Детская болезнь левизны...

В советское время  очень многих, и меня в том числе, тошнило от Социалистического Реализма и Советского Агитпропа в литературной и журналистской словесности.

Сейчас, видимо, в упоении свободой слова  кое-кто ринулся в противоположном направлении, которое я бы назвал Либеральным Нигилизмом по сути или «Все плохо, прекрасная маркиза», по форме.

Как и во всем, у нас не бывает середины, - либо остервенелый  оптимизм, либо беспросветность. Либо сакрализация власти, либо абсолютная идиосинкразия к ней, готовность поднимать на щит все, что против нее и презрительно поджимать губы при одном упоминании о том, что исходит от власти.

За неимением места и времени я не буду цитировать множество статей, интервью, обсуждений и комментариев в определенных газетных изданиях и других средствах массовой информации.  Все они  почти стереотипны по подбору фактов, по терминологии, по интонации, по пафосу, в котором просматривается непоколебимая уверенность в том, что есть одна истина. Что  борьба против «режима» есть единственный способ что-то изменить в «этой стране», в которой все плохо,  и что лучшая часть общества мыслит именно в тех же категориях, а кто мыслит иначе, тот либо враг, либо просто не очень умный или компетентный человек или, по простому говоря, - «ура-патриот». Эта позиция, как мне кажется, являет собою рудимент нашего большевистского мышления, перелицованного под новые, «демократические одежды».

Между тем, на мой взгляд, подобная позиция, я бы сказал мироощущение, абсолютно контрпродуктивна и порождает в обществе те же настроения, ту же неустойчивость, то же безверие во власть как в  Институт, которые наша страна «проходила» в начале прошлого века. Чем это закончилось, хорошо известно.

В качестве примера этого нового, «демократического агитпропа» я рассмотрю «навскидку» всего лишь один номер отечественного журнала «Новое  Время. The New Times» (№42 (042) от 26 ноября 2007 года). Повторяю,- только в качестве типичного примера, а не потому, что этот журнал является чем-то из ряда вон выходящим.

От первой до последней строчки, журнал построен на «негативном материале».

. Номер начинается с фотографии президента Путина в черной водолазке перед микрофоном на черном фоне. На фотографии сверху надпись красными буквами «Триумф воли». Внизу пространная подпись, которую частично процитирую:

 «Кандидат в депутаты от партии «Единая Россия» В.Путин вернул в политический лексикон понятие «враг народа». Сбор новой организации «За Путина» в спорткомплексе «Лужники», неистовство влюбленной молодой и не очень толпы заставили вспомнить знаменитый фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», посвященный съезду нацистской партии в Нюрнберге в 1934 году…».

 Кто автор этих строк? Это говорится, насколько я понимаю, от имени редакции журнала. Опомнитесь, господа! Оскорбление президента и партии (как бы мы к ним ни относились), за которых проголосовало абсолютное большинство страны, - есть оскорбление страны и ее населения, т.е. избирателей. Меня, например, ибо я голосовал дважды за  Путина. Отдаю себе отчет, какое презрение вызывает в ваших кругах мой выбор, но уверяю вас, презрение с вашей стороны почту за честь. Я не буду здесь объяснять причины моих предпочтений. Это другой вопрос, на котором я, может быть, остановлюсь в другой статье, если найдется у меня для нее свободное время

.

И еще, господа: почему это вам не приходят в голову подобные аналогии в связи со вторыми выборами Бориса Николаевича, имевшего, правда, к тому времени всего примерно 3% поддержки населения? У меня до сих пор в памяти организованные толпы молодежи с плакатами «Голосуй, или проиграешь!», заполнившие набережную Москва Реки и Васильевский Спуск. Правильно, не может и не должно придти в голову (даже при 3% рейтинге кандидата и «коробках из-под ксерокса»)!

Листаем дальше страницы журнала. Вот, к примеру, статья Натальи Морарь на  стр.11 о выборах без выбора. Основной пафос статьи направлен на то, чтобы показать, что в связи с несовершенством нашего законодательства у тех, кто не хочет голосовать ни за коммунистов, ни за партию «Единая Россия» возникает ряд проблем. Например, если партия, за которую они проголосовали, не преодолеет 7% барьер, а в Думу пройдет, скажем, две партии, то ¾ их голоса уйдет в пользу «Единой России» (если она наберет большинство голосов), а ¼ - партии, занявшей второе место. Далее разбираются другие варианты действий таких избирателей: испортить бюллетень, унести его с собой, бойкот выборов. В качестве «сухого остатка» по терминологии автора статьи остается вывод :

1) У избирателей, которые не желают отдавать свой голос партии власти, остается единственный выбор – голосовать за коммунистов. Только тогда их голос не пойдет в пользу «Единой России». 2) Поскольку «в условиях нормальных, демократических выборов… победившая партия редко набирает более 70% голосов,… то для демократического мира это будет свидетельством того, что… допущена фальсификация, …и легитимность партии власти и ее лидера… будет поставлена под сомнение».

Вот он, главный вывод, ради которого, думаю, была написана статья. Не буду спорить, я, в конце концов, не специалист по избирательным системам. Я постараюсь взглянуть на все это, так сказать, «из общих соображений». Для человека, не привыкшего смотреть на вещи критически и верить тому, во что ему приятно верить, или для человека, «имеющего зуб» на власть (увы, российская власть во все времена вызывала зубную боль, хотя, если сравнить с семьюдесятью годами «зубодробильной» власти ВКП (б) и КПСС , современная власть – это всего лишь легкий кариес), статья Морарь – бальзам на душу и истина непреложная. Однако, вот первый вопрос: Оставим в стороне утверждение члена ЦИК от партии «Единая Россия» г-жи Ермаковой (на нее ссылается автор статьи) о том, что голос за партию, не набравшую 7% голосов, так и останется за этой партией.  Будем считать, что член ЦИК «врет, как сивый мерин» (это же партия власти!), и поверим на 100% «…целому ряду экспертов, опрошенных “The New Times”, которые утверждают обратное». Спрашивается, а как же эти аутсайдеры стали аутсайдерами? Как они вообще умудрились получить, скажем, 1% голосов? Простая логика подсказывает: если они набрали бы больше 7%, все голоса принадлежали бы их партиям (против этого автор статьи, кажется, не спорит). Значит, они таки набрали меньше 7%! Можно, конечно, сдерживая рыдания, сослаться на фальсификацию и жульничество на избирательных участках и утверждать, что по этой причине они и набрали всего 1%, а не 7,01% или больше. То, что нарушения и жульничество «имели место быть», кто ж сомневается? Но вот, второй вопрос: могли ли эти прискорбные события поднять рейтинг аутсайдеров с 1% до 7.01% (т.е. на 600%!), не говоря уже о более солидных значениях?

Вот тут я вынужден заняться просветительством. К этой миссионерской деятельности меня побуждают некоторые сомнения в отношении образованности (или добросовестности?) некоторых наших журналистов. Сообщаю им вот какие сведения из элементарной теории вероятности:

Пусть выбор избирателями той или иной партии носил бы совершенно случайный характер. Если предположить для простоты, что число российских избирателей равно всего 50 миллионам, а партий 10, то каждая партия получила бы в среднем 10% голосов. Легко показать, что практически со 100% вероятностью ошибка этого значения не превышала бы примерно 0,1%, т.е. рейтинг каждой партии лежал бы в интервале 9,99 – 10,01%. Однако, выбор избирателей оказывается далеко не случайным, а проявляет зависимость от личных взглядов и преференций (к счастью), от применения т.н. административного ресурса и просто от подтасовок (к несчастью). Оценить т.н. «коэффициент корреляции» чрезвычайно трудно. Учитывая, однако, данные опросов общественного мнения в довыборный период и данные «exit pоll» (они неплохо согласуются с конечными результатами) можно делать кое-какие оценки отклонений от среднего в пределах может быть 10%. По-моему, на «Эхе», если я не ошибаюсь, оценили (уж не знаю, как) отклонения от средних значений на выборах у нас и, кажется, в Бразилии в пределах где-то 30%. Это в 300 раз(!) больше приведенных мною оценок для «случайного варианта». Я пойду еще дальше и сделаю почти невероятную оценку в 100%. Но даже в этом случае партия, набравшая на выборах 1% голосов, могла бы на самом деле иметь рейтинг максимум 2%! Так что, господа, надо уметь проигрывать и признать, что, если рассматривать прошедшие выборы как научный эксперимент, то он при всех огрехах все-таки представляет собою т.н. «experimentum crucis”, т.е. показательный, решающий, судьбоносный эксперимент.

Теперь несколько слов о пункте 2) «сухого остатка» из выводов Натальи Морарь. Напомню ее слова о том, что в условиях демократических выборов победившая партия редко набирает больше 70% голосов. Во-первых, значит, все-таки иногда набирает, т.е. нельзя делать по этому поводу категорические выводы о легитимности партии власти и ее лидера, к которым упорно подводит читателя г-жа Морарь. Во-вторых, замечу, что в Петербурге и в Москве партия власти получила не намного больше 50% голосов. Это при таких то активных мэрах, как г-жа Матвиенко и, в то время, г-н Лужков! Не буду настаивать, но, на мой взгляд, этот результат свидетельствует скорее в пользу демократичности прошедших выборов, чем наоборот. Более того, осмелюсь предположить, что почти советский результат в Чеченской Республике (свыше 90% голосов) не является «происками Кремля», а есть скорее результат практики голосовать так, как голосует «глава клана». Если это так, то это тоже проявление своеобразной демократии, ибо когда, где-нибудь, скажем, совет старейшин постановляет наказать ударами палок по заднему месту правонарушителя, то это демократический акт, по крайней мере, с точки зрения общества, избравшего своих старейшин. Замечу в скобках, что термин «суверенная демократия», на мой взгляд, очень даже не лишен смысла. Я порекомендовал бы прочесть статью г-на Суркова и его выступление в Российской Академии Наук на эту тему тем, кто походя объявляет абсурдным приписывать слову «демократия» какие-либо эпитеты. Во всяком случае, хотелось бы вместо всплесков эмоций услышать аргументированную и серьезную полемику специалистов на этот счет.

Однако, полистаем страницы «The New Times» дальше. С фотографии на странице 15 смотрит на нас красивая молодая женщина с интеллигентным, одухотворенным лицом. Подпись рядом: Ирина Ясина, вице-президент фонда «Либеральная миссия». О чем же пишет Ирина Ясина? Все о том же (см.п.1 «сухого остатка» у г-жи Морарь),- о союзе с коммунистами:

 «…И теперь идти и отдавать свой голос вот этому Зюганову? Да, идти. Потому что демократы в Думу почти стопроцентно не пройдут… Задачка, как наверняка показать дулю ЕдРу (Единой России - В.А.), имеет только этот ответ… Главное, чтобы у партии власти была бы хоть какая то конкуренция».

 Браво! Что-то это мне напоминает? Ну да, конечно, - неожиданный союз незабвенного Александра Федоровича с большевиками против генерала Корнилова. Показали большевики потом Керенскому и не только ему и не только дулю! Вот что значит показывать дулю не тому и совместно не с теми. Нет, воистину российский Либерал бессмертен!

Не буду цитировать остальные материалы этого (и не только) номера. Скажу здесь только о том, что почти каждый номер «The New Times» (если мне не изменяет память) заканчивается заметкой Новодворской. Я искренне уважаю Валерию Ильиничну и желаю ей в Новом году здоровья и всяческих успехов. Я не ерничаю. Каждая страна имеет свою Новодворскую, и это хорошо, потому что я ни минуты не сомневаюсь ни в ее порядочности, ни в ее самоотверженности, ни в ее бескорыстии и готовности принести себя в жертву. Очень немногие современные критики «режима» и «борцы за демократию и либеральные ценности» способны, на мой взгляд, «выйти на площадь в назначенный час» (разве что с риском получить не более 5 суток ареста). Чем громче кричат и ворчат, тем менее способны. Она способна. Думаю, что эти ее заключительные заметки – единственные «светлые пятна» в каждом номере «The New Times», своеобразные странички юмора, которые успокаивают душу и примиряют всех. Читая эти рассказы юмористического жанра, начинаешь задумываться о том, в каких жанрах вообще работают наша «либеральная» пресса и наши «либеральные» политики? Когда Гарик, Эдик и Миша «нога об ногу» несогласно маршировали по городам и весям страны, - это что, единство и борьба противоположностей или просто жанр театра абсурда? Когда г-н Буковский вдруг материализовался из тумана Альбиона на Российских просторах под ностальгические вздохи нашей либеральной интеллигенции, - это что, конвертация валюты «1 луис = 1 бук», «1 бук = 1 президент» или политика в жанре «ню»?

Ох, господа! Это как же надо было постараться, чтобы я, в прошлом из тех же «кухонных диссидентов», коими вы остались и до сих пор, написал бы эти заметки?!

С Новым Годом Вас! С новыми «успехами»!

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ В РОССИЙСКОМ ЛИБЕРАЛИЗМЕ, ИЛИ «С НОВЫМ ГОДОМ, ТОВАРИЩИ ГОСПОДА!»

(Владимир Шухман)

В советское время  очень многих, и меня в том числе, тошнило от Социалистического Реализма и Советского Агитпропа в литературной и журналистской словесности.

Сейчас, видимо, в упоении свободой слова  кое-кто ринулся в противоположном направлении, которое я бы назвал Либеральным Нигилизмом по сути или «Все плохо, прекрасная маркиза», по форме.

Как и во всем, у нас не бывает середины, - либо остервенелый  оптимизм, либо беспросветность. Либо сакрализация власти, либо абсолютная идиосинкразия к ней, готовность поднимать на щит все, что против нее и презрительно поджимать губы при одном упоминании о том, что исходит от власти.

За неимением места и времени я не буду цитировать множество статей, интервью, обсуждений и комментариев в определенных газетных изданиях и других средствах массовой информации.  Все они  почти стереотипны по подбору фактов, по терминологии, по интонации, по пафосу, в котором просматривается непоколебимая уверенность в том, что есть одна истина. Что  борьба против «режима» есть единственный способ что-то изменить в «этой стране», в которой все плохо,  и что лучшая часть общества мыслит именно в тех же категориях, а кто мыслит иначе, тот либо враг, либо просто не очень умный или компетентный человек или, по простому говоря, - «ура-патриот». Эта позиция, как мне кажется, являет собою рудимент нашего большевистского мышления, перелицованного под новые, «демократические одежды».

Между тем, на мой взгляд, подобная позиция, я бы сказал мироощущение, абсолютно контрпродуктивна и порождает в обществе те же настроения, ту же неустойчивость, то же безверие во власть как в  Институт, которые наша страна «проходила» в начале прошлого века. Чем это закончилось, хорошо известно.

В качестве примера этого нового, «демократического агитпропа» я рассмотрю «навскидку» всего лишь один номер отечественного журнала «Новое  Время. The New Times» (№42 (042) от 26 ноября 2007 года). Повторяю,- только в качестве типичного примера, а не потому, что этот журнал является чем-то из ряда вон выходящим.

От первой до последней строчки, журнал построен на «негативном материале».

. Номер начинается с фотографии президента Путина в черной водолазке перед микрофоном на черном фоне. На фотографии сверху надпись красными буквами «Триумф воли». Внизу пространная подпись, которую частично процитирую:

 «Кандидат в депутаты от партии «Единая Россия» В.Путин вернул в политический лексикон понятие «враг народа». Сбор новой организации «За Путина» в спорткомплексе «Лужники», неистовство влюбленной молодой и не очень толпы заставили вспомнить знаменитый фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», посвященный съезду нацистской партии в Нюрнберге в 1934 году…».

 Кто автор этих строк? Это говорится, насколько я понимаю, от имени редакции журнала. Опомнитесь, господа! Оскорбление президента и партии (как бы мы к ним ни относились), за которых проголосовало абсолютное большинство страны, - есть оскорбление страны и ее населения, т.е. избирателей. Меня, например, ибо я голосовал дважды за  Путина. Отдаю себе отчет, какое презрение вызывает в ваших кругах мой выбор, но уверяю вас, презрение с вашей стороны почту за честь. Я не буду здесь объяснять причины моих предпочтений. Это другой вопрос, на котором я, может быть, остановлюсь в другой статье, если найдется у меня для нее свободное время

.

И еще, господа: почему это вам не приходят в голову подобные аналогии в связи со вторыми выборами Бориса Николаевича, имевшего, правда, к тому времени всего примерно 3% поддержки населения? У меня до сих пор в памяти организованные толпы молодежи с плакатами «Голосуй, или проиграешь!», заполнившие набережную Москва Реки и Васильевский Спуск. Правильно, не может и не должно придти в голову (даже при 3% рейтинге кандидата и «коробках из-под ксерокса»)!

Листаем дальше страницы журнала. Вот, к примеру, статья Натальи Морарь на  стр.11 о выборах без выбора. Основной пафос статьи направлен на то, чтобы показать, что в связи с несовершенством нашего законодательства у тех, кто не хочет голосовать ни за коммунистов, ни за партию «Единая Россия» возникает ряд проблем. Например, если партия, за которую они проголосовали, не преодолеет 7% барьер, а в Думу пройдет, скажем, две партии, то ¾ их голоса уйдет в пользу «Единой России» (если она наберет большинство голосов), а ¼ - партии, занявшей второе место. Далее разбираются другие варианты действий таких избирателей: испортить бюллетень, унести его с собой, бойкот выборов. В качестве «сухого остатка» по терминологии автора статьи остается вывод :

1) У избирателей, которые не желают отдавать свой голос партии власти, остается единственный выбор – голосовать за коммунистов. Только тогда их голос не пойдет в пользу «Единой России». 2) Поскольку «в условиях нормальных, демократических выборов… победившая партия редко набирает более 70% голосов,… то для демократического мира это будет свидетельством того, что… допущена фальсификация, …и легитимность партии власти и ее лидера… будет поставлена под сомнение».

Вот он, главный вывод, ради которого, думаю, была написана статья. Не буду спорить, я, в конце концов, не специалист по избирательным системам. Я постараюсь взглянуть на все это, так сказать, «из общих соображений». Для человека, не привыкшего смотреть на вещи критически и верить тому, во что ему приятно верить, или для человека, «имеющего зуб» на власть (увы, российская власть во все времена вызывала зубную боль, хотя, если сравнить с семьюдесятью годами «зубодробильной» власти ВКП (б) и КПСС , современная власть – это всего лишь легкий кариес), статья Морарь – бальзам на душу и истина непреложная. Однако, вот первый вопрос: Оставим в стороне утверждение члена ЦИК от партии «Единая Россия» г-жи Ермаковой (на нее ссылается автор статьи) о том, что голос за партию, не набравшую 7% голосов, так и останется за этой партией.  Будем считать, что член ЦИК «врет, как сивый мерин» (это же партия власти!), и поверим на 100% «…целому ряду экспертов, опрошенных “The New Times”, которые утверждают обратное». Спрашивается, а как же эти аутсайдеры стали аутсайдерами? Как они вообще умудрились получить, скажем, 1% голосов? Простая логика подсказывает: если они набрали бы больше 7%, все голоса принадлежали бы их партиям (против этого автор статьи, кажется, не спорит). Значит, они таки набрали меньше 7%! Можно, конечно, сдерживая рыдания, сослаться на фальсификацию и жульничество на избирательных участках и утверждать, что по этой причине они и набрали всего 1%, а не 7,01% или больше. То, что нарушения и жульничество «имели место быть», кто ж сомневается? Но вот, второй вопрос: могли ли эти прискорбные события поднять рейтинг аутсайдеров с 1% до 7.01% (т.е. на 600%!), не говоря уже о более солидных значениях?

Вот тут я вынужден заняться просветительством. К этой миссионерской деятельности меня побуждают некоторые сомнения в отношении образованности (или добросовестности?) некоторых наших журналистов. Сообщаю им вот какие сведения из элементарной теории вероятности:

Пусть выбор избирателями той или иной партии носил бы совершенно случайный характер. Если предположить для простоты, что число российских избирателей равно всего 50 миллионам, а партий 10, то каждая партия получила бы в среднем 10% голосов. Легко показать, что практически со 100% вероятностью ошибка этого значения не превышала бы примерно 0,1%, т.е. рейтинг каждой партии лежал бы в интервале 9,99 – 10,01%. Однако, выбор избирателей оказывается далеко не случайным, а проявляет зависимость от личных взглядов и преференций (к счастью), от применения т.н. административного ресурса и просто от подтасовок (к несчастью). Оценить т.н. «коэффициент корреляции» чрезвычайно трудно. Учитывая, однако, данные опросов общественного мнения в довыборный период и данные «exit pоll» (они неплохо согласуются с конечными результатами) можно делать кое-какие оценки отклонений от среднего в пределах может быть 10%. По-моему, на «Эхе», если я не ошибаюсь, оценили (уж не знаю, как) отклонения от средних значений на выборах у нас и, кажется, в Бразилии в пределах где-то 30%. Это в 300 раз(!) больше приведенных мною оценок для «случайного варианта». Я пойду еще дальше и сделаю почти невероятную оценку в 100%. Но даже в этом случае партия, набравшая на выборах 1% голосов, могла бы на самом деле иметь рейтинг максимум 2%! Так что, господа, надо уметь проигрывать и признать, что, если рассматривать прошедшие выборы как научный эксперимент, то он при всех огрехах все-таки представляет собою т.н. «experimentum crucis”, т.е. показательный, решающий, судьбоносный эксперимент.

Теперь несколько слов о пункте 2) «сухого остатка» из выводов Натальи Морарь. Напомню ее слова о том, что в условиях демократических выборов победившая партия редко набирает больше 70% голосов. Во-первых, значит, все-таки иногда набирает, т.е. нельзя делать по этому поводу категорические выводы о легитимности партии власти и ее лидера, к которым упорно подводит читателя г-жа Морарь. Во-вторых, замечу, что в Петербурге и в Москве партия власти получила не намного больше 50% голосов. Это при таких то активных мэрах, как г-жа Матвиенко и, в то время, г-н Лужков! Не буду настаивать, но, на мой взгляд, этот результат свидетельствует скорее в пользу демократичности прошедших выборов, чем наоборот. Более того, осмелюсь предположить, что почти советский результат в Чеченской Республике (свыше 90% голосов) не является «происками Кремля», а есть скорее результат практики голосовать так, как голосует «глава клана». Если это так, то это тоже проявление своеобразной демократии, ибо когда, где-нибудь, скажем, совет старейшин постановляет наказать ударами палок по заднему месту правонарушителя, то это демократический акт, по крайней мере, с точки зрения общества, избравшего своих старейшин. Замечу в скобках, что термин «суверенная демократия», на мой взгляд, очень даже не лишен смысла. Я порекомендовал бы прочесть статью г-на Суркова и его выступление в Российской Академии Наук на эту тему тем, кто походя объявляет абсурдным приписывать слову «демократия» какие-либо эпитеты. Во всяком случае, хотелось бы вместо всплесков эмоций услышать аргументированную и серьезную полемику специалистов на этот счет.

Однако, полистаем страницы «The New Times» дальше. С фотографии на странице 15 смотрит на нас красивая молодая женщина с интеллигентным, одухотворенным лицом. Подпись рядом: Ирина Ясина, вице-президент фонда «Либеральная миссия». О чем же пишет Ирина Ясина? Все о том же (см.п.1 «сухого остатка» у г-жи Морарь),- о союзе с коммунистами:

 «…И теперь идти и отдавать свой голос вот этому Зюганову? Да, идти. Потому что демократы в Думу почти стопроцентно не пройдут… Задачка, как наверняка показать дулю ЕдРу (Единой России - В.А.), имеет только этот ответ… Главное, чтобы у партии власти была бы хоть какая то конкуренция».

 Браво! Что-то это мне напоминает? Ну да, конечно, - неожиданный союз незабвенного Александра Федоровича с большевиками против генерала Корнилова. Показали большевики потом Керенскому и не только ему и не только дулю! Вот что значит показывать дулю не тому и совместно не с теми. Нет, воистину российский Либерал бессмертен!

Не буду цитировать остальные материалы этого (и не только) номера. Скажу здесь только о том, что почти каждый номер «The New Times» (если мне не изменяет память) заканчивается заметкой Новодворской. Я искренне уважаю Валерию Ильиничну и желаю ей в Новом году здоровья и всяческих успехов. Я не ерничаю. Каждая страна имеет свою Новодворскую, и это хорошо, потому что я ни минуты не сомневаюсь ни в ее порядочности, ни в ее самоотверженности, ни в ее бескорыстии и готовности принести себя в жертву. Очень немногие современные критики «режима» и «борцы за демократию и либеральные ценности» способны, на мой взгляд, «выйти на площадь в назначенный час» (разве что с риском получить не более 5 суток ареста). Чем громче кричат и ворчат, тем менее способны. Она способна. Думаю, что эти ее заключительные заметки – единственные «светлые пятна» в каждом номере «The New Times», своеобразные странички юмора, которые успокаивают душу и примиряют всех. Читая эти рассказы юмористического жанра, начинаешь задумываться о том, в каких жанрах вообще работают наша «либеральная» пресса и наши «либеральные» политики? Когда Гарик, Эдик и Миша «нога об ногу» несогласно маршировали по городам и весям страны, - это что, единство и борьба противоположностей или просто жанр театра абсурда? Когда г-н Буковский вдруг материализовался из тумана Альбиона на Российских просторах под ностальгические вздохи нашей либеральной интеллигенции, - это что, конвертация валюты «1 луис = 1 бук», «1 бук = 1 президент» или политика в жанре «ню»?

Ох, господа! Это как же надо было постараться, чтобы я, в прошлом из тех же «кухонных диссидентов», коими вы остались и до сих пор, написал бы эти заметки?!

С Новым Годом Вас! С новыми «успехами»!

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ В РОССИЙСКОМ ЛИБЕРАЛИЗМЕ, ИЛИ «С НОВЫМ ГОДОМ, ТОВАРИЩИ ГОСПОДА!»

(Владимир Шухман)

В советское время  очень многих, и меня в том числе, тошнило от Социалистического Реализма и Советского Агитпропа в литературной и журналистской словесности.

Сейчас, видимо, в упоении свободой слова  кое-кто ринулся в противоположном направлении, которое я бы назвал Либеральным Нигилизмом по сути или «Все плохо, прекрасная маркиза», по форме.

Как и во всем, у нас не бывает середины, - либо остервенелый  оптимизм, либо беспросветность. Либо сакрализация власти, либо абсолютная идиосинкразия к ней, готовность поднимать на щит все, что против нее и презрительно поджимать губы при одном упоминании о том, что исходит от власти.

За неимением места и времени я не буду цитировать множество статей, интервью, обсуждений и комментариев в определенных газетных изданиях и других средствах массовой информации.  Все они  почти стереотипны по подбору фактов, по терминологии, по интонации, по пафосу, в котором просматривается непоколебимая уверенность в том, что есть одна истина. Что  борьба против «режима» есть единственный способ что-то изменить в «этой стране», в которой все плохо,  и что лучшая часть общества мыслит именно в тех же категориях, а кто мыслит иначе, тот либо враг, либо просто не очень умный или компетентный человек или, по простому говоря, - «ура-патриот». Эта позиция, как мне кажется, являет собою рудимент нашего большевистского мышления, перелицованного под новые, «демократические одежды».

Между тем, на мой взгляд, подобная позиция, я бы сказал мироощущение, абсолютно контрпродуктивна и порождает в обществе те же настроения, ту же неустойчивость, то же безверие во власть как в  Институт, которые наша страна «проходила» в начале прошлого века. Чем это закончилось, хорошо известно.

В качестве примера этого нового, «демократического агитпропа» я рассмотрю «навскидку» всего лишь один номер отечественного журнала «Новое  Время. The New Times» (№42 (042) от 26 ноября 2007 года). Повторяю,- только в качестве типичного примера, а не потому, что этот журнал является чем-то из ряда вон выходящим.

От первой до последней строчки, журнал построен на «негативном материале».

. Номер начинается с фотографии президента Путина в черной водолазке перед микрофоном на черном фоне. На фотографии сверху надпись красными буквами «Триумф воли». Внизу пространная подпись, которую частично процитирую:

 «Кандидат в депутаты от партии «Единая Россия» В.Путин вернул в политический лексикон понятие «враг народа». Сбор новой организации «За Путина» в спорткомплексе «Лужники», неистовство влюбленной молодой и не очень толпы заставили вспомнить знаменитый фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», посвященный съезду нацистской партии в Нюрнберге в 1934 году…».

 Кто автор этих строк? Это говорится, насколько я понимаю, от имени редакции журнала. Опомнитесь, господа! Оскорбление президента и партии (как бы мы к ним ни относились), за которых проголосовало абсолютное большинство страны, - есть оскорбление страны и ее населения, т.е. избирателей. Меня, например, ибо я голосовал дважды за  Путина. Отдаю себе отчет, какое презрение вызывает в ваших кругах мой выбор, но уверяю вас, презрение с вашей стороны почту за честь. Я не буду здесь объяснять причины моих предпочтений. Это другой вопрос, на котором я, может быть, остановлюсь в другой статье, если найдется у меня для нее свободное время

.

И еще, господа: почему это вам не приходят в голову подобные аналогии в связи со вторыми выборами Бориса Николаевича, имевшего, правда, к тому времени всего примерно 3% поддержки населения? У меня до сих пор в памяти организованные толпы молодежи с плакатами «Голосуй, или проиграешь!», заполнившие набережную Москва Реки и Васильевский Спуск. Правильно, не может и не должно придти в голову (даже при 3% рейтинге кандидата и «коробках из-под ксерокса»)!

Листаем дальше страницы журнала. Вот, к примеру, статья Натальи Морарь на  стр.11 о выборах без выбора. Основной пафос статьи направлен на то, чтобы показать, что в связи с несовершенством нашего законодательства у тех, кто не хочет голосовать ни за коммунистов, ни за партию «Единая Россия» возникает ряд проблем. Например, если партия, за которую они проголосовали, не преодолеет 7% барьер, а в Думу пройдет, скажем, две партии, то ¾ их голоса уйдет в пользу «Единой России» (если она наберет большинство голосов), а ¼ - партии, занявшей второе место. Далее разбираются другие варианты действий таких избирателей: испортить бюллетень, унести его с собой, бойкот выборов. В качестве «сухого остатка» по терминологии автора статьи остается вывод :

1) У избирателей, которые не желают отдавать свой голос партии власти, остается единственный выбор – голосовать за коммунистов. Только тогда их голос не пойдет в пользу «Единой России». 2) Поскольку «в условиях нормальных, демократических выборов… победившая партия редко набирает более 70% голосов,… то для демократического мира это будет свидетельством того, что… допущена фальсификация, …и легитимность партии власти и ее лидера… будет поставлена под сомнение».

Вот он, главный вывод, ради которого, думаю, была написана статья. Не буду спорить, я, в конце концов, не специалист по избирательным системам. Я постараюсь взглянуть на все это, так сказать, «из общих соображений». Для человека, не привыкшего смотреть на вещи критически и верить тому, во что ему приятно верить, или для человека, «имеющего зуб» на власть (увы, российская власть во все времена вызывала зубную боль, хотя, если сравнить с семьюдесятью годами «зубодробильной» власти ВКП (б) и КПСС , современная власть – это всего лишь легкий кариес), статья Морарь – бальзам на душу и истина непреложная. Однако, вот первый вопрос: Оставим в стороне утверждение члена ЦИК от партии «Единая Россия» г-жи Ермаковой (на нее ссылается автор статьи) о том, что голос за партию, не набравшую 7% голосов, так и останется за этой партией.  Будем считать, что член ЦИК «врет, как сивый мерин» (это же партия власти!), и поверим на 100% «…целому ряду экспертов, опрошенных “The New Times”, которые утверждают обратное». Спрашивается, а как же эти аутсайдеры стали аутсайдерами? Как они вообще умудрились получить, скажем, 1% голосов? Простая логика подсказывает: если они набрали бы больше 7%, все голоса принадлежали бы их партиям (против этого автор статьи, кажется, не спорит). Значит, они таки набрали меньше 7%! Можно, конечно, сдерживая рыдания, сослаться на фальсификацию и жульничество на избирательных участках и утверждать, что по этой причине они и набрали всего 1%, а не 7,01% или больше. То, что нарушения и жульничество «имели место быть», кто ж сомневается? Но вот, второй вопрос: могли ли эти прискорбные события поднять рейтинг аутсайдеров с 1% до 7.01% (т.е.

на 600%!), не говоря уже о более солидных значениях?

Вот тут я вынужден заняться просветительством. К этой миссионерской деятельности меня побуждают некоторые сомнения в отношении образованности (или добросовестности?) некоторых наших журналистов. Сообщаю им вот какие сведения из элементарной теории вероятности:

Пусть выбор избирателями той или иной партии носил бы совершенно случайный характер. Если предположить для простоты, что число российских избирателей равно всего 50 миллионам, а партий 10, то каждая партия получила бы в среднем 10% голосов. Легко показать, что практически со 100% вероятностью ошибка этого значения не превышала бы примерно 0,1%, т.е. рейтинг каждой партии лежал бы в интервале 9,99 – 10,01%. Однако, выбор избирателей оказывается далеко не случайным, а проявляет зависимость от личных взглядов и преференций (к счастью), от применения т.н. административного ресурса и просто от подтасовок (к несчастью). Оценить т.н. «коэффициент корреляции» чрезвычайно трудно. Учитывая, однако, данные опросов общественного мнения в довыборный период и данные «exit pоll» (они неплохо согласуются с конечными результатами) можно делать кое-какие оценки отклонений от среднего в пределах может быть 10%. По-моему, на «Эхе», если я не ошибаюсь, оценили (уж не знаю, как) отклонения от средних значений на выборах у нас и, кажется, в Бразилии в пределах где-то 30%. Это в 300 раз(!) больше приведенных мною оценок для «случайного варианта». Я пойду еще дальше и сделаю почти невероятную оценку в 100%. Но даже в этом случае партия, набравшая на выборах 1% голосов, могла бы на самом деле иметь рейтинг максимум 2%! Так что, господа, надо уметь проигрывать и признать, что, если рассматривать прошедшие выборы как научный эксперимент, то он при всех огрехах все-таки представляет собою т.н. «experimentum crucis”, т.е. показательный, решающий, судьбоносный эксперимент.

Теперь несколько слов о пункте 2) «сухого остатка» из выводов Натальи Морарь. Напомню ее слова о том, что в условиях демократических выборов победившая партия редко набирает больше 70% голосов. Во-первых, значит, все-таки иногда набирает, т.е. нельзя делать по этому поводу категорические выводы о легитимности партии власти и ее лидера, к которым упорно подводит читателя г-жа Морарь. Во-вторых, замечу, что в Петербурге и в Москве партия власти получила не намного больше 50% голосов. Это при таких то активных мэрах, как г-жа Матвиенко и, в то время, г-н Лужков! Не буду настаивать, но, на мой взгляд, этот результат свидетельствует скорее в пользу демократичности прошедших выборов, чем наоборот. Более того, осмелюсь предположить, что почти советский результат в Чеченской Республике (свыше 90% голосов) не является «происками Кремля», а есть скорее результат практики голосовать так, как голосует «глава клана». Если это так, то это тоже проявление своеобразной демократии, ибо когда, где-нибудь, скажем, совет старейшин постановляет наказать ударами палок по заднему месту правонарушителя, то это демократический акт, по крайней мере, с точки зрения общества, избравшего своих старейшин. Замечу в скобках, что термин «суверенная демократия», на мой взгляд, очень даже не лишен смысла. Я порекомендовал бы прочесть статью г-на Суркова и его выступление в Российской Академии Наук на эту тему тем, кто походя объявляет абсурдным приписывать слову «демократия» какие-либо эпитеты. Во всяком случае, хотелось бы вместо всплесков эмоций услышать аргументированную и серьезную полемику специалистов на этот счет.

Однако, полистаем страницы «The New Times» дальше. С фотографии на странице 15 смотрит на нас красивая молодая женщина с интеллигентным, одухотворенным лицом. Подпись рядом: Ирина Ясина, вице-президент фонда «Либеральная миссия». О чем же пишет Ирина Ясина? Все о том же (см.п.1 «сухого остатка» у г-жи Морарь),- о союзе с коммунистами:

 «…И теперь идти и отдавать свой голос вот этому Зюганову? Да, идти. Потому что демократы в Думу почти стопроцентно не пройдут… Задачка, как наверняка показать дулю ЕдРу (Единой России - В.А.), имеет только этот ответ… Главное, чтобы у партии власти была бы хоть какая то конкуренция».

 Браво! Что-то это мне напоминает? Ну да, конечно, - неожиданный союз незабвенного Александра Федоровича с большевиками против генерала Корнилова. Показали большевики потом Керенскому и не только ему и не только дулю! Вот что значит показывать дулю не тому и совместно не с теми. Нет, воистину российский Либерал бессмертен!

Не буду цитировать остальные материалы этого (и не только) номера. Скажу здесь только о том, что почти каждый номер «The New Times» (если мне не изменяет память) заканчивается заметкой Новодворской. Я искренне уважаю Валерию Ильиничну и желаю ей в Новом году здоровья и всяческих успехов. Я не ерничаю. Каждая страна имеет свою Новодворскую, и это хорошо, потому что я ни минуты не сомневаюсь ни в ее порядочности, ни в ее самоотверженности, ни в ее бескорыстии и готовности принести себя в жертву. Очень немногие современные критики «режима» и «борцы за демократию и либеральные ценности» способны, на мой взгляд, «выйти на площадь в назначенный час» (разве что с риском получить не более 5 суток ареста). Чем громче кричат и ворчат, тем менее способны. Она способна. Думаю, что эти ее заключительные заметки – единственные «светлые пятна» в каждом номере «The New Times», своеобразные странички юмора, которые успокаивают душу и примиряют всех. Читая эти рассказы юмористического жанра, начинаешь задумываться о том, в каких жанрах вообще работают наша «либеральная» пресса и наши «либеральные» политики? Когда Гарик, Эдик и Миша «нога об ногу» несогласно маршировали по городам и весям страны, - это что, единство и борьба противоположностей или просто жанр театра абсурда? Когда г-н Буковский вдруг материализовался из тумана Альбиона на Российских просторах под ностальгические вздохи нашей либеральной интеллигенции, - это что, конвертация валюты «1 луис = 1 бук», «1 бук = 1 президент» или политика в жанре «ню»?

Ох, господа! Это как же надо было постараться, чтобы я, в прошлом из тех же «кухонных диссидентов», коими вы остались и до сих пор, написал бы эти заметки?!

С Новым Годом Вас! С новыми «успехами»!

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ В РОССИЙСКОМ ЛИБЕРАЛИЗМЕ, ИЛИ «С НОВЫМ ГОДОМ, ТОВАРИЩИ ГОСПОДА!»

(Владимир Шухман)

В советское время  очень многих, и меня в том числе, тошнило от Социалистического Реализма и Советского Агитпропа в литературной и журналистской словесности.

Сейчас, видимо, в упоении свободой слова  кое-кто ринулся в противоположном направлении, которое я бы назвал Либеральным Нигилизмом по сути или «Все плохо, прекрасная маркиза», по форме.

Как и во всем, у нас не бывает середины, - либо остервенелый  оптимизм, либо беспросветность. Либо сакрализация власти, либо абсолютная идиосинкразия к ней, готовность поднимать на щит все, что против нее и презрительно поджимать губы при одном упоминании о том, что исходит от власти.

За неимением места и времени я не буду цитировать множество статей, интервью, обсуждений и комментариев в определенных газетных изданиях и других средствах массовой информации.  Все они  почти стереотипны по подбору фактов, по терминологии, по интонации, по пафосу, в котором просматривается непоколебимая уверенность в том, что есть одна истина. Что  борьба против «режима» есть единственный способ что-то изменить в «этой стране», в которой все плохо,  и что лучшая часть общества мыслит именно в тех же категориях, а кто мыслит иначе, тот либо враг, либо просто не очень умный или компетентный человек или, по простому говоря, - «ура-патриот». Эта позиция, как мне кажется, являет собою рудимент нашего большевистского мышления, перелицованного под новые, «демократические одежды».

Между тем, на мой взгляд, подобная позиция, я бы сказал мироощущение, абсолютно контрпродуктивна и порождает в обществе те же настроения, ту же неустойчивость, то же безверие во власть как в  Институт, которые наша страна «проходила» в начале прошлого века. Чем это закончилось, хорошо известно.

В качестве примера этого нового, «демократического агитпропа» я рассмотрю «навскидку» всего лишь один номер отечественного журнала «Новое  Время. The New Times» (№42 (042) от 26 ноября 2007 года). Повторяю,- только в качестве типичного примера, а не потому, что этот журнал является чем-то из ряда вон выходящим.

От первой до последней строчки, журнал построен на «негативном материале».

. Номер начинается с фотографии президента Путина в черной водолазке перед микрофоном на черном фоне. На фотографии сверху надпись красными буквами «Триумф воли». Внизу пространная подпись, которую частично процитирую:

 «Кандидат в депутаты от партии «Единая Россия» В.Путин вернул в политический лексикон понятие «враг народа». Сбор новой организации «За Путина» в спорткомплексе «Лужники», неистовство влюбленной молодой и не очень толпы заставили вспомнить знаменитый фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», посвященный съезду нацистской партии в Нюрнберге в 1934 году…».

 Кто автор этих строк? Это говорится, насколько я понимаю, от имени редакции журнала. Опомнитесь, господа! Оскорбление президента и партии (как бы мы к ним ни относились), за которых проголосовало абсолютное большинство страны, - есть оскорбление страны и ее населения, т.е. избирателей. Меня, например, ибо я голосовал дважды за  Путина. Отдаю себе отчет, какое презрение вызывает в ваших кругах мой выбор, но уверяю вас, презрение с вашей стороны почту за честь. Я не буду здесь объяснять причины моих предпочтений. Это другой вопрос, на котором я, может быть, остановлюсь в другой статье, если найдется у меня для нее свободное время

.

И еще, господа: почему это вам не приходят в голову подобные аналогии в связи со вторыми выборами Бориса Николаевича, имевшего, правда, к тому времени всего примерно 3% поддержки населения? У меня до сих пор в памяти организованные толпы молодежи с плакатами «Голосуй, или проиграешь!», заполнившие набережную Москва Реки и Васильевский Спуск. Правильно, не может и не должно придти в голову (даже при 3% рейтинге кандидата и «коробках из-под ксерокса»)!

Листаем дальше страницы журнала. Вот, к примеру, статья Натальи Морарь на  стр.11 о выборах без выбора. Основной пафос статьи направлен на то, чтобы показать, что в связи с несовершенством нашего законодательства у тех, кто не хочет голосовать ни за коммунистов, ни за партию «Единая Россия» возникает ряд проблем. Например, если партия, за которую они проголосовали, не преодолеет 7% барьер, а в Думу пройдет, скажем, две партии, то ¾ их голоса уйдет в пользу «Единой России» (если она наберет большинство голосов), а ¼ - партии, занявшей второе место. Далее разбираются другие варианты действий таких избирателей: испортить бюллетень, унести его с собой, бойкот выборов. В качестве «сухого остатка» по терминологии автора статьи остается вывод :

1) У избирателей, которые не желают отдавать свой голос партии власти, остается единственный выбор – голосовать за коммунистов. Только тогда их голос не пойдет в пользу «Единой России». 2) Поскольку «в условиях нормальных, демократических выборов… победившая партия редко набирает более 70% голосов,… то для демократического мира это будет свидетельством того, что… допущена фальсификация, …и легитимность партии власти и ее лидера… будет поставлена под сомнение».

Вот он, главный вывод, ради которого, думаю, была написана статья. Не буду спорить, я, в конце концов, не специалист по избирательным системам. Я постараюсь взглянуть на все это, так сказать, «из общих соображений». Для человека, не привыкшего смотреть на вещи критически и верить тому, во что ему приятно верить, или для человека, «имеющего зуб» на власть (увы, российская власть во все времена вызывала зубную боль, хотя, если сравнить с семьюдесятью годами «зубодробильной» власти ВКП (б) и КПСС , современная власть – это всего лишь легкий кариес), статья Морарь – бальзам на душу и истина непреложная. Однако, вот первый вопрос: Оставим в стороне утверждение члена ЦИК от партии «Единая Россия» г-жи Ермаковой (на нее ссылается автор статьи) о том, что голос за партию, не набравшую 7% голосов, так и останется за этой партией.  Будем считать, что член ЦИК «врет, как сивый мерин» (это же партия власти!), и поверим на 100% «…целому ряду экспертов, опрошенных “The New Times”, которые утверждают обратное». Спрашивается, а как же эти аутсайдеры стали аутсайдерами? Как они вообще умудрились получить, скажем, 1% голосов? Простая логика подсказывает: если они набрали бы больше 7%, все голоса принадлежали бы их партиям (против этого автор статьи, кажется, не спорит). Значит, они таки набрали меньше 7%! Можно, конечно, сдерживая рыдания, сослаться на фальсификацию и жульничество на избирательных участках и утверждать, что по этой причине они и набрали всего 1%, а не 7,01% или больше. То, что нарушения и жульничество «имели место быть», кто ж сомневается? Но вот, второй вопрос: могли ли эти прискорбные события поднять рейтинг аутсайдеров с 1% до 7.01% (т.е. на 600%!), не говоря уже о более солидных значениях?

Вот тут я вынужден заняться просветительством. К этой миссионерской деятельности меня побуждают некоторые сомнения в отношении образованности (или добросовестности?) некоторых наших журналистов. Сообщаю им вот какие сведения из элементарной теории вероятности:

Пусть выбор избирателями той или иной партии носил бы совершенно случайный характер. Если предположить для простоты, что число российских избирателей равно всего 50 миллионам, а партий 10, то каждая партия получила бы в среднем 10% голосов. Легко показать, что практически со 100% вероятностью ошибка этого значения не превышала бы примерно 0,1%, т.е. рейтинг каждой партии лежал бы в интервале 9,99 – 10,01%. Однако, выбор избирателей оказывается далеко не случайным, а проявляет зависимость от личных взглядов и преференций (к счастью), от применения т.н. административного ресурса и просто от подтасовок (к несчастью). Оценить т.н. «коэффициент корреляции» чрезвычайно трудно. Учитывая, однако, данные опросов общественного мнения в довыборный период и данные «exit pоll» (они неплохо согласуются с конечными результатами) можно делать кое-какие оценки отклонений от среднего в пределах может быть 10%. По-моему, на «Эхе», если я не ошибаюсь, оценили (уж не знаю, как) отклонения от средних значений на выборах у нас и, кажется, в Бразилии в пределах где-то 30%. Это в 300 раз(!) больше приведенных мною оценок для «случайного варианта». Я пойду еще дальше и сделаю почти невероятную оценку в 100%. Но даже в этом случае партия, набравшая на выборах 1% голосов, могла бы на самом деле иметь рейтинг максимум 2%! Так что, господа, надо уметь проигрывать и признать, что, если рассматривать прошедшие выборы как научный эксперимент, то он при всех огрехах все-таки представляет собою т.н. «experimentum crucis”, т.е. показательный, решающий, судьбоносный эксперимент.

Теперь несколько слов о пункте 2) «сухого остатка» из выводов Натальи Морарь. Напомню ее слова о том, что в условиях демократических выборов победившая партия редко набирает больше 70% голосов. Во-первых, значит, все-таки иногда набирает, т.е. нельзя делать по этому поводу категорические выводы о легитимности партии власти и ее лидера, к которым упорно подводит читателя г-жа Морарь. Во-вторых, замечу, что в Петербурге и в Москве партия власти получила не намного больше 50% голосов. Это при таких то активных мэрах, как г-жа Матвиенко и, в то время, г-н Лужков! Не буду настаивать, но, на мой взгляд, этот результат свидетельствует скорее в пользу демократичности прошедших выборов, чем наоборот. Более того, осмелюсь предположить, что почти советский результат в Чеченской Республике (свыше 90% голосов) не является «происками Кремля», а есть скорее результат практики голосовать так, как голосует «глава клана». Если это так, то это тоже проявление своеобразной демократии, ибо когда, где-нибудь, скажем, совет старейшин постановляет наказать ударами палок по заднему месту правонарушителя, то это демократический акт, по крайней мере, с точки зрения общества, избравшего своих старейшин. Замечу в скобках, что термин «суверенная демократия», на мой взгляд, очень даже не лишен смысла. Я порекомендовал бы прочесть статью г-на Суркова и его выступление в Российской Академии Наук на эту тему тем, кто походя объявляет абсурдным приписывать слову «демократия» какие-либо эпитеты. Во всяком случае, хотелось бы вместо всплесков эмоций услышать аргументированную и серьезную полемику специалистов на этот счет.

Однако, полистаем страницы «The New Times» дальше. С фотографии на странице 15 смотрит на нас красивая молодая женщина с интеллигентным, одухотворенным лицом. Подпись рядом: Ирина Ясина, вице-президент фонда «Либеральная миссия». О чем же пишет Ирина Ясина? Все о том же (см.п.1 «сухого остатка» у г-жи Морарь),- о союзе с коммунистами:

 «…И теперь идти и отдавать свой голос вот этому Зюганову? Да, идти. Потому что демократы в Думу почти стопроцентно не пройдут… Задачка, как наверняка показать дулю ЕдРу (Единой России - В.А.), имеет только этот ответ… Главное, чтобы у партии власти была бы хоть какая то конкуренция».

 Браво! Что-то это мне напоминает? Ну да, конечно, - неожиданный союз незабвенного Александра Федоровича с большевиками против генерала Корнилова. Показали большевики потом Керенскому и не только ему и не только дулю! Вот что значит показывать дулю не тому и совместно не с теми. Нет, воистину российский Либерал бессмертен!

Не буду цитировать остальные материалы этого (и не только) номера. Скажу здесь только о том, что почти каждый номер «The New Times» (если мне не изменяет память) заканчивается заметкой Новодворской. Я искренне уважаю Валерию Ильиничну и желаю ей в Новом году здоровья и всяческих успехов. Я не ерничаю. Каждая страна имеет свою Новодворскую, и это хорошо, потому что я ни минуты не сомневаюсь ни в ее порядочности, ни в ее самоотверженности, ни в ее бескорыстии и готовности принести себя в жертву. Очень немногие современные критики «режима» и «борцы за демократию и либеральные ценности» способны, на мой взгляд, «выйти на площадь в назначенный час» (разве что с риском получить не более 5 суток ареста). Чем громче кричат и ворчат, тем менее способны. Она способна. Думаю, что эти ее заключительные заметки – единственные «светлые пятна» в каждом номере «The New Times», своеобразные странички юмора, которые успокаивают душу и примиряют всех. Читая эти рассказы юмористического жанра, начинаешь задумываться о том, в каких жанрах вообще работают наша «либеральная» пресса и наши «либеральные» политики? Когда Гарик, Эдик и Миша «нога об ногу» несогласно маршировали по городам и весям страны, - это что, единство и борьба противоположностей или просто жанр театра абсурда? Когда г-н Буковский вдруг материализовался из тумана Альбиона на Российских просторах под ностальгические вздохи нашей либеральной интеллигенции, - это что, конвертация валюты «1 луис = 1 бук», «1 бук = 1 президент» или политика в жанре «ню»?

Ох, господа! Это как же надо было постараться, чтобы я, в прошлом из тех же «кухонных диссидентов», коими вы остались и до сих пор, написал бы эти заметки?!

С Новым Годом Вас! С новыми «успехами»!

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ ЛЕВИЗНЫ В РОССИЙСКОМ ЛИБЕРАЛИЗМЕ, ИЛИ «С НОВЫМ ГОДОМ, ТОВАРИЩИ ГОСПОДА!»

(Владимир Шухман)

В советское время  очень многих, и меня в том числе, тошнило от Социалистического Реализма и Советского Агитпропа в литературной и журналистской словесности.

Сейчас, видимо, в упоении свободой слова  кое-кто ринулся в противоположном направлении, которое я бы назвал Либеральным Нигилизмом по сути или «Все плохо, прекрасная маркиза», по форме.

Как и во всем, у нас не бывает середины, - либо остервенелый  оптимизм, либо беспросветность. Либо сакрализация власти, либо абсолютная идиосинкразия к ней, готовность поднимать на щит все, что против нее и презрительно поджимать губы при одном упоминании о том, что исходит от власти.

За неимением места и времени я не буду цитировать множество статей, интервью, обсуждений и комментариев в определенных газетных изданиях и других средствах массовой информации.  Все они  почти стереотипны по подбору фактов, по терминологии, по интонации, по пафосу, в котором просматривается непоколебимая уверенность в том, что есть одна истина. Что  борьба против «режима» есть единственный способ что-то изменить в «этой стране», в которой все плохо,  и что лучшая часть общества мыслит именно в тех же категориях, а кто мыслит иначе, тот либо враг, либо просто не очень умный или компетентный человек или, по простому говоря, - «ура-патриот». Эта позиция, как мне кажется, являет собою рудимент нашего большевистского мышления, перелицованного под новые, «демократические одежды».

Между тем, на мой взгляд, подобная позиция, я бы сказал мироощущение, абсолютно контрпродуктивна и порождает в обществе те же настроения, ту же неустойчивость, то же безверие во власть как в  Институт, которые наша страна «проходила» в начале прошлого века. Чем это закончилось, хорошо известно.

В качестве примера этого нового, «демократического агитпропа» я рассмотрю «навскидку» всего лишь один номер отечественного журнала «Новое  Время. The New Times» (№42 (042) от 26 ноября 2007 года). Повторяю,- только в качестве типичного примера, а не потому, что этот журнал является чем-то из ряда вон выходящим.

От первой до последней строчки, журнал построен на «негативном материале».

. Номер начинается с фотографии президента Путина в черной водолазке перед микрофоном на черном фоне. На фотографии сверху надпись красными буквами «Триумф воли». Внизу пространная подпись, которую частично процитирую:

 «Кандидат в депутаты от партии «Единая Россия» В.Путин вернул в политический лексикон понятие «враг народа». Сбор новой организации «За Путина» в спорткомплексе «Лужники», неистовство влюбленной молодой и не очень толпы заставили вспомнить знаменитый фильм Лени Рифеншталь «Триумф воли», посвященный съезду нацистской партии в Нюрнберге в 1934 году…».

 Кто автор этих строк? Это говорится, насколько я понимаю, от имени редакции журнала. Опомнитесь, господа! Оскорбление президента и партии (как бы мы к ним ни относились), за которых проголосовало абсолютное большинство страны, - есть оскорбление страны и ее населения, т.е. избирателей. Меня, например, ибо я голосовал дважды за  Путина. Отдаю себе отчет, какое презрение вызывает в ваших кругах мой выбор, но уверяю вас, презрение с вашей стороны почту за честь. Я не буду здесь объяснять причины моих предпочтений. Это другой вопрос, на котором я, может быть, остановлюсь в другой статье, если найдется у меня для нее свободное время

.

И еще, господа: почему это вам не приходят в голову подобные аналогии в связи со вторыми выборами Бориса Николаевича, имевшего, правда, к тому времени всего примерно 3% поддержки населения? У меня до сих пор в памяти организованные толпы молодежи с плакатами «Голосуй, или проиграешь!», заполнившие набережную Москва Реки и Васильевский Спуск. Правильно, не может и не должно придти в голову (даже при 3% рейтинге кандидата и «коробках из-под ксерокса»)!

Листаем дальше страницы журнала. Вот, к примеру, статья Натальи Морарь на  стр.11 о выборах без выбора. Основной пафос статьи направлен на то, чтобы показать, что в связи с несовершенством нашего законодательства у тех, кто не хочет голосовать ни за коммунистов, ни за партию «Единая Россия» возникает ряд проблем. Например, если партия, за которую они проголосовали, не преодолеет 7% барьер, а в Думу пройдет, скажем, две партии, то ¾ их голоса уйдет в пользу «Единой России» (если она наберет большинство голосов), а ¼ - партии, занявшей второе место. Далее разбираются другие варианты действий таких избирателей: испортить бюллетень, унести его с собой, бойкот выборов. В качестве «сухого остатка» по терминологии автора статьи остается вывод :

1) У избирателей, которые не желают отдавать свой голос партии власти, остается единственный выбор – голосовать за коммунистов. Только тогда их голос не пойдет в пользу «Единой России». 2) Поскольку «в условиях нормальных, демократических выборов… победившая партия редко набирает более 70% голосов,… то для демократического мира это будет свидетельством того, что… допущена фальсификация, …и легитимность партии власти и ее лидера… будет поставлена под сомнение».

Вот он, главный вывод, ради которого, думаю, была написана статья. Не буду спорить, я, в конце концов, не специалист по избирательным системам. Я постараюсь взглянуть на все это, так сказать, «из общих соображений». Для человека, не привыкшего смотреть на вещи критически и верить тому, во что ему приятно верить, или для человека, «имеющего зуб» на власть (увы, российская власть во все времена вызывала зубную боль, хотя, если сравнить с семьюдесятью годами «зубодробильной» власти ВКП (б) и КПСС , современная власть – это всего лишь легкий кариес), статья Морарь – бальзам на душу и истина непреложная. Однако, вот первый вопрос: Оставим в стороне утверждение члена ЦИК от партии «Единая Россия» г-жи Ермаковой (на нее ссылается автор статьи) о том, что голос за партию, не набравшую 7% голосов, так и останется за этой партией.  Будем считать, что член ЦИК «врет, как сивый мерин» (это же партия власти!), и поверим на 100% «…целому ряду экспертов, опрошенных “The New Times”, которые утверждают обратное». Спрашивается, а как же эти аутсайдеры стали аутсайдерами? Как они вообще умудрились получить, скажем, 1% голосов? Простая логика подсказывает: если они набрали бы больше 7%, все голоса принадлежали бы их партиям (против этого автор статьи, кажется, не спорит). Значит, они таки набрали меньше 7%! Можно, конечно, сдерживая рыдания, сослаться на фальсификацию и жульничество на избирательных участках и утверждать, что по этой причине они и набрали всего 1%, а не 7,01% или больше. То, что нарушения и жульничество «имели место быть», кто ж сомневается? Но вот, второй вопрос: могли ли эти прискорбные события поднять рейтинг аутсайдеров с 1% до 7.01% (т.е. на 600%!), не говоря уже о более солидных значениях?

Вот тут я вынужден заняться просветительством. К этой миссионерской деятельности меня побуждают некоторые сомнения в отношении образованности (или добросовестности?) некоторых наших журналистов. Сообщаю им вот какие сведения из элементарной теории вероятности:

Пусть выбор избирателями той или иной партии носил бы совершенно случайный характер. Если предположить для простоты, что число российских избирателей равно всего 50 миллионам, а партий 10, то каждая партия получила бы в среднем 10% голосов. Легко показать, что практически со 100% вероятностью ошибка этого значения не превышала бы примерно 0,1%, т.е. рейтинг каждой партии лежал бы в интервале 9,99 – 10,01%. Однако, выбор избирателей оказывается далеко не случайным, а проявляет зависимость от личных взглядов и преференций (к счастью), от применения т.н. административного ресурса и просто от подтасовок (к несчастью). Оценить т.н. «коэффициент корреляции» чрезвычайно трудно. Учитывая, однако, данные опросов общественного мнения в довыборный период и данные «exit pоll» (они неплохо согласуются с конечными результатами) можно делать кое-какие оценки отклонений от среднего в пределах может быть 10%. По-моему, на «Эхе», если я не ошибаюсь, оценили (уж не знаю, как) отклонения от средних значений на выборах у нас и, кажется, в Бразилии в пределах где-то 30%. Это в 300 раз(!) больше приведенных мною оценок для «случайного варианта». Я пойду еще дальше и сделаю почти невероятную оценку в 100%. Но даже в этом случае партия, набравшая на выборах 1% голосов, могла бы на самом деле иметь рейтинг максимум 2%! Так что, господа, надо уметь проигрывать и признать, что, если рассматривать прошедшие выборы как научный эксперимент, то он при всех огрехах все-таки представляет собою т.н. «experimentum crucis”, т.е. показательный, решающий, судьбоносный эксперимент.

Теперь несколько слов о пункте 2) «сухого остатка» из выводов Натальи Морарь. Напомню ее слова о том, что в условиях демократических выборов победившая партия редко набирает больше 70% голосов. Во-первых, значит, все-таки иногда набирает, т.е. нельзя делать по этому поводу категорические выводы о легитимности партии власти и ее лидера, к которым упорно подводит читателя г-жа Морарь. Во-вторых, замечу, что в Петербурге и в Москве партия власти получила не намного больше 50% голосов. Это при таких то активных мэрах, как г-жа Матвиенко и, в то время, г-н Лужков! Не буду настаивать, но, на мой взгляд, этот результат свидетельствует скорее в пользу демократичности прошедших выборов, чем наоборот. Более того, осмелюсь предположить, что почти советский результат в Чеченской Республике (свыше 90% голосов) не является «происками Кремля», а есть скорее результат практики голосовать так, как голосует «глава клана». Если это так, то это тоже проявление своеобразной демократии, ибо когда, где-нибудь, скажем, совет старейшин постановляет наказать ударами палок по заднему месту правонарушителя, то это демократический акт, по крайней мере, с точки зрения общества, избравшего своих старейшин. Замечу в скобках, что термин «суверенная демократия», на мой взгляд, очень даже не лишен смысла. Я порекомендовал бы прочесть статью г-на Суркова и его выступление в Российской Академии Наук на эту тему тем, кто походя объявляет абсурдным приписывать слову «демократия» какие-либо эпитеты. Во всяком случае, хотелось бы вместо всплесков эмоций услышать аргументированную и серьезную полемику специалистов на этот счет.

Однако, полистаем страницы «The New Times» дальше. С фотографии на странице 15 смотрит на нас красивая молодая женщина с интеллигентным, одухотворенным лицом. Подпись рядом: Ирина Ясина, вице-президент фонда «Либеральная миссия». О чем же пишет Ирина Ясина? Все о том же (см.п.1 «сухого остатка» у г-жи Морарь),- о союзе с коммунистами:

 «…И теперь идти и отдавать свой голос вот этому Зюганову? Да, идти. Потому что демократы в Думу почти стопроцентно не пройдут… Задачка, как наверняка показать дулю ЕдРу (Единой России - В.А.), имеет только этот ответ… Главное, чтобы у партии власти была бы хоть какая то конкуренция».

 Браво! Что-то это мне напоминает? Ну да, конечно, - неожиданный союз незабвенного Александра Федоровича с большевиками против генерала Корнилова. Показали большевики потом Керенскому и не только ему и не только дулю! Вот что значит показывать дулю не тому и совместно не с теми. Нет, воистину российский Либерал бессмертен!

Не буду цитировать остальные материалы этого (и не только) номера. Скажу здесь только о том, что почти каждый номер «The New Times» (если мне не изменяет память) заканчивается заметкой Новодворской. Я искренне уважаю Валерию Ильиничну и желаю ей в Новом году здоровья и всяческих успехов. Я не ерничаю. Каждая страна имеет свою Новодворскую, и это хорошо, потому что я ни минуты не сомневаюсь ни в ее порядочности, ни в ее самоотверженности, ни в ее бескорыстии и готовности принести себя в жертву. Очень немногие современные критики «режима» и «борцы за демократию и либеральные ценности» способны, на мой взгляд, «выйти на площадь в назначенный час» (разве что с риском получить не более 5 суток ареста). Чем громче кричат и ворчат, тем менее способны. Она способна. Думаю, что эти ее заключительные заметки – единственные «светлые пятна» в каждом номере «The New Times», своеобразные странички юмора, которые успокаивают душу и примиряют всех. Читая эти рассказы юмористического жанра, начинаешь задумываться о том, в каких жанрах вообще работают наша «либеральная» пресса и наши «либеральные» политики? Когда Гарик, Эдик и Миша «нога об ногу» несогласно маршировали по городам и весям страны, - это что, единство и борьба противоположностей или просто жанр театра абсурда? Когда г-н Буковский вдруг материализовался из тумана Альбиона на Российских просторах под ностальгические вздохи нашей либеральной интеллигенции, - это что, конвертация валюты «1 луис = 1 бук», «1 бук = 1 президент» или политика в жанре «ню»?

Ох, господа! Это как же надо было постараться, чтобы я, в прошлом из тех же «кухонных диссидентов», коими вы остались и до сих пор, написал бы эти заметки?!

С Новым Годом Вас! С новыми «успехами»!