Александр Рудазов. Миниатюры
Пропажа.
– «Пропажа была зафиксирована в понедельник, восемнадцатого числа, в четырнадцать тридцать»… – скучающе записал сержант милиции. – Дальше что было?
– Ну а что было?.. – растерянно пожала плечами потерпевшая. – Дальше я заметила пропажу… ну…
– Ну?..
– Ну, сначала я решила, что он еще найдется – ну мало ли, может, завалился куда… Знаете, такое бывает иногда – вроде пропал, ан нет – вот он, голубчик!
– Но не нашли?
– Не нашла. Везде, знаете искала… искала… и в шкафу, и под шкафом, и в столе, и под столом…
– Под подушкой искали?
– Искала – нету.
– А под кроватью?
– Под кроватью я в прошлый раз нашла – совсем уже было отчаялась, решила пропылесосить – да и нашла! Лежит в уголке, родимый!.. Даже не запылился – тряпочкой обтерла и как новенький…
– Не отвлекайтесь, гражданочка. Значит, так и запишем – в квартире искомое обнаружено не было… Может, кто из знакомых взял?
– Да нет! Я и у соседей спрашивала, и сестре звонила, и маме, и бабушке, и на работу – никто не брал! Говорят – нам чужого не надо, у самих такого добра хватает…
– Так… А может, кошка съела?
– Ой, да вы что – у меня и нет никакой кошки!
– А если собака?
– И собаки нет!
– А?.
– Да нет никакой живности! Даже детей нет! Просто вот вроде еще минуту назад был… и нету, пропал…
– Может, стащил кто?
– Да кому он нужен – он же уже подержанный, разваливается на ходу… Давно выбросить надо было, да вот, привязалась как-то…
– Угу, – сочувствующе кивнул милиционер.
– А во сколько оцениваете пропажу?
– Да во сколько… – опустила плечи потерпевшая. – Б/у, как говорится – грош цена в базарный день… Но все ж память…
Милиционер еще некоторое время царапал ручкой по бумаге, а потом хлопнул ладонью по столу и вздохнул:
– Ладно, гражданочка, не отчаивайтесь! Найдем мы вашего мужа!
**
«Опустела без тебя Земля….»
Дряхлый священник тяжело вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Последние месяцы он почти не вставал с постели. Недолго уже осталось ждать. Врачи дважды предлагали обратиться за помощью к эвтаназии, но самоубийство – тяжкий грех. Пока жив – терпи и надейся.
Сан больного старика был всего лишь условностью. Последний храм на планете закрылся пятнадцать лет назад. Других священников не осталось. Люди давно перестали верить в то, что нельзя увидеть и измерить. Некому оказалось даже исповедать умирающего.
– Господи, прости мне мои грехи… – еле слышно прошептал старец, испуская последний вздох.
И в тот самый миг, когда его сердце остановилось, где-то в необозримой дали, недостижимой для человека, что-то вздрогнуло и прислушалось к происходящему на голубой планете. Долгое время стояла абсолютная тишина, а потом ее нарушило еле слышное:
– Последний сигнал на Земле угас…
– Как жаль… – раздалось в ответ. – Точно ни одного не осталось?
– Совершенно точно. Оттуда ничего не поступает. Люди несомненно вымерли.
– Ну что ж, тогда выключайте Солнце.
Александр Рудазов→Рассказы из правого ботинка
Комментарии