Менухин - 3

Теперь обратимся к другим вопросам, например, к следующему: обладал ли Гитлер чувством юмора?

Да, совершенно определённо да. Он не только обладал чувством юмора, но был достаточно и настолько независимым, что смеялся и над самим собой, как это случилось, например, во вступлении к одной из его речей, которую он произнёс в феврале 1938 года перед собранием „старых бойцов“ в Мюнхене:

„В самом начале моего выступления на этом форуме ветеранов, я должен в общих чертах напомнить присутствующим кое-о чём. С течением лет мы становимся  не только умнее и мудрее, но и перенимаем некоторые привычки, и прежде всего от людей, окружающих нас.

В последние пять лет судьба подвигла меня к тому, что я вращаюсь в приятном - по крайней мере внешне - окружении. Люди не всегда высказывают то, что думают. Прежде моей сильной чертой было то, что я никогда не думал иначе, чем говорил. И сегодня я попытаюсь вернуться к этим старым добрым временам.“

Присутствующие сопроводили это очень свободное вступление громким хохотом. Перед ними стоял беспристрастный человек, который не только мог позволить себе говорить именно то, что думает, но способный оценивать себя и свои феноменальные успехи с ироничной позициии.

Имел ли он чувство прекрасного, ценил ли искусство, архитектуру, музыку и книги?

Он бросил школу в 16 лет и стал с тех пор почти исключительно самоучкой. Иными словами,

всю информацию, свои взгляды и своё духовное воспитание он формировал с помощью книг, которые брал в местных боблиотеках и почти буквально глотал; когда позже он мог себе позволить их покупать, то покупал их сотнями. Его персональная библиотека состояла применго из 16.300 книг (Тимоти В.Рыбак, „Частная библиотека Гитлера“, изд-во Кнопф, 2008 год). Согласно одному исследователю, он был очень привязан к книгам и читал всегда, когда у него было для этого время. Груды книг в его квартирах в Берхдесгадене или в Мюнхене, на его ночном столе или на фронте, или на углах его рабочего стола в канцелярии показывали его эрудицию. Он читал до глубокой ночи и соответственно вставал поздно.

Против направляемых в его адрес незаслуженных восхвалений он имел стойкий иммунитет:

Уже вскоре после национальной революции 1933 года некоторые  немецкие университеты выразили стремления присвоить ему степень почётного доктора наук. 4 мая 1933 года Гитлер через свою канцелярию направил письменный отказ принять присвоенный ему Штуттгарт-ской высшей технической школой титул почётного доктора наук „в связи с тем, что он в принципе для него не предназначен“. (Манфред Овереш „Третий Рейх, 1933 - 1939 годы. Хроника дней политики, экономики, культуры“ изв-во „Вельтбильд“, 1982 год, издание 1990 года)

Поскольку ему уже в 1940 году был вынесен диагноз: болезнь Паркинсона (Э. Гиббельс,

„Гитлеровский синдром Паркинсона“. Анализ „Еженедельных событий“ за 1940 - 1945 годы)

и к тому же он страдал и другими нарушениями здоровья (Давид Ирвинг, „Секретный диагноз личного врача Гитлера“, Графтон, 1990 год), то есть, он чувствовал давление отпущенного ему времени, потому что ему казалось, что если он свою, добровольно взятую на себя миссию до своей кончины выполнить не успеет, то этого не сможет сделать никакой преемник.

„Никакой более подходящий человек не смог бы управлять страной, и особенно такой, как Германия. Ни один деятель ни одного этаблированного сектора общества не смог бы стать успешным на его месте, потому что это не определяется  никакими условностями и предписаниями кодекса поведения. С одной стороны он был рядовым солдатом, готовым отдать свою жизнь ради защиты отечества, которое он хотел удивлять и украшать; с другой -

он был мечтатель и самоучка, который обладал выдающимися способностями всё прочитанное анализировать и синтетически комбинировать и доводить до логического конца.

Его разговоры за столом охватывали широчайший круг тем, от наличия государственных ресурсов и сохранения частной собственности на альтернативные источники энергии, о важности задачи гарантировать будущее следующему поколению немецких певцов, о своём

восхищении Великобританией и о смертельной катастрофе его долгов после Первой мировой

войны до его вклада в создании автомобиля „Фолькваген“ за 975 рейхсмарок (см.эскиз автомобиля, сделанный рукой Гитлера) и об объединённой Европе наций, в которой Германия должна стать первой среди равных.“ (Генри Пикеринг, „Застольные разговоры с Гитлером“, Ульштейн, 2003 год.

Широта и многогранность этих тем и внимание, которое он посещал каждой, находятся в разительном контрасте к усердно распространяемым о нём измышлениям и пустого позёрства нынешних глав государств. Он пробуждал в самых близких сотрудниках такое пламенное доверие, что многие из них остались ему верны до самого конца.

Адольф Гитлер  часто  размышлял, как сейчас выясняется, о будущем на на годы вперёд,

причём не только как немец, он думал как европеец. Он  думал действительно с точки зрения создания высшего уровня человечества, которое он хотел бы видеть реализованным на основе этнически однородных сообщества. (Герман Гизлер, „Другой Гитлер“, стр.414)

„До того, как появились эти 30 партий, существовал немецкий народ, и когда партии уйдут  со сцены, тоже останется народ. И мы не хотим быть представителями одной профессиональной группы, одного класса, одного сословия, одной конфессии или одной национальной земли - но мы хотим так воспитать немцев , чтобы они прежде всего поняли, что нет жизни без права, нет права без власти и нет власти без силы, а всякая сила должна содержаться в народе.“ (из одной из предвыборных речей Гитлера, 27 июля1932 года)

*  *  *

„Я не знаю более надёжного места для хранения основных полномочий общества, чем сам народ; и если мы сами не посчитаем недостаточно важным разъяснить ему, чтобы он осуществлял своё правление, руководствуясь здравым смыслом, то не найдётся таких средств, которые могли бы этот здравый смысл у него отнять, и даже требовать его отъёма.“

(Томас Джефферсон)

*  *  *

„Национал-социализм был европейским ответом на вопросы столетия. Это была благороднейшая идея, за которую один немец хотел отдать все имеющиеся у него силы. Он был приверженец настоящего социального мировоззрения и идеальной чистоты крови, неразрывно связанной с чистотой культуры. Поэтому я могу при необходимости защитить идею, принеся в жертву и свою жизнь, и  не позволю себе отречься от идеала социально

умиротворённой Германии и уверенной в в своих ценностях Европы и остаюсь верным этой идее.“ (Альфред Розенберг, приверженец национал-социализма и министр Рейха, 31 августа 1946 года, незадолго до своей казни 16 октября 1946 года)

*  *  *

„Настоящее народное общество, которое сумел создать национал-социализм, должно быть сохранено; было бы сумасшествием позволить всем партиям, которые были  до 1933 года, снова претендовать на их места.“ ( Копия  листа от 15 мая 1945 года из дневника гроссадмирала Карла Деница, приведённого в книге Вальтера Людде-Нойрата „Правительство Деница - последние дни Третьего Рейха“, впервые опубликовано в 1951 году как тетрадь номер 2 „Гёттингенских лекций по современным вопросам, правам человека, истории, интернациональной политике“, изданных Институтом по правам человека университета Гётингена, изд-во Дрюффеля, 1981 год, стр.197)

„Фюрер не умер! Он продолжает жить в деяниях своего божественного духа. Они переживут жизнь тех, кто были проклят судьбой и не понимали его, когда он был жив. Они умрут, и их могилы будут забыты. А дух фюрера будет и далее действовать во времени и витать над его обращённым в рабство народом, чтобы стать избавителем воодушевлённого им человечества“. ( Юлиус Штрейхер, политическое завещание)

*  *  *

„Мой фюрер, мы не в состоянии выразить свою благодарность словами. Мы также не в состоянии словами письменно засвидетельствовать нашу верность и оскреннее доверие Вам. Всё, что касается благодарности, любви и пламенного доверия к Вам, мой фюрер, сегодня было сказано сотнями тысяч горящих глаз, устремлённых на Вас. Целый народ, вся нация чувствует себя сегодня сильной и счастливой, потому что в Вас этот народ видит не только фюрера, потому что Вы олицетворяете собой его спасителя.“ (Герман Геринг)

*  *  *

„Я всегда говорил: если бы Великобритания была побеждена в какой-нибудь войне, я очень надеялся бы, что мы найдём такого Гитлера, который нам вернёт заслуженное место в семье наций.“ (Уинстон Черчилль в  „Лондон Таймс“, 7 ноября 1938 года)

*  *  *

„Тот, кто в в своих политических поездках или по общественным делам встречал Гитлера лицом к лицу, видели внешне компетентного, холодного, хорошо информированного политика с приятными манерами и обезоруживающей улыбкой, и только немногим удавалось не подпасть под влияние его неуловимого личного магнетизма.“ (Уинстон Черчилль, „Великие современники“, 1937 год)

*  *  *

Cегодня можно говорить всё, что угодно: Германия в 1936 году была цветущей, счастливой страной. Его лицо лучилось счастьем влюблённой женщины. И сама Германия была влюблена - влюблена в Гитлера... И у всех  было основание для глубокой благодарности. Гитлер победил безработицу и подарил стране новый экономический расцвет. Он передал немцам новое осознание их национальной силы и их национального предназначения.“ (Зефтон Дельмер, „Трайл Синистер - Автобиография“, изд-во Зеккер и Варбург, 1961 год, стр.282 („Воздействие и влияние: власть средств массовой информации в двадцатом столетии“, стр. 91, „Немцы и я“, Гамбург, 1961 год, стр.288)

*  *  *

„Я только что вернулся из Германии. Теперь я тоже увидел знаменитого немецкого фюрера и кое-что из того великого поворота, который он совершил. Как бы не относились к нему и что бы не думали о его методах, а таких, конечно, достаточно в парламентаристской стране, не вызывает никаких сомнений, что он добился удивительного поворота в сознании народа, в

отношении людей друг к другу, в их общественной и хозяйственной перспективе.

Он совершенно справедливо утверждал в Нюрнберге, что за четыре года его движение создало новую Германию. Это уже не Германия первого десятилетия после войны (Первой мировой - переводчик) - сломленная, подавленная и деформированная, подвергнутая чувству тревоги и страха перед будущим. Это теперь страна, полная надежд и уверенности, обладающая новым чувством единения, решимости строить свою жизнь без какого-либо вмешательства посторонних сил из-за пределов собственных границ.

Впервые после войны в стране воцарилось чувство безопасности. Люди стали приветливей. Повсеместно в стране преобладало великое чувство всеобщей духовной радости.

Это была счастливая Германия. Я видел это повсюду, и один англичанин, которого я встретил во время поездки, и который хорошо знал Германию, был очеть впечатлён произошедшими в стране переменами.

И это чудо совершил один человек Он является прирождённым вождём народа. Полная магнетизма, динамичная личность с непоколебимой целью, решительной волей и бесстрашным сердцем.

Он не только по названию, но и действительно настоящий национальный вождь. Он создал

и обеспечил безопасность народу перед лицом окружающих его потенциальных врагов. Он

освободил его от постоянного страха голода, которое сопровождало народ в последние годы войны и в первые годы мира. Более 700.000 людей умерли от голода в эти чёрные годы. Следы  этих лет можно до сих пор видеть во внешнем облике людей, пришедших в этот мрачный мир в это время.

Тот факт, что Гитлер спас страну от ужаса нищеты и отчаяния, создал ему в сегодняшней Германии непререкаемый авторитет. В его популярности, особенно в среде немецкой молодёжи, сомневаться невозможно. Старики доверяют ему; молодёжь его  просто обожествляет. И это не обычная популярность, положенная ему по должности. Это поклонение национальному герою, спасшему страну от полного отчаяния и деградации.

Он обладает таким же иммунитетом против критики, как король в монархическом государстве. Он больше, чем король. Он - Джордж Вашингтон Германии, человек, который завоевол для своей страны независимость после всех её унижений. Тому, кто не видел и не чувствовал, насколько Гитлер владел сердцами и мыслями Германии, это описание может показаться слишком экстравагантным. И тем не менее, всё это чистая правда. Этот великий народ будет лучше работать, больше жертвовать и, если возниктет необходимость, с огромной решимостью сражаться, потому что  к этому призовёт Гитлер. Кто не понимает этого центрального фактора, не имеет права судить о возможностях современной  Германии.

Гитлер в ходе всей Первой мировой войны воевал простым солдатом, и поэтому хорошо знает из собственного опыта, что война означает. Он знает также, что шансов у агрессоров сегодня ещё меньше, чем в прежние времена.“ (Ллойд Джордж, выдержки из „Бесед с Гитлером“, Дэйли Экспресс, 17 ноября 1936 года)

*  *  *

„Долгих четырнадцать лет партии распада, ноября, революции руководили немецким народом и издевались над ним. Четырнадцать долгих лет разрушали, уничтожали и напрягали народ.

Я нисколько не самонадеян, когда сегодня выступаю перед нацией и прошу её: немецкий народ, дай мне четыре года времени, а потом суди меня и выноси свой приговор!  Дай нам четыре года, и я клянусь тебе: так же, как мы и как я пришёл в Канцлерамт, так я намерен двигаться и дальше. Я делаю это не ради оклада или заработной платы, я делаю это, выполняя Твою собственную волю. Это решение (взять на себя риск перенять правительство)

было труднейшим шагом в моей жизни. Я осмелился сделать это, потому что верю, что так и должно быть. Я осмелился на это потому, что убеждён: медлить более  нельзя. Я решился на это потому, что именно сейчас немецкий народ готов снова придти в себя. И всё это при том, что  нас ещё сегодня несправедливо обвиняют, а миллионы хотели бы нас с удовольствием проклясть, но однажды наступит час, когда они всё же будут маршировать за нами, потому что убедятся в том, что мы действительно только лучшего хотим.“ (из речи Гитлера в Берлинском Дворце спорта, 10 февраля 1933 года)

Эта часовая речь рекомендуется каждому, кто понимает немецкий язык. А его страстные обвинения всего фальшивого звучит сегодня так же верно, как и в году 1933-м. Поэтому они являются красноречивыми обвинениями того ложного прогресса, который совершила цивилизация с тех пор. Его словами говорила непоколебимая вера в лучшее будущее, и убедительней , чем он, не мог о ней говорить никто.

В различные периоды его жизни Гитлер с сожалением говорил о том, что на него была возложены обязанности патриотического политика, хотя он отдал бы предпочтение профессии архитектора. Его очарование архитектурой обусловило дружбу Гитлера с Альбертом Шпеером и прежде всего с Германом Гислером, с которым он не только планировал будущую „Германию“, как долже был впоследствии называться Берлин,, но и многочисленные оперные театры, художественные галереи, мосты, памятники и так далее, которые должны были возникнуть по всей территории  Германии и Австрии. Снаружи все эти сооружения должны были быть облицованы гранитом для обеспечения их долголетия.

Отдельные из этих зданий сохранились и могут удивить вас в Берлине, Дюссельдорфе и Мюнхене. Их массивные, но элегантно-простые фасады выражают доверие к вечности, для которой они были предназначены.

Его сооружения были не всегда монументальными, они включали, например, проекты  жилых посёлков для рабочих. Молодые пары с детьми получали выгодные ссуды, погашаемые за десять лет, для приобретения собственного дома с садом или большой квартиры. При рождении ребёнка списывалась четверть долга. В случае, если семья произвела на свет четверых детей, она полностью освобождалась от выплаты кредита.  На основании его заботы о  благосостоянии среднестатистического рабочего, Гитлер уже в конце 1933 года создал организацию „Сила через радость“, одну из ответвлений Германского рабочего  фронта (национал-социалистического профсоюза), который гарантировал рабочим отпуск и восстановление сил. К отпуску прилагался морской круиз (для него стояли наготове четыре судна) , а также построенные для отдыха пляжные домики.

„Я хочу, чтобы рабочим предоставлялся достаточный отпуск, и что это должно иметь место, чтобы этот отпуск, как и свободное время, могли способствовать  их настоящему восстановлению. Я желаю этого, потому что я хочу иметь народ с крепкими нервами, поскольку только с народом, который сохраняет крепкими свои нервы, можно действительно

делать большую политику.“ ((Гитлер, процитировано Робертом Леем в книге „Воспитание социальной чести“, стр. 208, процитировано Фроманном, 1992 год, стр. 108)

Его взгляды на искусство однозначны и окончательны, они скорее соответствовали вкусам граждан (буржуазии). Искусство, которое не вызывает позитивных эмоций, не будит чувства прекрасного - в формах человеческого тела или в образах природного ландшафта - а могло быть отнесено к абстрактному или даже „декадентскому“, признавалось результатом чуждого влияния и было запрещено. Он считал его, наверное, несовместимым с могучим духом, который он хотел привить Германии. Некоторые поддерживаемые им художники, такие как например, Арно Брекер, тоже „штурмовали немецкие границы“ в погоне за овациями. Его участием в строительстве Домов немецкого искусства в Мюнхене, а также устройством художественных выставок он лично поддержал карьерный рост многих молодых художников.

Короткий взгляд в его частную жизнь показывает, насколько он был человечным:

„Это было вечером, мы беседовали, и зашла речь о зданиях города Веймар. При этом мне передалсь его внутреннее беспокойство. Поинтересовавшись временем, он снова спросил,

позвонила ли фройляйн Браун? Он позвал секретаршу: „Почему фройляйн Браун не вернулась вместе с Вами?“  - „Она было озабочена ещё многими вещами...“ - это я озабочен, она должна была уже давно быть здесь, 0- надеюсь, с нею ничего не случилось!“ В конце концов фройляйн Браун с подругой появилась. Они просто ехали медленно, к тому же по дороге выпили  по чашечке кофе.  „А я между тем беспокоился, разве ты не могла позвонить?“  Адольф Гитлер представил меня. ... Я получил новые знания и впечатления, познакомился с фройляйн Евой Браун, и одновременно - глубже узнал Адольфа Гитлера, который очень заботился о ней“ (Герман Гислер, „Другой Гитлер“, стр.132)

В области музыки он отдавал предпочтение великим композиторам, однако позволял себе согреть душу также операми и опереттами. Вагнер, Брюкнер и Вернер Эгк так же принадлежали к его фаворитам, как и Фриц Легар („Виндзорские шалуньи“).

Что касается декораций, его вкусы были традиционными: Бергхоф демонстрирует его пристрастие к дорогим коврам и обоям. Хотя у Гитлера не было персонального счёта в банке, доходы от продажи „Мейн Кампф“ и почтовых марок, получаемые им, позволяли ему нести личные расходы и собирать картины и скульптуры.

Как и дома каждой знаменитости, дом Гитлера притягивал внимание средств массовой информации:

„На его маленьком земельном участке нет ничего помпезного. Там находится всё такое, что мог бы иметь на таком прекрасном холмистом ландшафте любой более или менее успешный коммерсант. Обыкновенные посетители могут предположить в хозяине владельца образцового собачьего питомника, в котором он содержит великолепных немецких овчарок.

Некоторым из его чистопородных собак позволяется заходить в дом, особенно в те дни, когда он для местной детворы устраивает весёлые „кирмесы“(мероприятия с атракционами - переводчик). Он наслаждается обществом „бриллиантовых“ иностранцев, особенно художников, певцов и музыкантов. Как гостеприимный хозяин, он  был блестящим разсказчиком анекдотов. Каждое утро в девять часов он встречается со своими садовниками и обсуждает с ними вопросы, касающиеся их работы. Эти люди - всё равно, водитель это или пилот, - являются не столько его слугами, сколько доверенными друзьями. Поскольку он уже большую часть своей жизни вегетарианец, то его огород  постоянно  полон овощами всевозможных сортов. Даже в выборе своих блюд, начисто лишённых мяса, он проявляет себя своего рода гурманом. Он является собственным декоратором, дизайнером и поставщиком продуктов, а также собственным архитектором.“ (из журнала „Дома и огороды“, ноябрь 1938 года)

В общем, несмотря на то, что его провидческое мышление и его выдающихся способности и сила воли свидетельствуюто том, что он был человеком особого класса, он продолжал оставаться, как минимум в своих повседневных привычках, абсолютно обычным австрийцем:

он ценил уют чаепития с кренцхенами в полдник. Фотографии демонстрируют нам, что в этих чаепитиях принимали участие Ева Браун, Унити Митфорд и другие. К чаю обязательно полагался также хороший пирог. Это понимает каждый, кто хотя бы однажды наслаждался австрийским или баварским пирогом.

*************

Примечание из недавнего прошлого:  мы как раз говорили о чае, и в это время из маленькой Швейцарии  пришла новость, вызвавшая фурор и шок. Самая большая сеть супермарктов в стране подтвердила, что она, сама того не зная, продавала маленькие баночки концентрированного молока с этикеткой, отражающей сходство Гитлера и Муссолини. Представитель сети супермарктов назвал это в своём заявлении для прессы „неприемлемым“ и „непростительной ошибкой“. Предположительно, какой-то неизлечимый „благодетель“ хотел выместить своё негативное отношение к этим личностям на  баночках. А ажиотаж по этому поводу есть не что иное, как информация ради дескредитации. Изготовитель этих баночек собирался дополнительно выпустить ещё одну серию баночек с изображением других исторических фигур .

А Гитлер и Муссолини были, бесспорно, историческими фигурами; да, они были диктаторами, как и многие их предшественники и современники; но что же их, однако, отличает от других диктаторов? Ах, да, - это история с евреями... Между тем, евреи  и их многочисленные организации  содрогаются от смеха в то время, как неевреи снова вынуждены извиняться и  оправдываться, дабы не быть титулованнами „антисемитами“.