Страх и риск шахтёра

В деле с очередным взрывом шахты в Воркуте есть один важный, возможно, ключевой аспект, который однако остается почему-то в густой тени.

Мы сейчас смотрим в изобилии по всем центральным каналам многообразных чиновников, не исключая Путина, которые с той или иной степенью артистизма делают озабоченные лица и рассказывают друг другу, о том, каков был «горный удар» на шахте «Северная» и насколько необходимо «все это тщательно расследовать». (Хотя чего расследовать, если причина – «горный удар» – им уже и так известна?)

Вопрос: почему мы смотрим на чиновников? Если бы дело происходило в советское время, это был бы единственный возможный вариант. Произошла крупная авария на государственной шахте, приехала разбираться правительственная комиссия – а как иначе?

У нас однако ж не советская пора. И шахта не государственная. Пострадала частная собственность – крупный производственный актив. И значит, на месте аварии едва ли не главную роль должны играть… кто? Правильно – представители страховой компании. Страховщики, а вовсе не чиновники.

Так где же они? Вы видели что-нибудь про страховщиков в Воркуте? Их показывали по телевизору? У них брали интервью газеты?

Я не видел. Я даже не знаю, есть ли они – не то что про их мнение относительно аварии.

И вот это по-настоящему странно. Если шахта «Северная» со всем оборудованием не была застрахована – как такое могло случиться? Там наверняка оборудования – на десятки, если не на сотни миллионов долларов. Неужели владельцы – то же ОАО «Воркутауголь» – были столь беспечны, что не застраховали свое имущество, зная, что шахты, особенно в Воркуте, имеют весьма неприятное свойство взрываться?

А если шахта вместе со всеми своими производственными рисками была все же застрахована – то лично мне было бы очень интересно послушать, что скажут по поводу причин аварии представители страховой компании.

И я даже рискну сказать, что мнение страховщика в данном случае много более значимо и весомо, чем мнение уважаемого Дворковича про «горный удар».

В конце концов мнение чиновника про аварию – не более чем слова. Скажет Дворкович про «удар» или про халатность – в любом случае не ему платить, да и правительство по определению разориться (пока) не может.

Другое дело – страховщик. Если страховая согласна с заключением насчет «сугубо природного фактора» – ей, соответственно, придется выложить для «Воркутауголь» те самые десятки, а то и сотни миллионов долларов. В качестве страхового возмещения.

Даже для крупной страховой компании такая выплата весьма чувствительна. И страховщики, как мы знаем, жуть как не любят расставаться с деньгами.

В общем я клоню к тому, что в нормальном мире именно страховая компания – самый строгий и неподкупный расследователь причин такого рода катастроф. Просто потому что страховщики рискуют своими – и весьма немалыми – деньгами. По условиям обычного страхового договора в случае, если порча оборудования произошла по вине компании-эксплуатанта (например она сквозь пальцы смотрела на «шалости» своего персонала с датчиками метана; или же нарочно ставила нерабочие датчики; или плохо их обслуживала – проявлений халатности может быть множество), страховое возмещение может или вообще не последовать, или последовать в урезанном размере.

Согласитесь: горнодобывающая компания, знающая, что «в случае чего» страховщик ей спуску не даст, возможно, совсем по-другому отнеслась бы к нарушениям ТБ и правил работы под землей.

Но вот парадокс: существеннейшую деталь страшной аварии – как и кем была застрахована шахта «Северная» – мы не знаем и вынуждены который день выслушивать болтовню ни за что не отвечающих «важных правительственных чиновников». Как будто и впрямь, по меткому замечанию Д.А.Медведева, «сейчас не 2016, а 1962 год».

Алексей Рощин