Фейки, боты и эхо-камера. Как я стала жертвой российской пропаганды, – американская журналистка

Энн Эпплбаум: В статьях публиковались смехотворные претензии, разносившиеся российскими сайтами

«До тех пор, пока человек собственными глазами не увидит, как работает дезинформация в ХХІ веке, упоминания о ней вызывают у него лишь ухмылку», – пишет в колонке для The Washington Post американская журналистка Энн Эпплбаум

В июне нам сказали, что Демократический национальный комитет был взломан российскими хакерами. В октябре – что материалы, опубликованные впоследствии на WikiLeaks, происходят из того же источника. И об этих утечках, и о связях Дональда Трампа с РФ написано немало материалов. «Однако до сих пор никто так и не возмутился по-настоящему по этому поводу», – поражается автор. Почему? Есть теория: до тех пор, пока человек собственными глазами не увидит, как работает дезинформация в ХХІ веке, упоминания о ней вызывают у него лишь ухмылку. Как только он осознает ее силу, становится не до смеха.

Эпплбаум говорит, что осознала разрушающую силу дезинформации гораздо раньше, и только потому, что сама стала ее жертвой. Несколько лет назад, рассказывает автор, она оказалась в эпицентре клеветнической кампании. Из этого мог бы получиться увлекательный шпионский роман, но основная идея была достаточно проста – в период аннексии Крыма, когда журналистка писала материалы об Украине, на российских сайтах стали появляться о ней гадкие статейки. Технология была та же, что и в случае с Демократической партией – смешивание правдивой информации с ложью. Роялти от продаж ее книги описывали как таинственные доходы из сомнительных источников, публиковали смехотворные претензии и разносили по всему русскоязычному интернету.

Как только осознаешь силу дезинформации, становится не до смеха

Исправить неправдивые сведения, пишет Эпплбаум, невозможно. Кому жаловаться? «Я не баллотируюсь в президенты. Если честно, кому какая разница?» – объясняет автор. (…)

Кульминация этой истории пришлась на ноябрь 2015 года, когда одну из растиражированных статей об Эпплбаум опубликовали в своем Twitter WikiLeaks с четырьмя миллионами подписчиков.

«Это был своеобразный опыт, но я многому научилась, – говорит журналистка. – Наблюдая за тем, как статьи обо мне распространяются по сети, я собственными глазами видела, как мир фейковых сайтов и мир фейковых новостей подпитывают друг друга, делая ложь правдоподобной». Многие цитировали не оригинал, а перепечатанные заметки. Оказалось, что липовых сайтов больше, чем она предполагала. Немало их «подписчиков» (возможно, большая часть) – боты.

Россияне осознали силу этих технологий раньше, чем все остальные. Они также поняли, что глобальное информационное пространство, доступное всем, предоставляет обедневшей экс-супердержаве возможность (не затратную) вмешиваться в политику других государств.

«В моем случае это не имело значения. Потому что мои знакомые не обращали внимания на эти публикации. Но когда дело дошло до выборов, в ход пустили миллионы ботов, сотни фейков и множество добровольцев, пополнивших ряды «фабрик троллей» и ботосетей. Возможно, распространяемая Кремлем ложь и эхо-камеры, на самом деле, существенно повлияли на эти выборы», – заключает автор. t