Международная политика России нуждается в модернизации

Одной из наименее реформированных и изменившихся с советских времен сфер российской жизни остается внешняя политика страны. И дело тут не в формальных признаках. Да, Варшавский договор, СЭВ вместе с социалистическим содружеством ушли в небытие, равно как и \"холодная война\". Но в изменившейся обстановке так и не была предложена вменяемая программа полноценной интеграции России в систему международных отношений. Много было разговоров о том, что Запад в целом, и США, в частности, ведут себя так, словно противостояние между двумя лагерями продолжается, но вот в отношении самих себя критического анализа не просматривается.

Для любого государства активная и адекватная внешняя политика – важнейший элемент успеха во всем, признак его состоятельности, залог суверенитета. Невозможно без этого развивать экономику, выстраивать оборонную стратегию и т.д.

Однако в случае с Россией налицо неадекватность интенсивности модернизации и реформирования во внутренних сферах тому, что происходит во взаимодействии со сферами внешними. В экономике за последние двадцать лет произошли кардинальные изменения, страна невероятно изменилась, во многом благодаря приходу новых людей, со свежими взглядами, с иным, уже рыночным менталитетом.

То же самое можно сказать про политическую жизнь, про госуправление. Достаточно вспомнить, что нашему президенту всего 43 года, и советскую жизнь он застал в совсем молодом возрасте. Но вот внешняя политика изменяется и модернизируется гораздо более медленными темпами, чем следовало бы.

Оно и не удивительно, ведь в Министерстве иностранных дел еще много людей советской закалки и выучки с соответствующим менталитетом. Даже молодые кадры, приходящие им на смену, пропитаны во многом старыми взглядами. Экспертное сообщество также представляет собой весьма противоречивую картину. Среди действительных профессионалов немало конъюнктурщиков, либо людей застывших в своих воззрениях, словно ничего не изменилось. Поэтому во внешней политике нашей страны за последнее десятилетие были пусть и не провалы, но по сути, одни лишь проблемные точки.

Посмотрим по периметру наших границ. Начнем с наиболее близких нам стран СНГ. Наверное, ни на каком ином направлении у России в эти годы не было столько проблем, сколько здесь. Москва так и не смогла сформировать современной повестки дня. Все интеграционные проекты в общем-то заканчивались ничем, а СНГ уже давно превратилось в ничего не значащую фикцию. Наши соседи проявляли интерес к сотрудничеству с Россией только когда имели от этого односторонние преимущества. Так, например, вышло с Таможенным союзом с Белоруссией в 90-е годы. В результате Россию затопили дешевые белорусские товары, тогда как перед российскими производителями воздвигались всевозможные барьеры. Не стоит забывать и про дотирование за счет России той же Белоруссии, Украины, ряда других республик с помощью дешевых нефти и газа, что обходилось (и обходится) ежегодно нашей стране в миллиарды долларов.

Новый проект Таможенного союза трех республик – уже с включением Казахстана – также вызывает у специалистов множество вопросов. В этой сфере особенно необходим концептуальный прорыв. Предлагая той же Украине присоединиться к Таможенному союзу, мы должны предложить нечто более весомое и привлекательное, нежели ВТО. Пока же российский МИД и другие органы власти, занимающиеся этими вопросами, не показали себя способными предложить альтернативу ВТО или указать путь, который бы гармонизировал пребывание в Таможенном союзе с членством в ВТО. Также до сих не было предложено ничего подобного Евросоюзу – ни по продуманности концепции, ни по тщательной проработке деталей. У нас принято критиковать ЕС и обращать внимание на проблемы, даже в связи с Лиссабонским процессом, но о том, что преимуществ у него куда больше, принято умалчивать. Но без этого честного признания никто в Москве не может рассчитывать на то, что для Украины, Молдовы, даже Беларуси, интеграционные проекты на постсоветском пространстве будут интереснее интеграции в Европу. Пока тот же Минск спорит с нами из-за каждой \"мелочи\", и подает на Россию в экономический суд СНГ, требуя для себя дешевой нефти.

То же самое в отношении НАТО. Россия может сколько угодно долго обличать этот блок.

Но никого за ее пределами эта критика всерьез не интересует. Стремление к интеграции в НАТО сильнее желания вступить в военно-политический союз с Россией. Данную тенденцию удается пока сдерживать – порой военной силой, как в случае с Грузией, но бесконечно так продолжаться не может.

В связи с Грузией отметим, что МИД до сих пор не предложил ясных и внятных критериев, а также разумной политики по отношению к так называемым \"непризнанным\" государствам. В результате мы порой выставляем себя на посмешище, умоляя какую-нибудь Науру или Никарагуа признать Южную Осетию или Абхазию, и будучи не в состоянии уговорить нашу якобы \"союзницу\" Белоруссию.

С Россией, после вступления стран Балтии в Евросоюз, непосредственно граничит \"большая\" Европа. Отношения с ней также требуют учета изменившихся реалий. В отношении той же Прибалтики до сих пор не было продемонстрировано продуманной политики. Отношения с ЕС характеризовались рывками и непоследовательностью, неумением определить свои цели и способы их достижения. Каждый год миллионы россиян едут в Европу и нерешенные визовые и прочие проблемы, с которыми они сталкиваются, ясно показывают направление деятельности. Энергетическая зависимость Европы от нас – не вечная переменная, которая к тому же является палкой о двух концах. Играть до бесконечности на одном лишь энергетическом факторе невозможно.

В апреле ожидается подписание соглашения с США по СНВ – несомненный успех российской дипломатии. Но нерешенных вопросов в отношениях с Вашингтоном гораздо больше. Россия никак не найдет своего места и статуса на переговорах с Америкой. То ли мы еще сверхдержава, то ли бывшая сверхдержава, то ли мы часть Запада, то ли нет? Только тогда, когда Москва ясно и честно обозначит свой уровень и свои возможности, наши отношения с США перестанет лихорадить.

Но отношения с Вашингтоном неразрывно связаны с такими вопросами, как Иран, Северная Корея, Ирак и Афганистан. Опять-таки – то мы сотрудничаем с американцами в глобальной войне с терроризмом, в недопущении распространения ядреного оружия, то пытаемся помешать каким-то их действиям. Предложение России в вопросе переработки ядерного сырья для Ирана оказалось поспешным и было отвергнуто Тегераном в унизительной форме. Также не принесла России никаких дивидендов попытка разыграть на Ближнем Востоке карту ХАМАСа.

Прежние международные конструкции – такие как G-8, в связи с экономическим кризисом и всеобщей глобализацией успешно вытесняются новыми образованиями – такими как G-20. Это дает России шанс, которым необходимо толково воспользоваться. Необходимо теснее сотрудничать с новыми глобальными игроками, такими как Китай, Индия, Бразилия – памятуя в первую очередь о своих интересах. Не нужно забывать о других стремительно растущих странах, некоторые из которых уже догоняют и обгоняют Россию. Для них создан соответствующий термин – Next eleven. В их число входят Мексика, Индонезия, ЮАР и ряд других. В XXI веке эти страны будут играть все большую и большую роль. Готова ли Россия к полноправному и продуманному сотрудничеству с ними, идет ли игра на опережение, задействован ли наш аналитический потенциал, дабы сохранить Россию в числе глобальных игроков в наступившем столетии? Ведь конкуренция будет обостряться, жестче станет борьба за доступ к ресурсам. Однополярный мир сменяется многополярным, в котором условия выживания любой державы куда сложнее, нежели прежде, поскольку необходимо иметь в виду не один-два центра силы, а не менее 10-15. Глобальное потепление ставит новые вызовы, а наше общественное мнение, равно как и власть, совершенно не осмыслили еще этот феномен, не нашли места России в международной борьбе с изменениями климата.

Необходимо не только улучшать и модернизировать работу МИДа. Надо чаще обсуждать существующие вызовы и проблемы с экспертным сообществом, как это делается на Западе, инициировать всесторонние дискуссии по острейшим проблемам мировой политики. Кулуарность внешней политики, ее оторванность от остальных сторон жизни идет лишь во вред России. Похоже, что понимание этой проблемы имеется, и модернизация внешнеполитической сферы уже не за горами.