Чьи вы, хлопцы, будете?

Никогда не задумывались, откуда такая сила у мирового гей-движения? Откуда столько денег и такая раскрученность? Откуда, например, парады-прайды по всему миру?

Ведь, казалось бы, в мире немало других униженных и оскорбленных, о чьих правах можно позаботиться. Ну, например, просто бедные. Или иммигранты-эмигранты. Или разные инвалиды. Множество меньшинств, которым большинствам стоило бы помочь.

Но заботы об этих меньшинствах много меньше. И внимания к ним много меньше.

Почему? Почему нет-нет да оказывается тот или иной европейский город завешен радужными флагами? Почему этот флаг стал уже не просто флагом гей-движения, но флагом всего антиглобалистского и либерального движения? Почему так получается?

Только не смешите меня разговорами про атаку на русскую духовность. Русскую духовность перемалывают сегодня не внешние враги, а внутренние защитники. Всякие там милоновы, гундяевы, прохановы, мизулины – имя им легион. А радужный флаг гордо шагает по планете, мало грустя, что его не пускают к нам. Не мы, как это ни обидно нашему эгоцентризму, являемся его целью.

Причина на самом деле простая, хотя и звучит конспирологично. Есть мощные силы, заинтересованные, с одной стороны, в дискредитации антиглобализма и либерализма, а с другой – в сдвиге их повестки с одних вопросов на другие: например, с ограничения могущества транснациональных гигантов или с защиты прав бездомных на защиту прав гомосексуалистов.

Очень хорошо, когда обыватель, далекий от политики, видя море радужных флагов, даже не подумывает, а так – где-то в глубинах предсознания прокрутит у себя в голове: "А, эти!.. Педики-то!..". Такое отношение массы к новаторам и протестантам очень на руку тем, против кого направлен протест. А достигается дешево. Сравнительно, конечно. И получается вполне сердито.  

Но я начал слишком издалека. Это проблема международная, и к делам нашим скорбным отношение имеющая самое малое. У нас другие печали. А заговорил я об этом только, чтобы показать прием, каким дискредитируется наш протест.

Делается это точно так же: внедрением в протест  того, что ему, протесту то есть, чужеродно.

Ну, взять хоть Ксю. Отличнейшая же мысль сделать ее лицом оппозиции! Если западному обывателю исподволь, на почти неосознанном уровне внедряется идея "А антиглобалисты? Либералы?.. Ну, понятно, как же, знаю! Это которые п.....сы", то нашему обывателю точно таким же образом стали внушать, что протест – это бл.....й протест.

Сорри за непечатности, но в данном случае без них никак.

Причем, это прилагательное к протесту прилипает не только и не столько в его сексуальном денотате, но во всей смысловой полноте: пошлый, бесчестный, бессовестный и т.д. – в общем, всем тем, что определяет однозначно негативный коннотат данного эпитета.

И очень забавно (если бы только это не было так грустно) наблюдать, как много вполне приличных людей сегодня готовы проглотить этот крючок: "Да, мы именно такой протест, каким вы нас представляете".

А ведь протест наш вовсе не "такой". Он просто-таки анти-"такой". Он, уж если хотите соленого эпитета, протест м.....ий. Но никак не бл.....й.  

С Лёшей, фактически, тоже самое. В деле "Ив Роше" копаться мне было недосуг. Но с делом "Кировлеса" я знакомился внимательно. Никаких сомнений в политическом характере этого дела и избирательном применении правосудия. Да, политическое. Да, избирательное. Как и в случае с Ходорковским. Но точно так же нет и сомнений в реальности события, которое стало поводом для процесса и которое неюридическим языком иначе как воровством не назовешь. Да, так у нас ворует каждый. Кто может, конечно. Да, это у нас – норма. Мы так поняли экономическую свободу. Но от этого воровство воровством быть не перестает. И в глазах обывателя руководимый Навальным протест – это протест воровской, мошеннический. Что обесценивает все разговоры про антикоррупцию. Что и требовалось анти-протесту.

Нам нужно очень внимательно следить за чистотой нашего знамени. И естественно – за чистотой рук знаменосцев. С того момента, как знамя оказывается в их руках, чистота этих рук перестает быть частным делом.

Где взять знаменосцев с чистыми руками? Негде. Допустим, что негде. Но что это значит? Только то, что знаменосцев нужно всем обществом заставлять мыть руки. Дочиста. И постоянно. Как моют руки врачи.

С нашей врожденной чистоплотностью, естественно, этого никто не любит. Именно поэтому нужно искать тех, кто не любит меньше. Чтобы можно было уговорить.

И уж чего точно нельзя – это допускать к знамени с грязными руками. Какой бы ни была узнаваемость того или иного персонажа, а также его богатство и связи.

Чистое знамя – наша единственная реальная сила. Ничего другого у нас не то даже, что нет – быть не может.