Шапочка из фольги: почему люди так легко верят во всякую чепуху

Зачем снисходить до каких-то там фактов, если нам просто нравится сама история, о которой мы прочитали в интернете? Приблизительно такова логика, которую предлагает нам наш мозг. Как выяснил обозреватель BBC Future, именно поэтому мы с удивительной легкостью верим всему на свете. Лучшим примером человеческой легковерности может служить история о нашествии плотоядных бананов.

В январе 2000 года началась рассылка электронных писем, в которых утверждалось, что среди покупателей импортных бананов участились случаи заражения некротическим фасциитом — редким заболеванием, при котором кожа покрывается ярко-фиолетовыми пузырями, отмирает и отслаивается от мышц и костей. В тех же письмах говорилось, что Управление США по санитарному надзору скрывает эпидемию, чтобы не допустить паники. Напуганным читателям предлагалось переслать эту важную информацию всем друзьям и родным.

Банановая эпидемия, конечно, была выдумкой. Но к 28 января беспокойство граждан достигло такого масштаба, что эпидемиологическое ведомство при американском министерстве здравоохранения было вынуждено выступить с официальным опровержением слухов.

Думаете, это помогло? Как бы не так. Пытаясь пресечь панику, чиновники только подлили масла в огонь. Через пару недель властям уже звонило столько встревоженных граждан, что пришлось открыть отдельную горячую линию по бананам-убийцам. Однако слух жил своей жизнью, и вскоре люди стали ссылаться на то же ведомство как на первоисточник. Даже сегодня по Соединенным Штатам иногда прокатывается волна аналогичной паники, когда всплывает очередная вариация на ту же тему.

Над этими нелепыми страшилками можно смеяться — они не более правдоподобны, чем теория о том, что настоящие Пол Маккартни, Майли Сайрус, Меган Фокс и… кто там еще?… были убиты, а их место сейчас занимают двойники. Но сквозь те же трещины в нашей логике могут просочиться и гораздо более опасные идеи.

Впрочем, ряд недавних открытий в сфере психологии позволяет объяснить, как можно с легкостью обмануть человеческий мозг, убедив его в правдивости любой непроверенной байки. Одно из объяснений, не слишком лестное для человека, заключается в том, что мы все подвержены феномену «когнитивной скупости», или, попросту говоря, умственной лени: чтобы сэкономить время и энергию, наш мозг полагается на интуицию, а не на анализ. Вот простой пример: попробуйте быстро ответить на два этих вопроса:

Сколько животных каждого вида взял в свой ковчег Моисей?

Маргарет Тэтчер — бывший президент какой страны?

От 10 до 50 процентов людей, которым задаются эти вопросы, не обращают внимания на тот факт, что ковчег построил Ной, а не Моисей, и что Маргарет Тэтчер была премьер-министром, а не президентом, — даже если их заранее просят отмечать неточности в вопросах. Этот изъян восприятия, известный как «иллюзия Моисея», показывает, как легко мы пропускаем детали мимо ушей, улавливая лишь общий смысл высказывания.

Перед тем как принять или отвергнуть тот или иной тезис, мы, как правило, не пытаемся разобраться в подробностях, а просто исходим из общего ощущения — похоже это на правду или нет. «Даже когда мы «знаем», что должны опираться на факты и конкретные доказательства, все равно мы полагаемся на чутье», — говорит Эрин Ньюман из Университета Южной Калифорнии. В данный момент она готовит работу, обобщающую последние исследования по теме дезинформации.

Изучив опубликованный на сегодняшний день материал, Ньюман сообщает, что наше так называемое чутье по сути отвечает на пять простых вопросов:

Является ли источник сообщения достоверным?
Верят ли этому сообщению другие?
Подкрепляется ли оно множеством доказательств?
Соответствует ли заявленный факт моим представлениям?
Заинтересовал ли меня этот рассказ?

И самое главное: ответ на каждый из этих вопросов может зависеть от поверхностных и посторонних деталей, которые не имеют никакого отношения к правдивости той или иной истории. Взять, например, вопросы о том, верят ли сообщению другие и насколько достоверен его источник.

Известно, что мы охотнее доверяем знакомым людям. Иными словами, чем чаще мы кого-то видим, тем больше, сами того не желая, начинаем верить ему. «Тот факт, что человек не является экспертом в этой области, никак не влияет на степень нашего доверия к его словам», — рассказывает Ньюман.

Кроме того, мы не можем подсчитать, сколько человек на самом деле поддерживают ту или иную точку зрения. Когда один и тот же персонаж повторяет свою мысль в различных телепередачах, нам начинает казаться, что это мнение разделяют широкие круги общественности, хотя в действительности это вовсе не так. А результат все тот же — мы принимаем сказанное за истину.

Крючок в яркой обертке

Другой немаловажный фактор — простота восприятия: мы отдаем предпочтение яркому, последовательному изложению, которое легко укладывается в голове. «Если что-то рассказано гладко и не вызывает трудностей при осмыслении, мы предрасположены этому верить», — говорит Ньюман.

Причем особенно легко мы верим тому, что соответствует нашим ожиданиям. «Должен быть какой-то крючок — какая-то информация или цитата, которая отсылает вас к тому, что вам уже известно и подтверждает ваши представления», — соглашается Стефан Левандовски из Бристольского университета в Великобритании, изучающий психологию людей, которые отрицают изменение климата.

Умелая подача резко повышает простоту восприятия информации, и как следствие – аудитория более охотно ей верит.

В одном недавнем исследовании Ньюман давала участникам прочесть статью, в которой сообщалось о смерти знаменитого рок-певца (на самом деле певец был жив). Испытуемые с большей готовностью верили фальшивой новости, если статья сопровождалась фотографией певца — просто потому что так было легче его представить, а значит, простота восприятия информации была выше. Того же результата удавалось добиться при помощи удобного для чтения шрифта и более четкого произношения.

Даже одного звучания чьего-то имени может быть достаточно, чтобы убедить нас. Как следует из исследования Ньюман, чем проще произнести имя человека, тем выше вероятность, что его мнению будут доверять.

В свете этих открытий становится понятно, почему страх перед плотоядными бананами оказался так заразителен.

Во-первых, письма приходили от людей, которым мы по определению доверяем, — от друзей, и благодаря этому их содержимое выглядело более правдоподобным, а сама информационная кампания становилась более популярной. Кроме того, сам образ был очень ярким и доступным — простота восприятия была высокой. А уж если вы в принципе не доверяете правительству и Управлению по санитарному надзору, то мысль о том, что власти что-то скрывают, замечательно уложится в вашу картину мира.

Феномен умственной лени может также объяснить, почему попытки эпидемиологического ведомства развенчать слухи потерпели столь феерический провал. Лабораторные эксперименты подтверждают, что пытаясь опровергнуть мнение, которого человек придерживается, мы только укрепляем его позицию.

Все дело в ущербности механизма памяти, поясняет Ньюман. Исправлять ошибки в фактах «было бы просто, если бы мы могли просматривать свою память, как видеопленку. Но годы исследований показали, что на самом деле память далеко не так идеальна — мы сами заполняем пустые места, а какую-то информацию просто теряем».

Когда картина мира трещит по швам

Эти недостатки приводят к тому, что мы жадно смакуем подробности рассказанной нам истории, быстро забывая про тот маленький неприметный факт, что она – чистой воды выдумка. Хуже того: само опровержение содержит в себе первоначальную историю, вследствие чего человек еще больше к ней привыкает, а хорошо знакомое, как мы выяснили, кажется более достоверным. В итоге искренняя попытка «наставить на путь истинный» только помогает укорениться заблуждению.

Кроме того, развенчанный миф может оставить в картине мира тревожную пустоту.

Левандовски поясняет, что все наши представления встроены в систему так называемых ментальных моделей, через которые мы познаем мир; каждая идея взаимосвязана со множеством других. Чем-то похоже на переплет книги: если вырвать одну страницу, другие тоже могут начать вываливаться. «В картине мира сразу образуется зияющая дыра, а это никому не нравится». Поэтому, чтобы избежать дискомфорта, мы часто держимся за уютный миф — до тех пор, пока вся система представлений не начнет разваливаться на части.

К счастью, есть более эффективные способы развеивать заблуждения людей и помогать им в принятии правды.

Во-первых, нужно стараться не проговаривать лишний раз тот вымысел, в который они верят (если это возможно), и при этом предлагать целостную альтернативу, чтобы в картине мира человека не оставалось зияющих дыр.

«Если я скажу вам, что Луна не сделана из сыра, вам будет сложно отказаться от своего представления. Но если я скажу, что Луна сделана не из сыра, а из камня, вы скажете: «А, да? Ну хорошо», — потому что тогда у вас останется целостное представление о Луне», — поясняет Левандовски.

Ньюман согласна, что это полезная стратегия. Например, опровергая слухи о том, что вакцина против кори, паротита и краснухи может вызывать аутизм, лучше было бы рассказать о научном подлоге, с которого началась всеобщая паника, вместо того чтобы писать очередную статью в жанре «развенчание мифов», которая лишь придаст веса дезинформации.

Какую бы историю вы не выбрали, нужно обеспечить максимальную простоту восприятия — ясный и понятный язык, иллюстрации и в целом хорошую подачу. А если еще и повторять сообщение — понемногу, но достаточно часто, — оно сможет удерживаться в сознании людей. Вскоре оно станет столь же знакомым и уютным, как и развенчиваемый вымысел. И тогда люди могут начать менять свое мнение.

В любом случае, полезно помнить о недостатках своего мышления, чтобы знать, когда вас пытаются обмануть.

И Ньюман, и Левандовски указывают на тот факт, что настоящий шквал дезинформации можно наблюдать вокруг президентских выборов в США. Здесь и слова Дональда Трампа о том, что мексиканские иммигранты — насильники и наркоторговцы, и заявление Хиллари Клинтон о том, что ИГИЛ вербует сторонников террора при помощи видеозаписей выступлений Дональда Трампа. (Ни одно из этих утверждений не прошло проверку фактами.)

Всегда имеет смысл задаться вопросом: действительно ли я осмыслил то, что услышал или прочел? Или же просто поддался умственной лени, пошел на поводу у обманчивых чувств, забыв про факты? Некоторые из самых важных для вас убеждений могут оказаться не более обоснованными, чем страшилка про бананы из 2000 года.