ПРОТИВ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА РОССИЙСКОГО ОБЫВАТЕЛЯ.

                                                                                                        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Надо прямо сказать, что завет В. И. Ленина — «учиться, учиться и учиться», обогатив свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество, воспитать всесторонне образованных людей, которые умеют все делать — этот завет, повторяемый много раз, не выполнен до сих пор. Ленин оставил этот свой завет молодежи не потому, что заботился о повышении ее «общей интеллигентности». В. И. Ленин вслед за Марксом и Энгельсом хорошо понимал, что новую экономику, новую науку, политику, искусство, литературу, военное дело и т.д. не могут вести частичные люди - продукты разделения труда, доставшиеся от старого общества.

Для нового общества нужны не частичные люди, а люди серьезные, вооруженные цельным мировоззрением (и методом). — впитавшие все богатства человеческой культуры, понимающие научные основы ведения общественного хозяйства. Старое общество не могло подготовить таких людей, а новое общество не может возникнуть без новых людей,— создается тот заколдованный круг, который в нынешней науке называется «порочным», а в простом народе называется проблемой «курицы и яйца». В естественной природе эта проблема каким-то образом разрешается, каждый раз по-своему — по законам недостаточно еще изученным, а в обществе разрешается революционными преобразованиями — вот, собственно, и все. что известно современной науке о разрыве заколдованного круга. Маркс проблему «заколдованного круга» назвал проблемой «воспитания воспитателей», которая, как он указал в третьем тезисе о Фейербахе, может быть разрешена лишь сознательно и лишь революционной практикой.

По Ленину разрыв заколдованного круга должен происходить в форме культурной революции, главный стержень которой должна была составить выработка нового мировоззрения на базе материалистической диалектики. Без этого «учиться, учиться и учиться» — значило бы учиться до бесконечности и возвратиться в конце концов к буржуазной и феодальной идеологии. Эти мысли Маркса и Ленина не были поняты до конца по объективным и субъективным причинам. Первоначально это непонимание не могло сказываться существенно; в частности, наша экономика сначала восстанавливалась на старой технической базе, а затем реконструировалась, росла и расширялась с широким использованием опыта буржуазной экономики — это и означало в то время «учиться, учиться и учиться».

И можно ли обвинять в этом непонимании нас — комсомольцев 20-х, 30-х и 40-х годов, если и до сих пор некоторые теоретики ставят задачу перед советской экономикой достигнуть уровня мировых стандартов, показывая тем самым полное непонимание элементарного положения марксизма о том, что новому обществу обязательно должны соответствовать принципиально новая техника, и принципиально новые стандарты.

По мере того, как наша экономика приближалась к тому пределу, выше которого в принципе не может подняться старое производство, ведомое частичными людьми, становилось все более необходимым правильное осознание глубочайших идей Ленина и Маркса.

Опыт наглядно показал, что частичный человек не в состоянии вести даже современное производство, не говоря уж о коммунистическом. Что бы он не намечал и не предпринимал, какими бы благими не были его намерения, конечные результаты его действий будут совсем не такими, какие предполагались. Частичный человек не знает последствий своих действий — и это его характернейшая особенность и великая беда.

Он может избрать путь подъема сельского хозяйства через полную ликвидацию травополья и глобальное насаждение кукурузы, и привести к упадку сельскохозяйственное производство.

Он может осуществить строительство гигантской гидростанции, которая вроде должна была обогатить целый край и придти к опустошению края, т.к. при этом уничтожаются ценнейшие земли, структура которых складывалась и формировалась миллионы лет, уничтожаются леса, рыбные богатства и нарушается водный баланс страны.

Он может вспять повернуть течение многоводных сибирских рек на юг — обводнить засушливые районы Средней Азии — и этим. казалось бы, сделать великое благо, а в результате он может нарушить тепловой баланс Северного Ледовитого океана и тем самым вызвать новое оледенение планеты.

Он может построить мощную и сверхмощную электростанцию, огромный завод, уникально оборудованный, тысячекилометровую железную дорогу, многосоткилометровый судоходный канал, оборудованные по последнему слову техники и быть при этом глубоко убежденным в целесообразности своего дела, но насколько и как эти сооружения будут использован этого знать он не может.

Когда же в конечном итоге вдруг выясняется, что любовно сооруженные заводы, электростанции, железные дороги и т.д. не так используются, как первоначально намечалось, и сами они не такие, как того требовала реальная обстановка, и построены совсем не в том месте, где требовалось строить — в таких случаях с него слетает вся его былая уверенность, он теряется и по-детски недоумевает: почему так в конечном итоге случилось?

Он хочет строить, строить и строить, хочет добывать, хочет копать, взрывать, летать, производить, сооружать, выращивать, расширять и непременно в огромных масштабах - страсть, заложенная в нем самой природой. Быть может все это и очень похвально, но беда только в том — зачем , для какой цели и во что все это в конечном счете выливается(?) - думать над этими вопросами он не может и считает, что это не его обязанность.

Он считает, пусть думают те, кто находится выше его; там люди умные, ученые и ответственные. Безответственность и утрата общественного интереса — характерная особенность частичного человека.

Он может конструировать, изобретать и строить «умные» и даже высокопроизводительные машины, он может с большой настойчивостью преодолевать великие препятствия, доказывая «целесообразность» и «полезность» этих машин, и. наконец, он может добиваться массового их производства — но при всем этом он не будет знать одного: насколько его машины эффективны для народного хозяйства, ибо ему неведома народнохозяйственная эффективность.

Он частичный человек и потому может знать лишь частичную эффективность. А.А.Фетисов.