ЗА ЧТО ПРОВИНЦИЯ НЕ ЛЮБИТ МОСКВУ

На модерации Отложенный

Простите, ребята, но я хочу затронуть острую тему отношений столицы и провинции, как мне она видится из провинции. Столица всегда является местом притяжения для провинции и всякий честолюбивый провинциал мечтает переселиться и сделать карьеру именно в столице.

Москва и в советское время была притягательным центром. Не только как место для карьеры или хорошей работы, как культурный и учебно-научный центр, но и как рынок относительно лучших товаров по более доступным ценам. Советский дефицит потребительских товаров гнал в Москву регулярные нашествия продуктовых и промтоварных путешественников, едущих в Москву затовариться. Конечно, этот поток носил и в значительной степени спекулятивный характер. Правда, советские провинциальные кочевники, отоварившись в Москве, возвращались к себе в провинцию, ограничиваясь кратковременными набегами на московские магазины.

Жители Москвы, естественно, всегда понимали свое преимущество и превосходство над провинцией. И на этой почве  также естественно, привыкли свысока относиться к назойливым неугомонным провинциалам. Наехали тут, лимитчики, дикие, некультурные, да еще доставляют неудобства и конкуренцию коренным москвичам. Так рассуждали многие москвичи, большая часть из которых, также в свое время наехали  Москву, только немного раньше. Наиболее культурные москвичи пытались скрывать свое высокомерие, московский снобизм в общении с провинциалами, но он все-равно выпирал в невербальных средствах общения.

В наше время, в условиях глобальной географической социальной поляризации между богатой столицей и бедной провинцией, Москва стала искусственным оазисом относительного экономического благосостояния на фоне резко контрастирующей бедности и отсталости подавляющего большинства российских провинций, даже южных, где в советское время также было вполне достойное изобилие и процветание.

Провинциалы начинают, с одной стороны, глухо ненавидеть столицу и москвичей, осознавая резкие социальные контрасты и недоступность для них социально-географического скачка из нищей провинции в благополучную столицу, с другой стороны, значительная их часть под давлением экономически безвыходной ситуации пытается переселиться в столицу, зацепиться в ней. Это трудовая по преимуществу миграция, которая тем менее успешна, чем больше ее поток. Ведь, Москва не безразмерная.

Теперь Москва стала местом, где гораздо легче найти работу, чем в бесперспективной провинции, где зарплаты гораздо выше (в разы), чем в провинции.

И хлынули в Москву гигантские потоки гастарбайтеров из российской глубинки, из бывших республик СССР, Средней Азии, Украины, Молдавии, с Кавказа. Значительная часть этих новых мигрантов сразу же попадает на различные роли в криминальном или полукриминальном бизнесе, увеличивая криминализацию столицы и ухудшая криминальную обстановку.

Причем, этим новым нашествиям трудовых кочевников в Москве не очень-то рады. Они раздражают коренных москвичей. Но гастарбайтеры берутся за любую черную работу, которую москвич счел бы для себя недостойной: дворники, уборщики мусора, водители маршруток, разнорабочие и т.п.

И вот уже коренные русские москвичи составляют демографическое меньшинство в столице.

С одной стороны, это повышает их социально-географическую элитарность. Категория москвич превращается в чуть ли некий не высший кастовый ранг. С другой, стороны, москвичи на несколько порядков повышают свое самомнение, гордость и презрение к недоразвитым и отсталым, но наглым провинциалам.

Социально-географическая поляризация столицы и провинции достигла огромных размеров в результате современных российских псевдокапиталистических реформ. Создав в столице островок относительного экономического благополучия за счет обречения провинции на экономическую деградацию, реформаторы дополнили огромный клубок социальных проблем и противоречий также противоречием между столицей и провинцией, которое подрывает единство страны и ее населения, а также уважение к столице в глазах провинции.

Москва превратилась в социального спрута, высасывающего жизненные ресурсы из провинции, в которой из 83 регионов 71 не могут свести концы с концами. В результате она превращается в полюс социальной зависти и ненависти для провинциальной России. К тому же, в условиях дикого капитализма, построенного в России, оплетенного криминалом и коррупцией, Москва стала центром концентрации, мягко скажем, не лучших национальных человеческих ресурсов. Дикая смесь из привилегированной касты коренных москвичей, армии чиновников, иноязычных гастарбайтеров, криминальных группировок и российских трудовых мигрантов, составляющая население современной Москвы делают ее крайне неприютным, жестким городом, полным социальных противоречий и контрастов.

Изменить такое явно ненормальное положение столицы и ее отношений с провинцией, очевидно, можно лишь изменив всю российскую социальную систему. А при нынешней системе поляризация между столицей и провинцией будет лишь нарастать, усиливая их взаимную социальную неприязнь.