Дипломатия подлодок – 2

Сегодня  на портале Ньюсленд была размещена новость под названием «Дипломатия подлодок» с сообщением о том, что «драматическая операция шведских ВМС по поиску подводной лодки в водах Стокгольмского архипелага пока не привела к каким-то серьезным результатам. Несмотря на это, градус военной истерики в шведском обществе не ослабевает. Оборонные эксперты и аналитики сходятся в одном - от России теперь можно ожидать чего угодно…».

Хочется заметить, что в  истории международных отношений флоты великих держав, в том числе и подводные всегда использовались в интересах большой политики и в умелых руках  были эффективным инструментом политического давления. Не был исключением и подводный флот СССР ,который образно говоря,на протяжении всей истории Советского Союза  всегда был козырной картой в геополитических играх.

К примеру,  в истории добровольного вхождения в состав СССР  амбициозных прибалтийских государств  фигурировало достаточно много подводных лодок.

Осенью 1939 года советская сторона заявила о своей обеспокоенности присутствием в эстонских военных базах иностранных подводных лодок. Поводом было нахождение в Талли­нне польской лодки ««Орёл», укрывшейся от гитлеровцев после потери Польшей военно-морских баз. Эстонские власти  на которые ещё давили и немцы срочно интерни­ровали и частично  разоружили подлодку.( 16 сентября был выгружен артиллерийский боезапас и 10 торпед, сняты орудий­ные замки, изъяты морские карты.). Однако,  медлительные эстонцы не успели снять с лодки шесть торпед и выкачать топливо, и в ночь на 18 сентября экипажу удалось вывести ее в море, на прощание крепко поколотив  и разоружив команду бравых эстов-охранников. Если бы лодка была интернирована, то после вхождения Эстонии в состав СССР она, несомненно, пополнила бы состав советского подводного флота.

Новоиспечённый командир «Орла» Грудзинский (прежний ФИО якобы болезни покинул лодку и осел в Эстонии) сумел без карт благополучно форсировать Балтийские проли­вы и через 27 дней , 14 октября скрытно привёл подводную лодку на английскую военно-морскую базу Розайт, о чём британцы скромно промолчали. Советская сторона по­лучила возможность использовать исчезновение польской под­лодки в своих политических целях Странно, но факт руководство флота искренне верило в угрозу  от факта исчезновения польской лодки. В Наркомате ВМФ допускали, что скрывшийся в не­известном направлении «Орёл» направляется в вос­точную часть Финского залива для борьбы с советским судоходством. Незамедлительно вблизи баз были уста­новлены минные заграждения, организована брандвах­тенная и военно-лоцманская службы.

Советские корабли начали демонстративно «прочесывать» Балтику. В Таллинн полетело обвинение о предо­ставлении эстонских портов для базирования кораблей враж­дебных СССР государств. В 20-х числах сентября советские моряки несколько раз «замечали» в Лужской губе перископы неопознанных субмарин, а лидер «Ленинград»  24 сентября даже обстрелял в заливе Эру-Лахт, неподалеку от Таллинна, «секрет­ную» базу врага произведя три артиллерийских залпа. К поискам «Орла» подключился и эстонский флот. Пока Балтийский флот расширял зону поисков  врага, советское правительство оказы­вало давление на руководство Эстонии, принуждая его к заклю­чению выгодного для СССР договора.  На переговорах с министром иностранных дел Эстонии К. Сельтером министр иностранных дел СССР В. Молотов  сделал « предложение от которого нельзя было отказаться»  в жесткой форме предложив заключить со­глашение «о взаимной безопасности». Было сказано буквально следующее: «...Прошу Вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии». Характерно, что описываемые события происходили после подписания Правительством СССР пакта о ненападении с фашистской Германией, где в приложениях - так называемых «секретных протоколах» было зафиксировано, что  «зонами советских интересов» стано­вятся восточные районы Польши, Эстония, Латвия и Литва.

В дополнение к этому, 28 сентября 1939 года газета «Известия» опублико­вала сенсационное сообщение: «27 сентября около 6 часов вече­ра неизвестной подводной лодкой в районе Нарвского залива был торпедирован и потоплен советский пароход «Метал­лист». Там же сообщалось, что, спустя несколько часов после описанного инцидента,  неопознанная подлодка пыталась атако­вать у эстонского побережья советский транспорт «Пионер», который, чтобы не избежать гибели, был вынужден выбросить­ся на камни в районе банки Вигрунд. Естественно, что такая публикация в условиях разгорающейся  мировой войны кого угодно могла повергнуть в панику, особенно правительство Эстонии, в территориальных водах которой якобы и произошел траги­ческий инцидент с советским судном. Последствия для этой небольшой прибалтийской страны могли быть самые серьезные. Реакция несговорчивых эстонских политиков была хорошо спрогнозирована разработчиками данного проекта. На этом и строил­ся весь расчет. Сообщение о трагедии в Нарвском заливе стало для Таллинна последним звонком и в тот же день, 28 сентября 1939 года, между Эстонией и СССР был заключен договор о взаимопомощи. Вскоре подобные договоры были зак­лючены с Латвией и Литвой.

А был ли вообще мальчик? Если говорить об объекте - якобы погибшем «Металлисте», то оказалось не так про­сто установить, о каком вообще судне шла речь в сообщении «Известий». Судов с таким названием в СССР было несколько. Больше всего на эту роль подходил воен­ный транспорт «Металлист», потопленный, у полуострова Ханко 26 июня 1941 года. В доку­ментах Балтийского флота есть противоречивые сведения о том, что в указанное время в Нарвском заливе находился пароход «Металлист», но достоверных данных о его потоплении нет. Сведения о проведении спасательных работ судна тоже отсутствуют. Нет реальных кандидатов и на роль исполнителя этого потопления. В зарубежной печати долгое время муссировалась версия о том, что «Металлист» был потоплен советскими кораблями. Однако указанные в этих источниках корабли, в частности, подводная лодка Бал­тийского флота Щ-303, в тот период даже не находилась на Балтике. Не просматривается там и немецкого, английского, финского или польского следа. Скорее всего, «потопление» «Металлиста» - это блестящая операция советской разведки, которая в действительности произош­ло лишь на бумаге. И слава богу!.

Постскриптумом можно заметить, что  в 1985 году с ленинградских стапелей сошла польская субмарина «Орёл», названая в честь подводной лодки, интернированной нейтральной Эстонией, и она в сентябре 1998 года совершила визит «доброй воли» в Таллинн.

В продолжении истории добровольного вхождения Эстонии в СССР и использовании подводных  лодок в интересах политического давления,   имелся ещё один знаковый эпизод, фигурирующий книгах советского лётчика П.И. Хохлова «Над тремя морями»  и финского  пилота И. Юутилайнена  «Назло красным пилотам»,  а также в материалах допроса единственного за годы Великой Отечественной войны  предателя подводника, трюмного старшины подводной лодки «Щ-303»  Б. Галкина, которые  опубликовал историк К.Б. Стрельбицкий. В июне 1940 года подводная лодка «Щ-301» получила приказ выйти в море и к условленному времени зайти в  эстонскую бухту Локса, в которой было запрещено появляться советским кораблям. Предполагалось, что это спровоцирует эстонцев к открытию по ней огня, после чего авиация КБФ должна была нанести бомбовый удар по эстонским кораблям. Одновременно главные силы Балтийского флота должны были войти в северную часть Локсы и принять участие в бою. В случае открытия огня эстонцами «Щ-301» должна была немедленно уходить из бухты Локса, предоставив решать вопрос главным силам флота и авиации. Однако появление «Щ-301» в бухте Локса не вызвало столь бурной реакции эстонцев, как это предполагалось, и огонь ими не открывался. Подводная лодка продолжала своё плавание, когда по радио был принят приказ о начале морской и воздушной блокады Эстонии. Приказ содержал указания проверять все суда, покидающие Эстонию, а также всех пассажиров и весь груз на их борту. Предполагалось, что эстонское правительство будет пытаться покинуть страну и, возможно, будет находиться на каком-либо судне. В случае, если какое-либо судно не остановится или попытается оказать сопротивление, разрешалось открывать по нему огонь. Национальная принадлежность судна не имела значения. Тоже самое, относилось и к самолетам. Для выполнения задачи подводной лодке был придан сторожевой корабль, задачей которого было конвоирование в назначенное место тех судов, на которых будет обнаружено что-либо «запретное». 14 июня с территории Эстонии вылетел самолет Ю-52 «Калева» финской авиакомпании « Aэро», которая в настоящее время называется «Финэйр».  Вместе с двумя лётчиками в 15-местном самолёте летели девять человек: три дипломата - американец  и два француза, два немецких бизнесмена (дипкурьера), швед и эстонка. Примечательно,что багаж сотрудников западных посольств значительно превышал нормативные 15 кг на человека. Например, французы везли с собой почти 200 кг, американец -35 кг. груза. Они покидали Эстонию после требования Народного комиссариата иностранных дел СССР закрыть свои посольства в Эстонии, Латвии и Литве в связи с вхождением этих стран в состав СССР и введения воздушной и морской блокады. Находящиеся в воздухе  два патрульных самолета ДБ-3Т 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБФ отследили взлёт «Калева» и пытались вынудить его к посадке. Ю-52  летел без каких-либо опознавательных знаков и игнорировал требования советских лётчиков. Не среагировал он и на предупредительный огонь. В книге «Над тремя морями» генерал-лейтенант Петр Хохлов, участник тех событий пишет: «Несколько трассирующих очередей проходят впереди кабины «Юнкерса», но и это не меняет дела. Мы так близко от преследуемого самолета, что видим через его иллюминаторы пассажиров в переполненном салоне, их самодовольные физиономии. Нам показывают кулаки, грозят пистолетами. После этого самолет-нарушитель был сбит». Воздушная часть этой драмы закончилась в 14.06  14. 06 1940 года. Случайно или нет  но подводная лодка « Щ-301»,  находилась на позиции в надводном положении точно под трассой пролета финского «Юнкерса», который упал от неё в 6 милях . Экипаж «Щ-301»,этот инцидент наблюдал  и посчитал, что финский самолет сбит  нашими истребителями. В  14:55 советская подлодка подошла к месту падения и занялась подъёмом предметов со сбитого самолета. На воде плавали обломки самолета. В итоге поисков в руки советских подводников попало большое количество документов, составляющих государственную тайну.  По финским данным на борт подводной лодки были поднято 109 килограммов простой и дипломатической почты. (Вализы, в которых находилась американская дипломатическая почта, и чемодан с французской дипломатической почтой) Также были найдены личные документы финского лётчика.  5 эстонских рыболовных судов, подоспевшие на место чуть раньше подлодки, останавливаются и обыскиваются. Все вещи, выловленные рыбаками из воды, конфисковываются. Однако  осмотр эстонских судов подводниками проводился впопыхах. Позже рыбаки сдали в главное управление эстонской полиции опломбированный мешок дипломатической почты, несколько портфелей, деньги в банковской упаковке, предметы одежды, десять фрагментов самолета, записные книжки пассажиров и обоих членов экипажа, бухгалтерские книги, немецкий паспорт, спасательный жилет и… чей-то скальп. Тем временем на борту подводной лодки мокрая дипломатическая почта была высушена и спустя сутки была передана на подошедший надводный корабль, который тут же ушел в Кронштадт. Экипажу подводной лодки было приказано хранить молчание об этом инцидент. Спустя два дня данное происшествие, едва не повторилось - 16 июня 1940 года, другой Ю-52 «Эстонских авиалиний» нарушивший блокаду был обстрелян зенитным огнем с советской подводной лодки.

Судьба дипломатической почты и ее содержание неизвестны до сих  пор. По версии финских историков возможно, что главной ценностью на «Калеве» была не диппочта, а банковское золото; его могли пытаться вывезти из Эстонии. Существуют предположения, что самолет был тайно поднят советской подлодкой, чтобы захватить американскую или французскую дипломатическую переписку. Эстонские и финские историки утверждают, что «Калева» был сбит советскими самолетами, Однако ни Советский Союз, ни позднее Россия не признали причастность к гибели финского самолета.

Проведённая летом 2008 года совместная поисковая  эстонско-американская  экспедиция к месту гибели «Калева» результатов не дала.

Интересен также и тот факт, что ни одна страна, чьи граждане погибли в этой катастрофе, не выразила протеста СССР.  В мире не придали этому событию большого внимания - новость о «Калеве» пришла одновременно с сообщением о взятии Парижа... Однако позже катастрофа «Калевы» стала использоваться на Западе в пропагандистской борьбе против СССР, при этом ее вооруженные силы обвинялись в терроризме.