Кто они — новые русские сантехники?

Как только обслуживание наших домов стало доходным бизнесом, в него пришли две разнонаправленные силы: частный капитал, настроенный на максимизацию прибыли, и квалифицированные рабочие, которые хотят не только денег, но еще и человеческого отношения. Столкновение интересов было неизбежным, и его результат уже налицо - в буквальном смысле слова «лицо».

В больших городах России стремительно меняется к лучшему облик сантехника, электрика и представителей прочих жэковских профессий с основательно подмоченной когда-то репутацией. Чтобы изучить нравы нового сословия, корреспондент «РР» отправилась в Питер, где недавно появился первый в России независимый профсоюз работников ЖКХКрасносельский район Санкт-Петербурга - это до конца вниз по красной ветке метро и еще двадцать минут на маршрутке. Отсюда уже рукой подать до Царского Села и Петергофа, но пока пейзаж больше напоминает столичное Бирюлево.

Меня встречают два Виктора. Одному лет пятьдесят, другому не дашь больше двадцати пяти. Тот, что старше, Колосов, - председатель новорожденного профсоюза. Тот, что моложе, Комаров, - номинально его заместитель, но на самом деле главный зачинщик и вдохновитель.

Председатель очень похож на классического сантехника, за исключением одной детали - серебристого джипа BMW, который он только что припарковал у входа в подвал, где находится слесарная мастерская и одновременно штаб сопротивления работодателю. Заместитель не похож на сантехника вообще. Он похож на взъерошенного воробья. Очень высокого, метра два ростом, воробья с детской улыбкой и голубыми глазами.

Когда Виктор, который постарше, закуривает и протягивает товарищу пачку LD, Виктор, который помоложе, отвечает: «У меня свое...» - и закуривает трубку.

На подоконнике стоит искусственная елка ядовито-розового цвета, на зарешеченном окне зачем-то болтаются наручники, на стенах вперемешку висят иконы и календари с котятами, а по углам валяются листовки «Кризис: стратегия профсоюзов» и «Авторабочий - вперед!».

Я сажусь в продавленное кресло, которое Виктор Комаров - тот, который воробей, - галантно накрывает газетой вместо пледа. Потом оба Виктора садятся за стол. Суть претензий к руководству предприятия «Жилкомсервис № 2» излагает Виктор-старший.

Основная претензия - это намерение начальства уволить часть коллектива, в основном сантехников. По два-три человека из каждой бригады. В целях «оптимизации штата». Но это не все. Полтора года назад рабочим перестали выплачивать премии. А с весны из зарплаты начали вычитать один процент профсоюзных взносов, хотя заявлений ни в какой профсоюз никто не писал. А еще инструмент не покупают, обвиняют в тунеядстве и грозятся поставить видеокамеры на участках, чтобы следить, кто сколько времени проводит на рабочем месте. В общем, хамят.

- Кризис дал директору предприятия шанс почувствовать себя не просто хозяйкой, а рабовладелицей, - зачитывает Виктор Колосов по бумажке специально подготовленный к приходу корреспондента текст.

На обратной стороне написанной от руки прокламации, которую он отдает мне, я обнаруживаю сообщение Сбербанка о выдаче Колосову ипотечного кредита. Впрочем, на первоначальный взнос и машину председатель проф­союза заработал еще до прихода в профессию - когда был сначала «челноком», а потом совладельцем торговой фирмы. Почему ушел?

- Не по мне это кидалово... - пожимает он плечами. - Я руками работать люблю.

Витя Комаров, который молодой и с голубыми глазами, в двадцать четыре года был уже прорабом на стройке, но потом заболел, а выздоровев, возвращаться на прежнюю работу не захотел: «Я матом не очень умею». Сейчас он заканчивает экономический факультет института туризма, а в сантехники пошел, потому что «хорошие руки там ценятся».

Через полчаса сход недовольных возле офиса работодателя. По дороге мы с Витей обсуждаем сначала петербургские пригороды - он увлекается краеведением, - потом боевые искусства: в детстве Витя хотел стать китайским монахом... Когда он начинает пересказывать мне сюжет новой книжки Акунина, я вспоминаю другого писателя - Довлатова. Его герой диссидент Эрик Буш, устав от сложных художественных натур, устроился работать кочегаром в котельную, начальник которой встретил его словами: «Я человек простой. В свободное время занимаюсь теорией музыки. Кстати, что вы думаете о политональных наложениях у Бриттена?»