Как я работала продавцом в магазине вино-водочных изделий

В студенчестве я как-то работала продавцом-кассиром в одном из мини-маркетов города. Магазин торговал вино-водочными изделиями и сопутствующими товарами: пельменями, килькой в томате, хлебом и дошираком. Короче, в нём было всё, что требуется нормальному трудовому человеку для достойного застолья. А, были ещё конфеты и шоколадки для особого случая.

Магазин был очень маленьким и ориентировался строго на обитателей близлежащих многоэтажек. Возглавляла этот островок торговли управляющая – истеричная сорокалетняя баба, которая регулярно поднимала панику не по делу и могла менять свои распоряжения со скоростью пять-десять штук за полчаса. Сотрудники магазина воспринимали её со здоровым и свойственным всем работникам торговли пофигизмом и исполнять её указания не торопились. В смене работало по два человека: продавец-кассир и охранник-кассир. Продавцами были я и моя сменщица Катя, охранниками – жирные молодые оболтусы с образованием одиннадцать классов и бессмысленными глазами как у варёной рыбы. Работали три через три. В смысле дня.

По правую сторону от кассы располагались стеллажи с вином и водкой, по левую с пивом. Ну, как водится, зелёный змий для старшего поколения, пивко для младшего (но всё в рамках закона, если чё). Откровенно говоря, несовершеннолетние к нам и не заходили, они тусили около каких-то других мест, самый младший возраст наших покупателей начинался лет с двадцати пяти. Абсолютное большинство – мужчины. Обычно это были одни и те же лица, которые заглядывали к нам на огонёк почти каждый день. Это я пишу для тех, кто увлекается статистическими данными.

Как и в любом сообществе, в этом маленьком клане, пусть даже незнакомые друг с другом участники объединились по принципу любви к «белочке», в нём были свои звёзды и люди с непростой судьбой. Остальные так, безликие представители алкогольного братства. Однажды, один из таких безликих купил у меня черпак водки и кильку в томате, а через два часа пришёл и затребовал вернуть за неё деньги якобы по причине того, что килечка оказалась просроченной и тухлой, и по этой причине дядя чуть не отдал Богу душу. Тут надо сделать небольшое отступление и сказать, что просрочки у нас отродясь не было, так как каждое утро наша управляющая начинала с обхода витрин с поиском товара с истекающим сроком годности. Такой товар она изымала и отправляла в какой-то коробочный утиль, который забирал хмурый водила и отвозил в головной офис к начальству, а, может, сжирал по дороге сам, хрен его знает. И вот, значит, пришёл этот изрядно поддатый бандерлог и стал требовать у меня возмещения морального и материального вреда. Я, будучи новичком в делах торговых, попыталась вежливо объяснить правила нашего магазина, про просрочку и прочее, но бандерлог не стал слушать и только пуще затопал ногами, требуя вернуть ему кровные тридцать пять рублей. Пришлось звать управляющую. Едва увидев этого человека, управляющая фирменным голосом бешеного орангутанга проревела: «Пошёл нахуй», и дядя тут же слился без единого слова. Так мини-маркет потерял одного клиента.

Но рассказать я хочу не о нём. Было у нас несколько постоянных покупателей, тех самых звёзд алкогольных хроник, которые испытывали ко мне некую платоническую симпатию. Так как я не знала их имён, но знала некоторые детали их биографии, мне быстро пришла в голову идея дать им прозвища. Итак, моими любимчиками были: Актёр, Полковник, Принц и Лесбиянка. Весёлая подборка, ничего не скажешь. Милейшие, между прочим, люди.

Актёр был когда-то всамделишным актёром. Ему было пятьдесят лет, весил он килограмм сто, вероятно, в молодости был красив и строен как Курт Кобейн. А какая у него была улыбка! Всего два раза в жизни я приходила в восторг от мужской улыбки: первая принадлежала моему бывшему парню, второй судьба наградила Актёра. Когда Актёр улыбался, я забывала всё: и его возраст, и его вес, и его морщины. Я смотрела на эту улыбку коварного обольстителя (наверняка, в театре он играл исключительно героев-любовников) и напоминала кролика, которого гипнотизировал удав. А когда он переставал улыбаться, я опять видела перед собой немолодого дядьку с морщинами и толстым пузом. Актёр декламировал стихи Высоцкого, знал французский и итальянский («правда, мой итальянский не столь уж хорош», - скромно извинялся он) и вообще, приносил с собой ту особую атмосферу, которая присуща истинно творческим людям. Каждое утро он красиво приходил за бутылкой красного и также красиво уходил, прощаясь своей фирменной улыбкой.

Полковник был старым-старым дедом, настоящим полковником в отставке, который прикидывался весёлым, но я-то видела, что дядя к нам заходит непростой. Я воображала, что он бывший гэбист, и однажды его послали на очень важное задание в Африку спасать Нельсона Манделу. А потом отправили на Кубу, защищать нашего тогдашнего Всесоюзного Друга Фиделя. А потом командировали в Афганистан, где он в одиночку взял штурмом дворец Амина. Короче, мой бравый Полковник спасал мир минимум сто раз, поэтому в конце концов ему дали орден, охуенных размеров пенсию и трёхкомнатную квартиру, где он мог спокойно писать свои мемуары, а чтобы не слететь с катушек от своих подвигов и удержать вдохновение, Полковник каждое утро приходил за поллитрой отборной уссурийской водки. 

Старикан испытывал ко мне симпатию (Катьку он почему-то не любил) и порой, если не было очереди, останавливался возле кассы и говорил со мной минут десять. Тогда-то я и узнала, что помимо мемуаров Полковник увлёкся кулинарией, ну и сделала комплимент, мол, какой ты, дед, молодец – и Родину защищать умеешь, и кулебяки печь.

Золото, а не мужчина.
На следующее утро Полковник не пришёл за своей заветной поллитрой, и я уж было забеспокоилась, не случилось ли чего с нашим храбрым стариком, как он неожиданно появился в магазине. Купил положенную поллитру и вручил мне пластиковый контейнер, замотанный в полотенце. В контейнере оказались тёплые, даже горячие вареники, которые дед самолично лепил для меня всё утро. Я, как девочка из хорошей семьи, попробовала было отказаться от такого по-настоящему искреннего подарка, но Полковник и слышать ничего не хотел. Пришлось взять. Ну как пришлось. Конечно, мне было приятно, тем более, что вареники в самом деле оказались домашними и офигенно вкусными. Так мы и «заточили» их на пару с нашим охранником Николаем, который нагло примазался к чужому празднику живота.

Если вы сейчас, прочитав это, удивились, то сделали это совершенно напрасно. Русские (российские) мужчины вообще очень щедрые. Сколько раз мне дарили конфеты и шоколадки безо всякого намерения познакомиться или выпросить номер телефона. Просто дарили и всё. Ну а чего: у мужика праздник, неважно какой, от дня рождения до дня гранёного стакана, он идёт в магазин, покупает вино, водку, коньяк – да что угодно! Душа поёт и хочется с кем-нибудь поделиться хорошим настроением. Так почему бы не сделать это, прихватив с полки шоколадку для вежливой и улыбчивой девушки-кассира? Я не хвастаюсь, а просто рассказываю как есть, таких вот ни к чему не обязывающих шоколадок за всю мою трудовую жизнь мне передарили чёрт знает сколько.

Но вернёмся к нашим покупателям. Третьим моим любимчиком был Принц, один из самых молодых наших алконавтов. Ему было лет двадцать пять, одевался он дорого и модно, пользовался хорошим парфюмом и был явно при деньгах. В отличие от всех остальных постоянных покупателей, большинство из которых приходили ранним утром, Принц мог заявиться в любое время дня, но всегда пьяным и грустным. Я не знаю, что случилось у этого человека, может, он всю жизнь был пьяным и грустным. Помимо лёгкого налёта тоски и декаданса, Принц нравился мне тем, что никогда не забирал сдачу («Возьмите её себе»), сколько бы там не оставалось, а оставалось иногда рублей двести. Как вы понимаете, эти деньги я забирала себе в конце смены, и это позволяло мне покрывать расходы на обед и проезд.

Наконец, последняя моя «подруга» была самой настоящей лесбиянкой, которую я поначалу по ошибке приняла за парня. Так как я никогда не видела настоящих лесбиянок (о её ориентации меня просветил охранник Николай), первое время смотрела на неё как баран на новые ворота. Но потом привыкла, тем более, что Лесбиянка оказалась офигенно весёлой и приятной девчонкой. Никола её избегал, всячески демонстрируя своё отвращение, а мы с ней порой ржали как лошади, когда я слушала очередной её забойный рассказец. В магазин она заходила после шести, когда возвращалась с работы, брала бутылку пива и шла домой. С ней у меня связана одна история.
Однажды к нам в магазин прислали какую-то профурсетку, не помню имени, пусть будет Феопистия, которая по идее, должна была работать промоутером, то есть впаривать покупателям водку определённой марки. Едва зайдя в магазин, она заявила, что работать не собирается, но не будем ли мы с Коляном любезны отдавать ей чеки с пробитой водкой той марки, которую ей надо впаривать покупателям, чтобы отчитываться по этим чекам перед начальством. Ну, нам-то чё, мы согласились, предупредив, что рыться в коробке с чеками будет она сама. 

Чтобы не скучать, сидя просто так на стуле, предприимчивая девица решила очаровать охранника Николая, у которого было три извилины в мозгу: одна отвечала за еду, другая за пиво, а третья была универсальной, но включалась в очень редких случаях. И вот эта Феопистия начала плясать перед ним ритуальные танцы с бубном: светила декольте, гладила по голове, строила глазки, даже садилась на колени. Охранник Николай понял, что ей от него что-то надо, но, как и все охранники, подумал было, что промоутерша не смогла устоять перед таким мачо, как он. Оказалось, на самом деле девушка хотела, чтобы он купил ей бутылку дорогого ликёра за две тысячи рублей, которая стояла в нашем магазине за стеклянной витриной элитного алкоголя. Николай напряг свою извилину, прикинув в уме и на калькуляторе какая часть его зарплаты будет затрачена на этот подарок, прихуел и решительно отказался. Промоутерша обиделась и перестала с нами разговаривать. И тут в магазин зашла Лесбиянка…

…Увидев Феопистию, она тут же в неё влюбилась на свою голову. И потихоньку решила меня расспросить об этой особе. Рассказывать мне было особо нечего, поэтому я сказала как есть: это наша новая промоутерша. Л. попросила намекнуть Феопистии, что испытывает к ней интерес. Я намекнула. Феопистия сказала, что главная её цель – вон та бутылка ликёра за стеклом, и ей плевать, кто её подарит – она или охранник, потому что, как доверительно сообщила мне Феопистия, ей по-барабану кого динамить. Я предположила, что Николай и Лесбиянка будут бороться за право обладать Феопистией в честном кулачном бою, но всё вышло иначе.

Промоутерша так и не получила своего ликёра, потому что через неделю её перевели в другой магазин, да и моя летняя работа подходила к концу и надо было увольняться и возвращаться к учёбе. С тех пор прошло достаточно лет, но я до сих пор иной раз вспоминаю этот забавный магазинчик и его обитателей.