Взгляд по ту сторону кровати. Предаст дважды. Часть первая и единственная. Больше не позволю.

Как интересно наблюдать за людьми вокруг… Напротив сидел мужчина лет сорока пяти в идеально выглаженном костюме, старомодных, но очень чистых туфлях. Аккуратная чуть тронутая сединой бородка и усы, очки, безупречный маникюр, и в руках дипломат. По обе стороны от него сидели двое мальчишек лет семи, и, наверное, двенадцати, так же ни пятнышка, ни пылинки, ни складочки на одежде. У младшего из-за спины выглядывал футляр со скрипкой. Какая же у этого мужчины хорошая жена, заботливая… Он достал книгу видно, что старую, но не потрепанную, и что-то повествовал сыновьям. Семья среднего достатка – на мальчиках брюки, ботинки, кроссовки и спортивного стиля «мастерки» а-ля 90-е, но как притягивала взгляд эта необычная для глаз компания… Она в какой-то момент позавидовала той неизвестной для неё женщине. Потухшие глаза уловили знакомую станцию, да она же чуть не проехала остановку! Она знала куда идет, но не замечала никого вокруг, пока ждавшая её девушка не потянула за край пальто, и серое лицо с бескровными губами и тусклыми глазами с зацикленным взглядом не обернулось к ожидавшей её подруге…

 - Эй, Подруга, ты чего?

 - Он ушел от нас

- Как ушел? Когда?

 - Когда уехал в командировку. Мы были в больнице. Я не могла сказать тебе, вообще никому. Я не понимаю.

«Непостоянство всего сущего, Все вещи непостоянны

На ней был черный пуховик, который перед новым годом Он покупал ей, сапоги, которые они вместе выбирали, это всё было так болезненно. Прошлое – как вторая шкура висело на ней, и она не могла ничего изменить – теперь не до обновок, неизвестно, насколько хватит денег, отложенных ею «на черный день», и как объяснять Ребенку, почему папа больше не возвращается с работы домой.

Обрывки дневника:

«…Через неделю после твоего ухода, мы сделали первые шаги! Я отправила тебе ммс, надеюсь, ты видел…»