К Кубе невозможно остаться равнодушным

«Здесь никто не сдается»

 

 Ольга ГАРБУЗ: К Кубе невозможно остаться равнодушным



 
Кубинские тетради Ольги еще ждут своих читателей
 
 
На фасаде театра «Эредиа» в Сантьяго-де-Куба изображен команданте Хуан Альмейда и написаны, пожалуй, его самые известные слова: «Здесь никто не сдается!» Они прозвучали через считаные дни после высадки экспедиционеров «Гранмы» на кубинский берег, когда партизаны оказались под плотным огнем батистовцев в местечке Алегрия-де-Пио. В этом видится не просто эпизод из партизанской хроники, но жизненный принцип всего народа: как бы ни было тяжело, сколько бы колец блокады тебя ни окружало, как бы ни потирали руки в предвкушении кубинского падения гусанос всех стран – продолжать гнуть свою линию, защищать свою независимость и завоевания, упрямо повторяя: «Здесь никто не сдается!» И в конечном итоге выходить победителем.
К Кубе невозможно остаться равнодушным. Это знают даже те, кто провел здесь две недели в туристической резервации. Они вам попытаются объяснить очарование Кубы ее природным совершенством, белоснежным песком и голубым морем, богатой тропической растительностью или фантастической красоты закатами, сами чувствуя, что есть что-то еще, что не всем удается уловить. Перефразируя Момо Капора, чтобы что-то значить в этом мире, стране мало быть просто красивой. Мало ли на свете красоты? 
…Место, где развернулся один из боев Повстанческой армии Фиделя Кастро, описанный в свое время Че Геварой в «Эпизодах революционной войны», – городишко Уверо в провинции Сантьяго-де-Куба. С одной стороны – Сьерра-Маэстра, с другой – карибская синева. Уверо – одно из тех мест на карте, о которых кубинцы неизменно говорят, что они были «полностью построены революцией». До 1959 года здесь не было вообще ничего – ни школ, ни врачей, ни даже дороги до Сантьяго. Единственная связь со столицей провинции осуществлялась по морю, впрочем, беднякам этих мест и она не была гарантирована. Для больных, которых в условиях отсутствия врачей и больниц спускали с гор на побережье, попасть на корабль, следующий в Сантьяго, было единственным шансом на спасение. Но далеко не все суда бросали якорь в этих местах, не все брали на борт заболевших. Так вдоль побережья постепенно вырастали кладбища для несчастных, так и не дождавшихся своего корабля.
Историю Уверо рассказывает мне журналист Томас Элиас из местного «Радио Кораль». Мы стоим в центре вытянутого вдоль дороги поселка с типичной и для советских населенных пунктов инфраструктурой: кинотеатр, дом культуры, чуть поодаль стадион и очень приличный книжный магазин, откуда сопровождающие меня кубинцы выходят с уловом книг под мышкой: биографию Рауля Кастро авторства Николая Леонова в Сантьяго достать труднее, быстро раскупают. 
В этих местах к незнакомцу не постесняются подойти и добродушно полюбопытствовать, кто ты и зачем приехал. «Ригоберто, расскажи, как ты воевал против батистовцев!» – группа ветеранов Повстанческой армии решает, что общаться со мной будет сухощавый старик-мулат. Мы в самом сердце Сьерры-Маэстры, в Крусе-де-лос-Баньос, столице муниципалитета Третий фронт. Это само по себе удивительное чувство – разговаривать с непосредственными участниками революции.
В отношении нашей революции у меня такой привилегии быть не могло. 
Ригоберто поначалу заметно нервничает, вспоминает историю о своем умершем маленьком братишке. Когда ребенок заболел, родители обратились за помощью к местному латифундисту, распоряжавшемуся в том числе и лавкой с продовольствием и медикаментами. Дать лекарство в долг хозяин отказался, и мальчика не спасли. Потихоньку Ригоберто разговорился, правда, больше о жизненных курьезах, чем о войне, чем изрядно повеселил всех присутствовавших. Особенности языка в этой местности такие, что я порой мало что понимаю. И этой манерой говорить, глотая половину звуков, и даже внешне Ригоберто вдруг начинает напоминать мне нашего украинского дядю Колю с его бесконечными историями о воинской службе в Крыму и мечтательной присказкой: «Усе було…»
Думаю, это не случайная ассоциация. Одно из ощущений, которое возникает при общении с кубинцами, – мы понимаем друг друга в чем-то главном. Это может показаться парадоксом с учетом серьезных культурных и исторических различий, а также географической отдаленности. Но дело, мне кажется, опять же в этом: и мы, и они – бедняки, воспитанные социализмом. 
На Кубе, особенно в восточной части, живут потомки гаитянских эмигрантов. Тысячи их предков прибыли на Кубу в поисках работы. А в начале XIX века, спасаясь от свергнувшей колониальный режим гаитянской революции, на Кубу бежали французы, увозя с собой и собственность в виде африканских рабов. У них – унаследованные от хозяев французские фамилии, эдакий шарм прошлого, о котором мне рассказывали они сами. Образованные, интеллектуально развитые люди, у нас с ними много общих тем. И вот я всякий раз думаю: как же им повезло родиться на Кубе, а не в соседней Гаити. Что было бы с ними без кубинской революции? Ничего. Впрочем, как и со мной без революции Октябрьской.
У кубинской революции есть еще одно удивительное свойство: она сводит вместе людей, которые без нее никогда бы друг друга не узнали. Так борьба за освобождение «кубинской пятерки» познакомила нас, русских, с парой коммунистов из бразильского Сан-Паулу. Мы встретились с Лилиан в России, куда она приехала, исполняя давнюю мечту. «Лилиан, почему Россия?» – «Понимаешь, мое детство пришлось на период бразильской диктатуры. Но мой дедушка, которого сейчас уже нет в живых, рассказывал мне, что не все в мире живут так страшно, как мы; что на свете есть страна, где все совсем по-другому. Где у рабочих есть школы и больницы, и где нет голода». В далекой Бразилии в самые страшные годы люди черпали силы в примере, который давал Советский Союз! А сколько таких людей было во всем мире, в остальной Америке, в Африке и Азии, сколько бедняков по старой памяти и сегодня переносят свою любовь к Советскому Союзу на нынешнюю Россию? И где искать источник надежды сегодня, в том числе и нам, когда Советского Союза нет? Вот тогда и возникает перед глазами зеленый остров в далеком океане…
И, каждый со своей колокольни, мы заклинаем кубинцев беречь революцию и ценить то, что она дала народу. Бразильцы – видя в родной стране пороки общественной системы, от которой Куба избавилась, мы – зная, с чем приходится сталкиваться, когда теряешь социализм.
Пожалуй, «Советская Россия» в печатном море тоже такого рода спасительный остров. Хорошо, когда под твоим пером они могут сойтись воедино.
 
Ольга ГАРБУЗ

 [30/06/2016]http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=603363