Социализм и СССР. Часть 2.

Так как в данной статье я не ставил перед собой задачу рассмотрения конкретно каждого периода в развитии СССР, остановлюсь на периоде, который  одни называют – Сталинский период, другие – предвоенный период, третьи – период построения в СССР плановой социалистической экономики, известен он и как период индустриализации страны.. Его начало является одновременно и концом  проводившейся сначала в РСФСР, а затем уже и в СССР в течении десятилетия  политики НЭПа, характеризующейся частичным возвратом к рыночным, частнособственническим отношениям.  

      После окончания гражданской войны стало ясно, что прямой переход к социализму в создавшихся условиях был невозможен – для этого не было материальной базы, так как вся промышленность и финансы страны были разрушены. В связи с этим и была введена новая экономическая политика (НЭП) .  Она позволила восстановить все порушенное за период гражданской войны в промышленности и сельском хозяйстве, перевела отношения города и деревни с политики продразверстки и военного коммунизма на рыночные, товарно-денежные отношения.

     Однако уже в 1925-27 годах стало ясно, что дальнейшее движение страны по пути развития в условиях НЭПа было невозможно без усиления эксплуатации трудящихся.

Не вдаваясь в подробности, скажу только, что причиной этого были недостаточная концентрация капитала и никуда не исчезнувшее желание новых буржуа получить большую прибавочную стоимость.

     Кроме того, политика НЭПа вызывала большое неудовольствие со стороны партийцев нижнего звена и простых людей, которые справедливо считали, что если все будет идти по этому пути, все жертвы, понесенные в ходе революции и гражданской войны,окажутся напрасными.

     В связи со всем указанным, в конце 20х годов в СССР отказались от НЭПа и перешли к построению в стране социалистического общества. Если сказать коротко, было произведено обобществление основной части средств производства как в промышленности, так и в сельском хозяйстве,  работа  народного хозяйства страны начала планироваться. Уже по итогам первой пятилетки в СССР были достигнуты огромные успехи в развитии страны, которые не могли отрицать на западе, где в это же время  был период Великой депрессии. Какими путями был произведен поворот на пусть социалистического развития, методы, причины и результаты я здесь рассматривать не буду, так как они неоднократно описаны в статьях других авторов . Скажу лишь, что только в связи с результатами работы СССР в первых трех предвоенных пятилетках нам удалось победить в Великой отечественной войне.

    Здесь я хочу только разобраться, что представляло собой народное хозяйство СССР до войны и первые послевоенные годы. И вот здесь следует отметить, что хотя оно и было плановым, но оно не было одноукладным – кроме общественного (государственного) сектора, в нем существовал и колхозно-кооперативный сектор, а также остатки частного сектора. 

     В государственный сектор входили практически все отрасли промышленности, а также часть сельского хозяйства в виде совхозного сектора.  К кооперативно-колхозному относились колхозы, а также все предприятия промкооперации, рыболовецкие артели, артели по добыче пушного зверя и некоторых полезных ископаемых (золото, драгоценные камни и т.д.). К частному сектору относились остатки крестьян-единоличников (на 1939 год 10% крестьянских хозяйств оставались единоличными), а также различные небольшие мастерские, как правило, семейные, в которых работало 1-3 человека (обувщики, портные, ювелиры, часовых дел мастера, кузнецы и т.д,  словом, кустари всех видов).

    Государственный сектор работал по утвержденным планам, кооперативно – колхозный- по госзаказам и заказам отдельных предприятий, то есть, на договорной основе. Многие сейчас говорят, что колхозы и промпредприятия  тоже практически относились к госсектору, однако это не так- с ними заключались договора на производство сельскохозяйственной и иной продукции, при чем заключение договоров велось на основе ранее составленного плана. Если госпредприятия все свои прибыли отдавали государству, то предпрпиятия кооперативно-колхозного сектора после сдачи продукции согласно договора и уплаты соответствующих налогов имели право свободного распоряжения оставшейся частью своей продукции или прибыли.

   Частники (индивидуальные предприниматели) платили государству налоги.

   Такое устройство народного хозяйства позволяло обеспечить население страны всем необходимым.

    Как все выглядело на деле? Государственная промышленность обеспечивала народное хозяйство машинами, станками, электроэнергией, продукцией химпрома, одеждой, стройматериалами и всем остальным в тех случаях, когда требовалось обеспечить этой продукцией всю страну или целую отрасль, территорию в больших масштабах. Все это производство планировалось. Но в некоторых случаях требовалось мелкосерийное производство – то есть, изготовление каких-либо изделий в небольшом количестве, которое было нерентабельно в условиях крупного производства. В этом случае привлекались промартели – небольшие предприятия, существовавшие на условиях полного хозрасчета, и платившие своим работникам зарплату из собственных заработанных средств.

      Остановимся поподробнее на промартелях .Такую промартель я сам лично видел в   работе  в начале-середине 50х годов.

       Называлась она «Янги-Хает (Новая жизнь)», располагалась в городе Карши, Узбекистан,изготовляла по госзаказу кирпич для строек города. Причем технология была примитивная – большое количество рабочих вручную формовали его, затем складывали на вагонетки, и отвозили в печи обжига. Обожженный кирпич затем уже доставлялся на стройки.

    Кроме кирпичного производства, у них был литейный цех, столярное производство и небольшое электротехническое производство. На этих производствах не было госзаказа, все изготовлялось небольшими сериями по заказам местной торговли и различных предприятий и учреждений, колхозов и свохозов, а также отдельных граждан.

     Так, к примеру, электротехническое производство имело один станок по изоляции медного провода, кроме того, там сидело несколько человек, которые изготовляли почти в ручную квартирные электрозвонки, которые потом передавались в городскую торговлю.

     Литейный цех вначале изготовлял печки-буржуйки, которые реализовывались через торговлю и собственный магазинчик при артели, потом, когда в городе стал развиваться строительный бум и люди в домах стали устанавливать печи, отапливавшиеся углем – стал изготавливать по заказу торговли решетки- колосники, дверцы для печей, плиты для кухонных печей.

      Деревообрабатывающее-столярное производство имело пилораму, на которой организации и совхозы распиливали на доски полученный по нарядам круглый лес, а также небольшой столярный цех, в котором изготавливалась нехитрая мебель, бывшая в ходу в те времена – столы, табуретки, стулья, тумбочки, а также оконные и дверные рамы и сами двери. Все это реализовывалось в пределах нашего города и области. Кроме того, от этой артели работало много плотников, которые крыли людям дома, делали деревянные веранды и тд.

     Из поступавших за выполнение госзаказа и других заказов денег оплачивались налоги, текущие операции и платилась зарплата рабочим. Кроме госзаказа, никаких других планов у этой артели не было.

     Чем  и как занимались частные сапожники, портные, кузнецы, и т.д.

наверное, ни у кого вопросов не вызывает – работали по индивидуальным заказам граждан, оплачивая налоги, остаток полученных денег используя как зарплату.

      Несколько остановлюсь на сельском хозяйстве и колхозных рынках. Как известно, до прихода Хрущева крестьяне, а также жившие в небольших городках и пригородах горожане имели право содержать для собственных нужд личное подсобное хозяйство.

Кроме того, после сдачи продукции по госпоставкам остаток ее колхозы имели право выдавать своим работникам в счет натуроплаты, в том числе из денег, полученных за проданную государству продукцию – денежную часть.

      Произведенная на личных подсобных участках  и полученная по трудодням продукция могла использоваться в собственных нуждах, а могла и продаваться на колхозных рынках, что люди часто и делали. При чем продавать можно было только  собственную продукцию, продажа полученной или купленной у кого-либо продукции категорически запрещалась. Для доступа на рынок необходимо было предьявить справку о том, что владелец этой продукции действительно имеет личное подсобное хозяйство, или является членом колхоза. Если кто то не желал сам сидеть и продавать выращенное, он мог сдать его в потребкооперацию. Владельцы личных подсобных хозяйств, как крестьяне, так и горожане, должны были платить налоги, сдавая в их счет часть полученной продукции.

     Из всего вышесказанного видно, что существовавшая на тот момент экономика состояла из хозяйств и предприятий, гармонично дополнявших друг друга, при этом население могло получить все необходимые для него товары и услуги.

      Почему же в тот период не были обобществлены и включены в планирование  все существовавшие на тот момент предприятия ? Ведь можно было ту же промартель сделать государственной, колхозы преобразовать в совхозы. Ответ прост – общество, его сознание, материальная база и уровень возможностей планирования еще не были готовы к этому. В обществе еще не были полностью изжиты частнособственнические настроения, материальная база, развитие промышленности, уровень развития станков и машин еще не были так гибки и готовы к быстрой перестройке производства, не могли отслеживать быстро меняющийся спрос на мелкосерийные изделия. Планирование еще было грубым, неавтоматизированным, и не могло  учитывать изменения ситуации  в малых масштабах, было удалено от конечного потребителя, обратной связи с потребителями  почти не было. Поэтому тогда и говорили – страна, строящая социализм. 

     Кстати, сразу отвечу на некоторые комментарии, утверждавшие, что Сталин на 17 сьзде заявил, что социализм в стране построен. Правильные его слова – в стране победил социалистический уклад – то есть, основной сектор производства является общественным и плановым. Но победа социалистического уклада никак не говорит, что оциализм в стране уже построен. Это только начало строительства социализма.

     Для окончательной победы социализма необходимо было еще довести работу промышленности до уровня полной автоматизации, и перевести планирование в режим автоматизированной системы управления народным хозяйством, то есть, перейти на информационный уровень общества. Только в этом случае возможно быстро отслеживать и учитывать все изменения в народном хозяйстве и достаточно быстро на них реагировать. Возможно, страна и пошла бы по этому пути, который требовал десятилетий кропотливой работы, но помешала война, когда пришлось перейти на рельсы военной, командной экономики. Вторая попытка была предпринята в шестидесятых годах, но было уже поздно – в стране после хрущевских реформ возобладали уже рыночные настроения, и эта попытка не удалась.

     Теперь ответы на некоторые вопросы, возникшие при обсуждении первой части.

Основной вопрос – о конкуренции при плановой системе. Вопрос этот при  развитой плановой системе, работающей в реальном времени, с обратной связью с потребителями решается очень просто, так же , как и при рынке.

     Представим себе, что у нас плановая система с обратной связью. Выглядит это так – торговая сеть согласно плана получает 1 числа  20 одинаковых изделий  - 10 изделий завода А и 10 изделий завода В. Обновление количества изделий должно произойти 10 числа. 9 числа компьютер торговой сети передает компьютеру АСУ  – продано 7 изделий завода А и 1 изделие завода В. В торговую сеть передается 7 изделий «А» и 1 «В», в  план заводу А включается 7, В- 1 изделие.  В следующую декаду  также повторяется превышение покупок изделий завода А. Компьютер АСУ дает команду увеличить производство  на заводе А и остановить его на заводе В, также уходит команда этому заводу о том, что его изделие не пользуется спросом. Вот и весь механизм.

     Следующий вопрос – о невозможности планирования случайных процессов. Лично я считаю, что этот вопрос неправилен. Просто случайные процессы надо привести к упорядоченным. Например, уж куда случайней – движение электронов в проводнике- полностью хаотическое. Но достаточно создать  в цепи разность потенциалов, как электроны (и другие носители зарядов) начнут двигаться в нужном нам направлении, поворачивать, двигаться по окружности – словом, выполнять все, что нам требуется, и делать нужную нам работу, ту, которую мы для них запланируем.

     Второй пример из жизни Москвы – движение автотранспорта на ее многострадальных улицах. Уж кто может предусмотреть, когда дядя Петя или Миша вздумают поехать на свои дачи, тормозя за собой весь транспорт и создавая пробки. Но и здесь, если правильно распределить потоки, спланировать движение транспорта, можно избежать пробок.

     Теперь о творчестве людей. Уже одно то, что мы сидим за компьютерами, обмениваемся информацией, не имея за это никакой оплаты, говорит о том, что творчество, в принципе, присуще человеку, и люди всегда будут им заниматься, даже бесплатно. Не говоря уж о  том, что в том случае, когда человек будет свободен от мыслей о хлебе насущном и жилье, оно получит мощное развитие. И вот вам пример – группа ГИРД, группа , ставшая прародителем всей Советской космонавтики и ракетостроения, была создана сначала на добровольных началах, в ОСОАВИАХИМЕ. Не подтверждение ли это того, что человек – творческая личность, и ему только надо дать возможность для этого?

   И еще одно дополнение к статье. Я не зря писал, что это пока единственная успешная попытка создания социалистического общества в отдельной стране. СССР делал это, полностью опираясь на свои собственные силы, не привлекая ничьих инвестиций,  не имея  на тот момент никаких кредитов от других стран, в условиях, когда всем было ясно, что новая война – не за горами. И только в СССР удалось довести экономику до практически полностью общественного характера, произвести более или менее удачное планирование первых пятилеток, создать невиданную нигде ранее систему социальной защиты населения, и добиться впечатляющих результатов развития. Ни в современном Китае, ни в какой либо другой стране всего этого одновременно добиться не удалось.

     В заключение хочу привести слова своего отца, участника войны, экономиста по образованию, к сожалению, уже умершего в возрасте 85 лет :

«Лучше, чем перед самой войной, в 1939-41 годах, мы никогда не жили – ни до этого, ни после войны.».