Принципиальность и педантизм

Различие между принципиальностью и педантизмом в отстаивании тех или иных теоретических положений является одной из важных проблем, которые стояли вчера, стоят сегодня и будут стоять завтра перед пролетарскими революционерами. Мы рассмотрим этот вопрос на нескольких примерах — на одном примере из прошлого и двух примерах из настоящего.

Когда-то народники и вслед за ними их последыши — эсеры, выражавшие интересы русского кулачества, упорствовали в своей легенде о крестьянстве как самом последовательном борце за социализм, и изображали предстоящую революцию в России «социалистической». При этом народники и эсеры не желали признавать капиталистическое разложение крестьянской общины. Ложность народническо-эсеровской схемы революции во всей полноте выяснилась в 1917 году, когда эсеры вошли в состав буржуазно-империалистического Временного правительства, которое они для обмана народа называли «революционным», — тут они уже не заикались о «социализме» и открыто перешли на позицию апологетики буржуазной «демократии», а впоследствии вымостили путь к власти ярым монархическим контрреволюционерам Колчаку и Деникину. Другая политическая партия «социалистической» ориентации — меньшевики (которые, в отличие от эсеров, изображали из себя «марксистов») — изначально вроде бы выступала в качестве «антипода» эсеров — они, как и большевики, справедливо считали ближайшую революцию буржуазной. Но меньшевики были педантами: из того обстоятельства, что предстоящая революция была по своему классовому характеру буржуазной, они делали школярский вывод о том, что эту революцию якобы должна возглавить буржуазия, а пролетариат должен удовлетвориться ролью леворадикальной оппозиции будущему буржуазному режиму. За этим педантизмом меньшевиков скрывалась та же беспринципность, что и у эсеров (с той только разницей, что у эсеров она была грубо-откровенной, не прикрытой какими-либо «научными» масками). В итоге меньшевики пришли туда же, куда и эсеры, — к участию во Временном правительстве и к белогвардейщине. Напротив, большевики, признавая буржуазный характер будущей революции и вообще историческую неизбежность развития России по капиталистическому пути, были в то же время диалектиками и потому делали другой вывод: поскольку русская буржуазия смертельно боялась решительного и всестороннего развития капитализма (понимая, что результатом такого развития станет многократное усиление пролетариата), ближайшую русскую революцию должен возглавить пролетариат, а не буржуазия. Из всех большевиков наиболее решительно отстаивал эту позицию Ленин. Это и была подлинно принципиальная позиция пролетарских революционеров. Именно благодаря такой позиции партии большевиков и решительному отстаиванию её Лениным и стали возможными быстрый переход российского пролетариата во главе с его большевистским авангардом от буржуазной революции к революции социалистической и победа Великой Октябрьской социалистической революции, которая выполнила также и многие буржуазные задачи. (Нужно сказать, что другие большевики (например, тот же Сталин) в этом вопросе то и дело колебались в сторону меньшевизма, что наиболее ярко проявилось в феврале — марте 1917 года.)

Подобный пример из современности, — статья товарища Гачикуса «И снова о старых болячках», написанная им три года назад, где он, среди прочего, критиковал известного в узких кругах оппортунистического публициста под псевдонимом «НКВД». Приведу соответствующую цитату тов. Гачикуса:

«Он («НКВД». — Г. А.), очевидно на основе одного места из моей статьи «По поводу ареста Немцова», выдернутого из всего мною написанного, изображает, что, на мой взгляд, надо сначала обязательно привести к власти либералов, чтобы потом их свергнуть. Да, признаю, я здесь высказался неточно (разумеется, я не считаю, что надо сначала обязательно привести к власти либералов — если можно перепрыгнуть через этот этап, то это очень хорошо, и надо к этому стремиться), однако учтите, что статья была популяризаторская. Почему бы не вспомнить то, что я писал в 2006 г., критикуя статью Торбасова «Возможна ли в России оранжевая революция?» — о том, что опыт ненависти к либералам в народе уже имеется, и т. д. и т. п.? С другой стороны, критикуя Торбасова, изображавшего, что буржуазно-демократическая революция в России невозможна, я писал, что, кроме буржуазии (монополистической, крупной, и немонополистической, средней, представителями интересов которой являются соответственно власть и либеральная оппозиция) и пролетариата есть ещё огромные массы среднего класса, рабочей аристократии, революционность которых объективно является буржуазно-демократической (в смысле — мелкобуржуазной), но вожди которых — такие как Торбасов (а сегодня добавлю — и такие как НКВД) — изображают её пролетарской; и в этом смысле буржуазно-демократический этап перепрыгнуть никак нельзя. Т. е., при всей кажущейся «ррреволюционности», позиция НКВД — оппортунистическая: фактически то, что он заявляет, что буржуазно-демократический этап можно перепрыгнуть и прямо перейти к социалистическому, означает, что он изображает буржуазно-демократический этап социалистическим...

Однако это не означает, что этап приведения к власти либералов непременно будет перепрыгнут, и изображать из меня хвостиста на том основании, что я это признаю, как это делает НКВД, неверно. К примеру, Ленин, уже после победы Октябрьской революции, признавал, что большевики победили именно в 3 этапа. Означает ли это, что большевики был ли хвостистами?

Каково же должно быть отношение марксистов к либералам? На мой взгляд, более-менее правильной является формулировка РКРП: по отдельным лозунгам идти вместе можно, но единых фронтов, союзов не заключать (цитирую не дословно). С другой стороны, РКРП, разумеется, себя за оппортунистов не считают и не осознают, что приведение их к власти будет ещё не окончательным этапом в революции».

Как видим, этот «НКВД», будучи беспринципным оппортунистом, фактически берёт на «вооружение» эсеровский хлам столетней давности. Напротив, тов. Гачикус проводит принципиальную большевистскую линию — предупреждая о возможности либерального этапа будущей буржуазно-демократической революции в России, он в то же время предостерегает молодых революционеров от педантизма — он не считает этот этап неизбежным и призывает сознательную часть российского пролетариата сделать всё, чтобы миновать этот этап, который скорее излишен, чем полезен, для дела пролетарской революции, поскольку чреват быстрым перерождением и спадом данной революционной волны.

Немного самокритики (в связи с тем же примером либерального этапа в революции). Следует признать, что автор этих строк в своё время не обратил достаточного внимания на вышеупомянутый момент статьи тов. Гачикуса «И снова о старых болячках», поскольку в то время больше уделял внимание справедливой критике Гачикуса в собственный адрес, а не в адрес «НКВД». Это привело меня на известном этапе к грубой политической ошибке — к поддержке буржуазно-либеральной партии «Яблоко» на выборах. Но тов. Гачикус впоследствии указал мне на эту мою ошибку, и я исправил её. Процитирую два своих письма тов. Гачикусу на этот счёт, написанные 16 сентября сего года:

«Я в последнее время начинаю понимать ошибочность своей линии на поддержку «Яблока», которую излагал в последний год в ряде своих статей».

««Украинофилия» «Яблока» — это не более чём гнусный политический расчёт (да и самих украинцев нужно постоянно трясти, ругать за ошибки, а не гладить их по головке), а своей исламофобией «Яблоко» полностью исключает возможность какой-либо поддержки его со стороны революционеров».

Как видим, я до недавнего времени в вопросе о «Яблоке» и вообще о российских либералах, о либеральном этапе грядущей буржуазно-демократической революции, страдал педантизмом. Именно эту ошибку я и исправил несколько месяцев назад.

И последний пример проблемы принципиальности и педантизма — вопрос о двух фазах коммунизма, в котором я на данном этапе отстаиваю то положение, что между диктатурой пролетариата сразу после взятия им власти и полным коммунистическим обществом предполагается этап неполного коммунизма — социализма. Здесь я процитирую то, что писал в ответе тов. Гачикусу 2 ноября сего года: «Конечно, не исключена возможность, что мы сумеем чуть ли не на другой день после победы диктатуры пролетариата в мировом масштабе сразу перейти к полному коммунизму с его возможностью для всех членов общества получать по потребностям, а не по труду, но всё же мы должны предусмотреть наиболее трудные и, как я в этом убеждён вслед за Лениным, наиболее вероятные варианты перехода к бесклассовому обществу». Как видим, я в этом вопросе далёк от педантизма публициста под псевдонимом Бунтарь, а моя настойчивость в этом споре с тов. Гачикусом носит принципиальный характер. И если в обозримом будущем появятся хотя бы некоторые признаки того, что коммунистическое общество будет строиться по Гачикусу, а не по Марксу и Ленину, как я их понял, — я с удовольствием откажусь от своей сегодняшней позиции в данном вопросе. Я не Бунтарь, который настаивает на своих взглядах, если даже они очевидным образом расходятся с действительностью. И, кстати, если что-то реально и мешает мне объединиться с тов. Гачикусом в одну партию, то точно не разногласие в вопросе о двух фазах коммунизма, которое не является непримиримым.

Герман Ахметшин.