Вы за красных или за белых?

Размежевание, ставшее ключевым по итогам Гражданской войны 1918-1920 годов, коснулось всей страны и своей страшной границей пролегло через души и сердца самым причудливым способом, сделав непримиримыми врагами даже кровную родню. И разъединило привычные очертания даже высшего общества России, выделив сторонников и противников режима самодержавия. Так получилось, что его сторонники, несмотря на солидный административный ресурс весь ХХ век, оказались в явном меньшинстве. Если почитать мемуары высшей части российского общества, опубликованные в эмиграции и с явными ностальгическими нотками по былым временам и порядкам, то можно отметить доминирующие негативные тона и темы, касающиеся государственного устройства России. Им не нравятся большевики, но и царизм тоже не нравится. Это сквозит и у литераторов, и художников, и артистической богемы, и военной аристократии, и людей науки значительной части высшего чиновничества (тот же Струве из правительства времён начала 1-ой мировой войны поносит его достаточно адекватно). Все эти писатели мемуаров дружно отмечают, что государь слаб и страной уже не управляет. Механизм управления сильно устарел физически, обветшал морально и смотрелся на фоне других стран Европы явным анахронизмом. Даже лидеры «белого» движения не скрывают досады от того, что приемлемых лозунгов для пропагандистской борьбы у них не было и не могло быть вообще. Клич «За веру, царя и отечество!» был сильно подпорчен ещё в мировую войну и теперь, как ныне говорят, совсем не катил. В то время, как у разного рода социалистов и демократов лозунги были понятны и близки наиболее подвижным и значащим слоям закипевшей России.

Одиниз руководителей белого движения А. Деникин в своих мемуарах с сожалением констатирует и раскол лагеря потенциальных монархистов и невыгодную для лидеров конфигурацию этого раскола: за белых были романтики, одиозная часть чиновничества, заблудшая и тёмная часть крестьянства и прочие собственники всё потерявшие в результате смены власти. Большая часть крестьян и промышленные рабочие были против монархии и составляли чуть не половину электората, доставшегося социал-демократам и эсерам. За них очень активно боролись меньшевики, эсеры и большевики. Деловая часть страны выжидала, надеясь уцелеть и при новом режиме. Это касалось и управленцев нижнего звена и части офицерского корпуса. Многие из фронтовых командиров принялиоссии

Новую власть и вскоре пополнили ряды Красной армии. И эта армия, воюя практически со всем миром, победила, а новая власть выжила.

Денежные вливания имущих людей старой России в «белое» движение было незначительным и на эти средства осилить «красных» не представлялось возможным. И только прямые вклады правительствами Британии, Франции, Японии, США и Германии солдатами, техникой, боеприпасами и живыми деньгами в военные расходы «белых» смогли серьёзно затруднить продвижение большевизма вглубь и на периферию империи. И союзники объединились на уже новой основе, почуяв жареного петуха у своих ворот. Против советской России воевали армии и канонерки бывших союзников и противников уже напрямую, но победили большевики. Это исторический факт и удравшие на чужих кораблях остатки Белой армии стали живым свидетельством негодности и некомпетентности старого режима. Какое-то время к разгромленным полкам, корпусам и дивизиям относились, как к военнослужащим бывшего союзнического государства и держали наготове, надеясь на удачный момент и подготовку русской вандеи.

Но вскоре лидеры стран интервентов от этой идеи отказались, поняв, что массовой поддержки в России им не найти, а те противники, что затаились, это лишь небольшой потенциал для диверсий, вредительства и тихой контрреволюции. Денежный поток тут же сильно обмелел и русской эмиграции пришлось очень туго. Воспоминаний об этом предостаточно и многие из уехавших стали изучать достоинства и недостатки новой власти, пытаясь определить своё место в новой стране и обществе. Кое-то вернулся, кого-то выслали со знаменитым академическим пароходом, кто-то стал живой витриной и глашатаем новой страны, а кого-то тут же поставили к стенке за контрреволюцию. И сказать, что её не было и вся эмиграция невинна и пушиста, тоже нельзя, поскольку многие из выставленных за кордон лидеров некоммунистических движений выбрали тропу войны. А там свои законы и в список покойников попасть очень легко. На то она и революция, чтобы со своими противниками разбираться оперативно и не теряя темпа, иначе ей не уцелеть. Опыт французских революций большевиками был изучен хорошо и Октябрьская революция пережила их вместе взятых и надолго.

Сейчас об этом перестали говорить, но стоит отметить, что положительные стороны жизни в новой России в глаза Европе бросились сразу и это явилось основанием для демократических преобразований в наиболее просвещённых странах. Оказаться изгнанными из страны власть предержащим Европы не хотелось, поэтому русская высшая знать и уцелевшие члены царской фамилии служили наглядным примером, как нельзя себя вести в собственной стране. Резкий поворот страны к индустриальному обществу во враждебном окружении заслуживал и похвалы и изучения серьёзных изменений как в структуре населения, так в культурном и имущественно-социальном плане. Приезжающие из-за рубежа в Россию политики, экономисты, литераторы и просто любопытные видели воочию признаки преобразований, о которых при прежней власти и не мечтали. Взять ту же культуры и культы: если при царе к помещику и попу на деревне обращались по-рабски согнувшись, а грамоте недолго и не всех учили люди в рясах, то при новой власти образование стало светским, всеобщим и глубоким и у народа появилась возможность обратиться куда-то наверх и поискать правду-матушку собственными силами, а не посредством посредников из адвокатуры. И врагом общества объявлялся тот, кто против просвещения и трудового люда.

У прежней власти была выбита почва из-под ног, поскольку всеобщее просвещение в ближайшие годы ими даже не рассматривалось. То же касалось и гражданских прав и равенства всех перед законом. По сравнении с Европой многие начинания страны Советов были истинным прогрессом и получили массу поклонников. Это касалось прав граждан, независимо от возраста, пола и вероисповедания. И почитайте листки эмигрантов в Париже или Берлине, которые сквозь зубы, отмечают явный прогресс в развитии общества и курс на новые горизонты. Самый главный вопрос, крестьянский вопрос, который при царе вообще не имел шансов к решению, поскольку рутина сельхозработ типичного мелкого собственника к совершенствованию не склонна из-за невозможности применения высокопроизводительных технологий. На нескольких десятинах земли крестьянина трактор не применишь и севооборот там очень примитивный, часто на истощение почвы и периодический (раз в три-четыре года) неурожай и голод. А таких собственников в Центральных частях России было число. И на тех землях, что имелись в обороте, ничего серьёзного не достичь и страну по-настоящему не накормить.

Коллективизация, то есть, укрупнение земельных участков имела целью вывести страну из архаичного натурального хозяйства в товарное. О семейных наделах и выходе их общины кто из царских чиновников не говорил, но дел как не было, так и не планирорвалось впредь до Октябрьской революции. Если уж говорить честно, то Советская Власть разруливала застарелые проблемы возрастом в 50-100 лет, доставшиеся от прежних правителей. Все государственные деятели и историки Европы как царской эпохи, так и после неё дружно сходятся в том, что земельная реформа была бы уместна сразу же после войны с Наполеоном.

Общество ждало её, как манны от государя, но так ничего не дождалась.

Недовольство копилось подспудно и периодически срывало крышу с примитивного пакгауза самодержавия. Одним из первых движений в этом плане были декабристы. Все помнят, кто туда входил и чего они хотели. Это сейчас продажные клерки от истории вешают на них всех собак, а тогда они были на слуху и в их числе известны лучшие люди из дворянства, а не безродные честолюбцы и бунтовщики, посягнувшие на святое: царя и Отечество. Чуть позже в движение недовольных пришли и люди менее знатных сословий, образовав союзы и общества по освобождению от тирании. И ведь это было сказано тоже самыми просвещёнными людьми из разных слоёв общества: от дворян до разночинцев. В чём-то из своих промежуточных целей и лозунгов они заблуждались, что-то из понимания исторических процессов им было недоступно, но в главном они были принципиальны и едины: корень и причина всех бед страны – это царизм и его гнилая система правления.

Весь Х1Х век страна была как на сносях, переваривала и вынашивала самые разные идеи и идеологии, но режим был настолько косным и неуправляемым с точки зрения рациональных законов, что уже в начале следующего века крышку с общественного котла терпения стало срывать. Последовала одна революция, пробная и относительно малокровная после бесславной японской войны, но режим её не оценил по достоинству и вскоре получил другую, кровавую и беспощадную.

Теперь, после того, как прошло много времени, у прежнего режима вдруг появились адвокаты и защитники. На сцену выбрались теоретики и апологеты монархизма из самых разных слоёв, но большая их часть – это представители гуманитарной интеллигенции из очень даже привилегированных слоёв Советского общества и так не обиженных привилегиями и властью. Люди от станка, науки или технари в этих рядах почти не водятся. И большая часть новоявленных поклонников царской династии происходит именно из бывшей партийной элиты. Разного рода пропагандисты, журналисты, социологи и прочая публика без системного образования и устоев, как нравственных, так и научных. Чего в этом плане стоит мимикрия рода Михалковых, писавших придворные гимны и псевдосоциальную риторику, в том числе «Дядю Стёпу», а потом допущенные до сатиры в «Фитиле», разрешённой отделами ЦК. Сменилась власть и они дуют в другие дуды, опять возглавляя ряды несчастной интеллигенции от искусства. Президент всей Российской киношной культуры размазал заслуженных киношников в грязь и на недавнем съезде ни единой фразы не произнёс по части кино и его места в нашей жизни, но зато всё про аренду и прочие завхозные дела по бывшему имуществу, доставшемуся от Госкино СССР. Ну и там же про православие и царя чуть не поклоны и в очередь с новой церковной властью, да с ней наперегонки: кто про большевиков похуже, да позабористей.

Мы все вышли из СССР и прекрасно помним, как там всё было в послевоенное время, а те, кто постарше, знают нравы и довоенные. Мы знаем, что легенда про КПСС и её роль в обществе и стране была типичной пропагандой и кто страной управляет на самом деле и кто является становым хребтом тайной ни для кого является. Это игра такая была: они говорят¸ а мы киваем. Но исполнять не торопимся, знаем всё про них: вскоре или забудут или ветер переменится. Мы знаем также, что пропаганда и государственные мифы есть в любой стране и режиме – это данность и возраст у неё тьма веков со времён шумерского государства. Врут о себе и США, и Германия, и Франция, и Швеция, и Китай и все-все. С чего бы это мы вдруг стали нынче стыдиться своего прошлого и посыпать голову пеплом? Царей-идиотов хватало у всех, но народ и общество за них мало ответственны. Да, Советское правительство во все времена допускала ошибки, но кто скажет, что в ту минуту и тех условиях можно было обойтись манной кашей, а не розгами? Оно работало в тех условиях и имело ограниченный выбор средств при очень амбициозных задачах. Одна индустриализация и перестройка сельского хозяйства на индустриальный лад чего стоит. И это при старте с уровня ниже плинтуса. Все помнят, что осталось от передовых предприятий дореволюционной России к началу двадцатых годов. И вообще – разруха! И Антанта с Германией и Америкой ждут момента, когда в стране засбоит и можно вмешаться. Ждали слабины, как нынче с Ираком и Афганистаном, чтоб продвинуть демократию. Однако среди большевсиков сюнтяев не водилось отродясь, они выдюжили и страна поднялась с колен.

Я не забываю, какой ценой, но вряд ли с другим режимом было бы лучше. Нынешнее двадцатилетие псевдореформ – вот он пример некомпетентности властей всех уровней. В стране нет войны, но есть пустые города, не говоря о пустынных землях и деревнях вдали от МКАДа. Двадцать лет говорильни и никаких сдвигов! Про коррупцию уже и шутить стало немодным – моветон. Вот народ и вспоминает про Сталина и его жёсткость с партийными чиновниками. И можно было пожаловаться и получить ответ от само-самого, а не спущенного вниз сигнала, где виновный чиновник сам с этим и разбирается. Чуть похуже было чуть позже, после шестидесятых, тогда на любого хозяйственного и партийного функционера был какой-то контроль или управа, теперь же этого нет в принципе.

Рядом с нами успешно процветает Китай, который о демократии не заикается и не рассуждает, но чётко держит линию на государственный эгоизм. Мы же движемся к опасному порогу, когда охлократия поглотит цивилизованное общество и оттуда нам уже не вынырнуть, поскольку генетический фонд лучших и думающих интенсивно безвозвратно размывается.

И вот на этом фоне мы слышим дебаты или опросы типа того: ты за того – за красных или за белых?

Это ли не цинизм и лицемерие?! – У нас постиндустриальная эпоха с чёткими индивидуальными признаками и доминантами. Мы давно проехали границу светского и теократического государства и назад дороги нет. Как нет и общих точек с мифами либерализма как в экономике, так и в государственном и общественном устройстве. В стране типа России должна быть чёткая вертикаль власти с чёткими условиями игры для граждан и чиновников всех уровней. И при этом должно быть гражданское общество, которое может спросить с власти тут же, а не после смерти одной из династий. Все и за всё должны отвечать! Здесь и сейчас. Развалил образование – получи! Довёл до ручки здравоохранение – распишись в ордере при вручении! Нашкодил в общественном месте – верни всё, как было, вылижи языком нарушенное и покайся перед обществом, а не откупайся у продажного чиновника. Сделал из процветающего региона или отрасли прибежище убогих – изволь компенсировать убытки всем своим состоянием! Нет имущества, пусть десятикратно платят поручители, а тебя в долговую тюрьму. Тогда будет ответственность, а не размазня попустительства.

И в стране появится нормальный климат, в которой есть место созидающим, а не перепродающим чужое. То есть, всем нам, кто эту страну создавал и поддерживал и ещё надеется приложить руки по дальнейшему обустройству. Думаю, нас этак 100- 110 миллионов, тех, кто никуда не уедет и края лучше себе не представляет. И нам по барабану, как кто-то будет нас называть. И разница между красными и белыми теперь имеет только фактографическое значение. То есть, воевали все против красных, но те победили. Значит были сильнее. И истории не переписать, как бы кто-то ни старался. А про корнета Оболенского пусть поют в жалостной песне. Очень вышибает слезу у женщин, да и у мужиков на сильном подпитии.

Но всё же: вы за красных или за белых? – Ответьте честно хотя бы из вредности!