Центральная Азия: история как интеграционный ресурс

Публикация в декабре 2009 г. доклада «Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств», подготовленного исследовательским агентством «Евразийский монитор» и некоммерческим партнерством «Центр общественных технологий», обернулась неожиданными для большинства жителей России выводами. Оказывается, в большинстве бывших республик СССР, многие из которых мы привыкли считать дружественными, а то и «стратегическими партнерами», исторический образ России в школьных учебниках чаще всего имеет негативную окраску. В имперский и советский периоды общей истории народов бывшего союзного государства Россия, как правило, изображается в роли колониального эксплуататора, а основное содержание исторического процесса, по воле авторов учебников, сводится к «национально-освободительной борьбе» против нее.

Не являются исключением и страны Центральной Азии, которые, как свидетельствуют результаты голосования на референдуме 17 марта 1991 г. по сохранению СССР, не хотели его покидать гораздо больше, чем Россия, Украина и Белоруссия.

Казахстан. Так, в учебнике по истории Казахстана для 11-го класса М. Койгельдиева, основанном на теории национально-освободительной борьбы, утверждается, что она – борьба – являлась следствием столкновения двух цивилизаций и двух этнических систем, то есть носила по сути цивилизационный характер. Борьба казахского народа против российского колониализма сравнивается автором учебника с «борьбой индийского народа против английских колонизаторов, борьбой алжирского народа против французского колониального господства, войной вьетнамского народа против американского колониализма». Периодизация этого процесса включает восемь этапов, первый из которых относится к концу XVIII в., а последний – к началу XX в. В результате пребывание казахов в составе Российской империи воспринимается школьниками исключительно сквозь призму их постоянной борьбы за свою независимость.

Исключительно негативно оценивается и массовое переселение на территорию Казахстана русских и украинских крестьян. Согласно учебнику истории для 10-го класса С. Жолдасбаева, это переселение «принесло казахскому народу огромный вред», поскольку из 50 млн. гектаров пригодных для обработки земель переселенцам было отдано 40 млн., причем землю эту «использовали в колониальных целях». О том, что сами казахи земледелием в этот период занимались крайне мало, а его распространение среди коренного населения во многом происходило под влиянием русских переселенцев, в учебнике не упоминается, так как в общую схему негативного влияния на развитие Казахстана «российского колониализма» это не вписывается.

Советский период в учебнике истории для старших классов оценивается как завершающий этап национально-освободительного движения, главными характеристиками которого выступают «половинчатое решение земельного вопроса, непрекращающаяся миграция из России в Казахстан, сырьевой придаток промышленности, усиление политики русификации, не оправдавшаяся надежда казахского народа на государственное самоуправление». При этом создание промышленных предприятий в добывающих отраслях, которое активно продолжалось и после обретения республикой независимости, означало, по мнению авторов учебника, превращение Казахстана «в сырьевую базу» соседней страны. Еще более странно выглядит негативная оценка создания в Казахстане объектов транспортной инфраструктуры, которые, мол, «только увеличили объем вывозимых из республики сырьевых ресурсов».

Узбекистан. Теория колониализма и национально-освободительной борьбы доминирует и в узбекских учебниках. Так, в учебнике С. Абрарова утверждается, что переселение в край русских крестьян вело к обнищанию местного населения, столкновениям из-за земельных наделов и воды. На практике русская колонизация в Туркестане кардинально отличалась от той, что имела место в Степном крае. Занятие земледелием здесь невозможно без ирригации, поэтому переселения русских крестьян осуществлялись лишь после строительства ирригационных сооружений. Так, в результате строительства Николаевского канала, введенного в строй в 1895 г., было орошено около 7 тыс. десятин ранее бесплодной Голодной степи, а позднее эта площадь увеличилась до 12 тыс. десятин. Благодаря введению в строй Романовского канала, к 1916 г. площадь орошаемых земель в Голодной степи увеличилась еще на 28 тыс. десятин. Тем не менее, количество славянских переселенцев в Туркестане было невелико: сказывался недостаток свободных земель. Что касается общего уровня жизни коренного населения, то после присоединения Туркестана к Российской империи он не снизился, а значительно вырос. В 1870-е – 1880-е гг. вместо прежних налогов с зерновых и садово-огородных культур, колебавших в пределах 1/10–1/5 части урожая, а иногда и выше, был введен единый поземельный налог в размере 1/10 среднего валового дохода.

В 2-3 раза выросла плата наемным рабочим, спрос на которых в условиях роста городов и развития товарного производства значительно увеличился. Существенно выросли и доходы крестьянских хозяйств, получивших возможность зарабатывать на выращивании быстро дорожавшего хлопка.

В советский период республика, согласно учебнику К. Усманова и М. Садикова «История Узбекистана 1917-1991 гг.», была превращена в сырьевой придаток СССР. Из Узбекистана вывозились хлопок, шелк-сырец, каракуль и минеральные ресурсы. Те промышленные предприятия, которые были построены в Узбекистане, «занимались переработкой сырья или полуфабрикатов», а «их продукция вывозилась в другие регионы СССР, где производилась готовая продукция». Тем самым генерировался «большой поток прибыли в казну советского государства». Главный же вывод гласит, что «производившаяся по указанию Центра беспощадная эксплуатация природных ресурсов не учитывала экономических интересов республики». С тем, что на территории Узбекистана по большинству промышленных товаров не было создано полного производственного цикла, можно согласиться. Однако такого цикла не существовало ни в одной из бывших союзных республик, включая Россию, так как все они являлись частями единого народнохозяйственного комплекса СССР. При этом экономика Узбекистана, как и других стран Центральной Азии, вплоть до распада СССР оставалась дотационной и существовала за счет поддержки союзного бюджета.

Киргизия. С точки зрения автора учебника по истории Киргизии XX-XXI вв. для 9-х классов М.К. Иманкулова, сложившаяся после присоединения к Российской империи «система управления регионом имела неприкрытый военно-колониальный характер». Столь жесткой оценки заслужила существовавшая в первые десятилетия после завоевания Средней Азии система военно-народного управления, представлявшая собой сочетание военно-административной власти генерал-губернатора, областных губернаторов и уездных начальников с традиционными родоплеменными и конфессиональными институтами. Негативная оценка этой системы тем более непонятна, что она опиралась на местные традиции и обычаи. Так, суд казиев, решавший абсолютное большинство гражданских дел между местными жителями и действовавший на основе законов шариата, почему-то провозглашается в учебнике «орудием царизма и феодальной верхушки».

По отношению к руководству Советской Киргизии в учебнике Иманкулова используется термин «колонизаторы с партбилетом в кармане». Цитируем: «За всю свою трехтысячелетнюю историю кыргызский народ не был в таком жалком состоянии, как при продолжателях дела царского империализма — красных милитаристах. В обществе главенствует военно-монархический строй, где правят секретари райкомов и ЦК…». В итоге советская власть в лице И. Сталина предстает в киргизских учебниках истории как продолжатель колониальной политики царизма.

В послевоенный период Киргизия, подобно Казахстану и Узбекистану, превращается на страницах учебника в сырьевой придаток СССР, что противоречит излагаемому там же фактическому материалу. Так, в тексте учебника отмечается, что в 1966-1985 гг. на территории Киргизии были введены в строй более 150 крупных промышленных предприятий, в результате чего «сформировались такие важные отрасли промышленности, как машиностроение, цветная металлургия, электротехника, приборостроение, индустрия строительства и гидроэнергетика». С теорией колониальной эксплуатации республики столь масштабная индустриализация вяжется плохо. Негативно оценивается и тот факт, что большая часть построенного жилья предоставлялась работавшему на этих предприятиях славянскому населению, однако, умалчивается, что без него функционирование промышленных объектов тогда было бы просто невозможно.

Преобладание в школьных учебниках истории Казахстана, Узбекистана и Киргизии негативных оценок их совместного с Россией прошлого не может не влиять на умы подрастающего поколения, которое уже через два-три десятилетия будет занимать большинство руководящих постов во всех сферах жизни общества. Те отрицательные исторические образы, которые укоренятся в памяти людей, неизбежно будут сказываться на отношении к России и русским.

Между тем, со всеми этими странами Россия состоит в целом ряде международных интеграционных объединений – СНГ, ШОС, ОДКБ, а с Казахстаном и Киргизией – еще и в ЕврАзЭС. Более того, с 1 января 2010 г. Казахстан наряду с Россией и Белоруссией является участником Таможенного союза, а Киргизия – первым кандидатом на присоединение к нему. В этих условиях школьные учебники истории становятся тем стратегическим «интеграционным ресурсом», игнорировать который в долгосрочной перспективе крайне опасно.