Социализм по-Ленину и по-Энгельсу.

                                Социализм по Ленину и по Энгельсу.

                                              Афонин Вячеслав 

     Терминологическая путаница и дезориентация в постановке практической цели. Подход к определению условий невозврата в капитализм. Стратегической целью СССР было объявлено построение коммунистической формации. Но эта цель была объявлена перспективной, а актуальной целью было объявлено строительство социализма. Советские идеологи четко различали понятия «коммунизм» – новая, следующая за капитализмом, общественно-экономическая формация, и «социализм» – первая фаза коммунизма, переходная стадия.     

     Основатели же марксизма К. Маркс и Ф. Энгельс употребляли слово «социализм» в значении «коммунизм» (новая формация). Конечно же, К. Маркс говорил и о переходном периоде – обратим внимание, как он его характеризует: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» [1].

     Переходный период Маркс определяет исключительно как революционную диктатуру пролетариата. Т. е. при отсутствии классового врага (в случае СССР – после достижения военного паритета с капиталистическим миром – внешним классовым врагом, а внутренний классовый враг – буржуазия – был ликвидирован еще в 30-х) классовый враг «исчез», исчез и объект диктатуры. Исходя из этого, поздний СССР Маркс определил бы как общество раннекоммунистическое. Но соответствовало ли советское общественное устройство такому определению исходя из существующих там производственных отношений?

     Вот определение коммунизма К. Маркса: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[1]

     Согласимся, что социализм СССР был куда ближе к известному нам капитализму, чем к этому определению. Это понимал и В. И. Ленин: «…социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией»[3].

     Также ответим на следующий вопрос. Только ли социализм возможен на экономической базе государственно-монополистического капитализма? Вот слова В. И. Ленина: «… если крупнейшее капиталистическое предприятие … стало государственной монополией, значит … государство направляет все предприятие — в чьих интересах?

— либо в интересах помещиков и капиталистов; тогда мы получаем не революционно-демократическое, а реакционно-бюрократическое государство, империалистскую республику,

— либо в интересах революционной демократии; тогда это и есть шаг к социализму».[3]

     Оказывается, грань тонкая, и во многом решающими оказываются субъективные устремления государственного руководства. Например, на какой экономической базе строился бы фашизм (классовая сущность которого известна из определения Г. Димитрова: это реакционная диктатура крупного капитала)? Известно, что фашизм – это диктатура монополий. В гитлеровской Германии, конечно же, монополий было много. Но если бы в ходе конкурентной борьбы одна монополия поглотила другие? Если бы монополии слились в одну? Ответ: такой фашизм не стал бы социализмом, и строился бы он на базе государственно-монополистического капитализма!

   А если так, не нарушается ли главное в учении К. Маркса – принцип исторического материализма? Революцию он считал неизбежной, потому что на одних субъективных устремлениях гарантировать удовлетворение интересов пролетариата при объективно существующей капиталистической системе невозможно. А в случае советского «социализма» общество представляло собой «капитализм с человеческим лицом»!

   Ситуация государственной монополии на средства производства проанализирована у Ф. Энгельса: «Пролетариат овладевает государственною властью и превращает средства производства СПЕРВА в государственную собственность. (В СССР на этом и остановились, и объявили это «социализмом» – В. А.) … Какие бы формы ни принимало современное ГОСУДАРСТВО, оно ОСТАЕТСЯ МЕХАНИЗМОМ ЧИСТО КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ, государством капиталистов, идеальным СОВОКУПНЫМ КАПИТАЛИСТОМ. Чем больше производительных сил захватит оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно ЭКСПЛОАТИРОВАТЬ. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями. КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НЕ УСТРАНЯТСЯ, а еще более обострятся. Но это обострение будет последним шагом их развития. Превращение производительных сил в государственную собственность НЕ РАЗРЕШАЕТ ПРОТИВОРЕЧИЙ КАПИТАЛИЗМА, НО оно ЗАКЛЮЧАЕТ В СЕБЕ формальное СРЕДСТВО, возможность ИХ РАЗРЕШЕНИЯ» [9].

     То есть: 100%-ная госмонополия на средства производства не устраняет капиталистические отношения: эксплуатацию, капиталистические социальные противоречия (более того, обостряет их), но есть УСЛОВИЕ их разрешения. Таким образом, получается: с одной стороны монополия есть социализм (В. И. Ленин), с другой – лишь шаг к нему, лишь необходимое, но недостаточное условие для него (Ф. Энгельс). Советская идеология приняла, что в СССР – социализм, исходя из понимания В. И. Ленина, а не Ф. Энгельса. Практический опыт истории СССР показал правоту Ф. Энгельса. (Примечание: автору возражали, что в приведенных высказываниях В. И. Ленин не точен, и что из других его высказываний в [3] следует, что и он понимал госмонополию как ШАГ к социализму, а не социализм. Таким образом, неизвестно, что имел в виду сам В. И. Ленин на самом деле, а мы возражаем не столько В. И. Ленину, сколько советским взглядам на социализм, соответствующим такой интерпретации слов В. И. Ленина, для которой он дает повод).

     Напомним, что учение К. Маркса называется историческим материализмом. И его социальная программа – коммунизм – хотя и представляет собой политический проект – но лишь в последнюю очередь: в первую очередь это научное предвидение. Практический опыт СССР показал, что игнорировать науку марксизма нельзя. Капитализм с человеческим лицом – под властью ли капиталистов, как в Западной Европе и США с 60-х годов до начала советской Перестройки, под управлением ли коммунистов, как в СССР – неизбежно превратится в капитализм обычный. А как конкретно – с распадом ли страны и ее идеологии, как СССР; или с сохранением страны и идеологии, как Китай; по капризу ли элиты, как США, нашедшие повод в виде борьбы с мировым терроризмом; или под влиянием кризиса, как Западная Европа – не важно: результат один. Капитализм с человеческим лицом, удерживаемый от сверхугнетения лишь на субъективных факторах, неизбежно переходит в естественное, «энергетически более выгодное состояние» – капитализм со “звериным оскалом”.

     Напомним, что марксов подход к истории называется формационно-классовым. Крупные периоды истории человечества называются общественно-экономическими формациями (ОЭФ). В их рамках политические деятели могут организовывать разнообразные политические режимы, но сами ОЭФ есть результат действия всей совокупности объективных факторов. Даже самый великий политический деятель бессилен как “ввести”, так и воспрепятствовать наступлению ОЭФ по произволу. ОЭФ, в отличие от политических режимов, в своих наиболее общих, наиболее существенных, чертах одинаковы всюду. Важнейшими из этих черт являются уровень развития производительных сил и основные классы общества. Интересы основных классов и прочих социальных прослоек обусловлены общественными отношениями, в которые эти прослойки включены. Определяющими для капитализма являются товарно-денежные отношения.

     Роль товарно-денежных отношений в формировании социальной структуры общества проанализировал Ф. Энгельс. Критикуя идею социализма с товарно-денежными отношениями, выдвигаемую Е. Дюрингом, он писал: «Хотя г. Дюринг и дает каждому право на «количественно одинаковое потребление», но он не в состоянии принуждать к тому кого бы то ни было. Наоборот, он горд тем, что в его социалитарной организации каждый может делать со своими деньгами то, что он хочет. Следовательно, он не может воспрепятствовать тому, чтобы некоторые из членов коммуны делали сбережения, а другие не могли бы сводить концов с концами на свой заработок.     

   Он делает это даже неустранимым, открыто признавая в праве наследования общую собственность семьи, откуда вытекает, далее, обязанность родителей содержать детей. Этим, несомненно, системе количественно одинакового потребления наносится весьма чувствительная брешь. Холостяк прекрасно и весело живет на свой ежедневный заработок в восемь или двенадцать марок, тогда как вдовцу с восемью несовершеннолетними детьми весьма туго приходится при таком заработке. Затем коммуна, допускающая, …, деньги в качестве платежного средства, тем самым открыто допускает возможность приобретения этих денег не только собственным трудом. Non olet (деньги не пахнут). Она не знает их происхождения.

   Но в таком случае имеются все условия для того, чтобы металлические деньги, игравшие до сих пор исключительно роль трудовой марки, могли выступить и в роли настоящих денег. Для этого нужен лишь случай; побудительными же причинами для этого должны явиться, с одной стороны, образование сокровищ, а другой — задолженность. Нуждающийся делает заем у накапливающего деньги. И эти полученные взаймы деньги, принимаемые коммуной в уплату за жизненные припасы, становятся вследствие этого снова тем, чем они являются в современном обществе, т. е. общественным воплощением человеческого труда, действительной мерой труда, всеобщим средством обращения.

   Против этого «законы и нормы управления» всего света так же бессильны, как против таблицы умножения или химического состава воды. И так как накапливающий деньги в состоянии вынудить у нуждающегося уплату процентов, то вместе с функционирующими в качестве платежного средства металлическими деньгами восстановится само собою и ростовщичество . …. Ростовщики коммун очень скоро сделаются торговцами орудий обращения, банкирами, владельцами средств обращения и всемирных денег, а затем и владельцами средств производства, хотя бы эти последние еще много лет фигурировали номинально как собственность хозяйственной и торговой коммуны; в конце же концов, эти банкиры станут и всеми признанными господами самой хозяйственной и торговой коммуны»[9]

     Итак: товарно-денежные отношения и капитализм неотделимы друг от друга. “Против этого «законы и нормы управления» всего света так же бессильны, как против таблицы умножения или химического состава воды”. Точка невозврата в капитализм – это новая ОЭФ. Коммунизм. До того – переходный период, где все держится на субъективных факторах, то есть усовершенствованный капитализм.

     Каковы признаки того, что данный строй есть уже новая формация, а не переходный период? Обращаемся к азам и основам учения К. Маркса. Общественно-экономическая формация = Базис + Надстройка. Базис формации = Производительные силы + Производственные отношения. Теперь рассмотрим работу этой теории на примере СССР. Если судить по уровню развития ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ, то такой уровень был недостаточен в 1917 г., в момент свершения Октябрьской революции (недаром на неготовности российского общества к революции настаивал Г. В. Плеханов). Но мы утверждаем, что в позднем СССР уровень развития производительных сил достиг достаточного для перехода к коммунизму уровня.

     Производительные силы для коммунизма не просто созрели – начиная с 1965 г. они перезрели. В 1965 г. производительные силы в СССР развились до такого уровня, что возникло противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Это противоречие привело советское общество, говоря языком синергетики, к точке бифуркации: либо вперед, к коммунизму, либо назад, к капитализму. Академик В. М. Глушков в 1965 г. для выхода из этой ситуации разработал и предложил советскому руководству проект ОГАС – план прогрессивного развития, предусматривавший отмену товарно-денежных отношений. Этот проект фактически – и по мысли самого В. М. Глушкова – ИЗМЕНИЛ бы БАЗИС – капиталистический базис на коммунистический [4, 8]. Проект был отклонен, а материалы, касающиеся безденежных расчетов для населения, было приказано уничтожить.

За подробностями мы отсылаем читателя к нашей статье [8] или к работе В. Д. Пихоровича [4].

     Между тем, как было показано выше, Ф. Энгельс писал, что социализм, в котором сохраняются товарно-денежные отношения, неизбежно выродится в капитализм [9]. История СССР показала, что он был совершенно прав.

     Далее, что касается НАДСТРОЙКИ, морального уровня людей. Достаточны ли они были в СССР для перехода к коммунизму? Действительно, можно ли считать готовым к коммунистическим отношениям народ, деяния которого, вдохновленные идеалом данных отношений, как на войне, так и в тылу, при восстановлении хозяйства, историки характеризуют как массовый героизм? Готовы ли были люди к этим отношениям, если жертвовали ради них не только материальным благополучием, но и самой жизнью? «Для нового общества созревшим был советский народ, а его безмозглые «вожди» всё пилюлями «материального интереса» пичкали»[6].

     Но вернемся к рассмотрению базиса. Наконец – ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ. Напомним, что подход Маркса называется формационно-классовым. Если ИНТЕРЕСЫ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП таковы, что они стремятся «перетягивать одеяло на себя», заботятся об узкогрупповых интересах – значит, мы имеем дело с капитализмом, каким бы усовершенствованным он ни был. Социальная прослойка обязательно реставрирует капитализм, если она в этом заинтересована. Единственный путь – убрать такой интерес, уничтожая прослойку – либо физически, либо трансформируя образ жизни ее участников ненасильственно – так, что их статус изменяется, то есть в другую прослойку с другими интересами. Коммунизм есть точка невозврата в капитализм потому и только потому, что ни у кого нет такого интереса. Как этого добиться? Классики конкретных и подробных рецептов нам не оставили. Эта задача целиком лежит на нынешних коммунистах. Вот только есть ли в сегодняшнем мире коммунисты не по названию, а по сути?

     Классики марксизма наметили лишь общие принципы реализации этого:

   -отмена денег и переход от распределения по труду к распределению по потребностям [1, 2, 9];     

   -ликвидация не только эксплуатации, но и нетворческих профессий [9],

  -статусной дифференциации [2],

  -разделения труда [1] и тем самым преодоление “профессионального кретинизма” (Э. В. Ильенков [12]);

  -преодоление противоречий между умственным и физическим трудом[1], городом и деревней [10].

     Звучит как фантастика? К сожалению – даже для многих из тех, кто именует себя коммунистами. Недаром великий гуманист ХХ века Эрих Фромм [11] говорил, что так называемые коммунисты, и прежде всего советские идеологи, извращают идеи К. Маркса и не способны представить и предложить ничего лучше капитализма.

     Обсуждение конкретных шагов по внедрению этого в жизнь выходит за рамки настоящей статьи. Скажем лишь, что все условия в настоящее время созрели для этого. Это то, работой над чем следовало заниматься еще в СССР сразу после Великой Отечественной войны, но к чему даже не приступили. Строго говоря, В. И. Ленин не искажает букву учения К. Маркса, как можно было бы понять из приведенных выше цитат.

     Обратим внимание на следующие слова в приведенном выше высказывании К. Маркса: “на ВЫСШЕЙ стадии коммунистического общества”. Низшая же, первоначальная, стадия мыслилась им как сохраняющая черты капитализма: «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло.

  Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. … здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количество труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой. Поэтому равное право здесь по принципу все еще является правом буржуазным, … это равное право в одном отношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителей пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом».

     Эти слова вполне подходят для описания советского строя. Подходя к проблеме формально, пользуясь этой цитатой начетнически, нетрудно оправдать застой в социальных преобразованиях в СССР, освящая капиталистические отношения авторитетом самого К. Маркса. Именно с таким подходом столкнулся автор настоящей статьи, полемизируя с некоторыми из тех, кто позиционирует себя как коммунисты и патриоты СССР.

     Но зададимся вопросом: писал ли при этом К. Маркс, что такое состояние следует сохранять в законсервированном виде так долго, как только возможно, по примеру СССР? Низшая фаза коммунизма характеризуется тем, что сначала уходим от распределения по статусу в буржуазном обществе, по финансовому вкладу (паю), и переходим к распределению по труду (теперь это и есть пай). Это еще вполне буржуазные порядки, буржуазное право, но с чего-то нужно начинать. Вот как следует понимать эти слова К. Маркса. Но что же дальше? Каковы условия отхода от буржуазного права и перехода к высшей фазе коммунизма? К. Маркс и Ф. Энгельс не дают ответа…

     Этого вопроса касается В. И. Ленин. В работе [2] он анализирует переход от капитализма к социализму и коммунизму, оптимистически пишет о том, что в дальнейшем будет осуществлен переход к коммунистическому распределению по потребностям и свободному коммунистическому труду, но … на вопрос, когда, или как скоро, это произойдет, прямо говорит: «этого мы не знаем и знать не можем», а относительно того, что конкретно для этого нужно, ничего не говорит, из чего нетрудно заключить, что такое незнание распространяется и на конкретные шаги для такого перехода. Итак, пока имеем одну из форм капитализма, а как перейти к коммунизму – «не знаем и знать на можем»…

     Пусть пока нет для этого объективных условий, но тогда тем более не логично ли, что Октябрьская революция в России оказалась такой же ранней, и так же потерпела поражение, как Великая Французская революция или «революция» яицких казаков [7]? Неопределенность в теории, как видим, неизбежно привела к краху на практике…

     Примирить между собой эти два отрывка из «Критики Готской программы» К. Маркса, К. Маркса и В. И. Ленина, их обоих вместе и Ф. Энгельса, и их теорию с советской практикой можно лишь единственным образом: отождествить низшую фазу коммунизма и переходную стадию между формациями. Это фактически делает В. И. Ленин, характеризуя низшую фазу коммунизма как “неполный” коммунизм [2].

     Это можно представить так. Четкую границу между формацией (коммунизм) и переходным периодом на практике провести невозможно, но такое событие, как взятие пролетариатом власти, можно считать началом новой эпохи. Эту новую эпоху можно обобщенно назвать коммунизмом, и включает она в себя как переходный период (низшая стадия эпохи) к формации коммунизм, так и саму новую формацию (высшая стадия эпохи). Речь идет о стадиях эпохи, процесса строительства коммунизма, а не формации. (Либо придется признать, что советская практика доказала ошибку К. Маркса и В. И. Ленина относительно того, что именно следует относить к переходному периоду, а что – к новой формации)

     Итак, не только понятие “социализм”, но и понятие “коммунизм” употребляется классиками марксизма в двух различных значениях. Это вносит путаницу. Эта путаница обусловила утрату ориентиров в СССР и то, что до сих пор четко не названы причины его гибели. С этой путаницей в теории мы теперь разобрались. Актуальным остается лишь уточнение практической цели. История СССР учит нас, что мы не построили коммунизм, поставили мифическую цель строительства социализма, и потому не ушли от капитализма.

     Слова «строить социализм» – распространенный штамп в советской идеологии – так же абсурдны, как, например, «учиться на студента». Человек учится на специалиста. Этот процесс называется его студенческими годами. Строить можно новую ОЭФ – коммунизм. Человек, который ставит перед собой задачу побыть студентом, но не выучиться на специалиста, на какое-то время овладеет какими-то новыми знаниями, но диплом не получит и так и останется неучем. Советский “социализм” оказался неустойчивым, поскольку есть не новая общественно-экономическая формация, а переходная стадия между ними. Это процесс. Залог его устойчивости — в непрерывном движении вперед.

     100%-ная госмонополия на средства производства, которую В. И. Ленин предложил называть социализмом, есть лишь маленький этап на пути к цели, но не сама цель, а потому не достойна отдельного названия. Конечно, это могло рассматриваться как цель и великое достижение во времена В. И. Ленина, но не сейчас, когда имеется опыт СССР, других стран социалистического лагеря, а также западных стран, где практикуется временная национализация предприятий и даже целых отраслей. Мы живем в другое время, а оно диктует иные цели.

     Отдельного названия заслуживает сама цель – а она очевидна: достижение такого минимума уровня развития коммунистических отношений, который предусматривает отсутствие социальных прослоек, заинтересованных в капитализме, а следовательно, гарантирует невозможность возврата к капитализму. Поэтому предлагаем отказаться от известных определений социализма – как ленинского (по вышеизложенным причинам), так и Энгельса (у него это понятие дублирует понятие “коммунистическая ОЭФ”) – и наполнить это понятие следующим содержанием. Социализм – это первая фаза коммунизма, характеризующаяся тем, что еще не ликвидировано государство, не перешли к распределению по потребностям, но уже отменена статусная дифференциация и достигнуто отсутствие разнонаправленных интересов социальных групп, ни одна социальная группа не заинтересована в капитализме, и, следовательно, уже достигнута точка невозврата в капитализм. Или еще короче: социализм – такая фаза коммунизма, когда все его признаки и преимущества еще не проявились, но уже достигнута точка невозврата в капитализм.

     Если под социализмом понимать именно достижение точки невозврата в капитализм, то такой социализм действительно может считаться первой фазой коммунизма (ОЭФ), и должен стать актуальной целью коммунистов. Минимально необходимые признаки точки невозврата – вопрос в настоящее время дискуссионный. Но уничтожение статусной дифференциации и переход к “формальному равенству” по В. И. Ленину [2], [14], отмена товарно-денежных отношений и переход к регулированию производства и распределения по системе В. М. Глушкова [8], [4] – две идеи, которые так и не были реализованы в Советском Союзе – представляют собой реальную цель и безусловно необходимые (а возможно, и достаточные) признаки точки невозврата.

     Возникает следующий вопрос. Мгновенно межформационный переход произойти не может. Где критерий устойчивости процесса перехода, где гарантии, что не произойдет перерождение, каковы признаки этой опасности? Насколько долго может затягиваться переходный период? Ответ на этот вопрос – в нашей статье [13].

                                           Литература

   1 Маркс К. Критика Готской программы.

   2 Ленин В. И. Государство и революция.

   3 Ленин В. И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться.

   4 Пихорович В.Д. Невостребованная альтернатива рыночной реформе 1965 года. К 80-летию со дня рождения В.М. Глушкова // Альманах «Восток», № 2 (14), февраль 2004 г. URL: http://www.situation.ru/app/j_art_781.htm

   5 Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР.

   6 Метик С. В. Оскорбление человека меной URL: http://www.proza.ru/2010/01/04/445

   7 Панеях В.М. Научная сессия по истории крестьянских войн в России // Вопросы истории, 1964, № 9.

   8 Афонин В. О. Объективные предпосылки перехода к коммунизму, или история и гибель СССР как подтверждение научного предвидения К. Маркса URL: http://www.proza.ru/2010/09/15/96

   9 Ф. Энгельс “Анти-Дюринг” Разд. IV Социализм.

 10 К. Маркс, Ф. Энгельс Манифест Коммунистической партии.

 11 Э. Фромм “Концепция человека у Маркса”. Э. Фромм “Революция надежды”.

 12 Э. В. Ильенков “Об идолах и идеалах”, ст. 2 // «Вопросы философии», 2 (1963), с. 132-144 URL: http://caute.ru/ilyenkov/texts/vf/idealb.html

 13 Афонин В. О. Диалектика межформационного перехода URL: http://www.proza.ru/2010/09/21/92  

 14 Афонин В. О. Психологическая зрелость и социальное равенство URL:

  http://www.proza.ru/2013/10/22/282