам человека является профессор психиатрии Томас Сас. 

Доктор Сас в юности стал беженцем — его семья покинула Венгрию, спасаясь от нацистов.

Томас Сас посвятил свою жизнь разъяснению угроз, вытекающих из слияния экспертного психиатрического мнения с государственной властью. Он считал, что это слияние исполняет ту же самую функцию, которую слияние церкви и государства исполняло в средние века, и что последствия такого слияния могут быть столь же чудовищными, особенно, если это государство - идеологическое.

В Средние века союз церкви с государством повлек за собой систематическое истребление в Европе еретиков, ведьм и любых других людей, которых суды Святой инквизиции выбирали в качестве козлов отпущения.

В двадцатом веке слияние экспертного психиатрического мнения с расовым государством породило оправдания для самого масштабного истребления людей в истории не за то, что они делали, а за то, кем они родились.

Изучение того, каким образом такое слияние происходит, в частности, помогает нам разобраться, как и почему мы, люди, склонны искать козлов отпущения, как мы склонны их находить, какие оправдания мы способны создать для расправы над ними, и самое главное - как нам избегать этого в будущем.

Впервые расовая психиатрия предложила свои услуги для экспертного обоснования политики государственного антисемитизма в самом начале 20 века.

В Германии энтузиастами этого начинания стали юрист Альфред Плётц и психиатр Эрнст Рюдин.

В России такими были психиатры Владимир Чиж и Иван Сикорский.

В Германии энтузиасты расовой теории в психиатрии, по крайней мере по началу не считали нужным привлекать кровавый навет для своих целей.

Вместо этого, они год за годом предлагали учредить принудительную стерилизацию, а затем - эвтаназию душевнобольных.

Год за годом рейхстаг отвергал эти упорно подаваемые инициативы. Так продолжалось до 1933 года, когда к власти пришел Адольф Гитлер, оказавшийся для них союзником и единомышленником. Кроме этого, Гитлер верил в кровавый навет.

«Только благодаря Гитлеру сбылась наша 30-летняя мечта о применении к обществу расовой гигиены», - заявил в 1935-м году лидер германской психиатрии Эрнст Рюдин.

1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, Гитлер санкционировал предложенную психиатрами программу «милосердного убийства». Мы знаем ее под названием «проект Т4» - по месту нахождения штаб-квартиры Тиргартен штрассе, 4 в Берлине.

Здесь составлялись списки с фамилиями отобранных на уничтожение пациентов. Эти списки доставляли в психиатрические клиники. Затем к клиникам подъезжали серые автобусы, в которых пациентов увозили в одну из шести психиатрических больниц, оборудованных газом для убийства. Убийству подлежали пациенты, пробывшие в учреждении более пяти лет; пациенты, признанные общественно опасными; пациенты еврейского происхождения вне зависимости от их психического статуса.

Чуть позже навыки психиатров из проекта Т4 в истреблении газом пациентов оказались востребованы Третьим рейхом для обустройства лагерей смерти на оккупированных территориях. Сначала это были Треблинка и Бельцек, комендантами которых стали сотрудники проекта Т4 Франц Штангль и Кристиан Вирт. Затем - Освенцим, Майданек, Собибор.

В августе 1941 года была закрыта последняя психиатрическая больница в Германии. Проживавших в ней пациентов отправили убивать в лагеря смерти на восток. Персонал проекта «Т4» тоже отправился на восток продолжать карьеру в лагерях смерти.

После крушения Третьего рейха, большинство врачей-психиатров, обслуживавших проект Т4, так и не предстали перед судом.

Судили только четверых из сотен.

Знаменитый прокурор Фриц Бауэр, который добился реабилитации в Германии участников покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, добился процессов 1963 года над палачами Освенцима во Франкфурте, и по некоторым данным, помог израильским спецслужбам разыскать бежавшего в Аргентину Адольфа Эйхмана и арестовать его, до самой своей смерти готовил судебный процесс над психиатрами проекта Т-4 .

Летом 1968 года Фриц Бауэр был найден в своей квартире мертвым. В качестве причины смерти патологоанатомом указал сердечный приступ, вызванный осложнением бронхита, связанным с приемом снотворного. После смерти прокурора начатое им расследование психиатров проекта Т4 было прекращено.

Сложилось так, что спустя полгода в мире была учреждена первая Гражданская комиссия по правам человека, которая поставила своей целью разыскать психиатров, проводивших программу эвтаназии в рамках проекта Т-4, но не представших перед судом, собрать данные об их преступлениях и предать их огласке.

После 22 лет скрупулезной работы немецкое отделение Гражданской комиссии по правам человека выпустило книгу под заглавием «Психиатры за спиной Гитлера».

Случается так, что в своей работе и сегодня, десятки лет после Нюрнбергского процесса, Гражданская комиссия по правам человека сталкивается с действиями в отношении пациентов психиатров, которые следовало бы признать преступными.

Подчас эти действия служат напоминанием о духе, в котором совершались зверства прошлого.

В 2005-м году в офис Гражданской комиссии по правам человека в Москве обратилась молодая девушка из подмосковного психоневрологического интерната. Девушка пожаловалась на оскорбления со стороны охраны, запрет устроиться на работу, применение психотропных препаратов в качестве наказания за пререкания с персоналом. Во время беседы с сотрудниками, отвечая на один из вопросов, она ответила, что нарушения в интернате происходили, когда всех девушек стерилизовали. Девушке даже в голову не приходило, что стерилизовать взрослую женщину, которая не согласна на эту операцию, — уголовное преступление.

Дальнейшее рассмотрение ситуации показало, что всего в учреждении были стерилизованы более сотни женщин, из них более тридцати при встрече с нами заявили, что не давали согласия на стерилизацию, и что согласие было у них получено под угрозой интенсивного психиатрического лечения, которое жильцами интернатов однозначно воспринимается как расправа. 

Напомню — принудительная стерилизация психиатрических пациентов была одним из преступлений, за которое в Нюрнберге приговаривали врачей, работавших в психиатрических учреждениях и концентрационных лагерях Третьего рейха.

Жильцы этих учреждений расскажут вам о людях, которых по той или иной причине невзлюбил кто-то из персонала, так что человеку делали инъекции, до тех пор пока организм не сломался, и человек не умер.

К сожалению, в наши дни персонал психиатрических учреждений как правило не несет ответственности за создание для жильцов условий столь невыносимых, что человек ищет способ оборвать свою жизнь, и не важно, имеется у него психиатрический диагноз или нет. В такой ситуации, закон не защищает человека с психиатрическим диагнозом. Он становится на сторону тех, кто довел его до гибели.

Почему так происходит? На наш взгляд, фундаментальная ошибка, совершаемая в отношении людей, получивших психиатрический диагноз, такова. 

Общество не понимает, что взрослый человек, получивший психиатрический диагноз, от этого не становится ни ребенком, ни зверушкой, ни безгласным предметом. Он по-прежнему взрослый, субъект права.

Тот, кто из самых лучших побуждений, пытается устроить для взрослых людей детский сад — непременно выстроит концлагерь, неважно, имеются у этих людей психиатрические диагнозы, или нет. 

Лишь после того, как мы признаем за другими право распоряжаться собой, взрослеть, отвечать за свои действия и соответственно, за собственные судьбы, и безоговорочно откажемся от древнего, как мир, соблазна устроить своего рода детский сад своим взрослым собратьям — лишь после этого из наших судеб исчезнет угроза пережить заново ужасы концлагерей прошлого.